22. Сын Филиппа

22. СЫН ФИЛИППА. Кто именно порешил Филиппа Великого, вложив нож в руки его убийцы, так и осталось тайной. Врагов у македонского царя хватало и в Персии, и в Греции да и в самой Македонии. Ясно только одно, если враги рассчитывали на то, что после смерти неугомонного царя в Элладе восстановится прежний порядок вещей, то они на это счет сильно заблуждались. Гибель Великого освободила путь Величайшему, планы которого не шли ни в какое сравнение с планами его предшественника. Если для Филиппа главной целью была гегемония над Элладой, то для его сына Александра гегемония над Элладой была лишь средством для достижения его собственной цели. Будучи прямым потомком Геракла по отцовской линии и Ахилла – по материнской, он в отличие от своего отца был рожден для того, чтобы править всем Миром, ни больше ни меньше. Поэтому, когда Александр увидел, как у него на глазах рушится все то, что его отец с таким трудом создавал, он не мог не прийти в ярость. У него из рук нагло пытались выбить орудие, с помощью которого он собирался бросить к своим ногам вселенную. Жизнь человеческая коротка, а успеть сделать нужно было еще так много, что волей неволей приходилось спешить. И Александр Филиппыч  Македонский спешил, да ещё как! Сначала он беспощадно покончил со своими врагами в самой Македонии, заодно проредив свою родню. Затем двумя молниеносными походами в мятежную Фессалию и в Малую Азию, где взбунтовался Аттал, заставили заткнуться недовольные рты в Элладе. Эллада, не ожидавшая такой прыти от юнца, на какое-то время затаилась, а значит, можно было по-быстрому разобраться с «не в меру» свободолюбивыми фракийцами. Фракию македонцы громили с крайней жестокостью. То была карательная экспедиция, потому не щадили тогда никого. Остатки мятежников отступили к Дунаю и укрылись на одном из его островов. Поскольку выбить фракийцев с острова Александру так и не удалось, свою досаду он целиком и полностью выместил на гетах, которые себе на беду решили показать македонскому выскочке кто на Дунае истинный хозяин. Втоптав кости «казачков» в речной песок, македонская армия развернулась на Иллирию и учинила там погром не менее жестокий, чем во Фракии.

Если бы Александр был американским президентом, то он бы наверняка присвоил своей кровавой экспедиции на север кодовое название «Шок и трепет». Прежде чем отправляться в Азию юному царю было необходимо удостовериться в безопасности своих северных рубежей, а потому с соседями он не церемонился. Одрисы, трибаллы и иллирийцы прекратили сопротивление. Их отряды вошли в состав македонской армии. Кельты и те поспешили выразить свое почтение опасному македонскому молокососу.

Пока наследник Филиппа с особой жестокостью доказывал северным соседям свое право именоваться наследником Филиппа, в Греции вновь начали раздаваться голоса недовольные тем, что в Элладе всем заправляют македонцы, которых и греками то можно было назвать лишь с большой натяжкой. Главным распространителем этих вредных идей вновь стали Фивы, буквально купавшиеся в персидском золоте. Вскоре вести о волнениях в городах Пелопоннеса дошли и до Александра. Молодой царь воспринял их крайне серьезно. От затянутого дымом пожарищ Дуная македонская армия стремительным маршем двинулась на юг и уже через две недели была под стенами мятежных Фив. В своих отношениях с капризными эллинскими государствами Александр по примеру отца старался придерживаться политики крайне осторожного давления, чтобы, значит, сильно не пугать, но в тоже время и из рук не выпускать. С Фивами, однако, на этот раз поступили иначе. В стенах этого города укоренилась крамола, и выдирать ее было решено с корнем. Город сравняли с землей, его население от мала до велика полегло под мечами карателей, немногие уцелевшие были проданы в рабство. Элладу заставили пережить сначала шок, затем трепет; после чего ничто уже не могло помешать Александру Македонскому приступить к главному делу его жизни. Все города Эллады кроме Спарты согласились участвовать в персидском походе.

В 334 году до н. э. 30 тысяч пехотинцев и 5 тысяч всадников высадились на малоазийском берегу. Первым делом Александр направился в Трою, чтобы принести жертву Афине и посетить могилу Ахилла, которого считал своим предком. Персы высадке македонян не мешали. Их основные силы были стянуты к правому берегу реки Граник, являвшейся притоком Мраморного моря. Туда вскоре и отправился македонский царь со словами: «Пройдя Геллеспонт, нечего боятся Граника». В жестокой битве на берегу Граника погиб весь цвет персидской конницы. Вслед за кавалерией полегла и наемная греческая пехота, оказавшая соотечественникам неожиданно яростное сопротивление. Выжили единицы, сумевшие спрятаться в груде мертвых тел. Остатки персидских войск в беспорядке отступили. Афинское посольство просило потом молодого царя проявить милосердие и отпустить домой афинян, служивших во вражеском войске и взятых в плен при Гранике. Однако Александр был непреклонен. Наемников врага он велел сгноить на рудниках.

Преследуя бегущего противника, Александр занял Фригию и Лидию, взял штурмом Милет - единственный греческий город, оказавший ему сопротивление, выбил персов из Галикарнаса, а затем через Ликию и Памфлию вышел к границам Сирии. На берегу реки Пинар Александра встретила армия Дария III, втрое превосходившая его войско числом. В самый критический момент сражения, когда зажатая между персидской конницей и греческими наемниками армия македонян оказалась на краю гибели, Дарий вдруг увидел, как сквозь ряды его воинов к нему пробивается раненный копьем в бедро Александр с отрядом своих гвардейцев. Персы десятками валились под копыта македонян, пытаясь собственными телами прикрыть колесницу своего повелителя, но Дарий этой жертвы не оценил. Развернув коней, он помчался прочь с поля боя. Когда весть о бегстве царя достигла персидских всадников, яростно рубившихся с фессалийской конницей, они немедленно прекратили сражение и, давя собственную пехоту, кинулись врассыпную. Во всеобщем паническом бегстве не принимали участия лишь греческие наемники, молча и организованно отступившие от реки.

Финикийские города встречали эллинов широко распахнутыми воротами. Только Тир богатый и могучий, не поддавшийся в свое время ни вавилонянам, ни ассирийцам, отказался подчиниться Александру и несколько месяцев отбивал атаки всей его армии. Оборонялись горожане яростно, оборонялись даже после того, как стало известно, что союзный Карфаген на помощь к ним не придет. Падение Тира произвело на Ближний Восток потрясающее впечатление. После этого одна только Газа решилась обороняться, и была взята при помощи насыпей и осадных орудий. Все остальные города Сирии и Палестины сдались без боя. Иудея безоговорочно признала власть Александра, и он даровал ее общинам в Европе и Азии значительные привилегии, способствовавшие их повсеместному процветанию. Египет также практически не сопротивлялся. Жрецы храма Амона объявили Александра богом и сыном бога, в чем он и сам никогда не сомневался. В Египте молодой царь основал первую Александрию, ту самую, что потом так долго поражала Древний Мир красотой, благоустройством, знаменитой библиотекой и не менее знаменитым маяком на острове Фарос.

С берегов Нила Александр повел свою армию к Евфрату, где его поджидал Дарий с персами, мидянами, бактрийцами, парфянами, скифами, северо-индийскими ариями и представителями других народов, населявших восточную часть персидской державы. 1 октября 331 года до н. э. при Гавгамелах произошло сражение, решившее исход войны. В то время как оба фланга эллинской армии буквально умывались кровью под ударами тяжелой иранской конницы, ее центр протаранил рыхлую массу персидских войск и, ощетинившись копьями, пошел в наступление, выбрав в качестве ориентира позолоченную колесницу Дария III. Как и в прошлый раз Дарий струхнул первым и первым же дал деру. Сражение, выигранное персидской армией на флангах, было проиграно ее робким командиром в центре. Оставшееся без чуткого руководства иранское воинство разбежалось. Догнать беглого «царя вселенной» вновь не удалось.

Вавилон встречал Александра как своего освободителя. Также бескровно был вскоре завоеван и Элам. Война за гегемонию в Передней и Центральной Азии, несколько столетий сотрясавшая индоевропейский мир, закончилась победой его западного - эллинского крыла. Иранская империя Кира Великого стала эллинской империей Александра Великого. Теперь оставалось только утвердить свою власть в отдаленных сатрапиях, да попытаться все же догнать неуловимого Дария.