Лера 90 Кевин. Демка

«ЛЕРА 90: КЕВИН»

Глава нулевая
ЗАБВЕНЬЕ

- И ты знаешь, вообще Саша уже мне звонил, он восхищен! – будто выдала заготовленную фразу Лиза.
Катя сдержанно улыбалась и вторила Лизе, продолжая поспевать за быстрой походкой девушки. Обе – две неравнозначные по возрасту женщины, уверенной походкой, продвигались по плохо освещенному коридору. Катя, уже переодевшаяся в привычное, темных оттенков, свое родное. На сегодня миссия исполнена, уже хорошо.
- Я сейчас, сейчас! – Макс в своей манере продолжал выражать отношение к спешке. И ко времени в целом.
- Еще одно фото, одно лишь фото…
Щелк. Уже поизносившийся телефон в руках Макса не хотел слушаться.
Как тогда - две тысячи фото и одна гора в Испании. Я все еще крут. Так думал Макс.
Не в фокусе.
- Блин…сейчас!
(- Да и вообще Саша всегда восхищен!)
- Сейчас, сейчас…блин…подождите…
(- ОЧЕНЬ ВОСХИЩЕН!)
- Сейчас…
Щелк… Нет, не то. Ну да ладно. И так сойдет.
Искусство же.
Макс провел ладонью по изрядно выбритой поверхности головы. Ни Кати, ни Лизы нет, тишина.
Макс пожал плечами, лишь слегка позволив сердцу учащенно увлечься и вторить внутреннему юноше.
Ха-ха. Юноше.
И свернул вправо.
Ничего. Автомат с газировкой. Но там же была дверь.
- Была же, видел…
Ладно, пройду дальше по коридору и будь что будет. Так решил Макс на тот момент времени. Все это реальность. А не глупый сон из трех актов. Не считая собаки.
- Блин, блин, опять не туда свернул, ну блин…
Макс сам не поверил собственным словам – они словно его не слушались, ему не подчинялись, и тонули в поверхности этих обшарпанных граффити-стен и видневшегося тупика с дверью, которая вела уже в другой коридор.
Внутри поверхности стен
Внутри
Макс на мгновение увлекся ближайшим граффити-узором на стене, угадывающимся в полутемном коридоре – что-то словно звало его изнутри.
Изнутри
РИО
(Рио, отдай моего брата, отдай моего брата, это сон, просто сон!)
Макс готов был засмеяться. Реальная реальность же это, хватит уже думать о кошмарах. Смешно.
Но времени на раздумья не было. Ему уже не слышались голоса Кати и Лизы – обстановка вступила в свои загадочные права и не давала звукам от посторонних прокрасться к Максу.
Надо идти обратным путем и в поисках вероятного выхода.
Хотя, по ощущениям, Катя и Лиза вот-вот только отошли…
Но кое-кто здешний явно был готов незримо подойти к Максу…
- Эй, помогите, спасите… - шепот был уместнее, так решил Макс.
Смешно же. Потерялся в практически людном месте.
Шаги в обратную сторону становились все тяжелее, а эхо все звонче. Тишина нарастала и била словно в самое нутро «юноши».
(Маленькая девочка и то бы быстрее нашлась)
Кто это сказал?
(Родила бы дочь и все тут…)
Макс потер веки.
Соберись. В себя. Пампам-пам.
(Ты не дочь. Ты вот именно что Макс)
Так. Это уже не смешно.
Легкая быстрая пробежка до конца коридора дабы проверить свою теорию – он точно придет не туда.
(Ты постоянно приходишь не туда)
И такая же усердная, не менее легкая пробежка обратно, хотя бы до автомата с газировкой. Нет, двери не поддаются. Хотя стоп. Да тут и дверей то нет.
НО ОНИ БЫЛИ!
Они были, когда они входили. Неужели автоматы такое частое явление в этом месте?
Не смешно…
Пробежка обратно, и потом снова обратно, хоть до самых дверей студии.
Никого уже нет и у студии.
Стоп.
Туда он уже бежал. Обратно тоже.
(Паника)
Куда бы Макс ни направлялся, повсюду были сплошные коридоры. Уже даже без входов-выходов.
Я не какая-то там маленькая девочка. Я мужик.
Как глупо, если бы он произнес это вслух.
Куда бы Макс ни направлялся, все вокруг превращалось в сплошной коридор.
(Как Алиса, упавшая в кроличью нору, Нео)
Налево – коридор. Направо коридор. По диагонали – коридор. И тут не из чего выбирать.
Интуиция, включись.
Коридор, бесконечный коридор и эти стены с взывающими к Максу граффити.
Но это же не сон!
Не Кошмар!
Шелест листвы, больше ничего не слышно.
Какой еще листвы?
Лишь коридор, граффити, куча осенней листвы, и ветер.
А это еще что?
Макс, словно так долго и упорно шедший по коридору, сверля его шагами и упорством, даже не заметил, что впереди образовалась огромная дыра, и она увеличивалась в размерах.
Вскоре дыра перестала быть анимацией и стала реалистичной без движений - словно застыла в одном размере и приняла форму простой бреши в стене. Ближайшее граффити словно проваливалось в эту дыру, проглотившую часть нарисованной змеиной головы. Хвост и туловище змеи усердно бились в агонии, растянувшись вдоль стены.
А змеиная часть головы, и часть змеиного мозга, уже были в дыре.
И уже знали истину.
Истину захотел узнать и сам Макс – и полез в дыру.
Бесконечная темень быстро сменилась подножием продолжительной лестницы, словно это была часть жилого дома с прорезями дневного света, пытавшегося пробиться через забитые деревянными досками огромные окна.
Макс оценил обстановку – лестница словно была вырвана из контекста, была не там, где надо и перенесена сюда. Наверху – приличное количество этажей и лестничных пролетов, и таких же огромных забитых досками окон.
Разум вторил Максу – здесь неоткуда взяться жилому дому с лестницей. Но это была лестница. И, судя по всему, девятиэтажки или какого—то небоскреба со сломанным лифтом.
Рядом показался и лифт – с табличкой «Закрыто», зарешеченный, заваленный обгоревшими стульями и стоявшим поперек красным диваном. С валявшимися красными рваными подушками.
Была не была. И Макс пошел вверх.
С каждым шагом Макс все больше узнавал обстановку.
(СОН?)
Прорези яркого света, словно текстуры из компьютерной игры, вклинивались в лестничный пролет, вперемешку с летающей радиационными хлопьями пылью. И на каждом лестничном уровне и подуровне виднелись огромные дыры, выломавшие ступени и перила под корень.
Словно продираясь через один из своих снов, Макс перелезал через дыры, в нужных местах, и находил в себе мужество не заглядывать надолго в самую темень этой пустоты.
Пустота. Она повсюду.
Подъем продолжался целую вечность.
Ощущение, что лестница и часть дома существуют в какой-то своей реальности, лишь усиливались.
И вот наконец подъем.
Если это уровень восьмого или девятого этажа, то Макс недалеко ушел от истины. А по ощущениям – этаж двадцатый.
Рядом – оконная ржавая решетка, наполовину перекрывающая путь в тупик на самом верху лестницы.
А там дверь. Видимо, ведущая на крышу панельной девятиэтажки.
А на двери слово, хорошо различимое даже без очков.
«ЛЕРА».

Глава первая
ЛЮБОВЬ ЭТО ПОЛЕ БОЯ

День 1

— Это первый день твоей новой жизни, это первый день твоей новой жизни, это первый…
Она совершает свою легкую пробежку, но увлеченно и сосредоточенно, сердце горит, из уст – слова песни детства, в глазах словно искрится радость.
- В нежных глазах, в нежных, - уточнила Лера самой себе прям на ходу.
Если бы какой-то Писатель строчил про меня рассказ или книгу, эти слова были бы определяющим описанием меня. Искрящаяся Лера. Лера думала, говорила и бежала. Какая умница же. Да, еще и пела.
Лера Ленчева, девочка двенадцати лет, продолжала бежать, даже не в силах подумать о том, чтобы перевести дух. Сколько можно уже его переводить? Сам себя переведет, не маленький уже.
Лера бежала, и знала – каждый вдох ведет ее к победе, заветной победе.
— Это первый день, это первый день, - слова сами вырывались, хотя она не отдавала им отчет.
Она бежала, словно бегун на дальней дистанции. Но уверенно и спокойно одновременно.
Да, я не ты, Пашка. Снегири-герои, блин! Ну серьезно!
До сих пор у Леры перед глазами стояло воспоминание, в котором вышеназванный Пашка сиганул на всей скорости с бугринского пирса на мотоцикле в воду.
(и эти глаза…глаза Олега…)
(нет, ОЧКИ)
Так, ладно. Отвлеклась. Самоконтроль.

Я добегу. Должна добежать. Иначе не может быть.
И вот, еще один поворот. По правую сторону вывернул тот самый бассейн. Снова.
Ну и что с того, некоторым нравятся закольцованные маршруты. Если на них не сильно циклиться, то можно разглядеть нечто новое. Даже если бежишь мимо одних и тех же бассейнов. Главное, что нравится же.
Хотя стоп, вот этого куста здесь раньше не было, она готова была поклясться! Круто! И Лера продолжила бежать, не забывая с искрой во взгляде обозревать всевозможные стороны. И не забывая про дорогу впереди. Лера – будущий водитель!
Лера знала, что ей нравится, а что нет. В свои двенадцать она собой гордилась. И тем фактом, что не циклилась и не была сильно привязанной. Хотя смотря к чему быть привязанной. Или к кому.
Лера приостановилась, переводя дух. Уже смеркалось. Теплый оранжевый свет фонарей уже говорил сам за себя. Зато она светилась утром. Всегда.
- Снегири-герои пускай остаются героями, а я как-нибудь сама. Тем более, что сегодня мой день.
Это действительно был ее День.
Лера убрала назад свои длинные прямые волосы темно-светлого оттенка, не всегда послушные, особенно когда дует ветер на пляже. Ее полосатая желтая майка была слегка испачкана – сказывались посиделки на пляже и желание лазать и закаляться.
Ее всегда же так учили, а вот какими методами она лазает, Лерина головушка разберется.
Со стороны Лериной смотровой открывался чудесный, но в тоже время умиротворяющий вид. Этот одинокий синий бассейн с темными испачканными окнами в граффити-обрисовке, практически голый асфальт без листьев.
Лето же. Пора, когда всему человечеству неймется. Одна Лера молодец.
Лера вытащила из джинсового кармана потрепанную сложенную бумажку.
- Первый День, ух…так…каша овсяная, пара яиц всмятку. Хорошо это ты папа постарался. Да…Завтрак…
Лера сложила бумажку и убрала обратно.
- Да, спасибо, папочка, помню-помню. Завтрак должен быть сытым. Ай!
Никто не посмеет остановить самую озорную девчонку. Даже упавшее в зеленую траву яблоко.
Лера уставилась на ту самую ракету, зацепившую ее правое плечо.
Яблоко.
Уж кто-кто, а местные старожилы всегда скажут – Бугринский район без дыма, воздух хороший.
- Ага, настолько, что даже яблоки с деревьев падают.
Яблоко…Лера внимательно сощурилась, словно яблоко что-то напомнило ей.
Но это же было глупо…какой-то старый сон…и тот колодец…падение…
У нее снова порозовели щеки.
- Так, диета…хотя стоп, о чем я? Какая может быть диета? Меня в дом то не затолкаешь, должна же я есть. И буду есть!
Лера взяла яблоко. Хм, хорошее, красно-зеленое, тяжелое. Но есть его не стану. Мало ли. Папа учил незнакомую еду ни у кого не брать. В том числе нигде не брать, даже если это благоухающая трава сказочного края.
Ладно, была ни была!
И Лера уже приготовилась кинуть яблоко в сторону пробегавшей черной кошки. И опустила его обратно в траву. Это на нее не похоже.
И Лера, девочка с красивыми непослушными волосами, продолжила свой бег. По пути, с левой стороны все те же приземистые немецкие дома, справа в отдалении футбольное поле. А впереди – свет, дорога, и радость.

СЛУЧАЙ В КИНОТЕАТРЕ ОБЬ

- Никто не уйдет с этого фильма равнодушным, я тебе честно говорю! – Олег был непреклонен в своей непреклонной серьезности.
Олег, худенький мальчик лет двенадцати, в упор смотрел на Леру, а Лера в упор на танцующие шторы дверного проема – за ними открывался чудесный мир кино, еще неизученный. Но для Леры это вызов. Она думала, что на Бугринке видела все, а тут…
Синематограф, значится. Ну-ну.
- Ладно, только учти, если что, я домой, - Лера тут же убрала волосы в косу. – Кино, значит. Хм.
Лера вздохнула и сосредоточенно, с роковым взглядом, прошла через шторы, словно для нее это был вызов всей ее жизни. И да, со своим фирменным прищуром.
Что ж, таков путь, только и подумал Олег, проведя рукой по своей кудрявой шевелюре, и немного рассыпая попкорн на багровую, кое-где заляпанную какой-то чернотой, дорожку. Но тут же спохватился и побежал вслед за Лерой и тоже через шторы.
Внутри – зал, полный народа. Олег даже слегка смутился, но только слегка. Он уже догнал Леру, и протянул ей ведро попкорна на ходу. Но Лера смотрела на зрительские места, уже вовсю заполненные этими любителями пляжа с загаром на всю физиономию. А Олег не осознавал, что начинает задумываться о том же, о чем и Лера – так и записывай все одним абзацем, не разделяя их.

Конечно же, подумал Олег, если бы какой-то Писатель писал про них двоих роман, он бы не разделил. Или Олег сделал бы все возможное, чтобы разделения не произошло. Например, он бы отдал главную роль именно Лере.
Хотя Олег отвлекся, о чем он там думал.

- Места!
- Что?
- Наши места, Олег, билеты где? – Лера слегка смутилась и приподняла бровь, но лицо не отражало злобу.
- Ах, у меня, да – Олег уже шел по направлению к Лере, стоявшей в середине лестницы, как раз возле кресел среднего центрального ряда.
Олег, идя к Лере, так и чувствовал впившиеся в него взгляды загоревших пляжных людей – в этом смысле Олег разделял взгляды Леры на жизнь. Или начинал разделять.
- Они еще как комары…
- Не поняла, что?
- Да нет, твой попкорн, говорю, извини…
Теперь осталось только протиснуться в центр ряда. Но как понять «осталось только»? Олег с такой девушкой наслаждался каждой минутой…
А Лера все шла. Никакие шторы ее не остановили. Вызов и выбор был уже сделан, осталось только продолжать. И наслаждаться.
Наверное, вот что чувствуют люди, которые работают или играют в театре. Любую работу нужно лишь начать, а дальше уже не страшно, и дальше всего лишь процесс, который уже идет. Страшно лишь начать…
Лера, как ни старалась, не смогла скрыть свое восхищение – всем. Большим экраном во всю ширь, полутемным залом, рекламой какого-то фильма. Ее восхищению не было предела и его она уже не могла контролировать. Эмоции захлёстывали ее всю. Но она все же оглянулась на Олега – она увидела, что он смотрит на нее и так сжимает ведро попкорна, что ей это понравилось. Да, приятно, что есть люди, которые ВИДЯТ тебя. А он видит. Точно видит. Но она ему не скажет, нет.
- Сейчас реклама пройдет и будет… - Олег дал Лере дорогу чтобы сесть и протянул ей ведро попкорна, попутно его рюкзак каким-то образом зацепился за деревянную ножку кресла, Олег стал тянуть его изо всех сил, и чуть ли не выдрал вместе с креслом. Лера не захихикала, просто смотрела на него молча и улыбалась.
- Ну ты прям Халк, го-го-го! – какой-то толстый рыжий пацан сидел на ряд выше их и решил поделиться своим мнением. Лера лишь сурово посмотрела ему прямо в глаза.
(Вот сейчас выжгу, ей богу. Воспламеняющая взглядом, часть пятьдесят четвертая.)
Пацан тут же замолчал, словно услышал ее мысль, и забронзовел, продолжая молча жевать своё ведро. Чуть ли не буквально.
- О, а это что за фильм, Олег?  - Лера уже искрила взглядом экран, но все же обернулась и обратилась к своему задумчивому спутнику.
- Да не знаю, название забыл, видел кадры оттуда…по телеку еще…
На экране было изображение гигантского лайнера, разрезающего волны, и какой-то герой фильма, молодой парень, расставил в стороны руки, радостно крича, стоя прямо на носу корабля, устремив горящий взгляд на волны и на горизонт.
Так вот он какой, вкус свободы. Олег этого актера не знал, но впечатление от экрана было мощное – такое даже во сне не увидишь. Или в двух снах.
- Ой, я хочу посмотреть…
- Он взросл…а, ну да, я тоже – вторил Олег.
Лера еще раз осмотрела зал. В основном все люди взрослые, а они с Олегом детишки, пришли на ужастик, хи-хи-хи. Ну да, еще тот рыжий пацан, но его не в счет, он вообще больше на обезьянку похож. Ручную такую. И ему самое место на том злополучном пляже, акула его побери.
На экране закраснела надпись во всевозможную ширь «ЗЛОВЕЩИЕ МЕРТВЕЦЫ 2!!!»
— Это почти как Фредди Крюгер, только мощнее, - Олег чуть не набросился на свой попкорн, но тут же спохватился и протянул Лере.
- Мощнее это как? – она улыбнулась и взяла кукурузу. Сегодня никаких диет.

(Она представила – Олег и есть Лера, просто осколок ее души, попкорн выдуманный, Писатель выдуманный, закадровый голос про ее жизнь тоже выдуманный, кукуруза выдуманная. И что это значит? А значит она и не поправится! И только попробуйте теперь заикнуться, что этот рассказ не про диету и не про похудение. Лера, я ж умница, я моя прелесть, ха-ха.)

0101010101010101010101010
ПЕРЕПРОШИВКА СИСТЕМЫ

- Ну, увидишь…
Весь зал затих. Лера уже стала было жалеть, правильно ли она сделала, что добыла эти билеты у того Павлина, Павла Катомчина. Ну, как добыла, взяла на память.
Настоящая любовь – это свобода.
Люди, очнитесь! Это кино, это выдумка, к тому же на щах слишком уж серьезных! Вы что, всерьез будете целых два часа пялиться с такими вот серьезными минами? Дайте лучше обезьянку во весь экран…года так 1933 выдержки.
Но спустя полчаса Лера уже жалела, что озвучила эти думы для невидимого Писателя.
Спустя полчаса Лера, во-первых, уже ни о чем не жалела. А во-вторых, ее зрителями стал весь зал.
Лера первые полчаса фильма еще сдерживалась. И всего лишь видела сосредоточенные мины зрителей. Затем, спустя минут десять-пятнадцать Лера почувствовала нездоровый интерес к происходящему в зале.
Их глаза налились реальным ненадуманным испугом. Она то все считывала на их лицах, и перед Олегом все же не стоит извиняться за то, что она оборачивалась и буквально пялилась на них.
Испуганные зрители, напополам испуганный Олег, испуганный фильм.
При мысли об испуганном фильме Лера захотела смеяться, но сдержалась.
Но спустя полчаса – больше никакого сдерживания – Лера буквально валилась и хохотала от всего того ужаса, топота и гогота, что лился с экрана. Там были и зомби, и оленьи головы, и топчущиеся на месте кресла. Но Лера стала символом этого киносеанса и просто валилась от смеха, заряжая весь зал своей энергетикой.
- Вы только посмотрите, это же Лось! Лось на экране! Даже лоси бывают с интригой, ха-ха-ха! Ну Святые же Панталоны!
- Ну что, не зря такую цену заплатили?! – вопросил молодой черноволосый парень лет двадцати с кричащим взглядом второму, с темно-светлыми волосами, сидящим чуть ниже Леры и оборачивающимся наверх.
- И не говори, Макс! – вторил ему светловолосый со спокойным взглядом и продолжил оглядываться на эту мелкую девчонку, сам про себя посмеиваясь.
Олег услышал эти фразы двух парней, и сам про себя подумал, почему для него это настолько важно? Но он не мог этого объяснить. Уловил лишь какой-то блеск на руке светловолосого – это было кольцо. Серебристое кольцо. Но оно так заманчиво блестело.
Олег в конце концов оторвал свой взгляд от кольца и перевел свой взгляд на хохочущую озорную девчонку – таким взглядом и таким образом возвращая ей право на главенство роли в этом рассказе. Наверное, так подумал Писатель, подумал Олег.

ЧТО БЫЛО ПОСЛЕ КИНОСЕАНСА

Двери кинотеатра Обь сначала тихонько распахнулись, затем раскрылись настежь, затем зрители потоком вырвались, как из бутылки, из того самого страшного места, и выдохнули с облегчением.
Одна только Лера с Олегом шла, полная веселья и задора. Олег был на ее волне, одновременно спокойный и счастливый.
Затем Лера резко приостановилась и посмотрела на асфальт перед собой.
- Мы, кстати, редко общались с тобой. Ты норм.
- Да, спасибо, - вздохнул Олег. – Я в тот день, на пляже, помнишь, хотел подойти, все объяснить, про Женю…
- Что…какой день…какой пляж…Не пойму…Их столько было этих дней.
- Ну в тот…снегири-герои.
- А, в тот…ну, тебя я там не видела, ты тоже там был? А что ты хотел объяснить про Женю?
- Ну…про…ты знаешь…будку…
Лера в упор посмотрела на Олега.
- Будку? Не совсем понимаю, что происходит.
- Что, совсем ничего не помнишь? Ни Павла, ни Данилу…ни…ее…Рио.
- Нет, представь, совсем ничего – улыбнулась в ответ Лера.
Олег лишь молча посмотрел на нее. Наверное, она просто предпочла забыть.
- Кстати, о Павлах…нас ждет встреча.
Лера резко переключилась со странной неявной темы, кивнула Олегу на несколько теней, которые сами увеличивались и вытянулись в две фигуры, одна спортивного телосложения, вторая более хилая и сутулая.
- Да, пора возвращаться к реальности, - только и сказал Олег.
Лера стояла одна, возле кинотеатра, ожидая встречи с двумя парнями.

ПЕРЕПРОШИВКА

ПРОБЕЖКА

А впереди были тепло и радость. Так чувствовала Лера, пока продолжала бежать, благодарно принимая в себя лучи солнца.
А что, если выяснится, что я героиня какого-то романа или книжки, и что про меня пишет мой отец?
К этой мысли Лера была не готова. Да и при чем тут отец? И как бы это выглядело? Он со мной общается через книжку?
Он пишет, потому что я не родилась, и он хочет таким способом со мной пообщаться?
Мысль была странная, непривычная для уха девочки.
- Спасибо, папа, что ты так любезно указал, что у меня есть ухо, что бы я без тебя делала – сказала Лера и тут же поняла, что он запишет ею сказанное.
А что, интересно, со мной происходит, пока папа спит? Он превращается в монстра? Или я сама прихожу к нему ночью?
Вот вопрос.
Лера была по-настоящему уверена лишь в одном – мысли надо было отпускать. Особенно такие, которые неизвестно куда заведут.
Периодически, мысли – это одна большая неявная помойка. Святые же Панталоны.

Каждый вечер она с помощью медитации, подслушанной от подруги Валерии, очищала свое сознание, или как оно там называется. И каждое утро буквально обнулялась. Процедура была безболезненная, куда более безболезненная, чем поход к стоматологу. Но то, чего Лера не осознавала – почему же эта Валерия вообще стала частью ЕЕ жизни? Она что, вторглась в ее мир и теперь следит за ней?
Валерия, она как вторая Лера, но не сама же Лера. Может она выдуманная? Выдуманное эхо сознания уха девочки.
Это была целая система. Все вокруг Леры – это система. Но не сама Лерочка, конечно.
И что же это получается, каждое утро Лера забывала про то, что она нерожденное дитя? И все начиналось заново?
Боже, уже столько фильмов было снято на эту тему. И День Сурка. И Персонаж. И боже пойми все эти фильмы.
Куда ни глянь, одни фильмы – Лера хотела и от этого порой убежать, развеяться.
Пробежка совершала необходимое для ума девочки чудо – и она очищалась.
Еще один вопрос на присыпку дня – а сколько Лере на самом деле лет?
Неужто 12? Значит 16 июня 2012 года она должна была родиться или как?
Стоп. Сейчас же на дворе 1997 год. Лето. А мне 12 лет. Значит я должна была родиться когда? В 1985 году?
Но это же реальность Писателя. Который видит меня 12-летней в 2025 году. Значит в 2013 я должна была родиться, в мае.
Так, надо сконцентрироваться на пробежке, она интереснее, чем поток бесконечных мыслей.
Улица Аникина, или как она там называется в этой реальности?
По крайней мере от холода точно не умру. Погода всем своим видом сообщает – все как на заказ, небо синее и безоблачное, солнце нежное и теплое, звуки птиц намекают о их ближайшем местоположении. А впереди радостное лето, которое еще даже не началось.
(Прям как я, пап)
На дворе 1 мая 20-какого-то года. Или 1 мая 1997 года. Реальность нынче чудит и играет со всеми нами. Реальность она иллюзорна.
Недалеко – отреставрированные дома времен войны, мяч начищает траву футбольного поля, ждущую дождя, а девочка Лера бежит себе дальше, по чистому асфальту, не забывая перебегать дорогу в нужных местах. Справа показался небольшой заворот в сторону деревьев, но она туда не побежит. Либо прямо и до Меги, либо влево и к родной Бугринке. Там мальчишки наверняка играют в футбол не хуже, чем здесь.
Буквально на секунду бега Лере почудилось, что в кустах стоит некий человек в сверкающих очках и улыбается. Нет, игра ее воображения, не более.
Лера завернула влево. Как все же здорово, надо еще почаще с папой выбираться на утренние пробежки, но иногда она не может себя к этому приучить, а уж на летних каникулах и то не быстро это вот все.

ПАПА
НОЧЬ