Часть 2

        Потом он жил всю весну, начал жить лето, - люди вокруг жили своей жизнью: смеялись, естественно реагировали. А он же засунул себя в кокон ожидания, он верил, возможно, только хотел верить, что его сдержанность, преданность, обновлённая любовь, вспыхнувшая после череды кризисов, послужат скорейшему единению. Он верил, что Бог это видит. Он сторонился пустых разговоров, он запрещал себе разговориться с какой бы то ни было женщиной, даже на ни к чему не обязывающие темы, полагал что это будет предательство Клариссы, которая каждый день слышит вой сирены воздушной тревоги. Он не заметил как стал раздражительным, сотрудники на работе косились на него, он часто срывался и разносил в дребезги, чьё-либо мнение, подвергавшее сомнению необходимость начала СВО. Порой срывался на крик. После того, как успокаивался, извинялся, но встречал недоверчивые взгляды, которые смотрели на него как на странного.
        В июле, глубже приняв в душу ритм ожидания, неизбежный ритм, он захотел сменить обстановку, увидеть страну, её древности и поехал в город Муром. Душа требовала увидеть новое, отвлечься, получить впечатления, этим хоть чуть излечиться. Он сомневался какое-то время: Кларисса два-три раза в сутки в страхе затыкает уши ладонями от воя сирен, бежит и прячется, а он поедет в Муром. Колебался, раздумывал, но вспомнил факт, о котором хотелось забыть: ещё до визита в МФЦ и до встречи с человеком, сидящим на ступеньках, в январе, находясь в санатории под Владимиром, он от невыносимой душевной боли убегал в лес - а леса во Владимирской области знатные - он отбегал подальше и бросался в сугроб: он выл и бил руками снег. Но земля оставалась землёй, покрытой слоями снега, а он оставался человеком, зачем-то воющим, распугивающим задумчивых зимних птиц и колотящим руками сугробы. ... Когда он собирался в санаторий, то обнаружил, что Кларисса кроме необходимых вещей, как это было, когда она обычно уезжала, увезла все свои ценные вещи, даже полудрагоценные камушки, довольно тяжёлые, даже всю дорогую обувь, и всю ювелирку.
 
        Поездка в Муром помогла, исцелила хоть в малой мере, ослабила напряжения в его душе: новые впечатления отвлекали от печальных переживаний и сомнений, и в эти периоды времени, когда он созерцал улицы города и изучал историю душа не болела.
        Сильно впечатлила костница, это - часовня на территории Спасо-Преображенского монастыря. Он долго стоял и проникался смыслом надписи над полками. На этих полках, прикрытых застеклёнными дверцами стояли черепа людей: князей и служителей, умерших за последние 900 лет. Надпись гласила: «Помни всякий брат, что мы были как вы и вы будете как мы». Слова эти многих вгоняют в состояние страха, некоторые люди, подходившие к этой надписи, тут же спешно уходили, а ведь кроме правды там ничего не было. «Жить и страдать, переносить страдания и укреплять дух для того чтобы так же потом валяться костьми где-то в земле? – нервно размышлял Касьян, - не может быть, чтоб это было смыслом. Тем более, что если только это и есть, то в этом и нет никакого смысла...» «Душа никуда не денется, опыт останется в ней», - успокаивал себя Касьян.
Уже привычный комок горестных переживаний и сомнений стал вдруг открываться новым цветом, как будто старая измученная краска сползала... Но это был не новый смысл, а совсем незнакомое, даже не чувство, а нечто, обдавшее резким шлепком холода, как при порыве ветра, заставившее вздрогнуть от опасения потерять связь с привычным. Этот порыв бросил в сознание Касьяна мерцающую изморозь, которая своим беспристрастным, идущим из глубин Вселенной блеском вела понимание к тому, что есть нечто выше понятия «смысл».
Порыв прошёл, Касьян открыл глаза: та же площадь монастыря, и люди, пугливо отходящие от костницы. Не произошло мгновенного прозрения, которое подобно вулкану выбросило бы сознание за привычную грань и освободило бы от ни к чему не ведущих переживаний, но всё же наметился поворот, - он всё больше стал видеть свою ситуацию со стороны; боль оставалась, но и уверенное понимание, что необходимо через это пройти, оно поддерживало и даже порождало интерес.
        Исцеление новыми впечатлениями, – к их благотворному действию Касьян стремился и продолжил ездить в другие путешествия по русским городам. Ярко запомнилось, как уже летом 23-го года он гулял по небольшому городу и состояние переключалось: если взгляд в себя, в текущее его состояние, то - боль, если взгляд на достопримечательности, то боль стихает. И он со злорадной улыбкой, обращённой к самому себе носился по городу, впитывал новые впечатления, заходил куда только можно: во дворы, в обычные жилые переулки, пробирался сквозь травы к водам озера, удалялся по тропам древнего холма, любовался там растениями, приседал и гладил стебли и листья, всматривался и искал отличительные особенности местных деревьев и трав.
        Он позволил себе путешествия ещё и потому, что с января 2023 года Кларисса выбралась из Украины во Францию. Она уехала туда со своей подружкой Немирой в качестве беженки. Но жили они с ней в особняке на границе с Люксембургом, каждая в отдельной комнате, - поселил их знакомый по работе Немиры француз. На вопрос Касьяна о том, что просто так одинокий мужик женщин у себя селить не будет, Кларисса ответила, что Немира не замужем, моложе лет на двенадцать, она и будет громоотводом.
        В этот период, длившийся восемь месяцев, причин волноваться за безопасность Клариссы не было, он радовался, что жена отдыхает от пронизывающего мозги воя сирен; но стало зарождаться, сначала очень неясное, трудноуловимое, мерцающее, другое нехорошее предчувствие. Раз приснился какой-то странный дурацкий сон, будто Кларисса, одетая в строгое тёмное платье от украинского кутюрье Андре Тана горизонтально летит вдоль побережья Средиземного моря, летит с меланхоличным выражением лица, широко и плавно размахивая такими же как и платье тёмными крыльями. Так и улетела, ветер трепал подол, приоткрывая такие знакомые и родные её ноги, только туфельки сверкнули на солнце. «Мало ли, сон», - подумал Касьян. Он знал что в это время француз привёз обеих своих приживальщиц на берег Средиземного моря.
 
        Потом, в мае, знакомая астрологиня сама по своей воле, бесплатно сделала ему консультацию. Касьян приметил очень точные геополитические прогнозы этого специалиста в одной астрологической группе ВК. Он написал ей: «А какие ваши прогнозы, когда наши войска возьмут Полтаву?» Она уточнила, - какой мотив такого вопроса? И когда он ответил, что оттуда его жена, то она, астрологиня, поставила улыбку и написала, что он очень уж окольным путём через геополитические дебри хочет узнать свой личный прогноз. Когда прогноз был готов, она позвонила. В это время Касьян отдыхал в санатории, он остановился в вестибюле и вслушивался. Она очень кратко и точно изложила историю их взаимоотношений, и когда перешла к настоящему времени, то некоторые слова не ложились на слух, отскакивали, - а она очень деликатно, уважительно старалась донести мысль, что его ожидания напрасны. Он переспрашивал, как же так? Они общаются, и из Франции она звонит и они разговаривают по видеосвязи. Она, понимая как неблагодарно это быть в роли гонца, приносящего плохие новости, не стала настаивать, а завершила словами: «Богу виднее».
        «Да, именно только Богу виднее», - заключил для себя Касьян и оставил слова астрологини в зоне маловероятного, как просто чьё-то мнение. Он озадачился и вспомнил её слова во второй половине лета. Кларисса с подругой уже побывала на берегу Атлантического океана, там, где Франция граничит с Испанией. Она высылала фотки, но по мнению Касьяна, по его недоумению – не так как хотелось бы, - он знал, как она любит фоткаться… В какие-то дни он, ожидая, но не получая, просил её выслать фотку. Да, она присылала: с Немирой стоит на стене старинного замка или что-то подобное.
Когда они вернулись из путешествия от моря до океана, он ждал её звонка, писал, что ждёт. Она отвечала, что отдохнуть надо, что дела отвлекали. Как-то он сам позвонил, радость охватила его, все сомнения улетучились, когда он увидел её лицо. Она улыбнулась, он видел в этой улыбке скучание по нему, верней, хотел увидеть. Поговорили минут пять и она сказала, что неудобно, её Немира внизу ждёт чай пить. «Ну, да», - сказал он, продолжая блаженно улыбаться, также улыбался какое-то время погасшему экрану телефона, пока оторопь не накатила на него.

        Он обозревал в последующие месяцы свой опыт ожидания. «И если, - думал он, - вся эта разлука дана для наработки опыта верности и веры, то что-то он здесь достиг». Как-то осенью того же двадцать третьего года, гуляя в пейзажах Подмосковья с другом, он услышал от него, что тот так бы не выдержал. И если бы у него была такая разлука, то он поставил бы вопрос ребром: или приезжай, или разводимся. Касьян задумался над его словами, друга осуждать не хотелось, но относительно своего выбора он наполнился гордостью собой.

        И этот осенний разговор происходил после напряжённого случая, когда Кларисса за десять дней до отъезда из Франции заболела, температура была высокая. Француз, к тому времени обозлённый, что его ухаживания и обхаживания Немиры ни к чему не привели – не дала она ему – принёс из аптеки только аспирин. А Кларисса писала, что ей лучше не становится. Денег на платные медицинские услуги не было. И тут Касьян напряг всех друзей, оказалось, что у одного дочь отправляется в Германию и могла бы оттуда переслать деньги. У другого друг жил в Чехии и это тоже возможность. Но Кларисса написала, что француз отказался от того, чтобы на его карточку пересылали деньги.
        Человек из Чехии оказался непростым, он обладал ясновидением. Касьян через каждый день спрашивал у своего друга, есть ли ответ из Чехии, на что тот с удивлением отвечал, что нет. И только впоследствии, когда разрыв произошёл, друг рассказал следующее. Его товарищ из Чехии в тот же день посмотрел своим тонким зрением на ситуацию Касьяна, и на то, чем живёт Кларисса. Он не хотел расстраивать, потому что увидел, что происходит что-то странное. Почти дословно позже он сказал: «Твой друг беспокоится, суетится, а я смотрю, у этой дамы, его жены, своя жизнь. Не нужна ей никакая помощь».

        Часто, он не мог заснуть, бывало, что вертелся всю ночь, не понимая, сон это или дрёма, а днём впадал в забытьё, благо на работе был диванчик, куда можно было упасть и забыться. Вспоминались слова друга, о том, что он бы так не выдержал. На работе на него смотрели с сочувствием. И если раньше спрашивали - как там супруга, то теперь эту тему обходили и посматривали на него с осторожностью. Ему казалось в этих осторожных взглядах, что не хватает только, чтобы пальцем у виска покрутили, глядя на его фанатизм ожидальщика. Какое-то время он этим гордился. Позвонил вдруг отец как всегда с вопросом: «Как дела на фронте?» - так он спрашивал про Клариссу. И на ответ, что пока он ждёт, отец сказал: «Она не приедет». «Как же так, пап, ты же говорил, что она порядочная женщина?» «Да, я не отрицаю, она порядочная женщина, но она выбрала свою дочь, а не тебя». Надо сказать, что Кларисса поддерживала свою дочь от первого брака, которая никак не могла забеременеть.
        Напряжение ожидания, сомнения изменяли восприятие дня и ночи, время шло каким-то перемешанным потоком, в котором мелькали сны, дневные впечатления, обрывки мыслей; вдруг он видел себя со стороны на работе, он выполнял всё что нужно на автомате, руки и ноги сами всё делали, а он мог находиться в своих грёзах.
 
        Касьян заказал новую консультацию у астрологини. Она подготовила, во время беседы переспросила: «Так говорите, что она квартиру поехала покупать в Полтаву?» «Да», - подтвердил он. «Нет у неё по прогностике покупки квартиры». Касьян замер, остолбенел, а такое предчувствие он гасил в себе. И когда при случае он подвёл разговор с Клариссой и спросил, куплена ли квартира? Она ответила: «Нет». «А деньги целы?», - с беспокойством спросил он, время военное, всякое могло произойти. «Нет, беженцам раздала», - ответила она. Что можно сказать на такое? Касьян и не знал, что сказать, только какие-то нелепые слова, типа – как же так? На что Кларисса находчиво, как будто заранее готовилась, парировала, что он, мол, только из-за денег с ней, что нечего чужие деньги считать, - и прочую подобную чушь молола.

Продолжение http://proza.ru/2025/06/15/1120