Послесловие

Педагогика настолько необычная наука, даже в сравнении с другими гуманитарными дисциплинами, что поневоле возникает вопрос, а наука ли она вообще. Где, в какой области знания можно поставить вопрос таким вот образом – «Нам необходимо, чтобы новое поколение было вот таким и таким». В педагогике это возможно, а значит есть смысл спросить, а может быть это вообще не наука, а инженерная деятельность. Может быть поэтому история развития образования предельно ясно показывает очень большой разрыв между педагогической мыслью и реальной практикой, особенно практикой школьной,  наиболее важной частью системы общественного образования.

Еще важный момент, мы говорим о задачах образования, а откуда бы им взяться. Есть такое мнение, что существует государственный заказ. А может ли он существовать на самом деле, если почти любое государство, за исключением ярко выраженных тоталитарных, не является единым организмом, представляя собой очень сложную систему элит, групп влияния и т.д. Можно конечно сказать, что государственный заказ это решение усредненное по всем существующим интересам, но что если усреднение это просто перечень ничего существенного не несущих, самых общих требований. Вроде «уметь читать, писать, считать». Если же мы вдруг вспомним о гражданском обществе и передадим ему право на педагогическую задачу, то тем самым ситуация только осложнится, ведь сначала надо показать, что это самое гражданское общество существует, а если и оно конгломерат самых разных групп влияния.

Попытка поставить педагогику на национальное основание также непонятна. С.И. Гессен рассуждая о том, что же это такое – «национальное образование» приходит к выводу, что хорошее и правильное национальное образование – просто общечеловеческое образование принявшее в себя лучшие достижения всей цивилизации, но тогда зачем нужен лишний термин.

Надо заметить, что в попытках определить свою задачу педагоги переключаются на изобретение многочисленных терминов: экологическое образование, патриотическое воспитание, духовное воспитание, гуманитарное образование, и т.д. Терминологии так много и так часто определение одного термина переходит в задачу определения другого термина, так же плохо определенного, что начинаешь думать об осмысленности происходящего в педагогическом мышлении.

Наверное, необходимо периодически возвращаться к истокам, к самому земному осознанию педагогических процессов, отбрасывая многочисленные концепции, утверждающие что надо понимать так-то и делать так-то, и в качестве поддержки своему мыслительному процессу создающие многочисленные и малопонятные термины. Необходимо время от времени пытаться понять, а каков предмет педагогического исследования и что вообще возможно. Не что хотелось бы согласно какого-либо заказа, а что вообще возможно если исходить из природы человека и исторически сложившегося общественного устройства.
На реальной почве, в самом низу дерева педагогики, в ее корнях, возможно сформулировать какие-то аксиомы, простые и понятные и уже двигаясь от них пытаться выстраивать новое понимание, пока снова не запутаешься в бесчисленных понятиях, терминах, и ветвях дерева педагогики, после чего  наступит новый цикл спуска и подъема.

На самом деле это естественный процесс и нет никакой трагедии в необходимости иногда начинать все сначала или хотя бы многое. Это обусловлено главной проблемой педагогики – у нас нет стабильного, всегда одного и того же предмета. Во-первых меняется человек. Меняется его психология, его интеллект, меняется социальная и техническая среда, ставя перед человеком новые задачи. Меняется и само общество. Согласимся, что передовые идеи любого педагога хотя бы 19 века сегодня имеют не более чем исторический интерес. Они может быть и сейчас передовые, но увы, неприложимы к нашей действительности.

Поэтому время от времени должны находится учителя с своими философиями педагогики. И не так уж важно насколько они будут правы, существенна попытка осмыслить процесс наново. Таковой попыткой является и эта книга, не буду здесь рассуждать насколько она удачна, это уже дело других людей.
Кстати Макаренко как-то сетовал, что педагогикой пройден огромный путь, сколько ярких имен и умных мыслей (это не точная цитата), а с обыкновенным хулиганом нельзя справиться. Думается, что это был просто литературный прием великого Учителя. На самом деле перед нашей наукой (или инженерной дисциплиной) не стоит задачи справится с кем-то. Это задача педагогической практики, для которой педагогика должна сформировать взгляд со стороны и дать общий метод для построения собственной рабочей системы. Вот и эта книга не набор рекомендаций, как вы надеюсь смогли заметить, если дочитали до послесловия, а именно способ осмысления, способ увидеть весь процесс от исходных данных материала (извиняюсь за вульгарность) через большую многолетнюю, кропотливую работу к конечной цели. 

А общая цель не определяемая чьим либо заказом есть. Мы должны, для каждого человека найти способ максимального развития его личных качеств, помочь ему стать человеком культуры и если есть возможность, помочь ему стать творцом и преобразователем культуры. Наверное эта банальная истина есть единственное что можно утверждать всегда, так сказать, безусловный базовый постулат.
Несколько слов необходимо сказать о системе образования. Есть педагогика и есть система образования. Отношения между ними можно выразить следующими словами – «Педагогика еще ни одному учителю не стала лишней, но и никому не принесла прямой пользы». Какие бы мы не ставили великие цели в теории, они всегда перебиваются злобой дня, тем что необходимо здесь и сейчас. Классно-урочная система была востребована эпохой промышленной революции и вытекала она не из базового постулата педагогики, определенного выше, а из потребности общества научить большое количество детей читать, писать, считать, быстро и дешевыми учителями.

И если педагогика может смотреть в будущее и обдумывать разные варианты своего развития, то система образования обязана работать здесь и сейчас. Поэтому работник системы образования и педагог это не одно и тоже. Учитель может быть думающим педагогом, но быть работником системы, делать то что нужно  он обязан.
Безусловно учитель должен обладать интеллектуальной свободой, государство обязано предоставить ему время на собственное развитие, необходимы независимые от государственных органов управления образования учительские сообщества, создающие площадки для обмена мнениями, совместной интеллектуальной работы. Это не означает права на полную свободу – «я так вижу, я так чувствую, я так понимаю», но и превращать учителя в школьного работника предоставляющего образовательные услуги, согласно прейскуранта  также недопустимо.

Конечно, мы вынуждены решать вопросы системы образования исходя из имеющегося бюджета, организационных возможностей. В системе должна быть своя бюрократия, описывающая правила поведения всех ее участников. В конце концов надо понять, что обязанности есть не только у учительства, но и у учеников, их родителей, в целом общества. Конечно, система образования всегда должна работать решая злободневные, актуальные вопросы, как например борьба с безграмотностью в России начала 20 века, как развитие физического образования в СССР для поддержки технического прогресса, в середине того же века. Но какие бы, как кажется, интересные цели не ставила перед образованием настоящая жизнь, всегда должен быть вопрос, а то ли мы делаем и правильно ли это мы делаем. И ответ на этот вопрос может дать только Учитель.

Поэтому, если учительское сословие перестанет думать о будущем, это станет последней катастрофой общества. И неважно на какой идее будет стоять окончательное решение педагогического вопроса, потому как окажется нарушен фундаментальный принцип.

                Окончательного решения не существует