Называть ли улицы именами генералов

О войне говорят, как о деле честном, в отличие от дипломатии или шпионажа. Собрались простые мужики (или благородные дворяне) в стиле «стенка на стенку», засучили рукава и... В этой парадигме генерал – «слуга царю, отец солдатам». Честь, слава, почёт, орден... улица.

Образцовый генерал это: «Мне бы саблю, да коня, да на линию огня... А дворцовые интриги – это всё не для меня». Помним, конечно, что генерал тот из сказки.

Ведение боевых действий – это сплошной обман. Обман, возводимый в доблесть. В сущности, война выигрывается не на поле боя, а сложными манёврами. Даже если оставить вне рассмотрения манёвры политические и экономические, – в основе военных манёвров лежит желание противника обвести вокруг пальца, обмануть, ввести в заблуждение, тайно разведать его планы, нанести внезапный удар в неожиданном месте и трое на одного. Когда на одного пятеро и со всех сторон (окружение) – тут генералу особые овации, ибо надул, так надул. Отдельно отмечается умение ткнуть кинжал в спину (фланговый удар, рейд по тылам, диверсии) и т. п. Почему так, а не иначе? Потому что партия ведётся не до первой, а до последней крови.

[Иллюстрировать статью лучше всего картинами Василия Верещагина.]

То, что в мирной жизни «караул», в случае войны норма. Ясно, что война для того и развязывается, чтобы все предохранители снять.

В принципе, такое отношение к воинской чести с полным переворотом смысла объяснимо. Если называть подлость подлостью, то кто же захочет добровольно становиться ошую? Подлость в отношении врага конвенционально считать доблестью. Хитроумный офицер Одиссей в военное время – герой Троянской войны. А в мирное? Его путешествие по морю и прибытие на Итаку с подставами и поножовщиной – это всё ещё война или уже мир?

Стиль выяснения отношений «стенка на стенку» или даже один на один (Гектор vs Ахилл, Давид vs Голиаф, Пересвет vs Кочубей) отнесены в легендарное или литературное прошлое с благородными рыцарями и воителями-королями и имеют в основе средневековый дуэльный кодекс.

Новая история никаких честных войн не знает. Говорят лишь о благородстве по отношению к врагу. Но то к врагу поверженному, то есть, и врага уже нет, да и, собственно, война кончилась. Всё забрали, и – голыми пустили на все четыре стороны. Честь имеем!

Благородство же по отношению к врагу на войне (например, братание) строго порицается, клеймится трусостью и преследуется вплоть до расстрела. Кто враг солдату, сменявшему на ничейной полосе табак на шнапс? Вообще-то не вражеский, а свой командир.

Большинство армейских людей, получивших индульгенцию на убийства во время боевых действий, в мирное время беспомощны до гротеска и наперебой наступают на детские грабли. Боевых честных «афганцев», рисковавших жизнями за страну быстро помяли простые гопники и мелкие мафиози, крышуемые местными «истеблишментами».

Меньшинство же делает карьеру что на войне, что после, понимая, что военный принцип по отношению к врагу действует и по отношению к своему. Интересно, что о благородстве по отношению к врагу ещё говорят, а к своим - совсем нет. Кто-нибудь слышал о какой-нибудь Женевской конвенции о гуманном отношении к своим?

Хрестоматийная комбинация царя Давида, насытившегося Вирсавией и отправившего Урию в безнадёжное сражение, имеет немало последователей в различных вариациях, но на войне, как на войне. Святым, разумеется, объявлен не Урия, а Давид, начальник более высокого ранга.

Воинская подлость по отношению к врагу усыпана цветами, но так же, увы, оправдана подлость в отношении союзников и просто - своих, а принцип «война всё спишет» цветёт у всех наций и народностей.

Культ генералов в монархиях практически отсутствовал (ну, разве что сам монарх командовал армией). Дело не в том, что победоносный маршал был не комильфо, затеняя верховную фигуру, а в том, что люди понимали, что в этом мире почём. Военачальники делали армейско-флотские карьеры с раннего детства по праву рождения, выслуживая чины ещё младенцами. (Военное дело требует вообще среднего ума и умеренных способностей, поэтому на людей уровня Бертье молились даже командиры ранга Наполеона.) Поскольку это практиковалось повсеместно, сражения выявляли лишь наиболее одарённых из вереницы аристократических троечников. Войны XVII – XVIII века – это турнир параолимпийцев.

Этот факт во многом определил успех Наполеона, избиравшего талантливых выдвиженцев из низов (относительных низов).

Культ генералов имманентен республикам, а вознесён в апогей был уже в эпоху Первой империи, сам узурпатор умело словил волну ещё при Директории и просерфил на ней 15 лет сам в компании славных маршалов-миллионеров, пропагандируя, что так сможет едва ли не любой.

После падения культа личности города и веси СССР мгновенно расцвели тысячами улиц каких-то случайных генералов.

Советские чегоизволите отправляли военные дела скверно и за редким исключением добивались побед матюгами, угрозами и плотным навалом. Возглавлял деревенских маршалов генералиссимус Сталин, который во время русско-японской почему-то оказался не на поле боя (хотя бы и с японской стороны), а в Лондоне, устроившем всю эту свистопляску. Молотов с упоением рассказывал, как откосил от Первой Мировой. А наркомвоенмор Троцкий в 1905 метнулся в Россию, но не изучать дело в стране, воевавшей на суше и на море, а ткнуть в родину шило революции.

[Для сравнения, Черчилль, хотя и не блистал на фронтах, отметился на многих войнах, и всегда оказывался в британских рядах. Можно понять его иронию по отношению к Сталину, и дело не в расшитых золотом погонах суворовского звания, которыми тот решил блеснуть в Потсдаме, а в том, что предателей презирают даже в Тегеране.]

Разрушив вместе с февралистами армию и развратив флот своей Родины эти (то есть абсолютно те же самые) люди взялись за дисциплину драконовскими мерами, и от выборности командиров не осталось следа. О практиках децимаций Троцкого идут споры, но вообще-то почему бы и нет? Репутация-то соответствующая на все сто.

Среди доморощенных историков идут споры, что кричали бойцы (скорее, их политруки), поднимаясь в атаку. А чего тут спорить? Конечно «за Сталина». Призыв «За Родину»-то был двусмысленным, поскольку большинство имело родиной не СССР, а ту, неназываемую, – ту же самую, что предали вожди.

Ничего нет дурного в том, чтобы дать имя военачальника военному объекту: базе, академии, кораблю, радиовышке. Но объекты гражданские? Какой посыл несут люди, давая имена генералов улицам? Что именно они хотят сказать людям? Берите пример? СССР-то единственный умудрился воевать у себя дома. Кажется, что эту чехарду с генералами придумали те же люди, что посоветовали, хохоча, догонять Португалию.

Вспоминается один рассказ. Встретились двое. Один инженер, мосты строил, а другой, как выяснилось, их взорвал. На войне как на войне. Всё понятно. Но чтобы мост назвать в честь второго?