Книга 7. Глава 17. Голос ниоткуда

Лина из 2001-го по-прежнему стояла посреди каменной пещеры. Надолго задумавшись, она совсем позабыла о том, где находится. И, как будто очнувшись, подняла глаза на монахиню-отшельницу… Но вместо нее на Лину смотрели родители – прозрачные, невесомые, но такие же красивые и счастливые, как в лучшие их годы. С таким теплом и любовью на нее смотрели только мама и папа, и оттого верно на душе у нее стало так тепло, спокойно и радостно, как давно не бывало.

Лина ринулась им навстречу, но не смогла сдвинуться с места, как будто всё ее тело чуть пониже шеи было налито свинцом. Она в недоумение опустила глаза и обнаружила себя в инвалидном кресле. Что за ерунда, усмехнулась Лина и попыталась покрепче схватиться за подлокотники, но пальцы не слушались, и все же она отчаянно силилась подняться на ноги, снова и снова, пока окончательно не обессилила.

– Я просто устала, вот и все, просто устала. – Лина закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

– Посмотри на меня!

Лина вздрогнула, но глаз не открыла, продолжая уговаривать себя: – Просто устала, просто…

– Посмотри на меня!
Лина крепко зажмурилась и повторяла, словно скороговорку: – Просто устала, просто…

– Сколько не прячься, от себя не уйдешь! Посмотри на меня!

Лина с трудом разлепила глаза. Веки, как и всё ее тело, были ужасно тяжелыми. И тогда на нее обрушилось прозрение. Беда опять стучалась в дверь, теперь уже по ее душу, но она снова не услышала, и вот теперь...

Она сидела перед ноутбуком, палец застыл на клавиатуре, а на экране высвечивалась последняя напечатанная фраза. Ей так и не удалось убежать от себя, но всё, о чем она писала, было так реально, словно сон наяву, словно ее мысли материализовались.

Воображение рисовало, раскрашивало, оживляло придуманные ею образы, наделяя определенными чертами и характером. Она так долго пребывала в выдуманном мире, что поверила в его реальность. И эта вера в самые трудные времена держала ее на плаву, как спасательный круг в море отчаяния. Что же теперь? Каждое движение давалось с трудом и сопровождалось болью. Она снова устало прикрыла глаза.

И снова этот голос: «Посмотри на меня, Лина, ну же. Да что с тобой?!»

Этот голос… Господи, встрепенулась Лина, это же Мэтт. Она медленно открыла глаза, с экрана ноутбука на нее смотрел раздосадованный Мэтт.

— Нет, не может быть, тебя не существует, — как-то неуверенно проговорила Лина.
— Я тебя выдумала, как и весь твой мир. Слышишь? Я же тебя выдумала?!

— Ну так придумай, как выбраться из всего этого беспредела, который ты, судя по твоим словам, и устроила. И думай скорее, тьма сгущается, скоро в ней растворимся и мы, последние уцелевшие. Вот тогда всё, пиши пропало, если для тебя этот мир выдумка, то для меня он реален, со всеми его радостями и бедами. Здесь моя жизнь, мой дом, работа, коллеги, друзья, любимая, ты тоже неотъемлемая часть моей жизни, и я лишился всего, весь мой мир летит в тартарары только потому, что это взбрело тебе в голову? Ты это имеешь в виду?

Мэтт из 1966-го запустил пятерню в поредевший ежик совершенно седых волос, как делал всегда, когда сердился.

— Ну хватит, Лина, кончай придуриваться. У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет? Не зря же ты связалась со мной. Не буду выяснять как, времени почти не осталось.

Лина заметила, как постарел и осунулся Мэтт с тех пор, как видела его в последний раз. Видела или придумала? Она упрямо мотнула головой, отгоняя сомнения, и, наконец, взяла себя в руки. И, если начистоту, была рада отвлечься.

– Ты прав, я и сама не знаю, как мне это удалось. Я пыталась пройти через временную воронку вместе с мальчиком…

– С мальчиком? Значит, я был прав…
– Не время для объяснений, – так же поспешно проговорила Лина. – Мэтт, меня не пускают в временной портал, сколько ни пыталась, ничего не выходит. Но я действительно кое-что придумала, и мне нужна какая-то связь с тобой, причем не случайная, а чтобы наверняка.

И тут Огонек выглянул из нагрудного кармана Мэтта, сигнализируя о своем присутствии.

– Это мой напарник Огонек, – улыбнулся Мэтт. Не успел он опомниться, как Огонек нырнул в прозрачную плазму экрана и через мгновение оказался в протянутой ему навстречу руке Лины. Лина поднесла камушек к губам:

– Спасибо, напарник, – прошептала она, – за помощь там, на монастырской горе. Мгновение подержав теплый пульсирующий камушек в руке, она уже знала, что это ее маленький спаситель.

– Похоже, ты не удивлена?

– Все вопросы потом, Мэтт, времени нет. Скажи мне только, как ведет себя сфера.

– Вроде бы, как и раньше, неподвижна, а вот свечение… Сначала было изумрудным, сейчас появились и другие оттенки – сине-фиолетовый, золотой и… рыжий.

Причем цвета, по словам Мэтта, строго отграниченные зеркальными камерами, не смешиваются, и эти световые грани, пересекаясь в центре сферы, образуют линии характерного цвета, насквозь пронизывающие пространство. И еще интересно, что эти линии строго соответствуют лучам октаграммы, имитируя ее трехмерную восьмилучевую структуру.

– Полдела сделано, но чтобы полностью обуздать хаос, нужно ограничить лучи октаграммы окружностью и направить всю мощь их биоэнергетического воздействия в самую ее сердцевину. Мэтт, держи ухо востро и ребят предупреди. И еще, находитесь все время рядом с октаграммой, в ней ваше спасение. Ты это знаешь как никто, однажды восьмилучевая звезда уже спасла тебе жизнь.

– Да уж, такого не забыть, – Мэтт обеспокоенно вглядывался в глаза Лине. – Береги себя, слышишь, Лина, и прости меня за резкие слова, я…

Мэтт не успел договорить, зашипели помехи, и Лина пропала с экрана электронного монстра. Мэтт всё никак не мог забыть ее странные слова:

– Я тебя выдумала, как и весь твой мир, слышишь? Я же тебя выдумала?!

Что это было, страшный сон, неуместная шутка? Не похоже, но Лина была явно напугана и сбита с толку. Она выглядела такой несчастной. Может, какие-то нелады в семье, на работе, да бог знает, что еще может быть. Но сомневаться в своем здравом уме, которого Лине явно не занимать, странно, очень странно. В последнюю их встречу она производила впечатление счастливой, уверенной в себе, самодостаточной женщины. Что-то с ней не так, но что толку гадать, тем более что сейчас ему нужно сосредоточиться на другом.

Продолжение следует...