Лисанн Уинслоу. Эдвардс о Божественной эманации

ЭДВАРДС О БОЖЕСТВЕННОЙ ЭМАНАЦИИ
Последовательное использование онтотипологии Джонатана Эдвардса:
эманации знания о Божественной полноте в творение

Лисанн Уинслоу

 Эманация Божественной Полноты в Творение охватывает все естественные типы и
антитипы как онтологически реальные Как мы показали в предыдущем разделе, метафизика творения Эдвардса утверждает, что в рамках сложной конструкции Изначальной Конечной Цели для сотворения мира Бог имел в виду сообщить Свои Божественные совершенства, эманируя знание о Себе в творение. Эдвардс постулирует это следующим образом: "И если это было намерением Бога, как есть веские основания полагать, что это было так, чтобы Его творения являли образ Его Самого, их Автора, чтобы через Его творения можно было ярко показать, каков образ Его бытия, и предоставить надлежащее представление Его божественных совершенств, и особенно Его морального превосходства, заключающегося в расположении Его сердца; тогда разумно предположить, что его творения выполнены так, чтобы показать это высшее уважение к Нему, в котором Его моральное превосходство и состоит в первую очередь.1
Эта цитата имеет большое значение. Здесь мы находим окончательное и наиболее определенное декларативное заявление Эдвардса по этому вопросу. Эдвардс утверждает, что творения Божии являют образ Бога. Обращаясь к языку тринитарной теологии природы, мы могли бы сказать, что Бог отметил творение образами Самого Себя, раскрывая «образ Своего бытия как Он есть». Образ или знание Творца в онтической структуре творения, как идеи в разуме Бога, которые были «реализованы» или, как говорит Эдвардс, - предположительно воплощены в бытие, - дает «надлежащее
представление» полноты Бога и Его морального превосходства в структурной реальности, которую могут понять создания. Таким образом, Его творения были созданы таким образом, прежде всего, по этой причине.
Эдвардс верил, что Бог имел это в виду до основания мира как часть Изначальной Конечной Цели творения. Эти идеи онтологически существуют вечно и реальны.
Именно тогда эти идеи в разуме Бога удерживались как типы, предназначенные для внедрения в творение Богом, указывающие на их антитипическую копию в небесном Царстве, как утверждает Стивен Холмс: "Ключевое утверждение, на котором основаны все усилия Эдвардса в естественной типологии, заключается в том, что естественный, физический мир был намеренно создан для того, чтобы представлять в различных частях духовные реальности.2
Вся физическая реальность, будучи «намеренно созданной», отражает духовные реальности, таким образом справедливо устанавливая телеологическое обоснование всему творению. Если, как утверждает Эдвардс, Бог имел в виду все типы, которые передавали бы аналогичное соответствие духовным истинам, и намеренно создал все таким образом, то весь созданный порядок имеет телеологическое значение. Как упоминает Закай, "природа для него была великим сокровищем Божественных знаков и метафор. В этой великой теологической телеологии типологического порядка весь мир пронизан духовным, Божественным смыслом и значением.3
Таким образом, обращение к типологии, по-видимому, является значительным вторжением в широкое открытие сердца и разума для откровения от Бога относительно того, что именно Он желает сообщить творению. В естественной философии и метафизике творения Эдвардса понимание типов является естественным и не требует усилий, как будто, как только глаза понимания открываются Богом, типы обнаруживаются повсюду. На протяжении всей «Цели творения» мы видим, как Эдвардс свободно и плавно полагается на типы, чтобы продемонстрировать типологическую коммуникацию полноты и превосходств Бога в сотворенном порядке.
Мы рассмотрим несколько отрывков в качестве примера. В одном случае Эдвардс описывает излучение света от светила как тип, указывающий на антитип славы Божьей, исходящей от Бога, ее Источника, и это уместно сравнивается с сиянием или эманацией света от светила, посредством которого эта слава Божья обильно представлена в Священном Писании.4 В этом типе Эдвардс указывает, что как свет исходит из источника и излучается наружу, так и слава Божья исходит из своего Источника и излучается наружу. Другой часто используемый тип в «Цели творения» - это тип солнца, который является прообразом антитипа знания и славы Бога, "[Возьмем] солнце, например: Это обильная, обширная эманация и сообщение полноты солнца бесчисленным существам, которые принимают участие в его свете. Именно благодаря этому видно само солнце, и созерцается его слава, и открываются все другие вещи: именно благодаря участию в этом сообщении от солнца окружающие предметы получают весь свой блеск, красоту и яркость. Именно благодаря этому вся природа оживляется и получает жизнь, утешение и радость. Свет используется в Писании для представления и обозначения этих трех вещей: знания, святости и счастья.5. В этом типе Эдвардс полагается на свойства солнца освещать физический мир, чтобы создания могли видеть и получать жизнь, утешение и радость. Соответствующий антитип указывает на реальность, раскрытую в Писании, чтобы обозначить нетварный свет Бога, ведущий к «знанию, святости и счастью».
Эдвардс также использует два разных типа, чтобы раскрыть антитип склонности в общем расположении Бога распространять Свою полноту, как мы обсуждали выше. Во-первых, он использует тип расположения дерева, чтобы пускать побеги: "Таким образом, та природа в дереве, посредством которой оно выпускает почки, пускает ветви и
приносит листья и плоды, является расположением, которое заканчивается в его собственном полном я. 6 В том же отрывке Эдвардс затем переходит к использованию второго типа, снова он использует солнце, но на этот раз это предрасположенность солнца светить: "И поэтому предрасположенность солнца светить или обильно рассеивать свою полноту, тепло и яркость является лишь тенденцией к его собственному самому славному и полному состоянию.7 Эдвардс немедленно следует далкк с соответствующим антитипом для обоих: "Так Бог смотрит на сообщение Себя и на эманацию Своей бесконечной
славы и блага, которые есть в Нем Самом, как на принадлежащие полноте и завершенности Его Самого 8
Один последний пример типов, найденных в «Цели творения», - это тип текущего источника, который по своему замыслу изливается, предвосхищая антитип эманации знания и славы Бога, которая течет из его Источника. "Таким образом, поскольку есть бесконечный Источник света и знания, подобает, чтобы этот свет сиял в лучах сообщаемого знания и понимания: И как есть бесконечный Источник святости, морального совершенства и красоты, так все это должно истекать в сообщаемой святости. И, поскольку существует бесконечная полнота радости и счастья, так они должны иметь эманацию и стать источником, текущим обильными потоками, как лучи от солнца.9. И снова: "Эманация или сообщение Божественной полноты... есть нечто Божественное,
нечто от Бога, нечто от Его внутренней полноты; как вода в ручье есть нечто от источника...10
Интересно, что в "Цели творения" мы не видим, чтобы Эдвардс ссылался на эти аналоговые образы как на «типы», и мы не находим, чтобы он оправдывал использование их как способа сообщения Божественных атрибутов в творении. К этому времени в карьере Эдвардса он искусно использовал их, чувствуя себя непринужденно с их онтологическим значением. Как утверждает Стивен Николс: "Но я все еще думаю, что нам нужно увидеть способы, которыми Эдвардс усваивал природу. Эти ссылки на природу, для Эдвардса, больше, чем метафоры, поскольку они отражают как онтологию, так и этику.11
Для Эдвардса типы в природе были онтологически реальны и представляли тот аспект Изначальной Конечной Цели Бога, в котором Бог сообщает/излучает знание Божественного Я в творение. Как продолжает Николс: «Эдвардс не просто использует природу, чтобы помочь человеку увидеть Бога. В схеме вещей Эдвардса Бог сообщается в том, что видимо».12 Николс правильно излагает позицию Эдвардса, который помещал сообщения, обнаруженные в природе, в центрированность Бога, онтологию, в которой Бог активно общается, а не сообщения явлены, чтобы «помочь человеку увидеть Бога».
Аналогично, Джанис Найт находит у Эдвардса похожую конструкцию естественных типов как прообраз сообщения Божественного присутствия. "[Типы] являются частью Божественно установленной системы символов, которые непрерывно
прообразуют и сообщают Божественное присутствие в природе и в истории. Бог
проявляет Свою волю через большое разнообразие типов.... Инновации Эдвардса в
типологии можно понять в терминах этих принципов. 13. По словам Найт, в этой Божественно установленной системе, если ссылаться на Изначальную Конечную Цель Бога, типы в естественном мире должны быть онтологическими, поскольку они начались в разуме Бога и сообщаются творению через откровение. "Такие онтологические типы функционируют как Божественно установленные эмблемы, делая немедленно постижимой ту же духовную истину, которая может быть воспринята с
развертыванием истории. 14
Как мы уже показали ранее, использование таких слов, как «символ» и «эмблема» в
синопсисе Найт, неправильно, но концепция в целом верна. Использование типологии было изначальным замыслом Бога, чтобы сообщить Божественную полноту творению. Поскольку творение непрерывно живет со своими структурами, оно постоянно подвергается воздействию Божественных вещей, представленных  через естественный мир и внутри него. Далее она поясняет: "Распространение типологии на природу согласуется с ролью Бога как коммуникатора и радостью святого в духовном знании. Естественные типы позволяют, что «где бы мы ни были и что бы мы ни делали, мы можем видеть Божественные вещи превосходно представленными и изложенными».15
Поскольку мы установили, что типы возникли в разуме Бога и были частью
Изначальной Конечной Цели творения, чтобы Бог мог излучать или сообщать Божественную полноту творению, мы можем утверждать, что типы и соответствующие им антитипы метафизически связаны, то есть онтологически реальны. Как предполагает здесь Стивен Холмс, здесь важен один последний момент: физический тип и духовный антитип-прообраз связаны отношениями, явно задуманными Богом, то есть эта связь
метафизическая; типы действительно связаны со своими антитипами.16
Таким образом, существует методологическая связь между типологией Эдварда как тенями Божественных вещей и аналогиями, обнаруженными в сообщениях в естественном мире. Ранее мы показали, что Язык Природы должен быть аналоговым, поскольку он не может быть иным. Здесь мы установили, что физическая реальность подчеркивается аналогиями, которые онтологически размещены Богом для раскрытия духовных реальностей. Таким образом, analogia entis является структурой типологии. Тем самым мы можем рассматривать типологию как систему, в которой, посредством веры, analogia в естественном мире активно, в непрерывном потоке момент за моментом, сообщается творению через откровение Бога в типе и через него и его коррелятивный антитип.
В следующем разделе мы рассмотрим масштаб работы Эдвардса, чтобы различить нить, вплетенную в его жизненный труд; цель, для которой Бог создал мир, включала
общение с тварью через типы, заложенные в структурах естественного мира.

Последовательное использование типологии Джонатаном Эдвардсом в масштабе и жанрах его работ

Чтение Джонатана Эдвардса - это обширное начинание для любого ученого или пастора. Его работы охватывают более чем 30-летнюю карьеру и затрагивают христианское богословие, проповедничество, философию, этику, метафизику и науку. Несмотря на масштаб и разнообразие жанров, которые Эдвардс написал за свою
жизнь, можно проследить несколько важных тем, вплетенных в корпус его работ. Хотя он был сильно ориентирован на кальвинистскую доктрину, одна тема, которая постоянно возникает почти во всех его произведениях, заключается в том, что Бог встраивает знание о совершенствах Божественного Я в ткань творения, в естественный мир. Бог общается с нами и открывает Себя в Своих делах, «чтобы Его дела являли образ Его, их Автора». 17.  В метафизическом понимании Эдвардсом онтической структуры физического мира знание бытия Бога познается в природе и через нее, в онтологическом смысле, как сообщение Бытия Бога.
Нам повезло иметь рассказ о том, как Эдвардс приступил к этому откровению в его
собственном рассказе в «Личном повествовании». В очень ранней жизни Эдвардс имел глубокий религиозный опыт, который среди ученых называется «обращением Эдвардса». 18 В этом повествовании Эдвардс вспоминает, как он в одиночестве шел на пастбище своего отца в глубоком созерцании. Во время этой прогулки в красоте, безмятежности и уединении луга Дух Божий встретил его в глубоком мистическом опыте. Ему были даны «глаза, чтобы видеть» творение под новым углом зрения, где он получил глубокое откровение о славе Божьей в структурной ткани творения. Он описывает это по-своему:
"Внешний вид всего изменился; казалось, что почти во всем был мягкий, сладкий оттенок или вид Божественной славы.19. В описании Эдвардса кажется, что все творение имеет новый образ, телеологическое сияние славы Божьей, воспринимаемое во всем творении от травянистых лугов до высочайших небес. Он применяет этот новый способ видения ко всему: к солнцу, луне и звездам; к облакам и голубому небу; к траве, цветам, деревьям; к воде и ко всей природе.20
Это «обращение» инициировало начало постоянного, постоянно расширяющегося понимания цели Творца по созданию мира и роли, которую сотворенный порядок играл в этой цели. В результате Эдвардс разработал метод типологии как интерпретативный инструмент раскрытия глубоких тайн Бога, заложенных в физических структурах творения. Он продолжает использовать этот инструмент почти во всех своих трудах. Вначале мы видим, что Эдвардс оправдывает и подтверждает использование типов, поскольку он начал экспериментировать с их полезностью; как будто он знал внутри себя по откровению от Духа Божьего, что эти типы содержали истину, онтологическое послание, которое пришло напрямую из разума Бога в сердце человека. К концу его жизни типы появляются среди его трудов плавно и свободно без каких-либо оправданий или объяснений. Как будто Эдвардс был полностью убежден, что Бог имел в виду до основания земли вечные идеи сообщения Божественного Я в структурной реальности сотворенного мира и через нее.
В следующих  разделах мы рассмотрим использование Эдвардсом типов в его работе. Сначала в кратком обзоре его использования естественной типологии представлены его разнообразные труды, проповеди, трактаты и рассуждения. Затем, его наиболее сжатое и концентрированное письмо о естественных типах и их
антитипах в работе, которая стала известна как Образы или Тени Божественных Вещей.

Сборники, проповеди, трактаты и рассуждения

Как мы видели, к тому времени, когда Эдвардс написал «Цель творения», его использование типологии было гладким и текучим. Он чувствовал себя комфортно с использованием типов и был полностью убежден в  Божественно предопределенной изобретательности в передаче знания о Божьей красоте и совершенстве. Однако Эдвардс начал думать об «эманациях или тенях совершенств Сына Божьего» в творении в самом начале своей карьеры и продолжал писать таким образом по всему объему и почти во всех жанрах своего творчества, теологически, философски и пастырски. В этом кратком разделе мы рассмотрим системное использование Эдвардсом метода естественной типологии в нескольких жанрах его творчества, которые продолжались на протяжении всей его карьеры.21
Эдвардс писал в продолжающуюся тетрадь, которую он назвал «The Miscellanies», содержащую более 1300 записей, охватывающих всю его взрослую жизнь. В записях в «The Miscellanies» мы находим много ссылок на естественные типы, а также обоснование и использование естественных типов, он говорит в Miscellany 362, написанной еще в
1728 году: "«Весь внешний мир - это лишь тени бытия [и] таким образом он создан для
представления духовных вещей… Низшие и теневые части Его произведений должны быть созданы для представления тех вещей, которые более реальны и превосходны, духовны и Божественны" 22
Эта запись, написанная примерно через семь лет после его опыта «обращения» в 1721 году, указывает на то, что в те годы Эдвардс размышлял об онтологическом значении своего телеологического видения естественного мира и его значении в Божьем плане для мира. Позже, во Фрагменте № 108, мы находим одну из наиболее существенных и обширных ссылок на естественные типы в «The Miscellanies». Эта запись занимает несколько страниц и охватывает многочисленные естественные типы, а также обоснования Божьего замысла в них. Эдвардс пишет: "Тем не менее, Он сообщает своего рода тень или проблеск Своих совершенств телам, которые, как мы показали, являются всего лишь тенями бытия, а не реальным бытием.23
Следует отметить последовательное использование Эдвардсом языка в ссылках на естественные типы и их обоснование на протяжении всех его трудов. Его теология последовательна и ясна: все сотворенное - всего лишь тень Небесного Царства, задуманная Богом, чтобы излучать знание и славу Его Божественной полноты и тем самым сообщаться творению. Некоторые из естественных типов Эдвардса действительно прекрасны и назидательны, как он продолжает во Фрагменте № 108: Так зеленые деревья и поля, и пение птиц - это эманации Его бесконечной радости и благости; легкость и естественность деревьев и виноградных лоз тени Его бесконечной красоты и очарования; кристальные реки и журчащие ручьи несут следы Его сладкой благодати и щедрости. 24
Идея о том, что тени божественных вещей являются творением, была тем, что  Эдвардс поддерживал, совершенствовал и глубоко понимал в возрастающей сложности на протяжении всей его жизни. Позже, в 1740-х годах, Эдвардс установил связь между типами, заложенными в творении, и целью Бога для творения, как он размышляет во Фрагменте № 1304: "Бог не пренебрегает миром, который Он создал... Очевидно, что Бог создал человека разумным существом, способным познавать своего Создателя и различать цели Бога в творении.25.
Пока Эдвардс работал над этими теологическими и метафизическими связями в своих сборниках, он одновременно создавал проповеди и другие сочинения, используя те же самые типы, рассматривая их как онтологические, предназначенные Богом для использования в назидании святых. В одной из своих ранних проповедей, датированной 1734 годом, «Божественный надмирный свет», Эдвардс строит всю проповедь вокруг естественного типа физического света как прообраза света Христа, освещающего душу,  духовного света как истинного чувства Божественного превосходства во всех способах получения знания от Бога о вещах, открытых в Слове Божьем... в религии...в святости Бога...26
Эдвардс полагается на свойства света, освещающего глаза, чтобы видеть в физическом мире, для лучшего понимания духовных свойств «Бога, впускающего свет в душу».27 В этой проповеди Эдвардс ссылается на один из своих более известных естественных типов вкуса меда: "Разум может определить, что мед сладок для других, но он никогда не даст мне ощущения его сладости.28. В этом замечательном образе Эдвардс утверждает, что так же, как никто не может точно описать вкус меда другому человеку (все, что может сделать разум, это сказать, что он «сладкий»), так и никто не может получить познание Бога только разумом. Человек должен испытать Бога напрямую, то есть посредством Божественного  сверхъестественного света, чтобы испытать «вкус» Бога. Как говорит Эдвардс:  «Да, даже малейший проблеск славы Божьей в лице Христа возвышает и облагораживает душу больше, чем все знания тех, кто обладает величайшим
умозрительным пониманием Божественности без благодати».29. Используя мощный инструмент типологии, Эдвардс вовлекает свою паству в подлинную духовность, свет, проникающий в душу, гораздо больший, чем любое «спекулятивное понимание Божественности без благодати». Помимо пуританского благочестия, Эдвардс призывает их «вкусить мед».
Эдвардс обычно не строит целые проповеди вокруг одного типа, как он это делал в
«Божественном надмирном свете», но он обильно использует типы в своих проповедях на протяжении всего своего пастырского служения. Мы рассмотрим репрезентативные выборки проповедей из каждого основного периода пастырского служения Эдвардса, чтобы найти нить типологической методологии, проходящую через все. В «Вечной любви Божьей», произнесенной в 1736 году прямо в разгар Великого пробуждения, Эдвардс ссылается на несколько естественных типов на протяжении всей проповеди, и мы
включим сюда два из них. В начале проповеди он использует образ детского сердца, любящего своих родителей, как прообраз союза верующего с Богом. Он говорит: «Это детский союз  сердца с Богом, который дает сам Бог». 30 Позже, когда он переходит к применению, он использует  естественный тип, упомянутый в Священном Писании, дерева, приносящего добрые плоды, как прообраз того, что «те, кто истинно любит Бога, будут иметь добрые плоды». 31 Подобным же образом в «Надежда и утешение обычно следуют за подлинным смирением и покаянием», произнесенном в конце Великого пробуждения в 1737 году, Эдвардс проповедует, используя естественные типы пустыни как прообраз духовной суши, которая останется сухой, пока не придут дожди Божьего присутствия и не превратят ее обратно в пышный сад. "Сначала душа должна быть в пустыне, где она увидит, что она не может помочь себе, и никто из ее идолов ей не поможет... и тогда Бог поможет ей, чтобы она увидела, что это Бог, а не кто-либо из ее идолов или любовников.32
На протяжении всей проповеди Эдвардс подробно развивает свою типологическую тему, показывая, как Бог использует духовно сухие времена, чтобы подготовиться к сезону великого благословения. Это было пронзительное послание, поскольку огни Великого Пробуждения угасали, и многие сомневались в его подлинности. В очень важной проповеди, произнесенной в Нортхэмптоне в 1744 году, мы находим Эдвардса, проводящего решающую метафизическую связь между естественными типами, раскрытыми в природе, и целью Бога в творении. В «Приближении к цели великого замысла Бога» Эдвардс использует много типов, включая знакомый естественный тип рек и ручьев. Однако еще важнее то, что здесь Эдвардс подтверждает два основополагающих элемента в цели, для которой Бог создал мир, почти дословно в соответствии со своей метафизикой в «Цели творения». Далее следуют два важных отрывка: "Цель Бога в сотворении мира состоит в  двух вещах, а именно: сообщить Себя и прославить Себя. Бог создал мир, чтобы сообщить Себя, а не чтобы получить что-либо. Такова была бесконечная благость Бога, что это была Его воля - сообщить Свою собственную славу и счастье… Он создал мир, чтобы прославить Себя.33 Он сообщает Себя этому миру и таким образом всем избранным созданиям. Божий замысел во всех делах творения - прославить Своего Сына... Все было создано для Него... и Им... и через Него, чтобы прославить Себя.34. В первой ссылке выше мы видим, как Эдвардс начинает формулировать ответ на головоломку Спинозы, когда он говорит: «Бог создал мир, чтобы сообщать Себя, а не получать  что-либо». Это был важнейший первый шаг к последовательному описанию цели Бога в творении. В связи с нашим обсуждением мы находим здесь к тому, что Эдвардс рассматривает сообщение Божьего Я в делах творения как важнейшую связь с целью, для которой Бог творил. Божий замысел состоял в том, чтобы сообщать Божественное Я в творении и через него, созданное для, Сына и через Него , чтобы прославить Бога.
Двигаясь дальше в служении Эдвардса, мы видим, как он оставляет свое 20-летнее пасторство из-за некоторых очень сложных вопросов в общине и уезжает в Стокбридж, чтобы стать миссионером к коренным американцам. Он слишком хорошо знал их культуру. Мало того, что индейское присутствие было обильным (и даже угрожающим) в западном Массачусетсе, сама семья Эдвардса понесла большие потери во время индейской резни 1704 года в Дирфилде, где бабушки и дедушки Эдвардса потеряли детей, внуков, племянниц и племянников в ужасной резне и плену. Джордж Марсден говорит: «Ранние воспоминания Эдвардса были сформированы в этой обстановке военного времени». 35 Тем не менее, несмотря на свои личные чувства и воспоминания, Эдвардс был духовно тронут большим состраданием и смог создать свои проповеди для очень конкретной общины. Легкий взгляд на 226 проповедей в Стокбридже показывает изобилие природных типов и ссылок на природу и на Бога природы.36 Стивен Николс говорит об этом так: То, что связывает воедино его проповеди и его пастырские, если не гражданские действия от имени его прихожан, как ни странно, природа. Эдвардс наполняет свои проповеди намеками и ссылками на природу. Это вполне понятно, учитывая мир его прихожан.37
Эдвардс внутренне улавливает глубокую связь индейцев-могикан с землей и использует свой пожизненный метод типологии, чтобы донести до них Евангелие. Простое прочтение названия его проповеди 1751 года «Христос для сердца, как река для дерева, посаженного при ней», говорит о реке Хаусатоник в Беркшире западного Массачусетса, где коренные жители в его общине охотились, ловили рыбу и зависели от реки на протяжении поколений.38 Интересно, что эта проповедь похожа на проповедь, прочитанную в Нортхэмптоне в 1740-х годах, и параллельна Типам № 77 и 78 в
Образах и тенях Божественных вещей.39 Как кажется, в течение нескольких десятилетий Бог готовил Эдвардса именно к этой работе.
Еще два кратких примера из проповедей Эдвардса покажут его плодовитое использование естественных типов, в частности, для индейской общины Стокбриджа. Одной из первых проповедей Эдвардса в Стокбридже была «Небесная сеть», где он использовал естественный тип сетей для сбора и ловли рыбы в качестве прообраза Церкви, которая закидывает сети, чтобы привлечь верующих, как описывает Уилсон Кимнах: "Выбор Эдвардсом этого слова для использования в одной из его первых индейских проповедей, возможно, был попыткой привлечь культуру охотников-собирателей индейцев.40 Аналогично в проповеди 1754 года «Война с дьяволом» Эдвардс использует естественный тип «сильный вооруженный человек» как прообраз атак дьявола на людей.41 Он продолжает использовать образ дома или жилища как прообраз внутренней души человека, где обитают все его мысли и похоти. В обоих этих естественных типах Эдвардс обращается к образам из естественного мира, которые его община коренных американцев могла бы понять, чтобы передать глубокие истины Божьей славы, любви и Духа.
Теперь мы кратко обратимся к нескольким примерам метода естественной типологии, найденным в трактатах и рассуждениях Эдвардса. Трактат Эдвардса «Благодать и ее плоды» был впервые опубликован праправнуком Эдвардса в 1852 году, но изначально представлял собой серию проповедей, произнесенных в 1738 году.42 В проповеди 4 Эдвардс использует ти
п спокойной воды, чтобы прообразовать внутреннее спокойствие терпения: «Внутреннее спокойствие, безмятежность, мир и покой являются целью. Подобно спокойной воде, ничто не должно нарушать их позицию в Боге, чья любовь больше любого вреда от людей».43 Вскоре после этого, в 1740 году Эдвардс написал свое «Рассуждение о Троице». На протяжении всего рассуждения Эдвардс
приводит существенный ряд естественных типов, прообразующих работу и характер каждого лица Троицы. Здесь он использует естественный тип солнца, прообразующий различные характеристики Отца, Сына и Святого Духа. "Другой находится в видимом творении, а именно солнце. Отец есть как субстанция солнца. Сын подобен яркости и славе солнечного диска или той яркой и славной форме, под которой он является нашим глазам. Святой Дух в действии солнца... в его сильном жаре, и будучи рассеивающимся, освещает, согревает, оживляет и утешает мир. 44
Здесь Эдвардс подразделяет уникальную характеристику солнца, предвосхищающую уникальные аспекты Божественного домостроительства каждого из Трех Лиц Божества. Однако именно его типология, предвосхищающая Святого Духа, дает наиболее обильный набор естественных типов. Он показывает в прообразах внутритроичный союз Святого Духа и Божественную работу как внутреннее тепло солнца и испускаемые солнечные лучи, уподобляет их химической связи союза, излияние  любви, уподобляет математической сумме всех благ.45 Из этого мы видим, как Эдвардс получает глубокую и проницательную весть Откровения о лицах и деяниях Тринитарного Божества из типов, заложенных в природе. Эдвардс также предлагает здесь, в очередной раз, оправдание использования типов и их прообразов: "«И я верю, что разнообразие, которое есть в лучах солнца и их прекрасных цветах, было задумано Создателем для этой цели, и действительно, что все видимое творение, которое является лишь тенью бытия, так создано и упорядочено Богом, чтобы олицетворять и представлять духовные вещи, для чего я мог бы привести много причин.46
Продолжая теперь с трактатом Эдвардса 1754 года «Свобода воли», отметим, что Эдвардс использует естественный тип источника, который является прообразом антитипа Бога, из Которого проистекает вся моральная воля и добродетель.47 Эдвардс также использует этот тип несколько раз в «Цели творения». Кроме того, в нескольких
случаях в «Свободе воли» Эдвардс использует естественный тип полета и птиц, чтобы
прообразовать силу свободы или свободную волю агента.48 В трактате  о первородном грехе, опубликованном в 1758 году, Эдвардс плавно использует свой метод естественной типологии повсюду. Одним из естественных типов является его привычное использование дерева со множеством раскидистых ветвей как тип, предвосхищающий распространение греха.49 Другой - «благородная лоза и совершенно правильное семя», предвосхищающий антитип истинной добродетели, исходящей из жизни во Христе.50
Взятые вместе, эти краткие отрывки подчеркивают плодовитое и широкое использование Эдвардсом естественных типов во всех его работах, включая его личные сочинения в «The Miscellanies», в его проповедях на протяжении всего его служения и в его основных трактатах и рассужденихх. Эдвардс твердо верил в их теологическое использование и духовную ценность. В понимании Эдвардсом творения это была точная и преднамеренная цель Бога - встроить сообщения о превосходствах Божественного Существа в структуру творения, чтобы наставить создания о Его Божественной славе. Далее мы обратимся к его главной и наиболее окончательной работе о естественных типах и антитипах, Образы или Тени Божественных Вещей.

1 Jonathan Edwards, in Vol. 8 Ethical Writings, 422.
2 Stephen Holmes, God of Grace and Glory, 105.
3 Avihu Zakai, “The Medieval and Scholastic Dimensions of Edwards’ Philosophy of Nature,” In Jonathan Edwards as Contemporary: Essays in Honor of Sang Hyun Lee, 20.
4 Jonathan Edwards, in Vol. 8 Ethical Writings, 530.
5 Ibid., 433.
6 Jonathan Edwards, in Vol. 8 Ethical Writings, 439.
7 Ibid.
8 Ibid.
9 Ibid., 433.
10 Jonathan Edwards, in Vol. 8 Ethical Writings, 531.
11 Stephen J. Nichols, “More than Metaphors: Jonathan Edwards and the beauty of Nature,” Southern Baptist Journal of Theology 14:4 (2010): 50.
12 Ibid.
13 Janice Knight, “Learning the Language of God: Jonathan Edwards and the Typology of Nature,” The William and Mary Quarterly 48:4 (1991): 532, 549.
14 Janice Knight, “Learning the Language of God: Jonathan Edwards and the Typology of Nature,” 538.
15 Ibid., 549.
16 Stephen Holmes, God of Grace and Glory, 108.
17Jonathan Edwards, in Vol. 8 Ethical Writings, 422.
18Jonathan Edwards, “Personal Narrative,” Volume 16 Letters and Personal Writings, The Works of Jonathan Edwards, ed. George S. Claghorn (New Haven: Yale University Press, 1998), 793-94, and George Marsden, Jonathan Edwards: A Life, (New Haven: Yale University Press, 2003), 41-42.
19George Marsden, Jonathan Edwards: A Life, 41-42.
20 Ibid.
21  Было бы весомым усилием попытаться представить исчерпывающий отчет о типологических ссылках Эдварда во всем корпусе его работ. Цель этого раздела - представить репрезентативный образец типов, найденных в его работах, чтобы показать, как Эдвардс часто использовал этот метод и был убежден в его подлинности и полезности.
22 Jonathan Edwards, “The Miscellanies,” Volume 13 The Miscelllanies, 434.
23 Ibid., 279.
24 Jonathan Edwards, “The Miscellanies,” Volume 13 The Miscelllanies, 279.
25 Jonathan Edwards, “The Miscellanies,” Volume 23 The Miscelllanies 1153-1360, The Works of Jonathan Edwards, ed. Douglas S. Sweeney, (New Haven: Yale University Press, 2004), 253.
26 Jonathan Edwards, “Divine and Supernatural Light,” The Center for Jonathan Edwards Studies, Yale University, http://jecteds.org, p 413.
27 Jonathan Edwards, “Divine and Supernatural Light,” 416.
28 Ibid., 423
29 Ibid., 424.
30Jonathan Edwards, “The Everlasting Love of God,” The Center for Jonathan Edwards Studies,
Yale University, http://jecteds.org, 488.
31 Jonathan Edwards, “The Everlasting Love of God,” 489.
32Jonathan Edwards, “Hope And Comfort Usually Follow Genuine Humiliation and
Repentance,” The Center for Jonathan Edwards Studies, Yale University, http://jecteds.org.
33 Jonathan Edwards, “Approaching the End of God’s Grand Design” Volume 25 Sermons and
Discourses 1743-1758, The Works of Jonathan Edwards, ed. Wilson H. Kimnach (New Haven:
Yale University Press, 2006), 116.
34 Jonathan Edwards, “Approaching the End of God’s Grand Design” 117.
35 George Marsden, Jonathan Edwards: A Life, 15.
36 Некоторые из проповедей в Стокбридже были оригинальными, а некоторые были переработанными проповедями из Нортхэмптона и заново проповедовались в Стокбридже.
37 Stephen J. Nichols, “More than Metaphors: Jonathan Edwards and the Beauty of Nature,” 48-49.
38 Jonathan Edwards, “Christ is to the Heart like a River to a Tree Planted by It,” Volume 25 Sermons and Discourses 1743-1758, The Works of Jonathan Edwards, ed. Wilson H. Kimnach (New Haven: Yale
University Press, 2006), 602.
39 Wilson H. Kimnach, in Volume 25 Sermons and Discourses 1743-1758, 600.
40 Ibid., 575.
41 Ibid., 676.
42 Jonathan Edwards, “Charity and Its Fruits,” in Vol. 8 Ethical Writings, 123-366.
43 Ibid., 193.
44 Jonathan Edwards, “Discourse on the Trinity,” Volume 21, Writings on the Trinity, Grace, and Faith, The Works of Jonathan Edwards, ed. Sang Hyun Lee (New Haven: Yale University Press, 2003), 138.
45 Ibid., 113-146.
46 Ibid., 138-139.
47 Jonathan Edwards, “Freedom of the Will,” in Vol. 1 The Works of Jonathan Edwards, ed. Paul Ramsey (New Haven: Yale University Press, 1957), 166.
48 Jonathan Edwards, “Freedom of the Will,” 138, 163.
49 Jonathan Edwards, “Original Sin.” Vol. 3 The Works of Jonathan Edwards, 117, 122.
50 Ibid., 107.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn