Алина из детдома

С дачи я возвращалась поздно вечером и, подходя к дому, бросила взгляд на темные окна своей квартиры. В соседней горел свет. «Неужели Алинка вернулась?  — подумала я взволнованно, — ведь больше некому». Десять лет назад Алина жила здесь со своей бабушкой. Но Инна Семеновна тяжело заболела, и девочку забрали в детский дом, так как других близких родственников у нее не было. Ее мать с отцом погибли в автокатастрофе, когда малышке едва пять лет исполнилось, хорошо хоть бабушка у ребенка была, а потом и ее не стало. Поднявшись на свой этаж, я негромко постучала в соседнюю дверь. С той стороны послышались приближающиеся шаги, со скрежетом провернулся замок, и дверь открылась. На пороге стояла молоденькая девушка, все лицо которой было усыпано веснушками. Не узнать ее было невозможно.
— Добрый вечер, Алиночка!  Я - Ольга, ваша соседка, помнишь меня?
— Здравствуйте, — улыбнулась она, —  конечно, Ольга Валерьевна, я вас помню. Вы же с моей бабулей дружили и часто к нам заходили, а с вашим сыном Ромкой мы за домом шалаши строили.
— Точно. А ты давно приехала-то? — полюбопытствовала я.
— На прошлой неделе. Я к вам стучала, но видимо дома никого не было.
— Да я только сегодня вернулась с дачи. Смотрю, окна горят, значит, думаю, ты вернулась, больше-то некому тут свет жечь. Ты знаешь что, заходи ко мне завтра, поболтаем, а то сегодня поздно уже.
— Хорошо.
На следующий день за чаепитием Алина рассказала мне, как она провела годы, которые мы не виделись. В детдоме ей было непросто поначалу. Детдомовские ребятишки  проверяли ее «на прочность», подстраивая мелкие пакости. То компот опрокинут и смотрят на реакцию: не побежит ли жаловаться. То на прогулке подножку подставят.… Жаловаться Алина не привыкла, и постепенно от нее отстали, приняли в дружную детдомовскую семью. «Жить там можно…» — грустно констатировала она и добавила, что очень скучала по родному дому. От тоски ее спасали занятия рисованием. Ее так и не забрали в семью, возраст был уже большой, и многие потенциальные опекуны боялись, что с девочкой такого возраста тяжело будет.
Вот уже два года, как Алина вышла из детдома. Жила первое время у подруги, с которой там и сдружилась, поступила в художественное училище.
— На каникулы решила в родной город приехать, — продолжала она свой рассказ. — Сначала боялась очень возвращаться. Столько времени прошло. В квартире все о бабушке напоминает…
Алина вздохнула и опустила взгляд на руки, крепко сжимавшие пустую чашку. Мне так хотелось ее как-то поддержать, ободрить. В голову пришла отличная идея, и я осторожно спросила:
— Алин, я так понимаю, ты здесь еще пару месяцев пробудешь?
— Скорее всего, — ответила она.
— А что ты скажешь, если я предложу тебе работу? — за лето как раз справишься.
— А что делать-то нужно? — оживилась она.
— Я работаю заведующей в детском саду, и у нас все площадки для прогулок стоят какие-то безликие. Мы с воспитателями давно думали разрисовать их, только вот художники из нас не очень. А ты с детства занимаешься живописью, даже в училище поступила. Может, поможешь нам украсить территорию?
— Ой, Ольга Валерьевна, какая чудесная идея! Я уже даже знаю, кого мы там нарисуем. Подождите, я сейчас… — и, не договорив, Алина убежала к себе за карандашами.
Вернувшись, набросала такие замечательные эскизы по детской тематике, что у меня аж дух захватило от таланта девушки. С того дня мы с Алиной стали работать вместе, у нее получился замечательный проект, который оценили и дети, и родители. А когда лето подошло к концу, она уехала, но каждый месяц мы с ней обязательно созваниваемся и строим планы на следующие каникулы.
***
Как же замечательно, что столь печальное детство не отразилось на ее характере, и Алина выросла прекрасным человеком, с доброй душой и открытым сердцем. А недавно она сказала, что в следующий раз приедут они вместе со своим женихом, он тоже художник, хочет познакомить нас. Я так за нее рада! Искренне желаю этой доброй веснушатой девчушке простого человеческого счастья и детей, которые не познают тягот детдома.