Как встретились папа и мама

                Глава 1
               
                1950г

 В тот день папашу Корпе едва не задрали волки. Он возвращался из школы,  само собой где-то в степи в метель, и за ним увязалась парочка серых хищников. Не то чтобы увязались, а неслись вдогонку точно две серебристые торпеды. В руках папаши ничего не было, кроме посоха, как у странствующего дервиша. И он приготовился к худшему. Внутренне он злился на отца, который несмотря на непогоду, погнал его утром в школу. Но перечить было невозможно, иначе отец просто избил бы его за непослушание. Второго такого психа еще поискать.  Волки подобрались поближе, готовясь к решающему броску. Если бы это случилось, родословная нашей семейки на том бы и закончилась. Папаша взял посох наперевес, точно копье, и закричал. Может быть поэтому он и не услышал выстрелов.  Волки повернули и в испуге кинулись куда-то, наверное, в свое тайное логово. Папаша Корпе увидел черную «Эмку», из окна которой высунулся тип в милицейской фуражке и стрелял вдогонку беглецам. Машина подъехала к парнишке и остановилась. Из нее вышли три офицера в черных шинелях. Старший, в звании подполковника, седовласый мужчина, подошел к папаше Корпе и спросил:
- Ты из поселка Казалы?
- Да.
- Знаешь такого, Ораса Макенова?
А это, надо сказать, было имя отца Корпе. Он так и ответил:
- Да. Это мой отец.
- Садись в машину. Покажешь дорогу.
Потом добавил, видя нерешительность Корпе, а для этого были основания, потому что Сталин был еще жив и кучу народа арестовывали там и сям:
- Не бойся. Я его двоюродный брат. И стало быть твой дядя. Меня зовут Молдаш.
Все уселись в машину, и папаша Корпе оказался на заднем сиденье, меж двумя капитанами. Он показывал водителю дорогу, и вскоре они подъехали к родительской хибаре. На крыльцо вышел отец Орас и его жена. Мать Корпе умерла за пять лет до этого от гайморита. Гной прорвал в ее мозговые оболочки и вызвал смертельные осложнения. Отец обзавелся мачехой, и у них родилось еще двое детишек. Именно поэтому, считал папаша, он был ростом ниже всех в классе, от того что недоедал, и лакомые кусочки проносили мимо его рта.
Орас обнял Молдаша, а с прочими поздоровался за руку. Офицеры были не очень-то дружелюбны и смотрели холодно и подозрительно. Все вошли в дом. Мачеха накрыла на стол. Основным блюдом был вяленый судак. Местные жители занимались по большей части рыболовством и питались тем, что поймали. Когда взрослые уселись, Молдаш сказал:
- В поселке много казаков, сосланных сюда еще царем. Ненадежный народ. Атаман Дутов когда-то здесь родился. Белогвардейская нечисть.
Потом он повернулся в сторону Ораса:
- Ты случайно не знаешь такого Вострикова?
- Не слышал, - ответил Орас. Офицеры недоверчиво посмотрели на него, но ничего не сказали.
Папаша Корпе знал Востриковых. Они жили через две улицы от них. И Орас знал.
- Ладно. Спросим в отделении, - Молдаш кинул взгляд на папашу Корпе. Тот сидел на сундуке возле двери.
- Ты в каком классе, сынок?
- В десятом.
- Куда хочешь поступать?
Папаша Корпе вспомнил студента, который приезжал в поселок на каникулы. Он учился в горном институте и носил фуражку с кокардой с двумя скрещенными молотками. Прекрасная фуражка.
- В горный.
- Хорошо. Приезжай в Алма-Ату. Устроим.
- Спасибо, - сказал Орас.
После чая энкавэдэшники вышли во двор и закурили. Они стояли молча и посматривали в темнеющее небо и в сторону реки. Потом сели в машину и уехали.
- Предупредить их? - спросил Корпе.
- Бесполезно,  - ответил Орас.

                Глава 2

  В середине июля папаша Корпе появился на платформе Алма-Атинского вокзала. Кругом сновали люди в летних туфлях и светлых костюмах. На папаше были хромовые сапоги, черные брюки и пиджак. В руке он держал чемодан с подбитыми сталью уголками. В чемодане была вяленая рыба и сменная одежда. Папаша двинул к автобусной остановке.
- Уважаемая, - обратился он на казахском языке к женщине в панаме, - не подскажите, как проехать к библиотеке Пушкина.               
Та оглядела его и ответила:
- Я не понимаю. Говорите по-человечески. Понаедут из аулов. Ни слова не разберешь.
Папаша почувствовал себя, как индеец, попавший ненароком в салун с ковбоями. На русском языке он говорил плохо.
- Садись на троллейбус номер четыре, - подсказал ему пожилой казах в фетровой шляпе, - вот он как раз подъезжает.
- Спасибо, - поблагодарил папаша Корпе.
Он доехал до здания центральной библиотеки, помня наказ, что за ним находится трехэтажный дом, где жил Молдаш. Найдя нужный корпус, он поднялся по лестнице и позвонил в квартиру под номером 6. Ему открыла симпатичная полноватая татарка.
- Ты к кому? - спросила она.
- Я Корпе, из Казалы.
- А-а. Проходи.
Папаша вошел в прихожую и его потрясло огромное количество обуви на полу. Никогда он не видел столько разномастных туфель.
- Молдаш, - позвала татарка.
Из комнаты вышел подполковник.
- А, Корпе! Молодец, что приехал. Иди умывайся. Будем ужинать. Завтра поедешь в институт,
документы сдавать.
Папаша-то и ванную впервые увидал.

 Первым экзаменом была математика. Папаша сидел в середине аудитории и смотрел на доску  с заданием. Навряд ли бы ему удалось решить эти примеры. Парни вокруг склонились над своими бумагами и что-то писали в них. Между рядами шла женщина в строгом коричневом костюме. У нее было испуганное лицо. Проходя мимо Корпе, она незаметно сунула ему пару листочков и двинулась дальше. Папаша развернул листочки, это были ответы на задачи. Он списал их и уверовал в силу министерства государственной безопасности.
 Через пару дней состоялся экзамен по литературе. Молдаш сказал Корпе, что темой будет роман Чернышевского «Что делать». Дураку понятно, откуда он про это узнал. Папаша Корпе вошел в лекционный зал, сел за стол, вытащил из-за голенища сапога сочинение и положил  перед собой. К нему подскочил молодой мужчина в очках и спросил:
- Что это?
- Черновик, - ответил папаша, не отводя глаз. Мужчина смутился и вернулся на свой наблюдательный пункт.
Папаша поступил на горный факультет. И как бы кто не относился к Сталину, именно тогда по его указке в институты набирали национальные кадры. По квоте, которую он выделил для таких ребят, как Корпе.
Правда потом в общежитии один длинный парень сказал папаше:
- Думаешь, я не знаю, как ты попал в институт. Из-за вас мой друг не прошел по конкурсу. А он поумнее тебя в сто раз будет.
Вокруг стояли студенты и ждали, что ответит Корпе. И тогда он ударил длинного кулаком в челюсть. И если бы схватка продолжилась, он бы несомненно отхватил от этого типа. Силы были неравны. Но их разняли, на что Корпе, видать, и рассчитывал. Тем более, что от удара у него сломался мизинец.
               
                Глава 3


Новый год компания студентов отмечала у однокурсника, который жил на съемной квартире. Папаша Корпе  тоже был среди них. И еще там были девушки из финансового техникума. Одна из них приглянулась Корпе. Ее звали Люзи. Мама Люзи приехала из села Караул, где как раз начались испытания ядерной бомбы. Не случайно у села было такое название, по-казахски оно означало черное место, а по русски спасите наши души. Когда производился очередной взрыв, все сельчане выходили на окраину поглазеть на ядерный гриб. Никто не знал о том, что такое радиация. Ни солдаты, ни казахи. Но когда у овец облезли шкуры, а у женщин стали рождаться шестипалые младенцы, кое-что заподозрили. Хорошо, что к тому времени мама Люзи уехала в Алма-Ату. Она мечтала стать учителем или бухгалтером, как героини советских фильмов. Тем более, что ее отец был водителем кинопередвижки и возил такие фильмы по аулам. Она ездила вместе с отцом, сидела на каждом сеансе, и знала все роли назубок. И в конце, вставая с лавки и идя в толпе сородичей, одетых в телогрейки и ушанки, твердо решила про себя, что вырвется в такой же яркий и красивый мир, который только что гаснул на брезентовом экране.
Папаша Корпе был симпатичным парнем. Он был светлокожим, зеленоглазым, хоть и невелик ростом. Сначала он встречался с русской девушкой по имени Люся.  Но однажды, идя к ней на свидание, он увидел, что она насвистывает какую-то пошлую мелодию. Это его так потрясло, то что она свистит, как какой-нибудь портовый моряк, что он развернулся и сбежал. Мама Люзи, конечно, была иная. С удлиненным лицом она походила на японскую гейшу и вела себя так же интеллигентно и романтично, как героини ее любимых фильмов. Не удивительно, что на той вечеринке, под пластинку «Бессамэ Мучо» Корпе влюбился в нее сразу. Он носил ей в общежитие колбасу и тушенку, вместо цветов, а она пристрастила его к фильмам, и они ходили на каждую премьеру. Правда, в этом был небольшой подвох. Потому что из-за этих фильмов у папаши Корпе, как, наверное,  и у других зрителей, в глубине подсознания начал формироваться идеал женщины европейского типа, который мало-помалу вытеснял образ мамы Люзи. Но несмотря на то, что он потом не раз будет ходить налево, никогда ему в голову не приходило уйти от жены, принесшей ему, надо сказать, четверых детей.