Ночной полет

     Голос в затылочной части черепной коробки Ирдалиона Газова назойливо, с зудом, рекомендовал ему записаться в лётную секцию районного ДОСААФ.
     Об этом ему каждый день напоминали ангелы из-за занавески кухонного окна и рыбы со дна жестяной банки с чёрно-золотой надписью «Шпроты», стоящей на буфетной полке.
     – Простите меня, дорогие! – говорил Ирдалион, обращаясь к шпротам.
     – Вы же знаете, – продолжал он, – когда я начал игнорировать её (здесь Ирдалион имел в виду супругу, Тамару Витольдовну), как самую последнюю скотину, в тот раз вы меня поддержали, а сейчас всё больше молчите.
     – А вы, ангелы, – говоря в сторону оконной занавески, произнёс Ирдалион, – только формально считаетесь моими друзьями.
     Вы только и делаете, что хихикаете, и от этого у меня появилось недоверие к вам.
     На этой почве, дорогие ангелы, у меня начались помутнения рассудка и панические атаки.
     Ангелы молчали и хихикали, а рыбы смотрели на него осуждающе, залитыми рапсовым маслом глазами.
     На закате дня Ирдалион откупорил шпингалеты, запиравшие оконную раму, открыл окно и, встав на подоконник, выпрыгнул с 10-го этажа дома, отправившись в первый и последний полёт длиною в оставшуюся жизнь.
     Нарисованные на стене оконного проёма ангелы молчали, как и шпроты в жестяной коробке.