Этажи судьбы. глава 11

Глава11. «Этаж забвения»

I. Остановка

Лифт содрогнулся как раненый зверь между этажами.
Мягкое гудение оборвалось, оставив после себя гнетущую тишину. Свет моргнул судорожно - и застыл в желтоватой мути, как угасающий взгляд.

"Чёрт возьми!" - вырвалось у пожилого мужчины, его костяшки побелели на трости. Виктор, 65 лет. Лицо - карта сражений, где шрамы души глубже кожных.
Глаза - два осколка гранаты.

Подросток сорвал наушники. Артём, пятнадцать. Слишком худой, слишком бледный. Капюшон как панцирь, но в прорези - взгляд солдата, вернувшегося с войны.

Женщина прижала ладонь к выпуклости живота.
Ирина. Тридцать лет.
"Дыши," - шептала себе, - "два сердца бьются".
Без кольца. Без поддержки.
Лифт дёрнулся в предсмертной агонии. Свет погас, оставив их в серой мгле. Двери разошлись со стоном.
За ними - не этаж.
Не шахта.
Ничто.
Пустота, что сосёт воздух и свет.

II. «Чтобы жить — забудь»

Коридор возник внезапно - стены из пепла, пол усеян серой золой. На поверхностях горели фразы:
«ЗАБУДЬ - И СТАНЕШЬ ЛЕГЧЕ ПУШИНКИ»
«БОЛЬ - НЕ ОБЯЗАННОСТЬ, А ВЫБОР»
«ПАМЯТЬ - ТЮРЬМА ДЛЯ ЖИВЫХ»

Воздух пах сожжёнными дневниками и холодом открытого космоса. Вдали таял силуэт - не человек растворялся, а сама реальность стирала его контуры.
Голос пришёл не извне - он вырос внутри черепа, бесстрастный и точный как скальпель:

"Добро пожаловать на Этаж Забвения."
"Здесь освобождают от груза."
"Каждому - дар небытия."

Перед ними заколебались три портала. Не двери - разрывы в ткани мира, затянутые ртутной плёнкой.
"Это... бред?" - Ирина вжалась в угол, защищая живот руками.
"Это милосердие," - ответил Голос, и слово "милосердие" прозвучало как приговор.

III. Тени прошлого

Виктор шагнул к мерцанию.
Внутри - горный перевал. Лавина.
Крик брата: "Виктор, прости..." - обрывается на полуслове. Собственные руки, сдирающие кожу об лёд. Шёпот: "Я же знал, что склон опасен..."

"Забудь его. Ты не убийца. Ты - жертва обстоятельств," - Голос резал сознание.

ёВиктор рухнул на колени.
Трость звякнула о пепельный пол.
Седая голова затряслась в беззвучном рыдании.

Артём замер перед своим порталом.
Школьный туалет.
Глоток воды из унитаза.
Хохот.
Учительница: "Мальчики, это слишком!" - и поворот спиной.

Потом - Алёна. Единственная, кто подала салфетку. Пустая парта назавтра.
"Ты - чистый холст. Забудь грязь. Забудь жертву," - нашептывал Голос.

Артём вытер лицо - на тыльной стороне ладони выступила кровь из прошлого.

Ирина приблизилась к мерцанию.
Кабинет УЗИ. Гель холодный как лёд.
Врач: "Отец будет присутствовать?"
Молчание.
Собственное отражение в мониторе: "Я стану такой же, как мать? Бездушной куклой?"
"Забудь страх. Дай ему шанс родиться в свете," - звучал Голос. Ирина ощутила толчок под ладонью - ребёнок пинался в тревоге.

IV. Цена облегчения (усилено)

Виктор двинулся первым - не шагнул, а рухнул в сияние.
Вышел... иным. Осанка прямая. Морщины разглажены. Улыбка чужая, пластмассовая.
"Всё прекрасно," - голос без хрипоты, без груза лет. - "Я дома. Я... Сергей."

Он не узнал трости.
Не помнил гор.
Слово "брат" вызывало лишь недоумение.
Его история начиналась сейчас.
"Он уничтожен!" - Артём отпрянул к стене.
Его рука непроизвольно сжалась в кулак - старый рефлекс.

Ирина прикрыла живот:
"Не могу забыть страх... Он как щит. Как доказательство, что во мне есть любовь..."

Артём посмотрел на Ирину.
На её руки, сжимающие жизнь. Потом - на пустые глаза "Сергея". На пепел под ногами. Последний взгляд - на свой портал, где Алёна протягивала ту самую салфетку.

"Я возьму," - голос сорвался в шепот. - "Заберу всё. Они... - кивок на Ирину и Виктора, - свободны. Он... - взгляд на живот, - заслуживает матери. А я... давно пустота."
"Последний шанс отказаться," - Голос звучал как система оповещения.

"Я - выбор," - Артём шагнул вперёд. Туман сомкнулся за ним. Без звука. Без волны воздуха. Как будто его стёрли ластиком.

V. Возвращение

Лифт вздохнул.
Свет вернулся - ядовито-яркий.
Виктор стоял, сжимая трость. Память накрыла цунами - брат, снег, кровь на рукаве... И мальчик.
Лицо Артёма перед прыжком в небытие.

"Он... за меня..." - хрип вырвался из пересохшего горла.
Седой мужчина рухнул на колени, рыдая так, будто рвал швы на душе.
Система вернула его боль - дар за чужую жертву.
Ирина прижала руку к животу - внутри билось два сердца. Одно - в память о третьем.

"Артём..." - эхо потерялось в металлическом пространстве.
Двери открылись. Утренний гул вестибюля, запах кофе. Они вышли в реальность.
На стене лифта горели нестираемые слова:
«
ОН СТАЛ ПУСТОТОЙ. ЧТОБЫ ВЫ СТАЛИ ЦЕЛЫМИ. АРТЁМ.»

Ирина обернулась.
У турникета стоял силуэт в капюшоне. Прозрачный. Без тени. Люди проходили сквозь него, как сквозь дым.

"Артём?" - сорвалось у неё.
Он не ответил.
Глаза - два озера мёртвой воды. Стражи не знают имён. Они - воплощённое Забвение.

Эпилог: Линия памяти

Шестнадцать лет спустя.
Комната в янтарном свете ночника. За окном плакал осенний дождь.
Ирина сидела на краю кровати, рука на волосах пятнадцатилетнего Саши.

"Мама, - шепнул он, утопая в снах, - я летел в лифте... Там мальчик. В капюшоне."
"Какой он?" - голос сорвался.
"Усталый. Но... тёплый. Сказал: "Не бойся. Я помню за двоих"."

Сердце сжалось осколком. Она открыла старую шкатулку.
На дне - выцветшая открытка. Детскими буквами:

«БУДЬ ЦЕЛЫМ. ТЫ - ПРИЧИНА. АРТЁМ»

Откуда?
Когда?
Найдена в книге по воспитанию на странице "Как справиться со страхом".

У окна слёзы лились беззвучно.
На стекле отражались огни двора.
И вдруг - в глубине отражения - вспышка кабины лифта.
На миг проступил силуэт. Капюшон.
Руки в карманах.

Он стоял.
Смотрел на её окно. На мальчика, ради которого стёр себя.

Стражи помнят только одно: ради кого они стали пустотой. Пока жив тот, кто должен быть целым - Забвение имеет смысл.
А в стекле лифтового холла отражались двое: женщина у окна и тень, что охраняла её покой.