Донское казачество в эпоху Смуты начала XVII века

Первым на острый внутренний кризис, начавшийся в России с конца XVI века, указал Н. А. Рожков, обратив внимание на его экономические и социальные аспекты. Однако этот кризис имел более глубокие корни и был системным по своей сути. Он возник из-за несоответствия между социально-экономическим развитием страны и её политическим состоянием, так как объединение русских земель произошло без необходимых экономических предпосылок. Усугубляло кризис и внутренние, и внешние политические действия, проводимые во время правления Ивана Грозного. Долгая и тяжёлая Ливонская война привела к росту налогового бремени для населения, что заставляло людей покидать свои родные места.

Лжедмитрий, сумевший захватить крепость Кромы, сыграл ключевую роль в событиях Смуты, что позволило ему вновь собрать свои силы. Северская земля продолжала поддерживать его, в то время как царские воеводы вели борьбу с местным населением. Весной 1605 года ситуация изменилась в пользу самозванца: армия Бориса Годунова, не получавшая жалованья, распалась, и многие служилые люди стали её покидать. В апреле, когда Лжедмитрий начал активные действия, Борис Годунов неожиданно скончался. Престол достался его сыну Федору Борисовичу, который был свергнут и убит после захвата Москвы самозванцем, в результате чего на трон взошёл Лжедмитрий I.

Как справедливо отметил известный исследователь событий Смутного времени Р. Г. Скрынников, казаки оказали значительную поддержку Лжедмитрию. Однако, взойдя на престол, он осознал, что ему нужна поддержка боярства, и наличие казачьего окружения мешало ему сблизиться с московскими боярами. В итоге он предпринял шаги по избавлению от казаков, щедро их награждая и отпуская на Дон, оставив в своём окружении лишь атамана Корелу. Однако, как рассказал голландский автор И. Массы, Корела не стремился стать «царедворцем» и часто проводил время в кабаках Москвы.

В течение своего короткого царствования Лжедмитрий I пользовался большой популярностью среди казаков. В начале XX века марксистский историк М. Н. Покровский высказывал мнение, что Лжедмитрий I был «казацким царём», хотя эта точка зрения не нашла понимания в последующей историографии. Согласно сведениям А. Палицына, казаки преследовали всех, кто каким-либо образом пересекался с «расстригой». Лжедмитрий рассчитывал на поддержку казачества в предстоящей войне с Турцией. Когда весной 1606 года его позиции в Москве стали неустойчивыми, он обратился за помощью к казакам. На помощь ему из Терского края двинулся отряд казаков, возглавляемый самозванцем «царевичем Петром», который на самом деле был муромским посадским человеком Илейкой Горчаковым и не имел никакого отношения к царской семье.
Эта победа позволила объединить восстание Болотникова с казаками «царевича Петра» в Туле. Вскоре против повстанцев выступил сам царь Василий с армией в сто тысяч человек. Во время сражения у речки Восме 6-7 июня 1607 года царские войска нанесли казакам тяжелое поражение. Следующее поражение повстанцев у речки Вороньей 12-15 июня привело к их окружению в Туле, где они были в осаде, включая казаков. Царским войскам удалось затопить Тулу с помощью плотины на реке Упе, и восставшие были вынуждены сдаться. В январе 1608 года казачий предводитель «царевич Петр» был повешен в Москве, а Болотников был утоплен в Каргополе в марте того же года.

С поражением восстания Болотникова идея восстановления царя Дмитрия Ивановича оставалась популярной среди широких слоев населения Северской земли и казачества. Массовое народное движение продолжалось, причем самозванец с неясным прошлым, известный как Лжедмитрий II, стал выдавать себя за царя. Его признала Марина Мнишек, невеста убитого Лжедмитрия I. С конца 1607 года донские казаки начали прибывать в Северскую землю, при этом Бельская летопись сообщала о том, что они присоединялись к самозванцу «должным образом». Польские авторы Мархоцкий и Пясецкий упоминали, что зимой 1608 года атаман Иван Мартинович Заруцкий привел к Лжедмитрию II три тысячи запорожцев и пять тысяч донских казаков, а также отряд казаков во главе с атаманом Юрием Беззубцевым из Калуги.

Летом 1608 года войска Лжедмитрия II заняли село Тушино под Москвой, где донские казаки занимали значительное место. По словам польского автора Мархоцкого, в Тушине было около 15 тысяч казаков, хотя эта цифра может быть преувеличением. Донские казаки активно участвовали в сражениях против царских войск и продемонстрировали свои выдающиеся боевые навыки. Неудивительно, что в конце 1608 года сторонник Лжедмитрия II, воевода Ф. Плещеев, запросил помощь донских казаков, поскольку городу угрожали костромичи и галичане, поддерживающие царя Василия Шуйского.

Весной 1609 года отряды донских казаков сражались с царскими войсками под Ярославлем и выдержали десятидневную осаду в Кинешме, несмотря на значительные потери. В Тушинском лагере донские казаки выделялись не только в боевых действиях, но и в грабежах местного населения. Казачьи грабежи, о которых сообщал гетману Сапеге «царь» Ураз-Магмет из Касимова, привели к тому, что казаки грабили, избивали и мучили крестьян, забирая дань и корма. Эти действия стали одной из ключевых причин перехода населения центральных уездов к сопротивлению тушинцам и спросили народное движение в освободительное.
Для местного населения приход казачьего отряда был не менее бедственным, чем вторжение поляков. Ярославский воевода князь Барятинский в своем отчете самозванцу от 15 февраля 1609 года сообщал, что «и поляки, и литовцы, и казаки в Ярославле и округе творят великое насилие, грабят и убивают людей, а меня не слушают». Так, казачьи отряды принесли в Замосковный край обычаи и нравы Дикого Поля, связанные с постоянными войнами и грабежами.

В Тушинском лагере, после вторжения польских войск под командованием короля Сигизмунда III летом 1609 года и начала осады Смоленска, начался кризис. Успехи русских войск князя М. В. Скопина-Шуйского и неудачная осада Лжедмитрия II Троице-Сергиева монастыря ухудшили стратегическую ситуацию в лагере. В результате, 29 декабря 1609 года Лжедмитрий II был вынужден бежать из Тушина в Калугу. Распад Тушинского лагеря привел к расколу среди казачества: часть казаков ушла с самозванцем в Калугу, в то время как казаки под командованием атамана Заруцкого стали на сторону польского короля Сигизмунда III, осаждавшего Смоленск.

Об уровне внутренних разногласий среди казаков после ухода Лжедмитрия II из Тушина в Калугу свидетельствовал участник событий саксонец К. Буссов. По его данным, пятьсот казаков из Смоленска хотели уйти в Калугу, но их «поляки из лагеря затоптали конями и убили». С этого времени многие казаки решили прекратить участие в войне и «ушли снова в Дикое Поле». Углубление раскола среди казачества началось, когда Заруцкий со своими атаманами начал переговоры с польской стороной о передаче русского трона сыну Сигизмунда, королевичу Владиславу. Эти переговоры сами по себе не противоречили интересам страны, поскольку могли способствовать установлению мира после длительной смуты. Однако для части казаков была чужда идея воцарения представителя иноземной династии и католика в Москве.

Так, в январе 1610 года казаки атамана Ю. Беззубцева, находившиеся в Серпухове, отказались соединиться с королевскими войсками под Смоленском. Вместо этого они сговорились с местными жителями и атаковали польский полк Млоцкого, в состав которого входили. Согласно дневнику похода Сигизмунда III, под Смоленском «несколько тысяч донцов восстали» против атамана Заруцкого и стремились уйти в Калугу к Лжедмитрию II.

Национальный этап Смуты в России начался с входа польских войск в Москву в сентябре 1610 года. В этих условиях атаман Заруцкий ушел со своими казаками в Калугу к Лжедмитрию II и оставался с ним до его гибели в декабре 1610 года, когда самозванец был убит татарскими феодалами. Казаки в лагере Лжедмитрия II активно поддерживали его. Согласно дневнику похода Сигизмунда III, в Калуге «донцы всех оставшихся татар перебили», видя в Лжедмитрии II своего царя. Вскоре после его гибели у Марины Мнишек родился сын Иван, которого, по сведениям Нового летописца, казаки с почетом называли «царевичем и крестиша».
В условиях, когда польская власть утвердилась в Москве, казаки начали борьбу с ней. Они вступили в ополчение, сформированное в Рязани, целью которого было освобождение столицы. Атаман Заруцкий присоединился к лидеру рязанского дворянства Прокопию Ляпунову в качестве руководителя ополчения. В марте 1611 года ополчение попыталось освободить Москву, но средств для этого оказалось недостаточно, и операция завершилась неудачей. В ходе попытки город сгорел, а командующий ополчением князь Д. М. Пожарский получил ранения в бою.

После этой неудачи внутри ополчения нарастали противоречия между дворянами и казаками. Дворянское руководство во главе с Ляпуновым стремилось защитить свои интересы, что выразилось в принятом 30 июня 1611 года решении, согласно которому казацкие атаманы были полностью отстранены от власти на местах, которая была передана в руки дворян. Это привело к открытому конфликту между дворянством и казачество. По данным Нового летописца, 28 казаков были утоплены дворянами под Никольским Угрешским монастырем. Польские власти в Москве, возглавляемые полковником К. Гонсевским, составили от имени Ляпунова подложную грамоту, которая призывала к убийству казаков. В ответ на это возмущение казаки 22 июля собрали круг, пригласили Ляпунова и убили его.

После убийства Ляпунова ополчение распалось. Дворяне покинули его, и под Москвой образовалось правительство казачьих таборов под руководством Заруцкого и князя Д. Т. Трубецкого. Тем не менее, это правительство не смогло возглавить всенародную борьбу за освобождение страны. Казацкие атаманы, желая передать престол сыну Марины Мнишек, столкнулись с решительным противодействием со стороны дворянства, которое пренебрежительно называло его «воренком». Население центральных и окраинных районов, пережившее грабежи казаков или слышавшее о них, также опасалось царя от казаков. Это беспокойство отразилось в письме пермяков казанцам от 18 сентября 1618 года: «Если казаки начнут выбирать царя на Московское государство по своему желанию, не опираясь на всю страну, мы такого царя не желаем».

В таборах казачества в Подмосковье, не ощущающем поддержки от других слоев населения, нарастали разногласия. Это усугублялось признанием атаманов Заруцкого и князя Трубецкого псковского вора Сидорки в качестве «царя Дмитрия Ивановича». В результате единство подмосковного казачьего лагеря стало ослабевать. Раскол усугубился с приближением в Подмосковье созданного осенью 1611 года народного ополчения в Нижнем Новгороде под руководством К. Минина и князя Д. М. Пожарского. Политика лидеров ополчения, направленная на привлечение казаков на свою сторону, постепенно давала результаты. Так, под Угличем казаки атаманов Б. Попова, Ф. Берескина, О. Кухтина и М. Чекушникова «вышли» на бой вместе с силами Заруцкого против войск ополчения.
Тем не менее, вскоре казаки этих атаманов присоединились к ополчению, и к июню 1612 года в его составе в Ярославле находилось несколько казачьих отрядов, включая 17 атаманов, которых упоминали поименно. Поняв, что теряет поддержку казаков, Заруцкий начал вести переговоры с гетманом Ходкевичем. Когда стало очевидно, что казаки в таборах также не поддерживают переговоры с польским гетманом, Заруцкий вместе с Мариной Мнишек, ее сыном и группой сторонников 12 июля 1612 года бежал из-под Москвы в Рязанскую область. Однако даже после его ухода между ополчением и казаками не было полного доверия, так как в ополчении находились дворяне, с которыми у казаков еще со времен рязанского ополчения были серьезные разногласия. Дворяне в свою очередь не доверяли казакам, помня их поддержку самозванцам.

Это взаимное недоверие проявилось во время боев 22–24 августа 1612 года между ополчением и войсками гетмана Ходкевича. Казаки выжидали развития событий и, когда 24 августа гетман усилил наступление, отступили в свои таборы. Как сообщил А. Палицын, после этого он был отправлен к казакам с просьбой о помощи для ополчения, обещая за это оплату из богатой казны Троицкого монастыря, где он был келарем. В результате казаки помогли ополчению и приняли участие в атаке, которую возглавил сам К. Минин. Этот удар оказался решающим: гетман Ходкевич был оттеснен от стен Москвы и не смог оказать поддержку польскому гарнизону, укрывшемуся в Кремле. Казаки вместе с ополчением участвовали в сражениях за Кремль. По сведениям Пискаревского летописца, атака казаками Китай-города 22 октября позволила ополчению захватить его. Польский гарнизон в Кремле, не имея возможности сопротивляться, сдался 26 октября.

Таким образом, казаки сыграли активную роль в борьбе за Москву, и их помощь ополчению была весьма значима. Это предопределило их важное место на Земском соборе 1613 года, во время выборов царя. Первой кандидатурой казаков, среди которых были донские казаки, стал сын Марины Мнишек. Однако, увидев, что собор настроен против казачьей кандидатуры, они поддержали Михаила Романова, о чем очень убедительно заявил атаман Филат Мержаков, бросив на грамоту свою саблю. Это был единственный Земский собор, в котором участвовали донские казаки. Поддержка казачества сильно повлияла на его избрание и способствовала благоприятной политике по отношению к Дону в первые годы правления Михаила Романова.

После избрания Михаила Романова часть казачьих сил начала возвращаться на Дон, но некоторые отряды остались в центральных и северных уездах, где население сильно страдало от их грабежей. Особенно страдало сельское население. Например, крестьянин из Белозерского уезда С. Жаравин жаловался, что казаки пришли в его деревню и «мучили его отца, жгли огнем, отрубили ему руки и ноги, замучили до смерти, забрали все лошади, коровы, деньги и хлеб, а также сожгли дом».
К казакам иногда присоединялись поляки и заправские черкасы, которые вторглись в Россию в 1618 году во время похода королевича Владислава на Москву. Как указывал белозерский воевода, в 1618 году черкасы, литовцы и казаки «желали соединиться под Вологдой и нападать на Вологду, а также на другие государевы города». Для населения центральных и северных районов разбойничьи казацкие отряды становились серьезной угрозой. Поэтому борьба с казацким разбоями была одной из главных задач в первые годы царствования Михаила Романова. К концу второго десятилетия XVII века удалось покончить с казацкими набегами.

Существенной угрозой для властей также было движение казаков под предводительством атамана Заруцкого. Однако им не удалось укрепиться в Рязанской земле. В апреле 1613 года они отступили к Воронежу, где потерпели поражение от войск князя Одоевского. В сентябре Заруцкий прибывает в Астрахань, но с собой у него было только немного уральских и терских казаков. Русские власти опасались возможного присоединения донских казаков к Заруцкому и в нескольких грамотах призывали их противостоять ему. Донские казаки не выступили против Заруцкого, однако и не поддержали его, хотя небольшие группы донцев были готовы оказать ему помощь. Отсутствие поддержки с Дона сделало положение Заруцкого в Астрахани неустойчивым. 12 мая 1614 года он сбежал на Яик, где его вместе с Мариной и ее сыном захватили стрельцы. Атаман был казнён, трехлетний ребенок был повешен, а Марина умерла в заключении.

Таким образом, участие донского казачества в смутном времени в России завершилось. Оно активно включалось в события на всех этапах, поддерживало самозванцев и, на заключительном этапе, оказало помощь ополчению К. Минина и Пожарского. Однако часть казачества также отличалась не только в боях, но и в грабежах, что касалось населения центральных и северных губерний России. В целом, в ходе смуты казачество, включая донское, стремилось защищать свои интересы.
Использованы материалы из учебника история Донского казачества А.В. Венкова.