Mister Пронька - 41 - 44

41 - Человек-паук.
  Ульяна, посчитав свою миссию выполненной, ушла. Немного погодя и наш подопечный смотался на речку, где молодёжь, девчонки в бикини, музыка и смех. А мы продолжили работу, переписывая списки и планируя дела на ближайшие дни.
— Дядя Вова, а вы не расскажете о своём друге-художнике? Откуда у него такое прозвище? Всё не так скучно будет, — пошёл я на хитрость, скрывая простое человеческое любопытство.
Mister Пронька немного стушевался. Видимо не желал перебирать грязное бельё прошлого. И хотя я не настаивал, но так красноречиво молчал, что Пронька смирился.
— Нас было трое друзей, верных закадычных алконавтов. Так и называли «три танкиста», да и присказку до кучи: не так страшен русский танк, как его пьяный экипаж. Чудили мы тогда страшно, безрассудно, временами просто глупо. Пили «белую» по-чёрному. Но это только в сказках бывает много водки, а в жизни всё иначе. Когда денег на водку не хватало, баловались коктейлем «Александр III». Просто смешивали два одеколона «Тройной» и «Сашка». Да, умом Россию не понять.
— Но с водкой можно, — я уже знал этот речевой оборот.
— Это «да», это даже не обсуждается. Русская водка – самое главное изобретение человечества, — он немного помолчал, вспоминая подробности, усмехнулся в усы и начал рассказ. — Звонит мне как-то Сонька и говорит, что его зять купил новую машину, поставил сигнализацию, но всё равно попросил её ночь поохранять. Сам в город укатил, документы до конца оформить. Вот Соня и пригласил меня присоединиться, ибо зять расщедрился и накрыл шикарную поляну. Я бегом к нему, думал, что и Семён уже там. Ан нет, сидит Соня в гордом одиночестве за столом, а тот ломится от яств: сало с прожилками, капуста квашеная с морошкой, пельмени жареные, килька в томате и литровая бутыль самогона. Он мне с порога:
— А ну-ка дыхни, Змей Горыныч!
— Маковой росинки не было с утра.
— А Семён, забодай его комар, в одно горло две бутылки портвейна выжрал. Не позвал даже. Агдам, никому не дам. И я его не позвал. Садись, друг, говори тост. Ты – поэт, красиво петь умеешь.
— Чем меньше нас, тем больше нам.
Выпиваем, и тут сигнализация сработала. На всю улицу орёт, машина фарами сверкает. Мы на улицу, вокруг никого. Выключили и опять за стол. Хлоп по второй, и опять на улице цветомузыка. Так и бегали мы к машине, пока соседи не стали ругаться, отправляя нас в сексуальное путешествие без куска хлеба. Набегались так, что Сонька свалился мордой в кильку. Выбегаю я в очередной раз и замечаю, что к заднему колесу тянется леска, на которой гайка болтается. Кто-то дёргает из-за угла леску, гайка бьёт по диску колеса, и сигналка срабатывает. Догадался, что это Сеня мстит. Сначала хотел ему сразу все рёбра пересчитать, но в пьяную голову пришла отличная мысль. Сбегал к Соне домой, у него на стене висели всякие насекомые под стеклом. Жена коллекционировала. Достал я значит самого большого паука с множеством мохнатых лапок и обратно. Отвязываю гайку, на её место это страшилище с огромными глазами, и сам якобы хожу. Но притаился около калитки, жду. Смотрю, потянулась леска за угол вместе с пауком. И через пару секунд такой ужасный крик раздался над улицей, что окна едва не повылетали. Собаки все разом проснулись и давай выть в унисон. Протрезвел я тогда в одно мгновение и задами-задами сбежал с места преступления. Мужики Сеньку быстро обнаружили, потому как он замер в ступоре. Смотрит на паука и оглашено орёт. Рёбра ему всё-таки сломали в ту ночь.
И прозвище Spider-Man закрепилось навеки.
Смеялся я так заразительно, что и Пронин не удержался, присоединился. Работу едва-едва успели доделать к концу рабочего дня.
— Что-то я устал сегодня, — сказал дядя Вова, потирая спину. — Чтобы чувствовать себя человеком надо, оказывается, пахать как лошадь.





42 - На развалинах усадьбы.
   Сегодня я засиделся на берегу и потому уже опаздывал на работу. Успокаивало лишь то, что начальство не опаздывает, а задерживается. В калитке нос к носу столкнулся с дядей Вовой и Ульяной.
— Привет.
— Здрасти, — я снова в ступоре, коверкаю, краснею, выпадаю из тарелки.
— Собирайся, Родион, мы едем на развалины. Ульяна Ивановна любезно предложила отвести нас на собственной «Ниве», — Mister Пронька был в состоянии экзальтации. По-походному одетый, одна бандана с пиратской символикой чего стоила. — Старые джинсы, резиновые сапоги, ветровка имеются? Хорошо. Там всё репейником и крапивой поросло. И змеи водятся.
Тут распахнулось окно и показалось заспанное лицо Петрушки:
— А можно и мне с вами? Я быстро соберусь.
—Время пошло.
Я тоже бросился в дом. И Анфиса Петровна засуетилась, собирая сумку с бутербродами, заваривая чай в термосе, по ходу давая внуку дельные советы. Один из которых нас заставил улыбнуться:
— Хочешь в чём-нибудь добиться цели – посоветуйся с тремя стариками.
 Всю дорогу до усадьбы говорил только Mister. Новости были оптимистическими. Сонька с радостью согласился принять активное участие в изготовлении сувенирных масок. Говорит, что уже устал от привычной и монотонной работы, а новые идеи самому в голову не идут. И Семён, человек-паук, находился в адекватном состоянии, и даже набросал предварительный список красок, кистей и прочего художественного инвентаря. Придётся вложить свои сбережения. Хорошо, что аренда квартиры в столице приносила в месяц такой доход, который в посёлке посчитали бы неприлично большим.
— Без руля и без ветрил я к мечте своей приплыл, — просто так свернуть разговор у Проньки не получалось, обязательно в фольклор скатится.
 Если сказать, что усадьба была в плачевном состоянии, значит, ничего не сказать. Легче доломать, чем восстановить. Ни один здравомыслящий меценат не станет вкладывать деньги в реставрацию. Всё равно что деньками костёр разжигать. Тут усадьба князя Засекина Афанасия Михайловича окончательно стала исторической легендой.
— Родион, — позвала меня Ульяна. — Давай я тебе покажу то, что ещё можно пока посмотреть. Стены в подвал недавно обрушились, а в нём потайная комната с мозаикой во всю стену. Хорошо, что ты фотоаппарат взял. Может, через пару лет тут будет лес шуметь.
 Мозаика была искусно выложена. На берегу водоёма, среди травы и цветов, стояла черноволосая красавица в белоснежной сорочке, с расшитыми рукавами. В руках она держала огромный венок. Какая-то смутная догадка мелькнула в голове и погасла. Я стал снимать на фотоаппарат мозаику, и не заметил, что Ульяна вернулась наверх. А вместо неё нарисовался Пронин. Он достал из кармана фляжку:
— Праздник, который всегда со мной. Надо дегустацию провести. Куантро! — мы по очереди приложились к фляжке. — Что скажешь? Ликёр из горьких и сладких сортов цитрусовых.
— Отличная вещь, — ответил я и решился задать вопрос, который постоянно крутился на языке. — Владимир Кузьмич, а как вы бросили пить запоями? Не кодировались ведь?
— Нет, — он грустно улыбнулся. — Просто проснулся один раз ночью, задумался о жизни. А тут ещё и Козюлька развелась, невольно одарив меня надеждой.
— Кто?
Он оставил моё удивление без ответа, продолжая гнуть свою линию:
—  Перефразировал классика: тварь я дрожащая или волю имею. И доказал себе, что не такая я уж и тварь, — и через миг вновь сменил грусть на бодрость, крикнул так, что эхо прокатилась по развалинам. — А нельзя было для прогулок поближе выбрать закоулок?




43 - Миновали златые дни Аранхуэса.
  Прошло хорошее, беззаботное время, пора бездействий и мечтаний. Наступили горячие деньки для полномасштабной, энергозатратной работы. Миновали златые дни Аранхуэса.
Объявления, которые расклеили Mister Пронька и Петруччо, начали приносить плоды. К нам потянулись посетители, пожелавшие расстаться с винтажными вещами прошлого, пожертвовав их в музей. Посуда и бытовая техника, открытки и карманные календари, значки и банкноты, игрушки и статуэтки. На каждое пожертвование мы заполняли импровизированный бланк приёма с точным описанием, с фамилией мецената. И для учёта, и для книги почёта. Этого настойчиво добивался Пронин. На моё возмущение в бюрократизме, отвечал лаконично «надо». Мы менялись ежедневно. Кто-то оставался в музее, а кто с Ульяной колесил по сёлам и деревням, фотографировал красивые пейзажи и достопримечательности, добивался, опять же под расписку, согласие поэтов на использование стихотворений на будущих открытках.
—Шалом алейхем! — в музей вошёл Цукерман. Огляделся, прошёлся по залам, одобрительно кивая головой. Вернулся ко мне, присел напротив и внимательно посмотрел на меня, словно чего-то ожидая. Я не выдержал:
— Вы что-то хотите, Ефим Аронович?
— О! таки как приятно, — он расплылся в широкой улыбке. — Вы помните моё имя-отчество. Польщён, весьма польщён. Значит, нам будет легче договориться.
— Я слушаю вас.
— Быть честным хочется, но меньше, чем богатым, — мужчина немного стушевался и потеребил бородку. — Мы-таки с Розалией собираемся покинуть Россию и отправиться доживать свой век в землю обетованную. Но меня намёком огорчили, что коллекцию я не смогу вывезти.
— А что вы коллекционируете?
— Виттафилия – страсть всей моей жизни. Папиросы и сигареты, хотя я сам эту гадость даже в дикой молодости не пробовал. Придётся оставить дело всей жизни вам, 1118 пачек. Широта моей души не будет знать пределов вашей благодарности.
— Ого! — я присвистнул. — Мы будем крайне благодарны такому щедрому подарку.
— Какой подарок? — пришла очередь удивляться Цукерману, он жестом окинул пространство. — И это тоже подарки? Что вы говорите? Зачем старика обманом почиваете? Люди алчущие и жаждущие. Как говорит многоуважаемый раввин: будьте реалистами, требуйте невозможного.
— Увы, — я слабо улыбнулся.
— Зря-таки вы работаете. Шаббат! Не человек для субботы, а суббота для человека, — и ушёл, разочарованный и обиженный.
 В дверях он столкнулся с Иннокентием, чей удар на пару дней выбил меня из ритма жизни. Он старательно делал вид, что не помнит тот вечер. Молча положил предо мной старый выжигатель и несколько деревяшек с незаконченными наивными работами.
— Вот. Хочу тёлку в кабак сводить. Хочешь жить красиво – не пей без рыбы пива.
 Я с огромным трудом собрал волю в кулак, чтоб не рассмеяться в голос молодым жеребчиком. Я совсем не собирался ему мстить. И даже если бы мы покупали экспонаты, то всё равно ему пришлось бы отказать. У нас уже были выжигатели, а его работы не имели абсолютно никакой художественной ценности. Обижать не стал:
— Мы не покупаем. Мы только принимаем в дар.
Он мне не поверил:
— Сытый конному не пеший
 Всё-таки он меня убил. Я засмеялся от души, не думая о последствиях. Совсем не знал, какая реакция последует от этого «филолога». Угроза последовала, но потенциальная, с прицелом на будущее:
— А ты зря не уехал. Но ничего! Скоро Даня вернётся. А он жалеть тебя не станет. Так что подумай. Семь раз отмерь – один раз об рельс.





44 - МИШЛЕН.
  Желание Иннокентия крепко засело в моём подсознании. С утра оно дошло до нужной кондиции и обрело окончательный вариант. Позвонил дяде Вове (купил ему телефон, обманув, что это статья расходов включена в смету) и сообщил, что сегодняшний рабочий день будет укороченным, но прийти надо в парадном костюме.
Заинтригованный до такой степени, что он пришёл ни свет, ни заря, и с большим нетерпением ждал меня на скамейке.
— Что, начальство приезжает? — взволновано поинтересовался он, забыв поздороваться.
— Нет, — лаконично ответил я.
— Ух! — шумно выдохнул он и что-то быстро-быстро прошептал под нос. А вслух сказал, натянуто улыбнувшись. — Пока человек жив, он будет ругаться. Что тогда?
— Мы сегодня вдвоём. Фотосессия закончилась. Ульяна отогнала машину на СТО. Петя решил устроить выходной и отоспаться. Скоро в город возвращаться, сентябрь на носу. А мы поработаем часов до трёх и отправимся в ресторан. Не кабак, не кафешка, не столовая. Есть в посёлке приличный ресторан?
— МИШЛЕН, — ответил Mister Пронька, находясь в состоянии полного удивления.
— Вау! Даже так! — пришла моя очередь изумиться. — Хорошо. Устроим Лукуллов пир.
  Бросив взгляд на вывеску, я понял всю абсурдность ситуации. По сути, наверное, по всем документам ресторан называется «МИША ЛЕНА». Но вот обе буквы «А» нарочито не светятся неоновыми огнями. Вот и получилось то, что получилось. Да, юмор и смекалка русского человека – страшная сила. В фойе нас встретил управляющий с дежурной масляной улыбкой на лице и банальным вопросом о течении нашей жизни.
— Живём – покашливаем, ходим – прихрамываем, — ответил Пронин.
Управляющий внимательно посмотрел на него, и улыбка медленно покинула его лицо:
— Mister Пронька? Пришёл, понюхал, ушёл прочь?
Пронин оставил колкость без ответа. Прошли в зал, и присели за предложенный нам столик. И тут же подскочил официант, молодой парнишка, с такой же ненатуральной улыбкой на лице. Протянул меню.
— Оптимист сладко кушает, пессимист горько пьёт, — проворчал Mister и обратился ко мне. — Мы сегодня кто?
— О! Ресторанный критик и знаток всех кухонь мира, — официант фонтанировал откровенным сарказмом.
— Плов от шавля отличить могу, — тут же отпарировал Пронька. — Вы тут готовите шавля, и очень даже прилично. Но почему блюдо значится в меню как плов? А вишисуаз? Французский холодный луковый суп-пюре? Для его приготовления используется несколько сортов лука, в том числе и лук-порей как обязательный ингредиент. Перед подачей суп взбивают со сливками. Подаётся с салатом из поджаренных креветок с укропом, допускается добавление сухариков. А что у вас? Сухарики со вкусом краба и зелени! — он разочарованно махнул рукой. — Принеси нам баварский салат, сырный суп и бефстроганов с картофельным пюре.
— Водки триста грамм, — несмело и невнятно добавил я.
— Как ни бьёмся, а к вечеру напьёмся? Что с настроением, Родион?
— Разведка боем, — хмуро ответил я. — Решил я, дядя Вова, пригласить Ульяну на свидание. Вот, изучаю поле возможного сближения.
— Да ты просто пармезан, — Пронин лукаво улыбнулся. — Созреваешь слишком долго. Пока трава порастёт, воды много утечёт. Опоздать не боишься?
— Другое боюсь, — налил себе воды, чтобы промочить неожиданно пересохшее горло.
— Я не видел ничего потому, что слишком пристально смотрел. Ульяна уж с шестого взгляда в тебя влюбилась без ума.
— А почему шестого?
 Но тут официант принёс графинчик с водкой и салат. Пронин разлил холодный напиток по маленьким рюмочкам, и разговор перешёл в гастрономическую плоскость.