27

- А где Мошка? – Дана и Бат улыбались, как всегда.
Переселенцы посмотрели на красавчиков. Внимательно посмотрели. Ответный заковыристый вопрос уже вертелся на языке у бабули, но она его сдержала.
- За ней мать вчера приходила, - будничным тоном пояснил дед.
Дана и Бат в недоумении дёрнули вверх бровями.
Ксюше стало неловко. Всё же красавчики были вчера к ней добры. А долг платежом красен.
- Мошка ушла со своей матерью, - пояснила она. - Они тут страшный тарарам устроили. Вы не слышали?
- Нет, мы далеко уходили, проверяли безопасность сегодняшнего маршрута.
Теперь и переселенцам стало неловко. Это, получается, пока они дрыхли, те заботились о них же. И вместо благодарности получили новую порцию неприязни.
Но с неприязнью что-то сделать было трудно. Она рождалась в сердце, а с чувствами успешно бороться никто из людей ещё не научился.
- Давайте завтракать, - позвала бабуля, и красавчики отказались, как всегда. Остальные придвинулись ближе к костру.
Ирина тоже отказалась. Думала, что утренний токсикоз – уже пройденный этап, но сегодня он опять напомнил о себе.
Третий ребёнок давался ей нелегко. Всё-таки возраст. И бесконечный стресс. Женщина боялась за него. Боялась ему навредить. Боялась его потерять. Ведь единственное оправдание её иудинского предательства – этот малыш.
Через несколько минут двинулись дальше. Петька с Лёшей последние. Шли, посматривали по сторонам, пытались узнать вчерашнюю дорогу. И не узнавали. При свете дня всё виделось по-другому.
- В той стороне труба. Давай сбегаем, посмотрим.
- Труба дальше. И левее. А вот папоротник.
Но тот ли он? Никакого намёка на ночной светящийся цветок. Лишь резные листья сочно-зелёным букетом тянулись вверх.
Ребята остановились.
- Может, он спрятался? Как кувшинка… Она же ныряет в воду.
- Ага, а он в землю нырнул? Так что ли?
- Ну не в землю, а в свои листья.
Ребята раздвинули ветки, но никаких признаков спрятавшегося цветка не обнаружили.
- Не тот, наверное.
- Наверное.
Догнали остальных.
- Андрей, а папоротники цветут? – не выдержал неопределённости Лёша.
Бабуля уже повернулась к ребятам, уже успела раскрыть рот, чтобы объяснить всем известные истины, но Андрей опередил.
- Цветут.
Ребята переглянулись: «Что и требовалось доказать».
- Только редко и по ночам. Я даже один раз сам видел. Трогать этот цветок не советую. Слышишь, Анютка, тебя касается. Не всякий цветок можно рвать. Поняла?
- Да я и сама знаю. Борщевик, например. Мне мама показывала.
- Ну и папоротник, - кивнул Андрей.
- А что будет?
- Если борщевик тронешь, то обожжёшься, - с готовностью начала пояснять Анютка.
- Ага, Анют. Молодец. А с папоротником-то что?
- Электрический разряд. Мощность разная. В зависимости от размера цветка. Тот, что я видел, думаю, средний. Бат, что скажешь?
- Лучше не проверять.
- Поняли, - ребята переглянулись. Вот тебе и красивый цветок.
- Так получается, что ты поэтому перепугался, когда Анютка нашла первую «слезу»? – догадалась бабуля. – Ты подумал, что папоротник?
- Тут кроме папоротников сюрпризов хватает. Я и сам не обо всех знаю.
- Эй, - донёсся сзади несмелый голос.
Оглянулись.
- Мошка! – закричала Анютка и бросилась назад.
Крыска стояла в розовом костюме.
Переселенцы поспешили туда же. Что ей на этот раз надо?
- Это тебе, - протянула она Анютке что-то в кулаке и шмыгнула в кусты.
- Мошка! – снова закричала Анютка. Но та больше не отзывалась. – До свидания! – добавила Аня вдогонку заветное словечко, означающее, на её взгляд, будущую встречу.
Раскрыла ладонь.
- Чёрное сердце, - присвистнул Андрей.
- Что это?
- Камень.
Камень и в самом деле был в форме сердца и чёрный, как бархат. Лишь в углублении угадывалось фиолетовое.
- Ночью красиво светит. Правда, неярко.
- А вы говорите, что Мошка не может дружить, - Анютка обвела всех восторженным взглядом.
- Ну да, удивила, - признал свою ошибку Андрей. – Я слышал, что этот камень меняет окраску.
- Как?
- Дана, Бат, когда камень меняется?
- Не знаем, - красавчики дружно пожали плечами.
«Знают», - почему-то не поверила Ксюша.