Окруженцы. Первые котлы. Беларусь и Украина. 1941

Народ предчувствовал начало войны. Военные знали, что она будет. Но что будет такое не представлял никто!
Ведь в первые недели войны Красная армия рассеялась. Оказалось в плену большая     Сдавались, бежали,  разбегались, дезертировали. На трёх фронтах с севера, от Прибалтики до юга Украины более половины сразу оказалось в плену. И это продолжалось – не случайные - окружения, окружения, в срок первом, сорок втором и в начале сорок третьего – пленные и плены.

Здесь не рассматриваются соотношения сил, причины наших поражений и огромных потерь техники, боеприпасов, горючего и прочего, а главное – людей в начале войны. Только факты. При танковых прорывах немцев и наших просчётах и неумении образовывались первые огромные окружения – котлы. 25-го окружили войска Западного фронта, 28-го их рассекли на две части, захватив Минск, а 1 июля замкнули внешнее кольцо. 8 июля, по их терминологии, огромный котёл они «зачистили».

10 июля начались бои за Ленинград и Смоленское сражение, 11 июля - за Киев. Уманский и Киевский котлы. Потом, с потерей миллиона окружёнными на пути немцев к Москве новая катастрофа, начавшаяся 30 сентября и завершившаяся к середине октября германским триумфом с Вяземским и Брянским котлами. 
А громадным и самым ужасным было длящееся более двух лет окружение Ленинграда – с военными и гражданскими – блокада. В сорок втором окружения наших армий продолжались: под Харьковом, Ростовом, на Дону перед Сталинградом. Да и центр Сталинграда с его главной по значению и положению частью был по сути в окружении три месяца, только днём и ночью плотно простреливаемые волжские пути хоть как-то отделяли царящую там смерть от тоже ставших опасными ближайших тылов.
Но со Сталинграда германцы ощутили неотвратимую расплату ими же придуманными и применяемыми котлами.

Самый первый мощный удар пришёлся 22 июня на Западный фронт Павлова.
Под Белостоком (войска 10-й армии располагались здесь в опасном выступе, имевшем бутылочную форму) и под Минском погибли 11 стрелковых, 2 кавалерийские, 6 танковых и 4 моторизованные дивизии, 3 комкора и 2 комдива; 1 командир корпуса и 2 командира дивизий пропали без вести.
Сгинули и пять мехкорпусов (на 22 июня у границы их было 20).
Немецкая «технология» была такова – танковые прорывы, рассечение, окружение, потом зачистка.
Потери людей и техники оказались колоссальны!  А там было около 800 тыс. человек, 16 тыс. орудий и миномётов, 3,8 тыс. танков, 2 тыс. самолётов.
У Жукова в мемуарах об этих котлах тишина.  Как будто их и не было, как и разгрома! Рассказ он завершил сообщением об отстранении 1 июля Павлова и назначении командующим С.К.Тимошенко.
А ведь Жуков с января 1941 и по 30 июля был начальником Генерального штаба и заместителем Наркома обороны (с 1940 - Тимошенко, с 19 июля – Сталин), и начало войны и котлы в Беларуси и под Уманью случились при его генштабировании. Умалчивал не только он.

По данным А.Исаева, по первому Белостокско-минскому котлу «гитлеровцами было заявлено 338 тыс. пленных  Однако немецкие данные о количестве пленных в большинстве случаев сильно завышены. Если обратиться к советским документам, то выясняется, что в окружение в районе Белостока и Минска теоретически могли попасть максимум 252 тыс. бойцов. Из них к середине июля 25–30 тыс. человек прорвались к своим».
(Но немцы скрупулёзны, они всё подсчитывали, а мы свои потери, на сколько можно, занижали, а немецкие завышали). Прочие людские потери  не известны (убитые, раненые, пропавшие без вести). Но можно примерно качественно оценить по первоначальному количеству и числу пленных.

Кроме солдат и командиров в плен попали из высших: 2 комкора и 6 командиров дивизий.
Героически себя вели: генерал-майор Макаров П.Г., заместитель командира механизированного корпуса,  тяжело раненным был захвачен в плен, умер в концлагере;
командир стрелковой дивизии генерал-майор И. Алавердов, попал в плен раненым, расстрелян немцами за борьбу  в заключении;
боролся с немцами и в плену захваченный при выходе из окружения генерал-лейтенант Карбышев Д.М., профессор Академии Генштаба. За неповиновение зверски убит в концлагере Маутхаузен, Австрия.
Тяжело раненным в ногу был оставлен своими в окружении и убит комдив стрелковой дивизии генерал Д. Сафонов.
Погибли при прорыве из окружения уже в конце июля командир мехкорпуса генерал Ахлюстин и раненный командир корпуса генерал С.Еремин.

А было и такое. Спустя два дня после неудачного контрудара, генерал-майор С.И.Оборин, командир 14-го мехкорпуса, понёсшего тяжёлые потери, после лёгкого ранения 25 июня «эвакуировался» в тыл; затем самовольно  прибыл в Москву. Был арестован в своей квартире; расстрелян.

Через неделю 30 июня 1941 года от командования фронтом был отстранен Павлов и 4 июля по требованию Сталина арестован вместе с генералами: начальником штаба генерал-майором Климовских В. Е., начальником связи генерал-майором Григорьевым А.Т., командующим 4-й армией генерал-майором Коробковым А. А.
22 июля их расстреляли.

В приговоре Верховного Суда СССР сказано: "Павлов Д.Г., Климовских В.Е., Григорьев А.Т. и Коробков А.А. нарушили военную присягу, обесчестили высокое звание воина Красной Армии, забыли свой долг перед Родиной, своей трусостью и паникерством, преступным бездействием, развалом управления войсками, сдачей оружия и складов противнику, допущением самовольного оставления боевых позиций частями нанесли серьезный ущерб войскам Западного фронта".
После смерти Сталина они были реабилитированы и восстановлены в воинских званиях.
Но, судя по исследованиям современных историков (в частности Владислава Гончарова), вина Павлова за катастрофу очевидна. Геройство в Испании и ответственность за границы страны - вещи разные даже для ощущающего себя любимцем Сталина Павлова.

Пленных сгоняли в наспех создаваемые лагеря. Немцы такой численностью были озадачены.
В июле 1941 года на 9 га вблизи деревни Дрозды, в 2—3 км от Минска, было согнано около 100 тыс. военнопленных. Загон - под открытым небом, без еды, да и вода уж точно ограниченна, и охрана пулемётами.
По данным Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, общее количество погибших в лагерях советских военнопленных только на оккупированной территории Беларуси по 1943 год - более 800 тыс. человек.
И лагерей, в том числе на оккупированных территориях и в Германии, было множество.

В конце июля-начале августа (с 25.07) во втором по счёту Уманском котле (Юго-Западный и Южный фронты) были окружены две армии и мехкорпус и пленёны два командарма - 6-й армии тяжелораненый Музыченко, и 12-й армии – Понеделин.
16 августа Понеделин и командир 13-го стрелкового корпуса 12-й армии генерал-майор Н.К. Кириллов были объявлены злостными дезертирами и изменниками Родины, в октябре заочно приговорены к расстрелу, и после освобождения из плена в 1950 году расстреляны. Реабилитированы.

Попал в плен и начальник политотдела 6-й армии, Герасименко К.В., бежал, но НКВД его не тронуло. Политический начсостав прощали. Хотя их ответственность была на 50%. Приказы без их утверждения не действовали. Как и везде в 1941 и 42-м до ноября. Это заметно и по реабилитациям, а уж они партбилеты точно не хранили. «Не виновата», конечно, и Ставка!
Всего же под Уманью в плену оказались 11 генералов, комдив, комбриг, шесть бригадных комиссаров, бригвоенюрист, 47 полковников, восемь полковых комиссаров, пять интендантов 1-го ранга, два военврача 1-го ранга, три военветврача 1-го ранга (О.Нуждин).
В их числе,  4 командира корпусов, один тяжелораненый, 8 командиров дивизий.

Но попав в плен, бежали:
Огурцов С.Я.,1898–1942 гг., генерал-майор, командир стрелкового корпуса, из плена к партизанам в Польше; погиб в бою;
Куликов И.П., бригадный комиссар, начальник политотдела 12-й армии; восстановлен в РККА.

Уманский концлагерь для рядовых и сержантов «Шталаг-349”» представлял собой глиняный карьер шириной около 300 м и длиной около 1 км, с отвесными стенами высотой до 15 м.  Его называли  «Уманская яма“. Из протокола допроса командира роты, охранявшей «Уманскую яму»: «Этот лагерь был рассчитан при нормальных условиях на 6-7 тысяч человек, однако в нем содержалось 74 тысячи… (Есть данные о 100 тыс., А.Т.). Кроме низких навесов для сушки кирпича, больше ничего не было… Большинство ночевало под открытым небом… внутри лагеря были установлены две железные бочки, в них готовилась пища для военнопленных… Эти кухни при круглосуточной работе могли приготовить пищи примерно на 2000 человек. Ежедневно в лагере умирало 60-70 человек…»

В следующем котле, Киевском, на Юго-Западном фронте (21 августа — 26 сентября)  в плену оказались 4 армии с более 450 тыс. человек  и 8 генералов.
Вот сведения по некоторым генералам, попавшим в окружение.
Бацанов Т.К.,1894–1941 гг., генерал-майор, командир   стрелковой дивизии до 1989 года считался пропавшим без вести, но погиб в бою;
Гольцев Н.Д., 1897–1942 гг., генерал-майор, командующий автобронетанковыми войсками 18-й армии; бежал из плена, но был арестован и расстрелян органами НКВД. Потом реабилитирован.
Куликов К.Е., 1896–1944 гг., генерал-майор, командир  стрелковой дивизии, умер в лагере.
Командующий фронтом Кирпонос погиб.

Там, как один из объяснительных вариантов, получилось следующее.
«Командование Юго-Западного фронта 11 сентября  запрашивает Ставку об отводе войск от Киева, но разрешения не получает.
К 13 сентября в войсках фронта начался хаос, огромные колонны пытаются выйти из окружения. Танковые колонны Гудериана и Клейста 14 сентября замыкают окружение и начинают формировать внешнее кольцо. К командующему фронтом Кирпоносу 15 сентября направляется уполномоченный Ставки с устным приказом отходить на тыловые рубежи. Кирпонос без письменного приказа отказался это делать и обрек войска на полное уничтожение. 18 сентября Ставка письменно санкционирует отход, но было уже поздно».
По этой информации – виноват Кирпонос, как на Западном фронте Павлов с командармами.

Однозначно губительно действовали запреты от высшего командования на отвод  войск и приказы на совершенно неподготовленные наступления, локально, в лоб, без необходимой поддержки техникой и вне согласования с другими частями - не было связи, своевременного реагирования, обеспечения войск необходимым, а была боязнь самостоятельных решений – боялись расстрелов. И тупое командование Ставки. 
Так 22 июня без оценки ситуации! нарком обороны Тимошенко отдал приказ фронтам перейти в наступление и разгромить прорвавшихся гитлеровцев.
К тому же - повсеместная паника! Только редкие части – редкие командиры трезво оценивали ситуацию и боролись по мере сил.

Через две недели после киевской катастрофы повторилась другая - вяземская. Но на неё уже не сослаться внезапностью нападения, нехваткой сил и прочим.


Продолжение следует.