Разлука

Никто — ни человек, ни животное — не заслуживает страданий и невыносимой боли.
_________________________

         Поздним вечером налетели тучки, и сразу совсем стемнело. Потихоньку стал накрапывать дождик. Заметно похолодало. Два деревенских старика, наконец, поднялись с завалинки крайнего на селе домишки.
- Пойду я домой Егорыч! Надысь, я как-то под дождь попал. Три дня потом спину ломило. Тебе тока на крыльцо взойтить , а мне ишо чуть не тридцать саженей до дому пыхтеть.
- А что принимал от спины, Илья? А то у меня нонче тоже побаливает. Пойду завтра к Авдотье. Мабудь, травки какой выпишет?
- Ага, бывать делов! Это ведь она меня вылечила … Что б ей …
- И как все было? Расскажь?
- Как, как? Вот так … Присоветвала снять штаны и на муравьину кучу присестьса. 
- И как долго сидеть-то надо? Говори, не тяни!
- Пальцы говорит загибай и считай до двухсот.
- И что, вытерпел?
- Ага только до ста, а потом так зажгло, будто зад в кипяток опустил. Не помню, как до реки добежал. Прям в одёже заплыл. Потом обратно за штанами чуть не ползком к той куче несся. Ладно не видал никто!
- Но, ведь помогло же?
- Помогло, помогло … Только я больше таку пытку не выдюжу!
________
    В это время из-за поворота послышался знакомый голос. Немного приглушенный, но приятный и какой-то даже уж слишком грустный, почти тоскливый.
- Разлука, ты, разлука.
   Чужая сторона.
   Никто нас не разлучит
   Лишь мать сыра-земля …

- Илья это ж наш Гаврилыч заливается!
- Ну да! Уж скоро восьмой десяток свой пропьет, а голос, как тогда, когда в церковном хоре запевал.
- Да! Не берет его самогон!
- Бог его не берет, да и черту алкаш не нужен!
   Два старика чуть помедлили, пока третий не поравнялся с ними и окликнули его. И только тут заметили, как из глаз этого Гаврилыча непрерывно сочились два ручейка.
- Гаврилыч! Чо эт с тобой?
- Ты куда на ночь глядя к реке пылишь? Никак искупнуться решил?
   Гаврилыч повернулся и пошел к ним навстречу.
- А мне все равно куды! Хучь бы и к вам!
    При этом Гаврилыч приподнял из широких карманов своего исторического галифе горлышки двух бутылок водки.
- И-эх! Я ведь сегодня друга проводил в последний путь … Вот как!
- Так ведь не хоронили никого, ни седни, ни надысь?
- Ладно, так и быть расскажу, Неси стаканы Егорыч. Ну и занюхать чой-нибудь уж захвати?
- Похоже рассказ твой, Гаврилыч, не сильно короткий будет. Айда в избу. Места у меня всем хватит …
_______
     Расположившись за столом и с аппетитом поглядывая на не хитрую хозяйскую закуску одинокого старого вдовца – квашеную капусту и соленые огурцы, мужики приступили к вечерней трапезе. Начали, как и полагается со звона почти до краев полных граненых стопок.
________
     И Гаврилыч повел свой рассказ:
- А случилось, други, это десять ден назад, как тока я проводил в город домой к сестре своего племянника студента Кольку, охламона и бездельника, что отдыхал у меня в деревне на каникулах по просьбе сестры. Провожая его, здорово пьяного, на автобус домой, я тогда еще не знал, что оне с двумя нашими деревенскими дурнями вчерась вечером отчудили.
     Узнал я об этом лишь через два дня. А в то утро, чуть позже, соседка Глаша прибежала ко мне с необычной просьбой.
- Гаврилыч! Я вчера в магазине видела, как твой племяш литр водки для тебя брал. Это он там в магазине двум своим приятелям объяснял, что вроде, как рассчитаться хочет за свой месячный постой у тебя. Так я к тебе с просьбой – одолжи мне водки со стакан? Я или вечером, или завтра с утра верну тебе! Не мог же ты за вечер целых две бутылки одолеть?
   А я ей говорю:
- Ты чего это Глафира Матвевна, по вечерам стала на грудь принимать? Ла еще одна? Так пришла бы ко мне! Вдвоем-то оно сподручнее было б?
- Да не мне, это, дурень старый. Ты ж знаешь, что я капли в рот ни в жисть не возьму.
- Знаю, знаю! А для кого тогда? Неужли, ухажера какого завела на старости лет?
- Это …, это для … козла моего…
- Для твоего бандита Ромки?
- Ну почему же сразу бандита? Козел, как козел, вполне нормальный, пуховый между прочим!
- Потому что ён кажный год под осень собирает всех коз, что без должного присмотру по деревне бродят, в банду овощных террористов. И не дай бог хоть маленький проход в заборе, кто оставит – банда тут же совершает опустошительный стремительный налет. Потом от капустной грядки остаются лишь колья черенков. А банда уже на другом краю села свирепствует!      
- Гаврилыч, перестань, Ромка, он ведь не со зла за капустой охотится.
- Охотится не со зла, а зло вершит!
_______
     В общем отлил я ей в тот вечер в пустой шкалик стакан водки. А на другой день Глаша утром опять идет?
- Гаврилыч, я ведь что подумала. Увидят в магазине, что я водку часто беру, разговоры пойдут про меня. Ты уж помоги мне. Купи один шкалик себе, а один Ромке моему. Возьми деньги. Тебе оно сподручнее. И внимание никто не обратит.
     Выручил я тогда Глашу. А на следующий день и говорю ей:
- А ты как его угощаешь?
- А я соску на горлышко шкалику одеваю и ему в рот сую. Пьет окаянный, даже причмокивает.
    А я говорю ей:
- Пьет, а потом со своей шайкой еще больше свирепствует?
- Нет-нет, наоборот. Не отходит никуда от двора. Травку пощиплет недалеко, потом ляжет-полежит. Тихий такой стал, как ручной …
- Слушай! Раз такое дело, давай я сам его угощать буду. И тебе спокойнее и мне веселее. Все равно он, как опохмелится, к тебе во двор прибежит.          
     Согласилась в тот день Глаша со мной и уж заодно поведала мне, кто первый раз напоил Ромку. А ей об этом рассказала в магазине мать одного из наших деревенских дружков моего Кольки. Говорит в тот вечер перед отъездом племяша они на троих выпили недалеко от Глашиного дома и увидели этого Ромку во главе целой стаи коз и козлов поменьше ростом.
- Гляди, - говорит этот дружок моему Кольке, - этот здоровый козел, по кличке Ромка, самый главный у них в стае.
- Вожак! - подхватил другой. - Они у нас как бандиты, налеты совершают на плохо огороженные грядки. Все подметают - и капусту, и морковку, и даже свеклу.
- Значит этот Ромка у них главный бандит?
- Точно, точно! Он и есть главный.
- А если мы его отучим бегать по чужим огородам, может и остальные без него никуда не рыпнутся?
- Без Ромки, верняк, не посмеют.
- А давайте его напоим, угостим водочкой. Даю гарантию, что завтра у него точно отходняк будет. Хоть один выходной для огородов будет! Да, только как его изловить? Они ведь, как дикие, в руки не даются.
- А Ромка нам дается. Мы его с Андрюхой приручили. Раньше он бывала на нас кидался, норовя боднуть. Рога-то у него чуть не по полметра. Так мы его стали хлебом задабривать. Он сначала не хотел брать, а потом один раз попробовал и привык. Стал хавать прямо с рук. Хочешь, щас позовем?
- Зовите, а после подержать его сможете? А я ему рот разожму и прямо в глотку налью!
   В общем заманили они этого Ромку. А Колька мой целый стакан водки ему прямо в пасть залил. На следующий день Козел ни свет, ни заря разбудил Глашу утром. У этого чертова Ромки и на трезвую-то голову блеяние было необычно громкое, а это прямо, говорит, как в трубу. Ажно уши заложило. Она к козлу - давай его успокаивать, и так, и эдак уговаривать. А он беспрерывно завел свое "ме-е-е" и не умолкает. Не сразу она, но потом по запаху догадалась, что козла кто-то вечером водкой напоил и теперь ему "доза" для опохмелки требуется. Сказать- то он об этом не может. Вот она и прибежала ко мне в тот день.
_______
  С того времени стали мы с Ромкой у меня во дворе на пару пьянствовать. Козел "примет на грудь" через соску грамм 100-150 и бежит домой. Вы ж знаете, я раньше в хоре пел. И во время угощения Ромки по привычке напевал себе разные песни. А на четвертый день случайно затянул Разлуку. Вижу, мой Ромка домой не бежит, голову приподнял и так потихонечку нежно завел свое "Ме-е-е". Я и подумал - подпевает мне что ли? На другой день все опять повторилось. Тут я обнял его и прямо в ухо говорю:
- Так ты мой друг сердешный, как и я артист-певец непризнанный! Братка ты мой, родной! - шепчу ему в ухо, так ласково. А он мне тоже ласково отвечает:
- "… и мне-е-е, и мне-е-е тоже твоя песня нравится" ....
   В общем за десять дней мы с Ромкой и спились, и спелись. Но вот вчера Глаша решила положить этому конец. Пришла и говорит?
- Отбил ты у меня козла моего. Он ко мне теперь совсем не ходит. Да и мне уже не по карману ваши с ним пьянки. На свои деньги поить ты его не сможешь, так ведь?
- Точно так! - говорю ей.
   И мне он теперь, алкаш - по боку! Давай-ка, - говорит, - Гаврилыч, завтрева угости его в последний раз водочкой, а потом ... топориком! Хватит мне страдать, да и ему тоже. Животных от наркомании пока еще никто не лечил. Мясо можешь забрать себе. А шкуру мне отдашь. За работу я тебе литр водки поставлю! Договорились?
Вот так все сегодня и свершилось. Угостил я седня после обеда в последний раз Ромку, обнял его за голову и спел напоследок Разлуку. Топорик уже в руках держал. А он все не убегал, подпевал мне до конца ...
________
   Слезы снова полились из глаз у Гаврилыча.
- Не могу я больше пить, ребята! Стоит Ромка перед глазами и все! Пойду домой ...
_________
    Дождь на улице совсем разыгрался. Осень вступала в свои права. Ветерок стих совсем и стало чуть теплее. Илья с Егорычем вышли проводить Гаврилыча. Бывший певчий церковного хора сгорбленной походкой потихоньку исчезал за ночной пеленой дождя.
- Надо б было зонт ему дать, Илья!
- Нет у меня зонта, Егорыч! Да и не нужен он ему. У него песня есть. С ней сегодня ему и дождь ни по чем.
_________
   И словно в доказательство сказанному тишину ночи и легкий шелест листвы от дождя разрушили звуки песни:
- Зачем же нам прощаться
   Навеки милый мой?
   Не лучше ль обвенчаться
   И жить одной судьбой ...

                ___________________