Кришна, Камса и волшебство III Глава16

Все смеялись и не могли успокоиться. Уджвала, смеясь, держал Кришну под локоть, помогая держаться на ногах с одной стороны, а брат бережно — с другой. Субала всё время восторженно восхвалял каждый приём во время схваток.

Баларама высматривал злобных братьев Камсы. Он уже увидел их на трибунах, а сейчас они направлялись сюда, пробираясь через людей в рядах. Баларама хорошо понимал, что Канха сражаться уже не сможет и теперь это только его обязанность, Балы. Он был готов к этому как никогда!

Акрура чутко следил за состязанием и был счастлив победам Кришны и его брата. Когда Камса вышел на арену, Акрура сразу отправил солдат в темницу, чтобы привели Васудеву, Деваки и дедушку-царя Уграсену. И сейчас они ликовали вместе со всеми. Их освободили от цепей и поздравили с победой.
Военачальник вышел на арену вместе с ними и громогласно объявил, что Камса умер и вернулся прежний царь Уграсена. «Уграсена ки джай!» — кричал он, и народ вновь и вновь вторил его словам, кидая цветы и танцуя.
Васудева и Деваки разглядывали мальчиков, и каждая их черта разливала в сердце благодать. Дети хотели склониться к их стопам, но они остановили их, видя, как плохо Кришне. Они обняли их, плача от столь долгожданного счастья.

И тут восемь братьев Камсы, таких же демонов, выскочили на арену. Бала сразу увидел это и скорее двинулся навстречу. Кришна смотрел на геройство брата, гордясь его храбростью и предчувствуя полную победу.

Баларама был силён и, поупражнявшись с тремя демонами на арене, мог побить ещё несколько. Он только вошёл во вкус. Пастух героически расправил грудь и рванул к восьмерым озлобленным врагам.
Ему трудно было выражать чувства, но зато легко драться за правду. Вмиг Баларама одним ударом правой руки уложил каждого из злобных братьев царя. Тут же закричали и запричитали жёны этих братьев, но рассадник зла, наконец, был разгромлен!

И хотя их родители радовались победе, годы, проведённые в тюрьме, не прошли даром. Кожа на лице Деваки посерела, и паутина горестных морщин лежала безэмоциональной маской, скрывая под собой жуткие воспоминания, связанные с убийством Камсой её младенцев. Кришна не мог от неё отойти. Сердце сжималось от её боли так, что он даже забыл про свою…
Он взял за тонкую руку мать и не отпускал, пока все не отправились во дворец. Там герои омылись и переоделись в чистое нарядное одеяние царевичей. Кришна прилёг и хорошенько отдохнул. Баларама с Нандой суетились, намазывая его синяки и шишки, а потом оставили поспать.
Когда потом они все вместе, наконец, вышли в большой тронный зал, царь Уграсена надел им дорогие золотые с изумрудами и рубинами ожерелья, а Васудева — священный брахманский шнур со словами:
— Дорогие сыновья, Кришна и Баларама, я вручаю каждому из вас этот шнур, потому что вы царского рода. Этот обряд очень важен для высшего сословья. Брахманы, подойдите, проведите полный обряд.
— Да, государь, — ответили те.
Кришна с Балой переглянулись, они были крайне удивлены. С рождения они считали себя пастухами и очень гордились этим. Сейчас они не нуждались ни в каких обрядах и очень хотели к своим, во Врадж, разделить радость победы.
— Готовьтесь получить гаятри-мантру! — провозгласил мудрец и произнёс на ухо Балараме священный текст.
— Повтори!
Баларама повторил три раза, после чего подошла очередь Кришны, и он тоже прекрасно справился с этим.
Брахманы вскоре завершили ритуал, и Кришна подошёл к родителям:
— Дорогие мама и отец. Вы родили меня, терпя лишения и страдания в тюрьме Камсы. Я перед вами исполнил сыновий долг и убил злосчастного Камсу. Но Нанда, — он посмотрел на папу в толпе среди придворных, — и мама Яшода, которые подарили мне счастливое детство и беззаботную юность во Вриндаване, учили меня мудрости и Ведам, кормили, лечили и так любили, как не может никто, они навсегда останутся моими родителями. Я их очень люблю! Также у меня дома много друзей, которые готовы умереть за меня. Я никогда их не брошу! Во Вриндаване моё сердце, там моя жизнь! Я очень благодарен вам за приём и обряды, но нам пора уходить. Нас ждут наши любимые.
Только он произнёс это, как Деваки лишилась чувств, упав на пол. Канха и Бала подбежали к ней. Васудева похлопал её по щекам, но она даже не пошевелилась.
— Она дышит? — испуганно спросил кто-то.
— Да, — послушал Васудева. Потом он поднял её на руки и понёс в дворцовую спальню. Канха и Баларама поспешили следом. Бала на ходу прошептал:
— Брат, как мы уйдём? Ведь она так плоха. Мой отец безумно счастлив, что его два сына вернулись. Мне придётся остаться. Тем более что Рохини, как узнает про Васудеву, сразу приедет сюда. Они мои родители. Но без тебя я не смогу. Жить без тебя — лучше не жить совсем, Канха!
— Бала, я тоже тебя очень люблю! Ты — мой лучший друг! И я тоже не представляю своей жизни без тебя! — тихо сказал Кришна, и они вошли в спальню. Мама очнулась, и слёзы катились по её усталому лицу. Она протянула к сыну руку.
Канха подошёл и взял её, гладя по голове, стал напевать песенку про соловья, что живёт в зелёной чаще и встречает по утрам солнышко своим пением. Мама уснула, и мальчик, ещё побыв немного с ней, встал и вышел к остальным. Все сидели в малом зале, полном ковров, дорогих статуй и мраморных ваз. Мозаика, сплошь покрывающая стены, была из драгоценных камней и сверкала, переливаясь, в лучах заходящего солнца.

Вошёл Акрура:
— Дорогие Нанда, Кришна и Баларама, дорогие пастушки, — посмотрел он на Уджвалу и Субалу, — вы все очень проголодались, предлагаю поесть.
Он хлопнул два раза слугам, которые привыкли к таким сигналам Камсы и забегали, накрывая ужин. Здесь было всё, около двухсот разнообразных ароматных блюд.
— Дорогой Акрура, мы очень благодарны тебе, садись с нами, подкрепись! — предложил Нанда, и все начали трапезу.

Вкушая самосы, Кришна думал о Радхе: «Должно быть, она тоже готовит ему пир. А мама Яшода? Она, наверное, устала взбивать для меня масло и сливки». Аппетит прошёл, он посмотрел на уныло ковырявшего свою еду брата и понял, что тот тоже думает о доме и родных. Нанда заметил их состояние и приободрил:
— Ничего, мы должны поесть, кушайте, мальчики, потом поедем назад.
— Как? — поразился Васудева. Его глубокий взгляд остановился на Нанде. — Кришна с Баларамой уедут? А как же царство? Дедушка собирался передать его своим внукам, а как же Деваки? Она же умрёт от горя. Да и потом, разве царевичи не должны жить по-царски? В конце концов, у них есть царский долг!

Баларама после таких слов повесил голову, а Кришна понял, что тут так просто не уехать:
— Нас же ждут с победой, мама Яшода, пастухи, гопи, все жители Враджа готовятся! — морщась от боли в боку, воскликнул он.
— Кришна, тихо, — проворчал Бала, взяв брата за руку, — не получится уехать, я же говорил.
— Нет, надо что-то придумать! — ответил тот и, выпив компота, медленно пошёл в сад, махнув друзьям. Те побросали еду и за ним. Там под раскидистой грушей на зелёной траве они улеглись, обдумывая своё отступление.
— Это настоящая ловушка! — вскрикнул Канха, стукнув кулаком по ладони. — Мы освободили их от кандалов, а они заковали нас своей любовью и долгом. Так просто нечестно!
Он скинул надоедливый тюрбан, и тот покатился в лужу. Добрался и лёг посередине, впитывая грязную воду.
— Канха, твой тюрбан! — воскликнул Бала, который, будь это во Вриндаване, покатился бы со смеху, но теперь — нет.
— А ну его! — ответил брат и взъерошил свои чёрные кудри. Потом дотянулся до шапки и, выдернув перо павлина, которое не опустилось в воду, положил его на свои колени, взял и закрутил волосы на голове сверху в пучок и сколол пером, как часто делал на большой поляне во время пряток или жмурок. Бала посмотрел на него и улыбнулся:
— Что, ты ожил после боя, будем играть?
— Нет, будем придумывать, как выпутаться из этой ситуации. Мы придумаем, надо только поразмыслить хорошенько.
— А здесь красиво! — вдруг промолвил Уджвала, и Субала подтвердил кивком головы.

Кришна с Баларамой огляделись: большой пруд впереди был наполнен до краёв и населён белыми и чёрными лебедями. По кромке воды росли чёрные и фиолетовые ирисы. То тут, то там возвышались ажурные, будто кружевные, вырезанные из белого мрамора беседки. Деревья, в основном кипарисы, стояли, как солдаты, по струнке, указывая направления каменных дорожек. Повсюду отцветали тёмные бархатные розы. Несколько белоснежных павлинов слетелось и ходили по траве, поглядывая на ребят.
— Мне кажется, — начал Баларама, — вернуться сначала должны Нанда Махарадж и Уджвала с Субалой.
— Почему? — спросил Канха.
— Потому что мне точно придётся остаться здесь, на время хотя бы.
— Я не брошу тебя, брат, — обнял его Кришна.
— Вот! Значит, Радха умрёт от горя? — спросил Уджвала, а Субала толкнул локтем его в бок, дескать, «с ума, что ли, сошёл такое говорить?».
— Ужас какой-то! — воскликнул Канха, медленно встал и начал ходить туда-сюда, схватившись за голову.
— Так, спокойно! — Бала начал осознавать всё, что происходит. — Канха, мы с тобой останемся ненадолго. Потом уговорим родителей отпустить нас домой.
— Надолго они вас точно не отпустят! — подчеркнул Субала.
— Да-а-а… — задумался опять Бала, но Кришна, встряхнув его, воскликнул:
— Брат, мы с тобой победили столько демонов, выиграли состязание, мы спасли родителей и дедушку, установили мир и что, будем грустить по поводу, кто едет домой? Нет. Мы должны быть радостны и счастливы! — Канха, забыв про шишки и раны, тряс Балу за плечи.
— Точно! — согласились друзья.
— Значит, так и сделаем! Вы, — показал Баларама на Уджвалу и Субалу, — отправляетесь с радостными новостями во Вриндаван как можно скорее, лучше прямо сейчас! А мы, — посмотрел он на Кришну, — пока останемся здесь. Вернёмся, как только уладим тут всё.
— Скажите Радхике, — улыбнулся Кришна, — что мы скоро вернёмся. Обязательно!
— И маме Яшоде, — добавил Баларама.
— Да, и маме, конечно. Вообще, скажите всем нашим! И да, передайте царевне мой подарок!
— Хорошо, друг, всё сделаем! — ответил Субала.

После этого мальчики позвали отца Нанду и, рассказав ему о своём решении, получили утвердительный ответ.
— Если вы не приедете самое большое через два месяца, я сам вернусь за вами, мои милые! — объявил Нанда, и они, обнявшись, отправились в город, чтобы проводить своих до повозки.

Испугавшись, что они уезжают, наблюдающий с террасы Васудева побежал за ними и, догнав, сообщил:
— Сыновья мои дорогие, получив священный шнур, вы не можете уехать во Вриндаван, вам надлежит сейчас же отбыть с вашим гуру в его ашрам для прохождения обучения.
— А где он находится? — поинтересовался Нанда.
— Далеко, в горах на юге.
— А насколько? — Канха решил узнать сразу всё.
— Неизвестно, обычно около двух или трёх лет там учатся. Как у вас пойдёт, неизвестно.
— Что? — теперь Канха потерял дар речи.
— Это уже чересчур! — взвыл Баларама.
— Опять ловушка, — прошептал на ухо Балараме братишка. — Нас уже со всех сторон обложили.

— Мы и не собирались так быстро уезжать, дя… — Баларама хотел сказать «дядя», но осёкся: — Отец, — и виновато взглянул на Нанду. Всю свою жизнь тот был для него как папа, любящий, заботливый. Он и предположить не мог, что назовёт кого-то другого отцом в его присутствии.

— Вообще-то, Васудева, это мы с пастушками уезжаем, — объяснил Нанда и обнял Балараму: — Сын, я горд вашей победой! Вы у меня самые лучшие! Будем ждать вас дома! Учитесь хорошо и возвращайтесь поскорее! Мы будем вас ждать!
Канха горячо обнял его и друзей, Баларама помог залезть в повозку, подсаживая, сцепив ладони. И через несколько мгновений Нанда с Уджвалой и Субалой отправились домой.

Кришна не хотел глядеть им вслед, чтобы не загрустить снова, и, оторвав от этого Балараму, поплёлся следом за Васудевой так, будто бы это его победили на арене Матхуры.

Там, у ступеней дворца, возле гигантских каменных львов, стоял гуру Сандипани Муни. В длинной белой одежде и с простым поясом на животе, длинной седой бородой и волосами, он смотрел на мальчиков из-под кустистых светлых бровей, мудро предчувствуя пришествие чуда в свою жизнь. Дождавшись их, он произнёс такие слова:
— После того, как гуру даёт священную гаятри-мантру ученикам, они должны пойти с ним в его ашрам и служить ему, параллельно получая от него высшие знания. Идёмте!
— Да, гурудев, — поклонились мальчики и, бросив прощальный взгляд на Васудеву, отправились в путь.
Ашрам духовного учителя находился в Авантипури, что намного южнее Матхуры, в горах Парипатра — Парвата. Пешком примерно пять или семь дней. Ребята не знали этого и были удивлены таким долгим путешествием.