035 Ф. Эрисман 1842-1915 гг

Швейцарец Фридрих Гульдрейх , который перебрался в Россию и крестился здесь в православие под именем Федор Эрисман, широко известен в России. Это основоположник школьной гигиены, создатель знаменитой парты Эрисмана, выдающийся врач.

Ф. Эрисман родился в 1842 г. в Швейцарии. Начальное образование получил в сельской школе, затем  окончил классическую гимназию в Аарау. В 1861 году он  поступил на медицинский факультет Цюрихского университета и в 1865 г. сдал экзамен на доктора медицины. После окончания университета он устроился работать  ассистентом окулиста профессора Горнера. В Цюрихе он познакомился с очаровательной русской девушкой Надеждой Сусловой, которая стала его женой. Надежда училась в Цюрихе медицине (в то время в России женщин в университеты не допускали) и стала первой русской женщиной-врачом.

В 1869 г. Эрисман с женой переехали в Петербург. В русской столице Эрисман стал заниматься частной практикой по глазным болезням и обратил внимание, что зрение у учеников к выпускным классам часто снижается. Он обследовал учеников 15 гимназий, в 1870 году  опубликовал работу «О влиянии школы на происхождение близорукости».

После отмены крепостного права в 1861 году в России начался педагогический бум. Повсюду открывались народные школы, земские учителя спорили о программах и методиках. При этом никакой специальной мебели в классах не было: дети занимались за обычными столами, сидели на стульях или скамьях. Профессиональные болезни школьников  - близорукость и нарушения осанки — беспокоили врачей уже давно, и в Европе , и в России.  Федор Эрисман разработал школьную парту особой конструкции, которая могла бы предупредить развитие этих болезней. За основу он взял расчеты швейцарского доктора Фарнера, который представил похожую парту пятью годами ранее. Классическая парта Эрисмана — это скрепленные между собой скамья и стол. Столешница наклонена: ученик, сидя ровно, видит книги и тетради под прямым углом. Скамейка заходит за край стола, спинка поддерживает поясницу, подставка дает упор ногам.

Это была жесткая конструкция: ученик не мог ни отклониться от стола, ни ссутулиться за ним. Сидеть можно было только в одном положении, но благодаря тщательным эргономическим расчетам это было удобно. Парты изготавливали из дуба и выпускали в четырех размерах. По указу императора Александра II их стали устанавливать во всех школах. Однако возникла проблема: одноместные дубовые парты стоили дорого, и в то же время занимали слишком много пространства. Требовались большие классные комнвты, чтобы усадить всех учеников.

15 лет спустя эту проблему решил сельский учитель Петр Коротков. Он придумал сделать парту двухместной, а также добавил несколько важных мелочей: крючки для сумок сбоку, выемки для чернильницы и перьев, полку для книг под крышкой. Саму крышку Коротков сделал складной. Теперь ученик, вставая для ответа, не вылезал из-за парты, а мог встать, откинув вверх свою половину столешницы. В 1887 году Коротков получил патент на изобретение и медаль на Урало-Сибирской кустарно-промышленной выставке. Заниматься стало удобно, и сидеть и писать, и через сто лет, в конце ХХ века, когда  учеников вновь усадили за обычные столы, многие скучали о партах Эрисмана-Короткова.

Эрисман совсем забросил практическую деятельность, все  более увлекаясь санитарными вопросами.  В 1872 г. отправился в Европу  для усовершенствования своих знаний по гигиене. Вначале он оказался в Мюнхене, где в течение 2-х лет занимался в филологическом институте профессора Фойта. Также он работал в гигиенической лаборатории знаменитого Петтенкофера. В это время кроме многих экспериментальных работ, Эрисманом было написано "Руководство к гигиене" в 3 томах, "Общедоступная гигиена", переведенная на языки немецкий, голландский, шведский, венгерский и финский, и ряд статей по школьной  гигиене.

В 1877 - 1878 годах Эрисман по распоряжению главного военно-медицинского управления, руководил дезинфекционными работами на театре военных действий русской армии за Дунаем. С 1878 года брак Сусловой и Эрисмана фактически перестал существовать, но развода супружеская пара добилась лишь в 1883 году. В 1879 г. Эрисман был приглашен московским земством для организации санитарных исследований фабрик и заводов Московской губернии. Эта работа выполнялась ученым-гигиенистом совместно с врачами Погожевым и Дементьевым по обширной программе. Принимая во внимание  значимость многочисленных трудов Эрисмана, совет Московского университета удостоил его степени доктора медицины "honoris causa" и назначил на вакантную кафедру гигиены.

Здесь Эрисман в первый же год устроил гигиеническую лабораторию, куда привлек много молодых врачей для занятий санитарными вопросами. Когда в конце 80-х и в начале 90-х годов клиники Московского университета постепенно переходили в свои новые помещения на Девичьем поле, то в "Клиническом Городке" был устроен, по планам Эрисмана, новый гигиенический институт, который, по размерам и по обстановке, мог конкурировать с лучшими подобными учреждениями в Западной Европе. Во время постройки новых клиник и институтов Эрисман был деятельным членом строительной комиссии. В 1891 г. к гигиеническому институту Московского университета была присоединена оборудованная городом и содержащаяся на его средства санитарная станция для исследования пищевых продуктов и других предметов первой необходимости.

После смерти Александра III в России опять начались революционные выступления. В 1896-м Эрисман вступился за студентов, арестованных во время волнений: они вышли на демонстрацию памяти жертв Ходынской трагедии. Десятки человек были арестованы, а после начались массовые аресты тех, кто требовал их освободить. В результате профессора Эрисмана уволили. После 30 лет жизни в России он снова вернулся в Швейцарию. Поселившись в Цюрихе, Эрисман продолжал работать на поприще научной и общественной гигиены.  Заслуженной известностью пользовался изданный им в 1898 г. "Краткий курс гигиены", появившийся 2 изданием в 1903 г. Он заведовал городской санитарной частью в Цюрихе, где и умер в 1915 году.

Школьная парта Эрисмана пережила революцию и перекочевала в СССР. Правда, в 20-е годы ХХ века посидеть за ней могли немногие: школ едва хватало для половины желающих. Нарком просвещения Анатолий Луначарский в 1920 году жаловался, что на один карандаш приходится 60 учащихся, а на одну чернильницу — 100 учащихся. Зато эти годы были временем экспериментов: совместное обучение, отмена домашних заданий и уроки политграмоты вместо истории. К концу десятилетия основные материальные проблемы решили, тогда же появились единые учебные программы.

В настоящее время по санитарным нормам парты с наклонной столешницей должны стоять как минимум в начальной школе: «Основным видом ученической мебели для обучающихся I ступени должна быть школьная парта, обеспеченная регулятором наклона рабочей плоскости. Во время обучения письму и чтению наклон рабочей поверхности должен составлять 7–15°».  А вот использовать скамейки вместо стульев правила не разрешают. Так что хотя и находятся мастера, готовые воспроизвести классическую парту Эрисмана по чертежам, пока она живет в основном в музеях и старых фильмах.