Спасательный круг

    Толик увидел его рано утром, когда вышел на балкон покурить. Он шел по улице походкой то ли оказавшегося на мели матроса, то ли потерявшего равновесие метателя ядра. За ним волочилась огромная сумка, привязанная к поясу словно якорь. Остановившись под балконом, он оценивающе посмотрел на Толика. Увидел потенциального утопленника и предложил купить спасательный круг.
    - На случай всемирного потопа, - украсил он предложение веским аргументом.
    Небритый, нечесаный, с пожухлой от времени татуировкой петли на шее, торговец доверия не вызывал. Но шлюпка жизни Толика давно дала течь, а предчувствие великого потопа порой поднимало по ночам с постели.
    «Чем спасатель не шутит?» - подумал он и вышел на улицу потрогать товар руками.

    Все круги оказали кривыми, некоторые даже дырявыми, и разного цвета. Сделанные из бутылочных пробок они пахли дешевым вином и были похожи на имущество «летучего голландца», которого удалось посадить на цепь.  На каждом круге стоял знак качества в виде буйка с крестом и клеймо с именем мастера - «Казимир Ерофеич».
    - Гидрометцентр потоп не обещал, – все еще сомневался Толик.
    - Гидрометцентр небесам не указ, – убедительно произнес мастер и ткнул грязным пальцем в небо.
    Тотчас пошел дождь.
    – Зато с моим товаром ничего не страшно, - добавил Казимир Ерофеич. -  Ни потоп, ни шторм, ни сети налоговых флибустьеров.
     «Вечно ты купишь какую-то херню», - Толик вспомнил слова бывшей жены и, вытерев капли дождя со лба, приобрел круг цвета варенного крокодила. За три банки консервированных крабов и старую тельняшку с рекламой мотоциклетного клуба.

    Целую неделю шел дождь. А на восьмой день, Толик узнал главное правило спасения от потопа – «Каждой твари по паре». Тогда он дал объявление – «ищу пару с узкой талией» и решил купить еще один спасательный круг. Но Казимир Ерофеич больше под балкон не заглядывал.  Ни утром, ни днем, ни вечером. В итоге Толик решил заняться его поисками самостоятельно и связался с бывшим одноклассником. Тот работал в «людской строгого режима»  на должности хранителя личных дел. Одноклассник, в свою очередь, воспользовался служебным положением, и вскоре Толик получил короткую выписку из личного дела торговца кругами:
 «54 года. Выглядит на 68. Не женат. Детей нет. Работал на лодочной станции, но был изгнан за попытки утопить репутацию начальства.  После чего ушел на дно и поселился на пустыре у железнодорожной станции «Пролежни». Открыл там торговую точку и распространяет непроверенные слухи о грядущем потопе».
    И пока Толик искал на карте нужный пустырь, его одноклассник достал личное дело самого Толика, чтобы сделать важную пометку:
    «Утратил веру в государственную спасательную систему. Требуется наблюдение и контроль».

    У железнодорожной станции «Пролежни», толпилось под зонтами множество народу. Слухи о грядущем потопе уже расползлись по городу и вселили в людей веру в спасательные круги. Толик занял очередь за бойкой маленькой старушкой с комсомольским значком. Позади встал крепкий пловец, что утратил веру в себя. До прилавка мастера с надписью «спасательная станция», оставалось метров сто.
    Хотя торговля шла без задержек, Толику пришлось дожидаться своей очереди не менее часа.  Наконец, он приблизился к Казимиру Ерофеичу на расстояние вытянутой руки. Мастер его узнал и пригласил в тесную, как удобства во дворе примерочную. И как раз в тот момент, когда Толик с трудом подобрал своему кругу пару такого же крокодильего цвета, пустырь окружили люди в церковном камуфляже. Положили божьим словом очередь лицом в грязь и пообещали применить к особо буйным травматическую молитву. 
    Буйных, в итоге, оказалось с десяток человек. Включая бойкую старушку и самого Толика. Молитвы на всех не хватило и некоторым достался разряд электрошокера.

    Очнулся Толик в темном помещении на холодном паркете. Половицы были собраны в виде генеалогического древа, что уходило корнями к самому Ною. На вершине паркета виднелась лавровая ветвь «профсоюза Спасителей». Там же стоял массивный стол, за которым расположился спаситель четвертой категории в мундире церковного бюрократа. Он молча составлял списки, заслуживающих спасения людей и напевал под нос танцевальную мелодию.
    - Очухался? – спросил чиновник, заметив ошарашенный взгляд Толика.  И не дожидаясь ответа, предложил ему покаяться. А заодно взял клятву с паспортными данными. 
    - Обещаю не доверять самозванцам без лицензии на спасение! – произнес Толик торжественно и под диктовку. – Клянусь топить их в море уголовных статей!
     - И сам не смей тонуть в океане заблуждений, - сказал нравоучительно церковник и добавил. – Помни, у нас длинные багры!
     За стеной раздались крики. Толик узнал голос бойкой старушки с комсомольским значком. Она требовала свидания с начальством и обещала всем встречу с гееной огненной. В ответ ей объясняли, что главный Спаситель уехал на курсы повышения квалификации, а заодно пригрозили спустить с поводков цепных гиен.
    Осознав, что тут шутить не любят, Толик еще раз покаялся и пообещал больше не грешить. Во всяком случае без специального на то разрешения.  В знак благодарности церковный бюрократ выделил ему место младшего гребца на четвертой палубе и заставил приобрести тренировочное весло.
      - Великий потоп начнется, когда мы скажем, - сказал он на прощание. - Все остальное бесовское самоуправство. 

     На следующий день дождь закончился. Вместе с ним пропал и Казимир Ерофеич. Болтали люди, что за распространение «контрафактного спасения» его приговорили к исправительным работам в дисциплинарном монастыре. А на месте «спасательной станции» построили фабричную церковь «Спасительного круга». Правда круги там стали делать не из бутылочных пробок как раньше, а надувные. По мнению главного Спасителя, что вернулся с курсов повышения квалификации, надувной товар гораздо надежнее.