26

Лука весь вечер украдкой любовался нежным румянцем на щеках девушки. Крики Мошки и её матери отвлекли и немало его позабавили. Он сразу догадался в чём дело, но вмешаться не было возможности. Каждый кричал и пытался разобраться самостоятельно.
Он видел, как девушка взволновалась, даже схватила автомат, как румянец скрылся с побледневших щёк. Потом, когда ситуация с Мошкой разрешилась, вновь вернулся на своё положенное место.
Таша… Интересно, это её настоящее имя? Жаль, что она не помнит. Но имя ей подходит. Такое же нежное.
Но…
Лука перевёл взгляд на языки пламени. Сдержал вздох. В памяти возникла Алёнка. Тонкая фигура в сиреневом платье, густые светлые волосы.
Они гуляли по осеннему парку. День солнечный, почти по-летнему тёплый. Букет из кленовых листьев у Алёнки в руках. Она закружилась от радости, подбросила их вверх, засмеялась счастливо…
Эта картинка вновь и вновь вставала перед глазами. Имеет ли он право теперь… Нет, не имеет. Он не даст себе этого права. И Лука продолжил смотреть на огонь...
- Ну-ка, передай дальше… Слышишь, Лука?
Голос баб Ули не сразу вернул из воспоминаний.
- Передай, говорю, - бабуля протягивала походную миску с дымящимся пловом.
Лука взял.
- Да что ты никак не опомнишься? Таше передай.
Лука повернулся к девушке. Та нерешительно смотрела на него. Протянула руки за миской. И парень тут понял, что это шанс. Шанс коснуться её.
Всё так же лениво огонь лизал сухие ветки. Всё так же тихо переговаривались переселенцы. Некоторые поглядывали на бабулю, в ожидании своей порции, дымящейся и вкусной. А потом мир на мгновение остановился. И заметили это только двое. Когда их пальцы встретились и замерли, познавая друг друга. И нежные волны наполнили сердце болью и наслаждением.
«Она чувствует то же», - понял Лука. И радостью дрогнуло сердце.
Таша первая разорвала прикосновение. Перебрала гибкими пальцами вниз по тарелке. И тут же Лука почувствовал, как холодно и неуютно стало его рукам. Словно познав женскую теплоту, они теперь не желали одиночества. 
Мир вновь продолжил свой бег. Но он изменился. Наполнился новым смыслом. Самым важным.
Лука повернулся к костру. Но внимание его было обращено на руки. Они ещё помнили прикосновение. Они ещё впитывали тепло девичьей нежности.
А потом в языках пламени заискрились пшеничные волосы, мелькнула белозубая улыбка Алёнки, но в глазах не отразилось счастье. Да и было ли в них оно? Может, он слишком увлёкся танцем сиреневой ткани вокруг стройных ног, пока в её серых глазах плескалась едва уловимая тревога. Может, горький упрёк предчувствий скрывался за звонким смехом. А он не разглядел этого. Тогда, в тёплый осенний день.