18. Мысли по ветру

18. Мысли по ветру

Снова еду по проспекту. Открываю окно. Свежий воздух проветривает мои спонтанные мысли. Разгоняюсь чуть быстрее и думаю: «Интересно... Если Вселенная стремительно расширяется, то почему же тогда искусно придуманный великими умами закон всемирного тяготения стабильно действует в обратную сторону? Когда-то случайно замеченная учёными робкая закономерность, названная гравитацией, стремится «склеить и примагнитить» объекты, в то время как пространство разбегается и растягивается. Что это: парадокс или естественное взаимодействие? Должно быть, этот механизм сдерживает ткань материи, чтобы она не порвалась от своего стремительного неуёмного расползания. Вселенная всё больше и больше, настолько, что мы даже не сможем увидеть её край. Разумеется, невооружённым взглядом это невозможно даже гипотетически и через самые хитрые приборы, поскольку убегает она быстрее своего отражения.

Только вот мой огород на даче за последние десять лет чего-то больше не стал. Ни то, что сотки не прибавилось, даже сантиметра не приросло. Да и квартира не растянулась. И это в то время, когда Вселенная увеличивается в размерах быстрее скорости света. Причем это ни она куда-то там бежит, а сама себя растягивает, увеличивая пространство. Какие-то странные законы физики. И эти двойные стандарты, как обычно, никак не хотят работать в мою пользу. А если всё кругом увеличивается вместе с самой единицей измерения? И как это проверить, если нет того первоначального эталона, относительно которого можно бы было это измерить. Непонятно и похоже на бред. Что за инфляция пространства? Его много, но оно на таком недосягаемом расстоянии, что никак не влияет на тебя, как бесплатный Дальневосточный гектар, или такой же бесплатный кратер на Марсе, или даже одно из колец Сатурна. Да, впрочем, как и бесплатный сыр в мышеловке».

Свернул в рабочий район, от которого осталось только название. Вокруг суетливо слоняются какие-то чумазые люди алкоголезависимой внешности, в одеждах невообразимой изношенности, с грязными лицами, словно резиновый сапог на бездорожье. Привычно ворчащие себе под нос, своим недовольством оскверняли окружающее пространство. Сразу задумался о своём окружении. Такой дегенеративный балласт нужно скидывать, пока ты с ним ещё не на самом дне. Даже когда ты с подобным контингентом стоишь в одной очереди, ты будто быстрей окисляешься, заражаясь их неблагополучием. Ведь окружение в жизни человека имеет сильное влияние на судьбу. К сожалению, многие это влияние недооценивают, но это так. Болото затягивает, затем обстоятельства вышибают мозги, не нажимая на курок. Многие делают вид, что их не интересуют вопросы подобного рода, но, углубившись в суть проблемы, начинают понимать, что близкое окружение незаметно координирует их жизненный фарватер. И, к сожалению, значительно чаще всего уводя в бездну мрака, не давая шанса выйти из водоворота проблем. И это пугающее понимание иногда приходит настолько поздно, что вместо пользы способно принести только боль утраты своих иллюзий. Но это в лучшем случае.

И сразу вспомнился злободневный анекдот. «Сидят несколько человек в говне по нижнюю губу. Прошло уже несколько часов. У одного из них заканчивается терпение, и он с мятежными нотками в голосе во всеуслышание заявляет:

– Может, хватить сидеть в говне? Пора выбираться из него! Надо что-то делать! – Остальные в один голос тихо и боязливо отвечают:

– Не гони волну!»

Вот так зона комфорта! Прямо-таки тёпленькое одеяльце от знобящей реальности! Одураченные и зомбированные лозунгами… Даже рабы имеют надежду и микроскопическую возможность на эволюцию. А вот когда раб не знает, что он раб – это уже зомби. А у зомби шансов ноль. Они вне разума. Они спят.

Вот и в наших дальних краях, на нашей маленькой планете Пыль, архаичная коммуна старообрядцев бдит за сектантами тоталитарного строя. Старорежимники пристально пасут рабов: «Уж кабы никто с рельсов их убеждений не сошёл!».

И вот уже один отчаянный нахал, не уподобившись массам, что оставляют свои судьбы на волю случая, дерзко восстал из сгорбленной измождённый толпы. Светлая голова с гибким акробатическим мышлением, он же, прозревший, из кучных рядов «синхронных скользящих» программирует себя на героический поступок. Он будто засветился изнутри и возвысился на голову. Теперь он перед выбором, как могло бы показаться со стороны. На самом же деле выбор уже давно сделан всем его существом без малой доли сомнения. Его психика не оставила ему выбора. Он уже просто не может по-другому. Совокупность переломных моментов его жизни изменила маршрут, и новый событийный ряд предначертал соответствующую судьбу. Осталось только действовать. И это лишь вопрос времени. Вопрос ближайших обозримых перспектив. И чем больше он медлит, тем больше нарастает напряжение. Да, всё происходит слишком медленно, в час по чайной ложке, а такими темпами в космос не улетишь. Хоть и такая задача им не ставится. Важно перейти в другой режим существования. И перейти так, чтобы не вернуться на как было. Иначе этот откат будет фатальным падением вдребезги.

Дальше сидеть по нижнюю губу в испражнениях уже никак нельзя! Невыносимо просто! Его свербящая непокорность не оставляет ему выбора. На самом деле всё очень логично, хоть и неочевидно на первый взгляд. И этот кажущийся мучительным выбор и не выбор вовсе, а всего-лишь следствие длиной цепочки связанных между собой и упорядоченных действий ещё задолго до этого самого неизбежного момента. И такое же кажущееся бездействие со стороны – на самом деле бурлящий внутренний процесс пока ещё невоплощённых свершений. Накопление потенциала – это всегда невидимая работа.

И когда что-то «выстреливает» окружающие обычно говорят: «Повезло!». А это личная заслуга дисциплинированного труженика, незаметно накапливающего ресурсы для необходимого потенциала. Никому не интересно, что перед своим «взлётом» человек пахал. На это обычно никто и внимания не обращает. Всем интересен феномен, а не что за ним стоит: какой объём усилий и от чего пришлось отказаться. За видимой успешной случайностью скрывается невидимый упорный труд. И этот труд не гарантирует успех, а даёт лишь шанс. И сколько таких стремящихся не дошли до своих целей растратив себя на иллюзорную мечту, свихнувшись на полпути. И чтобы бить точнее в цель, приходится сконцентрировать все ресурсы. Ну а поскольку они ограничены, упрямый достигатор вынужден ввиду эффективности сталкиваться с приоритизацией и сосредотачивать усилия, отодвигая все дорогие сердцу вещи на второй план.

Большинство любит очаровываться крайне редким везением. Такие прямодушные лудики любят судорожно жамкать на кнопку, ожидая чуда. Они этот пресловутый ритуал воспринимают как обычное явление и уже своим психическим расстройством, по пояс уверовав в успех, готовы рисковать последними башмаками. А потом, почему-то, одураченные случайностью, с выражением лица полного кретина, искренне недоумевают: почему же маловероятное событие не коснулось именно их. А потому и не коснулось, что за гламурной ширмой – упорная и скучная работа.

И вот, хлебнув зловонной жижи, делая усилие над собой, герой навсегда покидает смрадную лужу фекалий. Но ревностное и завистливое окружение категорически не хочет отпускать его. Им не нужен товарищ, не похожий на них, с диаметрально противоположными взглядами. Толпы обывателей зачастую всячески противятся устремлениям неординарных личностей. Он для них герой-предатель. Герой, поскольку высшая цель им уже достигнута. Он вырос из чужой системы координат. А предатель… Потому что в меньшинстве. В значительном меньшинстве.

Своим противопоставлением толпе он вызывает зависть и раздражение. Ведь, как оказалось, кроме него никто не способен на столь значимое волевое усилие. А десять умалишённых супротив одного адекватного всегда будут считаться нормальными, а он – идиотом. Всё наизнанку. Это парадокс нашего сумасшедшего времени.

Масштаб личности неформального лидера несопоставим с окружением, хоть и в данный момент не достаточен для всеобщего кредита доверия. Предателем всегда будет тот, кто в меньшинстве. И даже если  абсолютное большинство с завидной регулярностью будет ежедневно предавать себя, это будет восприниматься ими в ином свете. Они всенепременно придумают себе любое самооправдание, дабы снизить моральное напряжение, тщательно уберегая себя в своей зоне комфорта.

Всегда гораздо проще любое мнение вывернуть наизнанку, нежели сделать внутреннее усилие над собой. Удобнее обозвать одного, чем всех, ещё и себя в том числе, рискуя стать изгоем. И тогда все они, дабы не очернить себя, нарекают его предателем. Перекосы биополя, воли и интеллекта им не нужны. Им требуется стандартный, ничем не выдающийся рядовой в строю, боевая-трудовая единица.

А уж если человек в дерьмо окунулся, у него-то всего два выхода: либо отмыться, либо другого окунуть в ещё большее дерьмо, чтоб на его фоне чистеньким выглядеть. И второй вариант всегда почему-то более предпочтителен.

Мы совершенно точно живём в мире, вписывающимся в закон Гауссовского графически колоколообразного распределения, где «вещи» в нашем мире характеризуются, как правило, по принципу преобладания усреднённых величин над крайностями, где от трёх до пяти процентов по «краям». А дальше так и  вообще хвосты. Это даже не редкость, это статистическая погрешность. Вот они-то и меняют мир. Этих людей не способен никто скопировать, поскольку это не просто лучшие, это люди-исключения. А любая система стремиться себя поддерживать в равновесии. И «средних» всегда будет большинство. И эта система ничем не отличается от других подобных систем. Но всегда, слава богу, есть эти самые «эксцентрики». Куда же без них!

Демонократичные псевдовождики заболоченного пространства, укутавшись экскрементами бытия, предвосхищая желание непокорного супостата, презрительно, но с тайной завистью созерцают его лик. Коммуна каменных глыб, так свято чтившая традиции, консерватизм и псевдоравноправия, желчно, осуждающе, по-инквизиторски смотрит на дерзкого выскочку, всё ещё соплеменника, но уже, несомненно, потенциального изгоя, отщепенца, занося его в чёрный список. Он для них диссидент. Его убеждения, видение ситуации, да и мира в целом, радикально расходятся с их устоями, режимными заклинаниями. Их устои, подобно хирургической стали, не гнутся. Их можно только сломать!

Источнику литофанической угрозы объявлена вендетта. Он перед выбором: предать систему, либо предавать каждый день себя. Но этот выбор давно сделала его нервная сцепка. Он всего лишь поставлен перед фактом и съёживается, как может, перед неудобными обстоятельствами.

И вот дерзкий отступник наконец-таки решился: стряхнул шелуху псевдовеликой морали, ложных идеалов и нравственных стереотипов, нарушив меморандум, прописанный теми идолами. Обречённый на гонения и репрессии своих соплеменников, под гнётом пристальных уничижительных взглядов, хлебнув дерьма, осуществил свой давний выбор, проявив инициативу, следуя своему волевому решению, впереди планеты всей герой выбрался из мрачного болота экскрементов.

Да, он преступник. Он нарушитель в навязанной ему системе координат. Он преступил грань дремуче-пещерного быта. Предал их пресловутые ценности, вырвался из… Их кривых узурпаторских правил. Марафонец сделал первый шаг. Чемпион облегчил путь другим, ведь волной их зацепило. Дальше решение принять гораздо проще. Первый пошёл… Они потеряли одного из своих, но вместе с тем… Паровоз со скрипом тронулся и потянул за собой инертные вагончики, потащив всех из этой закабалённой матрицы.