Наша школа в Большом Каретном. Гл. 7. Выпускной кл

                Выпускной класс

К началу наших занятий в 10-м классе произошло объединение средних школ: 187-й женской и 186-й мужской. Обе они находились в Большом Каретном переулке, расположенном в Коминтерновском районе Москвы. Однако объединение девочек и мальчиков произошло лишь с первого по восьмой класс, так что девятые и десятые классы по-прежнему остались девчачьими. С появлением мальчиков в нашей школе возникла совершенно другая атмосфера. Мы с интересом поглядывали на представителей сильной половины человечества, хотя они и были моложе нас.

Моё внимание привлёк невысокий, симпатичный, черноволосый мальчик из восьмого класса, удивительно похожий на моего кумира Роберто Бенци. Я и не подумала знакомиться с ним, поскольку с первых же дней появления в нашей школе он ходил за ручку со своей одноклассницей, маленькой и совсем неприметной девочкой. К тому времени я посмотрела два фильма с участием Роберто Бенци, и его главный герой, французский дирижёр, завоевал моё сердце на долгие годы, притом, что больше никогда в жизни и никем из артистов я не увлекалась. Роберто Бенци, сын преподавателя сольфеджио, родился в 1937 году, то есть он был старше меня всего на один год. С раннего детства Роберто обнаружил абсолютный слух и музыкальную одарённость. Первые уроки дирижёрского мастерства Роберто получил в 1948 году. В свои 12 лет он стал главным героем музыкальных фильмов «Прелюдия славы», а ещё через три года - «Призыв судьбы», принесших ему мировую славу. И вот в школе я увидела, как мне казалось, точную копию знаменитого мальчика-дирижёра. Естественно, он не мог пройти для меня незамеченным.

Спустя несколько лет мне повезло увидеть Роберто Бенци воочию. Он прилетел в Москву, чтобы в течение трёх вечеров дирижировать симфоническим оркестром в Концертном зале имени Чайковского. Когда я узнала об этом, то решила непременно побывать на одном из них. Подойдя к кассам Концертного зала, я увидела огромную очередь, длина которой поразила моё воображение. Шансов достать билет у меня не было никаких! Однако моё желание увидеть маэстро было столь сильным, что каким-то чудом я сумела убедить стоявших недалеко от кассы людей впустить меня в очередь. И я попала на концерт! За прошедшие годы он повзрослел, и его магия мальчика-дирижёра слегка потускнела. Став взрослым, Бенци пришлось оправдывать тот аванс, который он получил, будучи малолетним вундеркиндом-дирижёром. Понимая сложность и ответственность своей задачи, Роберто много работал над совершенствованием своего мастерства и расширением репертуара, успешно дирижировал оркестром, исполнявшим симфонии Гайдна и Франка и произведения программной музыки, руководил постановкой «Кармен» в парижском театре «Гранд-Опера». И Роберто оправдал возлагавшиеся на него надежды.

Подобная же ситуация возникла у меня с фильмом "Первоклассница", вышедшим на экраны в 1948 году. Его героиня Наташа Защипина, девочка на год младше меня, поразила меня, поскольку я впервые увидела на широком экране свою ровесницу. Примерно через год я встретила её в Центральном Доме работников искусств (ЦДРИ), где она выступала перед школьниками. Я больше не слушала её, а смотрела на её светлую пуховую кофту. В то время ни у одной из моих знакомых девочек такой не было. Я не стала поклонницей Наташи Защипиной ни тогда, ни позже, когда она стала профессиональной актрисой, но помнила о ней многие годы.

В 10-м классе по согласованию с мамой я перестала заниматься музыкой, поскольку нужно было отдать все силы получению медали, но начала заниматься в математическом кружке при МВТУ имени Баумана. Здесь задачи были значительно сложнее, чем было предусмотрено школьной программой, так что мне приходилось прилагать немало усилий, чтобы справиться с заданиями. Я хотела бы поступить на механико-математический факультет МГУ, но мне ясно дали понять, что соваться туда не следует, поскольку евреев туда не брали, а исключением могли быть лишь считанные единицы особо одарённых абитуриентов. Моё решение поступать в МВТУ окончательно созрело, когда в наш класс пришёл студент этого вуза и, рассказав о нём, пригласил будущих выпускниц поступать в Бауманку. 

Несмотря на то, что я училась в классе «Д» уже третий год, мои отношения с одноклассницами складывались непросто. Я оставалась почти чужой как для большинства членов уже сложившегося за девять лет учёбы коллектива, так и для нашей классной руководительницы Тины Владиславовны.  Вместе с тем я чувствовала уважение к себе со стороны хороших учениц и отвечала им тем же. Более тесные дружеские отношения у меня сложились с Оксаной Ефимовой. Это была внешне приятная, неторопливая и рассудительная девочка с симпатичными веснушками. По окончании школы она одной из первых в нашем классе вышла замуж, и я заинтересованно расспрашивала её, как это можно жить в одной комнате с чужим человеком. На что Оксана просто ответила: «Посторонний – это только первое время, а потом просто перестаёшь замечать его присутствие». Это меня успокоило, так как давало установку на мою будущую жизнь.
 
С нашими отличницами и хорошистами: Ирой Кузиной, Таней Мухиной, Эммой Шаговой, Аллой Задворновой и Ирой Искольской у меня сложились вполне доверительные отношения. В отдалённом будущем судьба свела меня очень близко с Эммой Шаговой. Так сложилось, что, переехав из центра, мы оказались ближайшими соседками в районе метро Молодёжная и, случайно встретившись, подружились. К тому времени у Эммы уже были серьёзные проблемы со здоровьем, особенно с сердцем, и она отчаянно боролась за свою жизнь.  Через несколько лет она попросила моего согласия жить в моей квартире, а свою сдавать. Я согласилась, но вскоре уехала к дочери в Калифорнию. Вернувшись домой в Москву и не увидев Эммы, причём входная дверь моей квартиры оказалась открытой, я узнала от соседей, что Эмма умерла и её увезла скорая. Подробностей мне никто сообщить не смог. Можно ли представить себе моё состояние? Эмме в то время было 60 лет.

Почему-то слабые ученицы, хотя в общем-то класс Тины считался в школе сильным, не очень жаловали меня. Однажды Тина объявила нам о классном собрании и поставила на нём вопрос обо мне. Я не понимала, в чём дело. Сильные ученицы на этом собрании не проронили ни слова, а более слабые всё время в чём-то обвиняли меня, хотя и в то время, и сейчас я так и не поняла, в чём именно состояла моя вина. Дирижировала этим судилищем сама Тина, испытывавшая явное удовлетворение от того, что я чувствовала себя некомфортно. Я достаточно остро переживала её отчуждение по отношению ко мне, но, тем не менее, не подстраивалась под неё, не льстила ей, как другие девочки. Тина явно не хотела, чтобы я выделялась на фоне других отличниц.

Возможно, мои одноклассницы решили, что я гордячка, зазнайка, хотя эти слова во время собрания ни разу не прозвучали. Возможно, они хотели, чтобы я помогала им в учёбе. В любом случае после этого судилища я решила во всём помогать слабым ученицам и стала приходить в класс раньше, чтобы выкладывать на всеобщее обозрение выполненные мной домашние задания по математике, и слабые ученицы быстро переписывали их в свои тетради. Я подсказывала одноклассницам по всем предметам, когда их вызывали к доске. 

В свой последний школьный год я сидела в среднем ряду на задней парте с Галей Дудаевой, с которой у меня были дружеские отношения. Когда её вызывала к своему столу, к примеру, наша англичанка Майя Михайловна, то я пересаживалась на место Гали, с которого ей было лучше видно меня и проще понимать мои подсказки, и она слово в слово повторяла то, что я ей шептала. Не только она, но и другие мои соученицы перестали работать самостоятельно. Вот чего добилась Тина! Желая делать добро, я поневоле навредила многим одноклассницам.

Перед Новым годом школа получила несколько билетов на новогоднюю ёлку в Кремле. Мне как отличнице педсовет школы решил выделить один из них. Однако Тина распорядилась иначе. Она отдала мой билет довольно средней ученице, своей любимице, Алисе Лобзовой. Она была одной из тех, кто наиболее активно выступал на судилище, которое устроила мне Тина. Я бы ничего так и не узнала о кремлёвской ёлке, если бы об этом мне не сообщили то ли Майя Михайловна, то ли Татьяна Юрьевна.

Поскольку мы жили в коммунальной квартире, то мама ни разу не ставила в нашей комнате новогоднюю ёлку, так что в детстве и ранней юности я вообще могла бы не испытать огромной радости от чудесного новогоднего праздника. Узнав об этом, я бы сказала, аморальном поступке Тины, я немедленно обратилась с ней с вопросом, на каком основании она отдала мой билет Лобзовой. Тина ответила, что я всегда буду иметь возможность пойти на ёлку в Кремль, а Алиса – нет. Вот это было достойное объяснение! И почему, интересно, она так решила? Мы уже заканчивали школу, а в институтах билеты на ёлку вряд ли предлагали. Тем не менее Тина забрала билет у Алисы, и в итоге положенный мне билет на кремлёвскую ёлку я получила. Я впервые в жизни побывала в Кремле, а эта ёлка стоит у меня перед глазами до сих пор.

После Нового года все мы начали усердно готовиться к выпускным экзаменам. Многие уже определись с выбором вуза, в который собирались поступать. Таня Мухина решила поступить в МЭИ, Эмма Шагова - в Менделеевский, Алла Задворнова – в иняз. В то время престижно было быть инженерами. Страна остро нуждалась в них, и в этом отношении велась активная агитация среди выпускников школ. Поэтому решение Аллы поступить в иняз мне казалось несерьёзным. Лишь позже я поняла, насколько она была права. Я всю свою трудовую жизнь провела в почтовых ящиках, не имя возможности ни общаться с иностранцами, ни выехать за границу, а Алла сумела многое повидать в мире.

Наконец, выпускники десятых классов двух школ: N 186 и N 187 собрались вместе в актовом зале нашей школы, чтобы совместно отметить знаменательное событие в нашей жизни – последний школьный звонок. Сначала я чувствовала себя в зале очень одинокой, поскольку близких подруг у меня в классе не было. Ни с одним из мальчиков соседней школы я не была знакома. Когда зазвучало танго «Цветущий май» и никто не пригласил меня танцевать, в тот момент я осознала, что это танго станет символом моей жизни, моего одиночества.  Затем я увидела Инессу, мою давнюю подругу, которая теперь училась в классе «Г», и с ней мы провели оставшуюся часть праздника.

Впереди нас ждали выпускные экзамены. Так случилось, что моей маме, как и в самом начале моего школьного пути, дали путёвку в санаторий. Отказаться от этой привилегии было бы неразумно, поскольку у мамы были большие проблемы с лёгкими. Я осталась одна. Однако в этот весьма ответственный для меня период мне очень помогла с разными бытовыми проблемами моя соседка Любочка, дочка Татьяны Ивановны. Она училась в одной школе со мной, только на три класса младше. Благодарность к ней я пронесла через всю жизнь. И надо же такому случиться, что спустя годы она решила повоспитывать меня, узнав, что я пошла на митинг, посвящённый президентским выборам, когда свою кандидатуру на пост президента России выдвинул Михаил Прохоров. Я считала его демократическим кандидатом, способным дать стране новый импульс в её развитии. В то время я не подозревала, что он был спойлером. А Люба гневно отчитывала меня за мой выбор. Она усвоила, что в российском обществе допускается иметь только единое мнение, занимать только единую политическую позицию. Я же считала и считаю, что имею право на собственную. Я молча положила трубку и больше с ней не общалась, хотя сожаления о прерванных дружеских отношениях не покидали меня всю оставшуюся жизнь.

И вот пришла пора экзаменов: письменных - сочинение и математика и устных - литература, математика, история. На устной литературе за анализ образа Евгения Базарова, главного персонаж романа Ивана Тургенева "Отцы и дети", я получила оценку пять, ответ отметить, на истории – тоже оценка пять, ответ отметить. На экзамене по истории с появлением Тины снова произошёл казус. Она, как хозяйка, вошла в класс в тот момент, когда я отвечала по билету, и, проходя вдоль рядов учениц, стала на ухо подсказывать им ответы на вопросы. Татьяна Юрьевна возмутилась и с укоризной сказала: «Тина Владиславовна, отвечает Ваша лучшая ученица, а Вы не только не слушаете её, но и мешаете!». Бог Тине судья! Она отравила лучшие годы моей жизни, мои 14—16 лет, и ей удалось пошатнуть мою веру в себя.

Между тем наш класс полностью оправдал репутацию самого сильного в школе. Золотые медали получили сразу четыре ученицы: Ира Кузина, Таня Мухина, Эмма Шагова и я. Оксана Ефимова получила серебряную медаль.

В течение нескольких лет, пока наша школа не была преобразована в специальную, с английским уклоном, моя фамилия среди фамилий других выпускников, получивших золотые медали, значилась на доске почёта, висевшей на первом этаже при входе в здание. Наша учительница истории Татьяна Юрьевна через своих учеников несколько раз посылала мне весточки с приглашением прийти в школу, чтобы пообщаться. Но так получилась, что мы больше с ней не встретились.

Спустя десять лет, когда я пришла в школу на встречу с одноклассниками, меня тепло приветствовал наш всегда приветливый и доброжелательный директор Михаил Петрович: «Всё такая же умница и красавица», а пока я шла в зрительный зал, то слышала позади себя шёпот: «Форштеллер идёт!». Спустя ещё десять лет никто из нашего выпуска на встречу уже не пришёл, а моя любимая, лишь слегка постаревшая Майя Михайловна даже не узнала меня, хотя я несколько раз повторила ей свою фамилию. Это был мой последний визит в школу после окончания.

В коллаже: на фото слева - Инесса Майорова и я.

Конец мемуаров о школьных годах.





,