Мой сын - полицейский

Мой сын Лева заканчивает полицейскую академию.  Девять месяцев учебы. Законы, инструкции, устав.  Две недели рукопашного боя.
— Папа два инструктора не могли надеть на меня наручники.
 — Почему?
— Сперва я им не давал и надел наручники  на них самих.  А когда сержант сказал, что я должен перестать выебываться и поддаться, они все равно не смогли надеть  наручники, потому, что у меня слишком толстые руки. 
И, хотя зрение у него не идеальное, носит сильные очки, но на занятиях по стрельбе оказался лучшим стрелком не только из пистолета, но и из винтовки.
На уроке Конституция США преподаватель:
— Кто знает иностранные языки?
Лева поднимает руку.
— Какой?
— Русский. Но это неправда. Русский — его родной язык. У него два родных языка, как у Набокова,  русский и английский. 
Русский он знает до уровня блатного сленга.  До самого колледжа я его эксплуатировал — он работал при мне переводчиком. Однажды сказал  с укоризной, ну почему ты не можешь выучить английский.
— Я говорю по английски.
— Это тебе кажется. Почему ты не можешь говорить по-английски, так как я по-русски.
— Это несравнимые понятия.  Я начал учить английский в тридцать, а ты в пять.
       Дома, в Статен Айленде,  мы говорили только по-русски, русские книжки и мультики.  Когда я привел его в прескул, он не знал английского.  Помню этот день.  Я поручил Леву воспитательнице и уже собирался уходить, как он устроил  дикую сцену  детской паники, запрыгнул на меня и вцепился  со всей силой будущего чемпиона штата НЙ по классической борьбе.  Весь месяц я был его переводчиком. Мне позволили сидеть с ним на занятиях.  Там собирался целый стол малышей его сверстников. Я садился на маленькую детскую табуреточку и я впадал в детство,  лепил (люблю это дело) фигурки из пластелина и устраивал  игры по сюжетам русских народных сказок. Для американских детей, русские сказки — страшные.   
К счастью Лева очень быстро языково адаптировался и через месяц проблема ушла.  Я ему был уже не нужен.
—  Я изучал английский и литературу в колледже, - возражает мой любимый нахал.
— И Шекспира читал?
— Папа, Шекспир никакого отношения к английскому языку не имеет, он писал  на староанглийском.  Ты себе не представляешь, какая это муйня...
- А я читал Шекспира в переводах и даже знаю цитаты из Шекспира. Так кто из нас более образованный человек. ..
У нас тесная связь, мы любим друг друга.  Сейчас он, молодой двадцатичетырехлетний, здоровый, свободный образованный американский юноша  из Нью-Йорка, звонит мне чтобы пожаловаться.  Сеанс родительской психотерапии.  Для меня это дело привычное.
— Папа, я лоханулся.
— Рассказывай.
— Папа, не думай, я не тольо самый сильный на курсе, я еще и самый умный.   У меня по теории и по  физухе одни пятерки.
— На чем ты лоханулся?
— На ситуативной отработке.
 Сценарий был «Захват заложников в школе»  Учительницы   и учеников.  Захватчика играл сам начальник академии. Он каждый год на выпуске устраивает эти спектакли.  И я должен  тебе сказать, играл очень талантливо, как в кино. 
Мы приехали по вызову в пустую школу из которой уже вывели детей и стали обследовать классы, когда из одной аудитории раздались крики. Я был старшим сквада. Решил, оставить одного бойца обследовать школу, а с напарником мы пошли на крики и застали начальника академии в аудитории в роли захватчика с  женщиной и двумя подростками.  Это были его жена и дети, которых он которых  развлекал тем, что брал на эти постановки в качестве статистов.  Семейное хобби.   У него была пинтболовская многозарядная винтовка,  у меня  пистолет на боку в держателе.  Все участники в защитных шлемах, очках  и противопульных жилетах. 
По инструкции, прежде чем начать что-то делать, я должен  был попытаться его уговорить.  Психологически на него воздействовать. Точной инструкции , что говорить  не существовало. Это была импровизация.
Когда мы вошли, он он стал  яростно, нацеливать на нас и на свое семейство ружье  и кричать, чтобы мы не подходили к нему, иначе он похуярит всех до последнего патрона. Он кричал это иммитируя,  гнусный реднековский сленг.
Нам предупреждали, что он может начать стрелять,  и если  попадет в кого-нибудь из заложников,  мы фейлаем ситуацию и придется через неделю пересдавать.  Он вел себя  так талантливо и убедительно, что я не выдержал и улучшив момент, когда он отвлекся засадил  ему два  point shooting прямо в башку в шлем.  Судья инструктор поднял ****еж, почему я стрелял, почему не пытался его уговорить.  Пришел начальник академии, испачканный красной краской из шариков,  пожал мне руку  и сказал:
- Отличный шот, курсант Рабинович. Правильно делал что стрелял, все равно ты бы не смог меня уговорить. Но почему стрелял в голову, а не в корпус, как положено в инструкции. 
Мне поставили четверку.  Папа, представляешь, по всем предметам у меня пятерки, а по ситуации «Захват заложников» — четыре.