Рисунок на окне

Она стояла перед зеркалом, когда-то красивая, а сейчас? Сейчас лицо и тело у нее в синяках. Она была страшна.
Томочка, так звали её все, пока она была маленькая. Томочкой звали её, когда она была уже девушкой. А теперь её зовут даже не Тамарой, её зовут Томкой или Томахой. С кем она была вчера? Нет, не вспомнить. Кто её так избил?
Страшно болела голова. Её некогда красивые волосы беспорядочными локонами лежали на плечах, она давно их не расчёсывала, волосы свалялись. Её красивые глаза слезились, были потухшие, как у мёртвой рыбы, губы были обкусаны до синевы. Напрягать голову и думать не хотелось, да, болела голова. Оглядела своё жильё – грязная комната в общаге. А когда-то у неё была квартира, хорошая трёхкомнатная квартира. Всё было, было и нет, смешно... Посуда грязной кучей валялась на столе. Давно, когда этот стол стоял в их трёхкомнатной квартире, на нём всегда была красивая скатерть. Как же так всё случилось?
Это так всё было давно, что кажется, прошла вечность. О чём думы? Ах да, она была Томочкой, красивой девочкой, родители гордились, что у них такая красивая дочь. Папа был инженер, мама работала директором школы. У неё всё было: родительская любовь, красивая одежда, красивые мальчики добивались её внимания. А она полюбила одного, ради него готова была отдать жизнь, а он любил соседскую девчонку Татьяну, которую они обзывали: "Я Татьяна была пьяна", нет, не со зла, просто она была конопатая и курносая, маленькая, смешная. Потом был выпускной вечер, и она назло Петру, хотя какое зло, ведь он её в упор не видел, пошла с Виктором. И Виктор её изнасиловал, грубо, в парке, на грязной земле, изорвав всё выпускное платье. Но тогда она ещё была Томочкой. Нет, она никогда не давала повода, не носила коротких юбок и платьев, была послушная девочка. Почему Виктор так поступил с ней? Сказал, от его силы она должна была его полюбить. А она его возненавидела, но дочку, которую родила от него, очень любила. А замуж не пошла, хоть он и валялся у неё в ногах, просил родителей уговорить её выйти за него замуж. Нет, она любила Петра, а Пётр женился на Татьяне. И они были счастливы год, два, три, четыре, а потом Татьяна умерла в родах. А она, тогда ещё Томочка, радовалась и думала: теперь он будет её, Пётр будет её мужем, она знала это. Родители тогда ещё были живы, они помогали ей с дочкой и любили  обоих, баловали. Родители – это мои ангелы, пока они были живы. Да, пока они были живы. Дочери было лет десять, родители уезжали на дачу и даже дочь хотели взять с собой, но потом решили: мы приедем к ним завтра. А завтра мамы и папы уже не было, они попали в автокатастрофу. Это было отчаянно больно – хоронить любимых, родных, без которых жизнь остановилась. Оказывается, всё держалось на них: и утро, и вечер, и даже ночь. А потом мы встретились с Петром, он был грязный и небритый, рассказывал, как он любил Татьяну, а теперь вот он одинок, один. Конечно, Томочка пожалела его, она думала, её любви хватит на двоих. Пётр её совсем не любил, но позволял себя любить, ухаживать за ним. А дочери было уже четырнадцать лет. И он выбрал её дочь. Конечно, она не сразу догадалась, сначала она радовалась, что пусть не клеятся отношения с ней у её любимого Петеньки, но дочь, как козырной туз, всегда была у него на первом месте. Пётр баловал её, водил в кино, встречал со школы, утром готовил для неё завтраки, покупал красивые дорогие игрушки. Томочка даже и подумать не могла, чем всё это обернётся. Она была тогда ещё красивая, ласковая, нежная. Да, но он опять выбрал не её. Она вернулась с работы раньше обычного и застала их вдвоём в кровати. Дочь даже не растерялась, а Пётр испугался. Сначала она думала отдать Петра под суд за совращение несовершеннолетней, но узнала, что дочь беременна, и погнала их в загс. А ей, тогда ещё Томочке, было так больно, что болело всё внутри, она не могла даже шевельнуться. Говорят, есть болезни - инфаркты, инсульты, а есть просто, живые мертвецы. Тамара стала такой. Тогда-то она и напилась в первый раз, пошла на мост, чтобы броситься в бездну вод, но застряла между прутьев моста, и её спасли. А доченька Настенька и любимый зять сказали, что она позорит их семью. Так она стала Томкой, Томахой, позором семьи. А потом дочь и любимый зять Пётр решили разменять квартиру. А Томка она одна, зачем ей квартира, ей всё равно, где пить и с кем пить... Как сегодня болит голова.

Внизу на тротуаре кто-то орал её имя: Томаха, маты лились на всю улицу у дома. Старушки шли, крестились, мамы с детьми шарахались от этих пьяных орущих "друзей". Тамара смотрела вниз. Как она могла опуститься до этого подобия людей? Почему она сломилась? Наверное, любовь к дочери или всё же к Петру? Он даже не попросил прощения за свой поступок, но разве она простила бы его? Ревность, была ли у неё ревность? Ревновала ли она Петра к дочери Насте? Дочь и мать – это ли не единое целое по жизни? Ребёнка носишь в себе девять месяцев, тебе плохо, а ты крепишься, потом ты начинаешь что-то хотеть особенное, конечно, для него (её), любимого, твоего малыша. И эти девять месяцев особенные в твоей жизни. Тамара хотела этого ребёнка, который зародился в ней против её желания. Она не пыталась ничего сделать, Тамара с первой секунды желала этого ребёнка. Может, ей некому было отдать свою любовь, она была одна у родителей. Родители её поддержали, они не потащили её в милицию после страшной той ночи, родители её поняли и защитили родительской любовью, как смогли. Помогли забыть испытанный ужас поруганной девичьей чести, сожгли в костре все воспоминания вместе с выпускным платьем. Отец и мама встали на её сторону, когда зачастил Виктор, предлагая ей руку и сердце. Ведь приходил он не один с родителями, неоднократно валяясь перед ней, просил прощения. Но простить она его не могла. А ведь она неплохо рисовала, была многократным чемпионом математических турниров, хотела учиться в Московском государственном лингвистическом университете (МГЛУ), но с рождением дочери всё отошло на второй план. Тамара рисовала для себя картины, но когда уходила в запой, картины пропадали, видимо, друзья по рюмке продавали их на очередную бутылку. Голова никак не переставала болеть, идти на улицу в магазин за пивом, где болтались товарищи по рюмке, идти не хотелось тоже. Иногда, сидя за столом с ними, она представляла себя страшным чудовищем, впрочем, наверное, так оно и было. Как получилось, что её девочка, доченька Настенька, так поступила? Почему она так поступила, ответа на этот вопрос не было. Дочь не была обижена ничем, ни любовью, ни вниманием. Дедушка и бабушка души в ней не чаяли. Тамара – мама от Бога, она отдавала дочери всё свободное время, но, однако, это случилось. Тамара вспомнила, как дочь Настя, с её бывшим любимым Петром, а теперь с зятем, мужем дочери, предложили ей переехать в общежитие, где они купили комнату для неё. Почему они так поступили, её любимые люди? Нет, она не водила никого в свою квартиру в то время, это было табу, она пьяная не ходила домой, ночевала где придётся, пока пила. Чем она им помешала? Тот день остался в памяти навсегда, любимые люди её выгнали из дома, ей побросали какие-то тряпки в пакет, всунули его в руку и отобрали ключи от квартиры. Тамара нашла этот дом и эту комнату, в ней стоял диван, старый, и был перевезён стол, этот стол был привычным атрибутом этой комнаты. Тамара пыталась караулить дочь и зятя у бывшего своего дома, но они не признавались к ней, она была позор семьи, так сказала дочь. А Тамара сгорбилась от этих слов и пошла по дороге, очнулась она от того, что её бьют по лицу. Она чуть не стала жертвой наезда.
Ни слова не говоря, она встала и пошла дальше по дороге. А все кругом кричали, что она ненормальная и её надо в психушку. А она шла и думала, что, наверное, они правы, не может быть нормальным человек после такого предательства. Да, вот это слово, они предатели, но что это меняет? Она так же безгранично любит свою дочь и внука, да, у неё внук, красивый малыш, похож на папу. А простила ли она Петра? Это был сложный вопрос, она до сих пор помнила, что даже от того, что она глядела на него, у неё замирало сердце и кружилась голова. Поэтому Тамара решила лучше не думать об этом вообще. Может, ей вызвать врача, но тогда надо убирать комнату, а это свыше её сил, голова начинала болеть не переставая.

В последнее время ей стало нравиться бывать на железнодорожном вокзале. Поезда, приходящие и отходящие, пассажиры, которых встречали и провожали, они вселяли какую-то надежду, что есть жизнь, где-то там, где никто никого не предает и не обманывает. Тамара обычно ходила туда трезвая и могла сидеть часами, люди сновали туда-сюда со своими заботами, радостями, наверное, и бедами, а она просто наблюдала за всем этим со стороны. Никому не нужная на всем земном шаре, никто её никогда не искал.

Тамара опять подошла к зеркалу, лицо было один сплошной кровоподтёк, руки, тело тоже было всё в синяках. И голова не переставала болеть всё больше. Ей пришло в голову, что у неё сотрясение. Ведь её били. Кто, а главное, за что? Она никогда ни с кем не ссорилась. Пила молча, молча уходила или засыпала. Вопросов было много, ответов не было.

Тамара всё же решила обратиться ко врачу. Дело уже было к вечеру, она осторожно, чтобы не упасть, переоделась, сидя на диване, обулась и потихоньку пошла в приёмный покой. Пока шла, несколько раз садилась на скамейку, и потом шла дальше. В приёмном покое с брезгливостью её попросили посидеть, ждать, пока освободится врач. Тамара села, ожидая врача, и опять думы её унесли в прошлое. С родильного дома её забирают родители, шарики, цветы. Всё такое красивое, бельё для малышки, детская кроватка, коляска. Мама и отец не могут наглядеться на малышку. Настя была на удивление спокойным ребёнком, она вообще никогда не плакала, и первые шаги сделала в восемь месяцев, слово первое "мама" сказала тоже рано, сколько радости было в семье! В садик дочь не ходила, бабушка занималась с Настей, в школе она всегда училась на отлично. А школу не окончила. А ведь Тамара мечтала, что дочь поступит и окончит институт, будет у неё специальность.

Вышел врач, пригласил Тамару на осмотр, ей сделали необходимый осмотр, снимки, анализы и положили в больницу. Конечно, у неё было сломано ребро и сотрясение, и, как сказал врач, он удивлен, что она жива. Тамара легла в больницу, её поместили в трёхместную палату, где женщины отнеслись к ней с участием, когда её увидели в палате. А Тамара давно уже отвыкла от участия кого-либо, от чистой постели, от нормального человеческого внимания, питания, вдруг стала отогреваться, за ней ухаживали соседки по палате. Первые три дня она спала, ей спящей делали уколы, соседки по палате заставляли её кушать. А потом женщина с кровати напротив посмотрела на неё и предложила ей подстричь волосы и помыться. Тамара долго лежала молча, а соседки разговаривали о чём-то своём, как будто забыли о ней. И Тома пошла в душевую, она была еще слаба, и у неё кружилась голова, но она вымылась, посвежевшая вернулась в палату. Соседки приняли её вид без лишних слов. И только та, которая начала этот разговор о стрижке, пригласила её пройти с собой. Она была парикмахером по профессии, Тамара преобразилась. Пролежала в больнице Тамара долго, на выписку шёл совсем другой человек. Она немного поправилась, ей очень шла стрижка, лицо посветлело, Тамара совсем не узнавала себя. В общежитие идти не хотела, она пошла на вокзал.
И просидела там целый день. Вечером к ней на скамейку подсел мужчина, он был расстроен и ждал поезд. Тамара не со всеми вступала в разговор, но мужчина явно был чем-то взволнован. Тамара узнала его историю: он офицер запаса, приехал на похороны, умерла его мама, опоздал, похоронили без него. И вот он купил билет, ехал обратно. Как-то так получилось, что они сидели и молчали, но это молчание было настолько комфортным, что мужчина не вытерпел и обнял Тамару, а она не сопротивлялась, положила голову ему на плечо и притихла в его надежных руках. Наступил вечер, стемнело, Тамара все же решилась и освободилась от его рук, нет, она не торопилась никуда, но ей пришла в голову мысль, что мужчина женат, да и вообще она его видит в первый раз. Мужчина резко встал, схватил Тамару в охапку и поставил напротив себя. Глядя глаза в глаза, он предложил ей поехать с ним. Тамара от такой новости села. Она начала ему говорить, что они не знают друг друга, что она пьющая, пропащая. На что он сказал, что его зовут Михаил и он ее ждет. И он чувствует, что она его человек, он давно одинок, жена погибла, он один.
Томара все же ушла, она побрела домой, перебирая причины, по которым она должна остаться. Причин не было, в этом городе ее ничто не держало, и она никому не была здесь дорога. В комнате, где ее не было больше месяца, был тяжелый запах. Она уже не захотела жить в таких условиях и начала наводить порядок. Через некоторое время в комнате было чисто, ее краски и мольберт стояли у окна, Томара взяла кисть и нарисовала свой портрет на окне, с портрета смотрела красивая женщина со счастливыми глазами. Потом она посидела еще немного на дорожку, закрыла комнату и торопливо заспешила на вокзал к человеку, который сказал, что она ему необходима. Тома поняла, что она тоже нужна кому-то на этой круглой планете. Люди, ее знавшие, говорили, что она удачно вышла замуж. Ну, а те, кто обидел ее своим предательством, понесут свою карму, пути Господни неисповедимы!!