Князь Михаил Скопин-Шуйский

Предисловие

     В переломные моменты истории российского государства всегда находились личности, оказавшие значительное влияние на ход исторических событий.Такой легендарной личностью был князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский – русский военный и государственный деятель,  ставший национальным героем Смутного времени.
     Истинный патриот Отечества, прожив всего чуть больше двадцати трёх лет, своими героическими победами заслужил любовь и преданность простых русских людей, готовых возвести его на царский престол и идти за ним на смерть ради Отчизны.
     Как и в те далёкие годы, сегодня главными героями того периода российской истории остаются Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский. А вот герой, который сорвал все планы польского короля Сигизмунда III по превращению России в польскую колонию, оказался в полном забвении.
     Долгое время память о Скопине-Шуйском в России почти отсутствовала, если не считать нескольких народных песен на Русском Севере. Лишь в начале XIX века историки «вспомнили» о нём и начали постепенно знакомить общество с его героической личностью.
     Популярность Михаила Скопина-Шуйского на протяжении XIX века постепенно росла. Появились произведения искусства в литературе, живописи. Кроме того, в 1862 году бронзовая фигура молодого князя была помещена в соседстве с другими выдающимися людьми Отечества в скульптурной композиции памятника «Тысячелетие России» в Великом Новгороде.
     К началу XX века известность и популярность Скопина-Шуйского достигла такого уровня, что можно было ожидать появления памятников и названия улиц в его честь. Но случилась революция, и ничего этого не произошло.
     С приходом к власти большевиков наступило «второе забвение» князя Скопина-Шуйского. Причина была в том, что симпатии большевиков были на стороне исторических бунтарей, в том числе Ивана Болотникова, против которого воевал Скопин-Шуйский.
     До недавнего времени фигура Скопина-Шуйского оставалась на обочине историографии, а память ему практически нигде не была увековечена. Лишь сегодня наблюдается медленная вторая реабилитация легендарного полководца. Появляются новые памятники, памятные доски, мемориальные камни и поклонные кресты в его честь в тех местах, где он громил поляков.
     Надеюсь на то, что этот небольшой очерк поможет моим читателям ближе познакомиться с героической судьбой князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского и его ролью в истории нашего Отечества.

Предыстория Смутного времени
 
     Сначала, думаю, будет не лишним напомнить об эпохе, предшествовавшей годам жизни и деятельности князя Скопина-Шуйского.
     И так, в марте 1584 года, после смерти царя Иоанна Грозного, на царский престол вступил его сын Фёдор Иоанович. Новый царь был слаб здоровьем и был глубоко верующим человеком. Большую часть своего времени он проводил в молитвах, предавался благочестию и делу спасения души. Государственная власть для него была в тягость, поэтому управление страной он поручил брату своей жены — Борису Фёдоровичу Годунову, одному из умнейших вельмож в России того времени.
     У царя Фёдора своих детей не было, но был малолетний младший брат по отцу — Дмитрий, который жил со своей матерью в ссылке в Угличе. В 1591 году во время игры со сверстниками он погиб. По официальной версии, оттого, что, якобы, играя с ножом, в припадке эпилепсии порезал себя сам, от чего и умер на месте.
     Кстати, я бывал в Угличе на месте гибели юного царевича и слышал от служителя музея эту историю в мельчайших подробностях. Конечно, в ней много странного, из-за чего до сих пор возникают сомнения в достоверности этой истории.
     Народ не поверил в официальную версию следствия, а недоброжелатели Бориса Годунова постарались распространить слухи о том, что это Борис лично организовал убийство царевича, думая со временем самому воцариться на трон. Со временем страсти вокруг гибели царевича несколько поутихли, но, как оказалось, ненадолго.
     После смерти в 1598 году царя Фёдора Иоановича род Рюриковичей прервался. Нужен был новый царь. А поскольку прямых наследников на трон не осталось, то на царство решили возвести жену царя Ирину, сестру Годунова. Ирина после смерти мужа от престола отказалась и ушла в монастырь.
     Трон пустовал. что вызывало в стране страх, недовольство. Кое-где возникали волнения и бунты. В этой ситуации русская знать решила выбрать нового царя, для чего на Государственный Собор созвали представителей от всех областей России.
     После долгих споров и препирательств Бориса Годунова всё-таки избрали царём. Новый царь правил мудро. Первые годы царствования Бориса стали лучшим временем в России с XV века. Многие его новшества пошли на пользу государству и на благо народу.
     Но не всем было по душе избрание Годунова на царство. Многие боярские роды были недовольны избранием Бориса, считая, что другие, более знатные боярские роды: Мстиславские, Шуйские, Романовы и другие имели больше прав на избрание царём своего представителя.
     Это отразилось на обстановке в стране. Новый царь принимал жёсткие меры против наиболее активных его противников: князей Романовых, Черкасовых, Шестуновых, Репниных, Карповых, Сицких. Их допрашивали, пытали, мучили, а затем судили. Лишив имущества, всех их с семьями и ближайших родственников сослали в отдаленные области России.
     Эти жестокие меры нового царя не остались без последствий. По всей России вдруг разнеслась молва, что царевич Дмитрий не умер, он тайно спасён и живёт в Польше, где пользуется покровительством польского короля и польской знати. Что он собирается идти с войском на Бориса Годунова и отобрать принадлежащий ему по закону отеческий престол.
     Ситуация ещё больше ухудшилась в результате голода в 1601 году. Годунов пытался уменьшить размер бедствия, приказав открыть царские запасы в Москве и других городах. Убедил духовенство и вельмож продавать свои хлебные запасы по низкой цене. Раздавал казённые деньги бедным. Но голод продолжал свирепствовать. Хитрые корыстолюбцы скупили в казённых житницах дешевый хлеб и перепродавали его в три дорога, из-за чего бедные люди на полученные из казны деньги на пропитание не могли на них ничего купить.
     Это благодеяние царя обернулось в зло для столицы. Из дальних и ближних мест в Москву за царской милостью хлынули толпы голодных крестьян с жёнами и детьми, умножая тем самым число нищих и голодных.
     Тех денег, что раздавала казна, на всех не хватало. От голода умирали сотни тысяч. Голодные люди сделались хуже зверей: бросали семьи, чтобы не делиться с ними последним куском. За ломоть хлеба грабили, убивали и пожирали друг друга. Матери съедали трупы своих детей.
     В это сложное для страны время объявился самозванец, выдав себя за чудом выжившего сына Ивана Грозного - царевича Дмитрия. Произошло это в Киеве, в Спасской обители.
     Благодаря помощи врагов Годунова, легковерию простого люда, самозванцу Лжедмитрию I удалось добраться до Литвы. Там он сумел получить поддержку литовской знати в своих преступных и дерзких замыслах. Вместе с ним в Литву прибыли, приставшие к нему по дороге поляки, казаки, всякий вольный народ, разбойники и грабители.
     Из Литвы он перебрался в Польшу. Польская знать быстро смекнула о выгоде, которую может принести им этот самозванец, и оказала ему всяческую поддержку, в том числе и на самом высоком уровне. Здесь он сумел просватать за себя Марину, дочь польского воеводы Юрия Мнишека.
     При поддержке польского короля и католической церкви самозванцу удалось собрать войско и выдвинуться на Москву.
     Лжедмитрий I шёл с мечом и манифестом: объявлял россиянам, что он «спасён Богом от ножа Борисова и им же возведён во главе сильного храброго войска, чтобы взять наследство своих предков – венец и скипетр Владимиров». Напоминал всем служивым людям о присяге, данной ими царю Иоанну, убеждал их оставить службу у Бориса и переходить на службу к нему – законному государю.
     На удивление, его призывы находили отклик в многих городах. Самозванца встречали с хлебом и солью. Воеводы со своими дружинами без сопротивления переходили на сторону Лжедмитрия I, тем самым укрепляя его войско и недоверие к царю. К 1604 году в России уже никто не сомневался в том, что юного царевича убил Борис Годунов.
     Никого уже не интересовали истинные факты и результаты следствия. Народ с лёгкостью поверил в виновность Бориса и чудесное воскрешение царевича. Да и сам Борис, казнив важнейших свидетелей гибели царевича и поощряя лживые показания своих сторонников, ослабил веру народа в истину. Главная же причина была в том, что народ не смог забыть и простить царю страшного голода.
     Поголовное предательство знати и раболепство бедноты перед Лжедмитрием I сделали своё дело. В России началась эпоха Смутного времени.

Детские и юношеские годы князя

     Кто такой Михаил Васильевич Скопин-Шуйский? Чем он прославился в российской истории и каковы его заслуги перед Отечеством и русским народом?
     Родился будущий полководец восьмого ноября 1586 года в семье представителей древнего рода, одной из ветвей Рюриковичей. Его отец, боярин князь Василий Фёдорович Скопин-Шуйский, был крупным военным и административным деятелем во времена правления Ивана Грозного. Мать, Елена Петровна – уроженка старинного княжеского рода Татевых, тоже из потомков Рюриковичей.
     Все его предки отличались ратными подвигами в войнах с татарами и вторгающимися с запада европейскими армиями. Так, его прадед Иван Васильевич Шуйский прославился как полководец сразу при двух великих русских князьях – Иване III и Василии III. Именно он вёл большие полки – ядро русской рати тех времён на Казань и Литву.
     За свои подвиги он получил прозвище Скопа, в честь смертоносной хищной птицы. Когда же достойному слуге Отечества был пожалован боярский чин, прозвище оказалось присоединенным к фамилии, в результате чего в роду Шуйских сформировалась новая ветвь – Скопины-Шуйские.
     Михаил был единственным ребёнком у родителей. Его детство и юность прошли в родовой вотчине князей Скопиных-Шуйских Кохомской волости Суздальского княжества. Молодой дворянин получил хорошее образование и воспитание. Он рано потерял отца. Заботу о нём взял на себя Василий Шуйский, приходившийся ему четвероюродным дядей.
     При царе Фёдоре Ивановиче, будучи ещё малолетним, Михаила, как боярского ребёнка, записали в  жильцы*.
     В пятнадцать лет, став новиком**, он проходил службу при царском дворе рындой***.
     С ранних лет мальчик отличался силой и удалью, умел расположить к себе людей. Уже тогда, не достигнув и восемнадцати лет, Михаил тянулся к военному ремеслу, постоянно совершенствовался в верховой езде, владел разными видами оружия. Он много читал и постигал тактику и стратегию ведения войны.
     Рассчитывая получить верного и смышлёного помощника, Василий начал продвигать племянника придворе царя Бориса Годунова. Уже в возрасте восемнадцати лет молодой князь получил почётную должность стольника***.
______________
* Жильцы — так в Московском государстве назывались состоявшие в «выборе» лучшие дворяне и боярские дети, которые присылались поочерёдно из всех городов в Москву на три года, «в житие», для охраны особы Государя и для несения некоторых придворных служб.
** Новик — молодой человек из дворян, детей боярских и городовых казаков, который поступал на военную службу в возрасте 15–18 лет. Также так называли дворян, прослуживших на государевой службе несколько лет, но ещё не вёрстанных денежным и земельным окладом
*** Рында — оруженосец-телохранитель великих князей Московских и русских царей в XIV–XVII веках
**** Стольник — представитель высшей придворной аристократии, дипломат, военачальник и доверенное лицо государя
    
     В его обязанности входило прислуживать царю на пирах. На первый взгляд дело так себе, но в эпоху коварных отравителей такое место означало полное доверие царя своему прислужнику. Да и сама должность была скорее прикрытием. На деле же юноша занимался доставкой секретных посланий и выполнял тайные задания Годунова.      Тем не менее подчинялся юный Михаил только одному человеку - своему дяде, которому остался верен до конца.
     Несмотря на то что при царствовании Бориса Годунова, а затем и его сына Фёдора Борисовича, князь был приближён к трону, он не смог бы прижиться при дворе из-за своего прямолинейного характера. Интриги его завистников и недоброжелателей, в конце концов, довели бы до беды. Его либо сослали бы куда-нибудь, либо казнили.

На службе у Лжедмитрия I

     После смерти Бориса Годунова и гибели Фёдора II на московский престол взошёл самозванец Лжедмитрий I.
     Князь Михаил не догадывался о его самозванстве и не участвовал в попытке опорочить его. Он искренне верил, что Бог после всех испытаний явил милость к России и вернул ей законного царя Дмитрия. Поэтому при известии о кончине царя Бориса, а затем и убийстве Федора Борисовича, по совету дяди он не воспротивился власти самозванца, а также, как дворяне Москвы и других городов, присягнул на верность новому царю.
     На его сторону перешла вся армия во главе с воеводами. в том числе знаменитым своим упорным сопротивлением самозванцу Петром Фёдоровичем Басмановым.
     Теперь полками царя Дмитрия командовали представители лучших родов государства: бояре и князья Василий и Иван Васильевичи Голицыны, Борис Михайлович Лыков, Иван Семёнович Куракин, Лука Осипович Щербатов, Фёдор Иванович Шереметев, Фёдор Андреевич Звенигородский, дядя князя Михаила Борис Петрович Татев, Михаил Глебович Салтыков, Юрий Петрович Ушатый, Петр Амашукович Черкасский.
     Каждое из этих имён многое говорило Скопину-Шуйскому. Это был цвет российского воинства. В свите нового царя собирались все знатнейшие люди Руси. Был среди них и молодой князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский.
     Осуждать его за это сейчас, видимо, будет неправильно. Ситуация в стране была очень неоднозначной, да и законы, моральные и этические правила были другими.
     Князь Михаил отличался высоким ростом (примерно два метра десять сантиметров) прекрасной наружностью, мужеством, большой силой духа, великим разумом. Не случайно он пользовался доверием Лжедмитрия I, который поручал ему выполнение самых ответственных поручений. Так самозванец послал молодого князя Скопина-Шуйского в Ивангород для приведения жителей к присяге новому царю.
     Доверие к Скопину-Шуйскому было так высоко, что новый царь отправил его забрать из монастыря «свою мать» Марию Нагую. За успешное выполнение этой важной операции юноша получил титул «Великого мечника*» Русского царства. Кроме того, за свои заслуги молодой князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский в 1605 году был включён в новым царём в список лиц, которые должны были войти в состав преобразованной по образцу польского сената Боярской думы.
     После вступления Лжедмитрия 1 на царский трон в Москве была коронована и Марина Мнишек, хотя женой самозванца она ещё не была.
__________________
* Великий мечник – воин, вооружённый мечом, в обязанности которого входило носить перед царём меч, знак монаршей власти.

     Провозглашение царицей иноземки, не отрекшейся от прежней веры, а затем и царское венчание Короной Мономаха польской шляхтенки, представительницы племени, ненавистного каждому тогдашнему россиянину, считалось неслыханной дерзостью и осквернением святыни, вызывало в сердцах простых людей не только чувство праведного гнева, но и желание мести за нанесенное оскорбление православной вере.
     Эти чувства усилились ещё больше после начавшихся пиров и беспробудной гульбы польской шляхты. Поляки в Москве распоряжались и своевольничали, как будто были у себя дома. Лжедмитрий I презирал русские обычаи и, будучи под полным контролем поляков, склонялся к тому, чтобы принять католическую веру.
     Вскоре его обман и тайные мысли открылись. Разгневанный народ под предводительством князя Василия Шуйского поднял бунт против самозваного царя.
Новоявленный царь был свергнут с трона также быстро, как и воздвигнут на престол. Более того, во время бунта его убили безжалостно и жестоко. А пепел от сожжения тела, смешав с землей, развеяли выстрелом из пушки.

Боевое крещение

     Ко времени свержения и убийства Лжедмитрия I князь Скопин-Шуйский был уже сформировавшимся молодым мужчиной и жаждал проявить себя на военной службе.
     Его близость к самозванцу не повредила карьере князя Михаила, когда на московский престол вступил его дядя Василий Иванович Шуйский.
     Князь тут же стал воеводой и получил от царя неограниченные полномочия и полную свободу действий.
     К этому времени Михаилу исполнилось двадцать лет. Никогда прежде он войсками не командовал. Опыта участия в больших сражениях не имел. А сражаться ему предстояло много.
     Поскольку князя Василия Шуйского на царство выбрала одна Москва, а не вся Россия, то сторонников за пределами столицы у него было немного. Шаткое положение нового царя среди бояр усугублялось не только внешними угрозами, прежде всего со стороны Польши, но и внутренними распрями русской знати.
     Ко всем бедам добавилась новая напасть – появился второй самозванец – Лжедмитрий II. Марина Мнишек признала в нём своего мужа, будто бы чудом спасшегося от смерти во время Московского бунта против него.
     К самозванцу тогда пристали поляки, литовцы, казаки, пришельцы и всякие бродяги, которыми была наводнена Россия. Шайки и полчища этого второго самозванца воевали с воеводами, грабили население и опустошали Россию. Лжедмитрий II также мечтал взойти на царский трон, для чего двинул своё войско к Москве.
     Одновременно с этим на юге России поднялось мощное народное восстание под предводительством Ивана Болотникова.
     В подавлении этого восстания впервые проявил себя молодой воевода князь Михаил Скопин-Шуйский. Уже в новом статусе он одержал победу в битве при реке Пахре, чем заставил восставших изменить планы по походу на Москву и избрать более долгий путь. Эта победа дала городу и его защитникам время для подготовки к решающему бою.
     Когда болотниковцы подошли к столице, Скопин-Шуйский еще раз отличился своими активными действиями, не дав бунтовщикам начать долгую осаду. Вылазки его воинов увенчались успехом, и войска Скопина-Шуйского «воров побили и живых многих поймали».
     Затем, в ходе преследования восставших, молодому полководцу удалось оттеснить их сначала к Калуге, а затем и к Туле, которая после продолжительной четырёхмесячной осады сдалась в октябре 1607 года.
     Болотников был побежден, а Михаилу Скопину-Шуйский царём был пожалован боярский чин в двадцать два года, что было небывалым случаем для России тех лет.
     Своими успешными действиями и незаурядным умом двадцати двухлетний воевода снискал себе большое всеобщее уважение. В лице своего племянника Михаила царь Василий Шуйский приобрел великого полководца среди своих приближенных.
     За эти заслуги князь получил от царя щедрую награду – очень доходные волости, которые ранее принадлежали Борису Годунову.

Борьба против польских интервентов и Лжедмитрия II

     Несмотря на разгром восстания Болотникова, военная обстановка в стране продолжала ухудшаться. Царское войско под командованием брата царя Дмитрия Шуйского потерпело поражение от Лжедмитрия II под Болховом, после чего самозванец направился к Москве.
     Столице в очередной раз грозила опасность. Отражать угрозу со стороны самозванца царь отправил воеводу Скопина-Шуйского с его войском.
     Князь Михаил немедленно выступил в поход, но в его войске многие воевать против «чудом уцелевшего царевича Дмитрия» не хотели. В такой обстановке молодой воевода не мог начинать сражение.
     Приняв жёсткие меры, Михаил сумел навести порядок в своем войске и арестовать организаторов измены. Но время было упущено, а войско Лжедмитрия II, пополнившись новыми подданными, уже окружило Москву с северо-запада, встав лагерем в Тушино.  Именно тогда Лжедмитрия II в народе прозвали «Тушинским вором».
     Возвратившись в Москву, князь Скопин-Шуйский принял участие в обороне города. Став первым воеводой Большого полка, он осуществлял общее руководство войском в первом сражении на Ходынке.
     Не всем были по душе успехи молодого воеводы, который все больше становился популярным в народе. Некоторые на него смотрели завистливыми глазами. Недругам полководца не давало покоя и то обстоятельство, что род Скопин-Шуйских был более старшей ветвью потомков Рюрика, нежели царь Василий, и, следовательно, имел больше прав на царский трон.
     Особенно возненавидел Михаила бездарный полководец и родной брат царя Дмитрий Иванович Шуйский, который не выиграл ни одного сражения с мятежниками. Женат Дмитрий Шуйский был на младшей дочери сподвижника Ивана Грозного Малюты Скуратова - Екатерине. Всего дочерей у Малюты было трое, и всех он удачно выдал замуж: старшую - за Ивана Глинского, двоюродного брата Грозного, среднюю, Марию, за Бориса Годунова, а младшую - за Дмитрия Шуйского.
     Жена Годунова Мария побывала Русской царицей. Захотела такой же доли и Екатерина: ведь у царя Василия не было своих детей, и наследником трона считался его брат Дмитрий. Поэтому рост популярности Михаила Скопина-Шуйского был не на руку Екатерине и её мужу: народ мог потребовать провозгласить наследником престола своего кумира - князя Михаила. А то и просто свергнуть Василия Шуйского, предложив занять престол молодому и удачливому воеводе.
     Опасаясь такого развития событий и дальнейшего усиления популярности молодого князя, царь решил заменить Михаила на посту командующего войском на своего брата Дмитрия, а харизматичного Скопина-Шуйского отправить на север Руси собирать верных людей для противостояния полякам и самозванцу.
     Князю Михаилу удалось за короткое время собрать боеспособную армию. Более того, он смог научить русских ратников "стройному бою" с пиками по европейскому образцу. Впоследствии это дало нашим войскам преимущество в битвах в чистом поле с мощной польской панцирной конницей.
     С отрядом из ста пятидесяти всадников Скопин-Шуйский отправился из Москвы на Север, искусно лавируя между отрядами польских интервентов и «тушинских воров», которые рыскали по стране, подчиняя «царю Дмитрию» уезд за уездом.
     Находясь в Великом Новгороде князь Михаил встретился со шведским посольским представительством и заключил с ним секретное соглашение о предоставлении Швецией России вспомогательного войска численностью в  пять тысяч пехотинцев и две тысячи конных всадников. Затем на основе этого соглашения в феврале 1609 года в Выборге был подписан договор о предоставлении Швецией военной помощи России.
     В обмен на шведскую помощь царь Василий Шуйский обещал шведам приличное денежное вознаграждение и город Корелу вместе с Корельским уездом, обязался помочь шведам завоевать Ливонию и выплачивать на содержание шведского войска по сто тысяч ефимок* в месяц.
     А тем временем в северо-западных городах, куда проникали вести о щедрых обещаниях Лжедмитрия II, начались народные бунты. Царю изменили Псков и Ивангород. Началось брожение и в Новгороде.
     Новгородский воевода Михаил Татищев, ввиду опасного положения в городе, поспешил выехать с московским посольством навстречу шведам. В середине апреля 1609 года Скопин-Шуйский встретился со шведским войском во главе с Делагарди.
     В это время в Новгороде верх взяли сторонники царя Шуйского, и новгородские послы торжественно пригласили князя Михаила вместе со шведами вернуться в город. В короткое время князь Скопин-Шуйский быстро стал признанным вождём Русского Севера. Под его командование ото всюду стали стекаться воины ополчения.
     В стане «тушинского вора» осознавали опасность, исходящую от молодого князя, и отправили против него большой польский отряд с запорожскими казаками. Однако новгородцы не подвели воеводу и стойко обороняли город. Подошедшее подкрепление из Тихвина и онежских погостов вынудило поляков отступить.
     После победы русских войск города Торопец, Невель, Холм-Новгородский, Великие Луки и Ржев  отреклись от самозванца и перешли на сторону царя Василия Шуйского.
__________
* Ефимок - русское обозначение западноевропейского серебряного талера, бывшее в употреблении до середины XVIII столетия.

     В мае 1609 года во главе собранного русского войска, сопровождаемый шведами, князь Скопин-Шуйский выступил к Москве.
     К этому времени гнев на грабивших русские земли поляков и заставлявших Лжедмитрия II раздавать их во владение польско-литовским интервентам в народе значительно усилился. Многие города восстали и отреклись от Лжедмитрия II. Под знамёна князя Скопина-Шуйского стекалось всё больше и больше негодующего народа.
     Освободительный поход Скопина-Шуйского начался со взятия Старой Руссы. Затем польско-литовские интервенты были разбиты под Торопцем, а в битве под Торжком понесли тяжёлые потери. После этого русско-шведская армия под предводительством Скопина-Шуйского, насчитывающая уже восемнадцать тысяч ратников, подступила к Твери.
     В битве под Тверью в результате предпринятого молодым полководцем обманного манёвра наголову были разбиты войска польского воеводы Зборовского. Но хорошо укреплённый город князю взять сходу не удалось. Однако остававшийся в нём гарнизон долго сопротивляться не смог, и город был освобождён от поляков.
     Тем временем в полках шведских вспыхнули разногласия и недовольство. Его разношёрстное наёмное воинство отказывалось продолжать поход на Москву, требуя то отдыха, то внеочередной выплаты жалования. Сам Делагарди тоже не горел желанием продолжать поход на Москву. Он предпочитал ограничиться обороной Новгородской земли.
     В этих условиях у князя Михаила созрело стойкое убеждение о том, что выиграть войну при помощи наёмного иноземного воинства невозможно. И он принял трудное решение - отделиться от шведского войска.
     Взяв с собой лишь одну тысячу шведов под предводительством Кристера Сомме, согласных воевать дальше, Скопин-шуйский двинулся на город Калязин.
Часть шведского войска Делагарди покинула Русское государство, но сам он оставался в его пределах, не пропуская поляков по новгородской дороге на север.
     Став под Калязином, Скопин-Шуйский разослал гонцов по всем соседним городам, призывая прислать ему дополнительные отряды и денежные средства. Одновременно он послал в Ростовский Борисоглебский монастырь за благословением к чудотворцу Иринарху. Старец благословил князя просфорой, крестом и наказал: «Дерзай князь Михаил, и не бойся: Бог тебе поможет».
     В лагерь князя Михаила прибыли полки из Костромы и Ярославля, а из окрестных земель начало стекаться крестьянское ополчение. К середине августа 1609 года у него было уже двадцать тысяч воинов.
     Забеспокоившиеся интервенты срочно начали стягивать войска для противостояния дальнейшему продвижению русских войск. Двенадцатитысячный отряд Яна Сапеги оставил осаду Троице-Сергиевой лавры и пошёл на соединение с воеводой Зборовским, выступившим из Тушина с запорожскими и донскими казаками. Численность этого объединённого войска не уступала тому, которое собрал Скопин-Шуйский.
     В середине августа интервенты подошли к Калязину, где Скопину-Шуйскому удалось компенсировать нехватку конных войск заранее подготовленными укреплениями и правильно выбранной оборонительной тактикой.
     Кульминацией полководческого таланта и удачи Михаила Скопина-Шуйского стала блестящая победа под Калязиным, когда полностью русское войско одержало убедительную победу над войском Яна Сапеги.
     Подготовленная с помощью шведов по западному образцу и организованная воеводой Скопиным-Шуйским русская армия самостоятельно одержала блестящую победу. Весьма эффективными оказались многочисленные деревянные острожки*, построенные по указу князя Михаила.
     Большая часть городов, присягнувших ранее Лжедмитрию II, отвернулась от него, а польские интервенты сильно поредели, потерпев ряд поражений от войск Скопина-Шуйского.
     Русско-шведская армия двинулась на восток и взяла Переславль-залесский, после которого удалось взять также и Александровскую слободу.
     Ян Сапега, державший в кольце Троице-Сергиеву лавру, видел в армии Скопина-шуйского угрозу своему положению и начал готовиться к походу на Александровскую слободу. Чтобы сковать как можно больше его войск, Скопин-шуйский послал под Троице-Сергиеву лавру несколько летучих ратей, которые то и дело нападали с разных сторон на войско поляков, угрожая ему разрывами осадного кольца.
     В конце октября 1609 года Сапега явился под Александровскую слободу с десятью тысячной конницей и таким же количеством пехоты. Здесь двадцать восьмого октября 1609 года произошла битва на Каринском поле.
     Приготовленные Скопиным-шуйским надолбы и рогатки остановили польских гусар, которые сразу же попали под убийственный огонь русских стрельцов. Вслед отходившим полякам в бой бросились конные дворяне, рубя отстающих и возвращаясь под защиту укреплений. По такому же сценарию Сапега провёл ещё несколько нападений, но в итоге отступил и бесславно возвратился под стены Троице-Сергиевой лавры.
     Победа Скопина-Шуйского под Александровом вызвала ликование в Москве и ещё выше подняла его авторитет. Многие начали открыто называть молодого полководца царём, а рязанский воевода Прокопий Ляпунов прислал к нему посольство с грамотой, в которой просил его взойти на престол вместо ненавистного царя Василия Шуйского.
_____________
* Острожки — небольшие укрепления на подступах к большой крепости или посады, защищённые частоколом, но находящиеся недалеко от крепостных стен и за их пределами

     Князь Михаил не стал изменять своему дяде и демонстративно разорвал грамоту. Присланных послов велел схватить и отправить в Москву, но потом смилостивился и отпустил в Рязань, сохранив молчание об этом инциденте.
     С этого времени царь и его братья начали смотреть на успешного полководца с ещё большей тревогой.
     Отдельные полки Скопина-Шуйского заняли подступы к Троице-Сергиевой лавре, заставив Сапегу постоянно нервничать. Не выдержав такого напряжения, польский воевода послал отряды шляхтичей атаковать русские войска. Однако в условиях наступающей зимы поляки понесли большие потери и были отбиты.
     Тем временем князь Михаил, благодаря новым подкреплениям из Ярославля и Костромы, довёл численность своих войск до тридцати тысяч. Однако идти на Сапегу и Лжедмитрия II он не мог, пока в его тылу оставались занятые интервентами Суздаль и Ростов.
     Потерпев ряд поражений, в сентябре 1609 года Польша официально объявила России войну и начала открытую интервенцию.
     Смоленский воевода князь Шеин сумел перехватить и передать в Москву сведения о том, что поляки намеревались посадить на московский трон уже не Лжедмитрия II, а королевича Владислава.
     Весть об этом в Тушинском лагере вызвала раздор и сумятицу. Растерянные бунтовщики требовали выплаты задержанного им жалования и накопившихся долгов. Споры порой доходили до вооружённых столкновений.
     Перепуганный таким поворотом событий Лжедмитрий II, переодевшись в крестьянскую одежду, бежал в Калугу. За ним убежали и казаки.
     Стоявший под Троице-Сергиевым монастырём польский воевода Ян Сапега с большими потерями отражал нападение небольших отрядов русских воевод. А когда в январе 1610 года подошло основное войско Скопина-Шуйского, он без боя снял осаду и отступил в Дмитров.
     Готовясь к заключительной части своего освободительного похода — деблокаде Москвы, князь Михаил в условиях холодной и снежной зимы сформировал летучие отряды лыжников численностью до четырёх тысяч человек. Эти отряды по манёвренности превосходили даже конницу. Они первыми подошли к Дмитрову и разгромили сторожевую заставу поляков. Десятого февраля 1610 года войско Скопина-Шуйского напало на казаков и перебило их почти до одного. Высланные на помощь казакам польские роты не подоспели и сами понесли большие потери.
     В результате этого Сапега практически лишился своего войска, оставшись в городе с незначительным гарнизоном. Скопин-Шуйский блокировал его в Дмитрове, а сам в это время освободил Можайск и Торжок, после чего вернулся в Сергиев Посад.
Тушинский лагерь оказался почти в окружении, и лишь юго-западное направление оставалось для него открытым, как бы приглашая к отходу. Из лагеря уже бежали Лжедмитрий II и Марина Мнишек. В первых числах марта лагерь распался, а его постройки сгорели.

Возвращение в Москву и смерть полководца

     Двенадцатого марта 1610 года войска Михаила Скопина-Шуйского торжественно, при большом стечении народа вступили в освобождённую Москву. Москва с великой радостью встретила своих освободителей. Во всех церквах звонили в колокола, воссылали молитвы Богу. Жители города Москвы хвалили мудрый и добрый разум, благодеяния и храбрость Михаила Васильевича Скопина-Шуйского.
     Царь Василий Шуйский принял своего племянника и других воевод с большими почестями и одарил ценными подарками. Однако рост популярности Скопина-Шуйского в условиях Смуты и нестабильности власти вызвал у царя и бояр зависть и опасение. В народе многие хотели видеть на царском троне именно энергичного полководца, а не ненавистного Василия Шуйского. Особенно недоброжелательным к воеводе Михаилу был наследник престола, брат царя Дмитрий Иванович Шуйский.
     Князь Михаил готовился к началу весны выступить из Москвы на помощь осаждённому Смоленску. Делагарди, подозревая неладное, советовал другу поскорее это сделать, чтобы быть в окружении своего войска в большей безопасности. Однако Михаил считал, что царь оценил его верность и с ним ничего не случится. К сожалению, предотвратить смерть Скопина-Шуйского не удалось.
     Многие его современники и народная молва посчитали смерть воеводы насильственной, связав её с придворной интригой. Якобы в присутствии царя молодой полководец принял чашу с вином из рук Екатерины – жены Дмитрия Шуйского. Сразу после глотка ему стало плохо, из носа пошла обильная кровь. Слуги унесли домой почти бесчувственного воина.
     Через две недели, двадцать третьего апреля 1610 года, несмотря на усилия лекарей, князь Михаил Скопин-Шуйский скончался в мучениях.
     Народ, узнав о смерти национального героя, бросился громить дом Дмитрия Шуйского. От расправы его самого и его жену – дочь Малюты Скуратова спасли царская охрана.
     Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский был отпет в Архангельском соборе Московского Кремля патриархом Московским и всея Руси Гермогеном при огромном стечении народа, в присутствии царя и служилых людей.
     Царь Василий Шуйский сделал всё, чтобы отвести от себя подозрения. На похоронах Скопина-Шуйского он рыдал так громко и долго, что ни у кого не осталось сомнений в неискренности его страданий. В народе всё упорнее ходили слухи, что именно царь виновен в неожиданной смерти воеводы, который за свои неполные двадцать четыре года успел дважды спасти и Москву, и своего дядю.
     Но причастность царя к смерти князя Михаила – это лишь версия. У молодого воеводы было достаточно много других недоброжелателей, которые могли желать его смерти. Для Василия Шуйского же это было бы самоубийством, и он не мог не понимать этого. Тем более что после смерти племянника он не просидел на троне и полугода.
     По требованию народа молодого полководца похоронили в приделе Иоанна Предтечи Архангельского собора Московского Кремля, где его прах покоится и по сей день.
     В 1964 году могила князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского была вскрыта. В результате экспертизы, проведенной советскими учёными, в останках князя следов его отравления обнаружено не было.

Заключение

     Всего лишь двадцать три года смог прожить действительно талантливейший полководец. Возможно, ему суждено было стать спасителем Отечества, изменить нашу историю. Но судьба распорядилась по-иному.
     Кончина князя Михаила никому не пошла на пользу и поставила крест на его победах в войне с поляками. Бездарный брат царя, возглавивший войско, погубил боеспособную армию, после чего поляки пришли в Москву и сожгли её. Царь был свергнут, а его род захвачен в плен. Там династия Шуйских принесла унизительную присягу королю Сигизмунду III, тем самым продлив Смутное время в России ещё на целых два года.
     К сожалению, в советский период нашей истории, имя князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского несправедливо было предано забвению.
     Благодаря усилиям энтузиастов с 2002 года в рамках Межрегиональной программы «Под княжеским стягом» в городах Центрального федерального округа начались работы по возрождению исторической памяти об этом народном герое.
     До недавнего времени в России вообще не было ни одного памятника Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому. Лишь в октябре 2007 года в посёлке Борисоглебский Ярославской области в его честь был открыт первый памятник в России. Через два года в городе Калязин Тверской области установили ещё один - в честь его победного сражения под Калязином над литовцами в 1609 году. В 2010 году на родине князя – в городе Кохма  Ивановской области на месте будущего памятника народному герою заложили камень, а в селе Городня под Тверью установили памятный знак.
     В ходе подготовки к празднованию 400-летия освободительного похода Скопина-Шуйского были установлены памятные доски, стелы, мемориальные камни
и поклонные кресты в подмосковных городах и посёлках: Дмитрове, под Ярославлем, близ Торопца и Торжка, в центре Кашина. Барельеф полководца размещён на стеле «Город воинской славы» в Твери.
     Совершенно понятно, что всего этого явно недостаточно для сохранения памяти о национальном герое такого масштаба. А нам крайне важно не потерять историческую память о нём и не прервать связь времён.