Две угрозы

Мои дорогие внуки

После многочисленных покушений и преследований за 52 года и нескольких книг об этом: "Покушение", "Суд", "С закрытыми глазами", "Подножка", "Пререкания с КГБ, книга-1, книга-2", "Книга 33 покушения", "Книга преследований", "Ридеро" и ещё, я обратился к мудрецам Торы. 
Постановили мудрецы Торы: бежать от убийства в пустыню.
На мою попытку бежать были две угрозы.
Первая угроза: "18/03/2025/ господин Михаэль Бабель/ объявление срочное/ В день, что ты поднимаешься на самолёт, Штернфельд платит детьми его. Ты предупреждён!/"
Вторая угроза: "18.3.25/семья Штернфельд/ Всякая помощь и поддержка господину Михаэлю Бабелю по делу полёта в Америку будет стоить вам дорого. Вы предупреждены".
19/03/2025, срочно я подал жалобу в полицию на первую угрозу, она была в моих руках. Получил ишур бедвар хагашат тлуна.   
Время бежать в пустыню было перед песах. В билетной кассе аэропорта ближайший билет был на 7-е апреля.
24.3.2025, в полиции, к жалобе (№ 1) об угрозе (№ 2), я хотел присоединить вторую угрозу, она была в руках семьи Штернфельд (№ 3). В полиции сказали, что жалоба (№ 1) закрыта. Я просил дать бумагу о закрытии. Сказали, что не дают. Я сказал, что я пойду к госконтролёру. Сказали, скажи, что не дают.
24.3.2025, в тот же день, я подал госконтролёру жалобу (№ 4) о двух угрозах (№ 2 и № 3).
За 22 года покушений и преследований, полиция и госконтролёр не приняли ни одной моей жалобы. Полиция закрывала жалобы в тот же день подачи и не сообщала мне. Госконтролёр тоже закрывал, но позже. И напоминал полиции сообщать о закрытии. Вот полиция и прислала ишур о закрытии (№ 5).
Это было время перед песах. Ближайший единственный билет был на 07.04.2025 (№ 6).
02.04. 2025 я подал в суд сообщение об угрозах. В сообщении суду я просил дать мне время вернуться к суду. Я не знал, что будет. Я сделал свой выбор: подняться на самолёт под угрозами. В пустыне я не зацепился.
При первой возможности, когда вернулся, я позвонил в центр информации – дело закрыто. Я спросил: что делать? Ответил человек: подать возражение. Я спросил: работают в пагра? Ответил человек: до 12:00. Я пришёл в суд шалом в 11:30. Никого. Только один сторож. Я сказал ему: мне к секретарю. Сторож склонил лицо к воротнику его чёрной куртки, под воротником микрофон. Он скривил рот, выяснял обо мне, разглядывал мои признаки: кепка, плащ не модный, короткая борода, старый. Сторож поднял лицо от воротника и сказал: нельзя. В помощь ему пришёл второй сторож пререкаться со мной, сел на стол, болтал ногами. Потом женщина из смежной комнаты пришла им на помощь. К концу моего пререкания человек маленького роста хотел выйти из здания, а первый сторож сказал ему: подтверди, что нельзя. А мне сказал про него: он начальник, он знает кому можно. За полчаса моих пререканий я был единственный, кто просил пройти к секретарю. В 12:00 я ушёл.
Мои дорогие внуки, писатели в КГБ не умирают. Убивают их. После моего убийства, прошу немедленно драпать из КГБ.