21. Отец Александра

21. ОТЕЦ АЛЕКСАНДРА. Провидение меж тем упорно продолжало готовить мир к появлению очередного своего избранного. С этой целью в горах Фракии и Греции им был накоплен громадный многовековой запас энергии. И нет ничего удивительного в том, что избранному было суждено появиться не где-нибудь, а именно в Македонии, про которую до сих пор никто не может сказать с уверенностью, кто же ее тогда населял – «грекнутые» фракийцы или «фракнутые» греки. В середине 4 века до н. э. Македония все еще хранила верность классическому индоевропейскому строю - военной монархии. Зажатая между Грецией и Фракией она подпитывалась энергией сразу из двух, как модно сейчас выражаться, пассионарных источников. Возможно, именно поэтому она и произвела на свет не одного избранного, а двоих: Великого и Величайшего.

Появление Великого совпало по времени с крушением одрисской «Руси», ввергнутой в братоубийственную междоусобную войну. Царю Нотису удалось на короткое время восстановить целостность разваливающегося государства, но его сгубила антиафинская политика. Спровадив в 358 году неудобного царя на тот свет, Афины попытались прибрать оставшийся без присмотра фракийский «пирог» к своим рукам, но тут вдруг, откуда не возьмись, на театре военных действий объявился мало кому тогда известный македонский царь Филипп II с громадным ножиком в руках и, никого ни  о чем не спросив, отхватил от этого пирога здоровенный кусок для себя лично. Пораженные такой вопиющей наглостью греки и фракийцы не сразу даже и сообразили, что собственно произошло. А Филипп тем временем, еще не пережевав как следует фракийский кусок, начал точить свой нож на пирог иллирийский, только на этот раз одного куска ему было мало. Иллирию он наверняка смог бы и целиком заглотить, но в 356 году соседи, наконец, спохватились.

Вообще, 356 год до н. э. сумел «отметиться» в мировой истории сразу несколькими громкими событиями. Во-первых, именно в том году житель Эфеса по имени Герострат решил прославить свое имя в веках и спалил к чертям собачим храм Артемиды, который, кстати говоря, считался одним из семи чудес света. Во-вторых, как раз в ту ночь, когда Герострат чиркал спичками или, что там у него было, пытаясь зажечь солому, у македонского царя Филиппа произошло прибавление в семействе. На свет появился мальчик по имени Александр, про которого потом все почему-то стали говорить, что его настоящим папой был Зевс. Ну и, наконец, в-третьих, в 356 году началось стремительное восхождение Филиппа Македонского к вершине его личного политического Олимпа.

Не успев еще как следует отпраздновать рождение сына, Филипп был вынужден отправляться на войну и, засучив рукава, отбиваться одновременно и от иллирийцев, и от фракийцев, и от афинян. Пусть и с трудом, но отбился. При этом македонский царь умудрился все же «укусить» иллирийский пирог. В тех боях союзники впервые столкнулись с несколькими крайне неприятными новинками, изобретенными для них самим Филиппом. Во-первых, македонская фаланга оказалась практически неуязвимой. Филипп вооружил своих воинов сариссами - копьями по 4 метра длинной, на каждое из которых можно было нанизать десятка полтора человек. Добраться до шкуры такого «ежа» было невозможно. Кроме того, Филипп создал институт военных инженеров, искусство которых в ту эпоху не знало себе равных. Его армия брала крепости не измором, как поступало тогда большинство, а шла на приступ, используя при этом целый арсенал осадных машин.

В 342 году до н. э. «колючее» воинство Филиппа, переломив ход войны в свою пользу, всей мощью обрушилось на «Фракийскую Русь». Погрязшие в склоках и междоусобицах одрисы были бессильны что-либо противопоставить столь грозному противнику. Но Филиппу помешали и в этот раз.  Неожиданное появление на театре военных действий конницы могущественного царя скифов Атея смогло остановить триумфальное шествие македонян по Фракии. Ссориться со скифами было еще рановато, и Филиппу пришлось со стороны наблюдать за тем, как степняки прибирают к рукам то, что по идее должно было принадлежать ему.

Похожая на малодушие уступчивость македонского царя сыграла с 90-летним Атеем злую шутку. В 339 году громадное степное войско вновь переправилось через Дунай, но на этот раз с тем, чтобы расширить границы Скифии уже за счет самой Македонии. В жестоком кровопролитном сражении скифы не смогли совладать с македонским «ежом» и были разгромлены, а их престарелый повелитель пал в бою. Преследуя отступающих степняков, Филипп ворвался в Скифию, разорил порубежные селения и захватил около 20 тысяч пленных. На обратном пути, правда, пришлось отдать всю добычу дунайским трибаллам, устроившим обескровленной македонской армии засаду. Тут уж было не до трофеев. Сам Филипп получил ранение и едва унес ноги.

В 338 году до н. э. Македония поставила кровавую точку в долгой войне с Элладой. В битве при Херонее Филипп разгромил войска общегреческой коалиции, возглавляемые Афинами и Фивами, а затем, ворвавшись в Лаконию, развеял миф о непобедимости Спарты. На исходе того же года македонский царь навязал Элладе военно-политический союз, согласно которому он становился главнокомандующим объединенных вооруженных сил всех греческих городов. Такой союз, вне всякого сомнения, мог существовать, только находясь в состоянии войны с кем-нибудь, а значит, был нужен подходящий общий враг и общие для всех понятные цели. Найти и то и другое оказалось не так уж и сложно. Фракийцев Филипп окончательно завоевал к 336 году, всех кроме трибаллов, со скифами при каждой их попытке переправиться через Дунай без особого труда справлялся его сын и наследник Александр, а иллирийцы и кельты вели себя крайне осмотрительно и особых хлопот Македонии не доставляли. Оставалось только непотопляемое Персидское Царство – главный спонсор недавно разгромленной антимакедонской коалиции. Туда в Персию и было решено направить общие усилия с тем, чтобы «перенести богатства Азии в Европу, а бедствия Эллады – в Азию».

В 336 году до н. э. первый греко-македонский отряд, возглавляемый родственником Филиппа Атталом и насчитывавший 10 тысяч человек, высадился на малоазийском берегу.

На этом война Филиппа Великого с Персидским Царством закончилась. Главный инициатор этого грандиозного и в буквальном смысле слова обреченного на успех предприятия, македонский царь Филипп II, погиб от рук собственного телохранителя. Не успевшее еще собраться в единый кулак, всегреческое ополчение развалилось на куски, которые тут же расползлись по своим квартирам и квартиркам. Из реанимационного отделения, где под золотой «капельницей» продолжала цепляться за жизнь издыхающая Персия, разнесся над миром громкий вздох облегчения, чуть было не ставший последним вздохом.