Когда тёща - дед мороз

Сегодня к нам в гости нагрянула тёща.
Тёща именно нагрянула. По-другому сказать не могу. И всё потому, что любой ее приезд к нам сопровождается излишним шумом, детской возней вокруг бабушки, раздачей гостинцев, когда даже наш любимец попугай вдруг активизируется и без умолку повторяет: «Пелагея хорошая!», а также громкими взаимными комплиментами взрослых.

Благодаря попугаю, вы уже поняли, что мою тёщу, а, соответственно, маму жены зовут Пелагея. По отчеству же она – Кузьминична. Только так, уважительно, по имени-отчеству я всегда обращаюсь к ней, начиная с первого дня нашего знакомства. Сегодня тоже был день нашей первой встречи, но, в наступившем три дня назад, Новом году.

После обниманий, новогодних поздравлений и прочих семейных нежностей суета прекратилась, и все собрались на кухне, где обычно и проходят наши гостевые посиделки.
– Что нового, зятёк? – с ходу дежурно спросила тёща, удобно располагаясь на моем «законном» месте за столом (мое оно – в любое другое время, исключая то, когда у нас гостит мама жены). – Всё пишешь?

Должен заметить, что ответа на ее вопрос не требовалось. Так как дежурность его заключалась не только в постоянстве задавания, но и потому, что обо мне ПК (иногда для краткости я так величаю тёщу, но про себя) знает не меньше, чем я сам. А всё благодаря ее ежедневному телефонному общению с дочкой.

И еще один момент. В отличие от меня, Пелагея Кузьминична зятя, то есть меня же, не то, что по имени-отчеству, но даже просто Колей зовет весьма редко. Как был я для нее зятем, так в сыновья и не переродился. Помнится, в свое время, в очередную годовщину свадьбы я написал о ПК такие строки:
«Вы моя вторая мама.
Это факт. Ни дать, ни взять.
Но вот вопрос достойный драмы:
Когда же сыном станет зять?»
Пока мой стихотворный вопрос остается без ответа. Но это нисколько не преуменьшает нашего взаимного уважения друг к другу.

– Пишу, Пелагея Кузьминична, пишу, – все-таки ответил я, хотя тёща уже переключила внимание на попугая.
Этот болтун живет у нас в большой клетке, которая аккуратно располагается на кухонной вытяжке. Точнее сказать, в ней он только столуется и ночует, а в остальное время хозяйничает во всей квартире.

– Пора, дружок, учить новые слова. Например, «Пелагея добрая» или «Пелагее ура!»
– Мама, он и так только про тебя и говорит. Может, ты его к себе заберешь? – супруга не удержалась и тоже произнесла дежурные фразы, которые также обычно остаются без ответа.

Но сегодня ПК неожиданно поддержала разговор:
– А вы бы с птичкой сами почаще общались, глядишь, и про себя что-нибудь ласковое услышите.
– В его голове вся оперативная память уже занята, благодаря вашим стараниям, – это я вставил свои пять копеек для поддержания темы.
Тёща и тут удивила, не став развивать попугайскую тему, а переведя беседу в неожиданное русло:
– Что мы всё о пернатом. Давайте лучше о вас поговорим. Год начался, а предложений от вас никаких. Договаривались же: сразу после Нового года обсудим дачную тему. И?

Самый короткий вопрос, который я когда-либо слышал от Пелагеи Кузьминичны. Но зато, с каким подтекстом и глубоким смыслом он был задан!
Ну да, мы хотели сообща решить судьбу дачного участка. Ну да, мы обещали подумать и сформулировать свое видение на будущее этого участка. Но все дело в том, что эта дача, расположенная в живописнейшем и почти не освоенном толстосумами месте под названием Ласточкино, – тёщина! И мы с женой никак не предполагали, что уже в первые дни Нового года она сама заведет подобный разговор. До сих пор, когда инициатива исходила от нас, в ответ мы слышали примерно следующее: «Не надо меня торопить… Хотите от меня поскорее избавиться… Дача моя, когда придет время, тогда и решим…» Ну, или что-то подобное в том же духе.

Первой в себя пришла супруга:
– Мамуля, что случилось? Почему вдруг так категорично и сегодня?
– Ничего не случилось… Нет, случилось… Короче говоря, вчера ко мне во сне приходил СеГа. Мы с ним поразмыслили и пришли к выводу, что дачу надо переписать на тебя, дочка.

Вот такой поворот. Настоящий новогодний сюрприз всей семье от Деда Мороза в лице тёщи. Пожалуй, нет, не тёщи, а настоящей моей второй мамы – Пелагеи Кузьминичны.
СеГа, которого упомянула ПК – это мой бывший тесть Сергей Гаврилович. Три года назад после инфаркта его не стало. Но, оказывается, он до сих пор продолжает общаться со своей супругой-вдовой. Что и не мудрено. Вместе они прожили более сорока лет. Жили, душа в душу, а теперь, как выяснилось, душами общаются, пусть и во сне. И ведь что интересно, я тёще поверил.

– Пелагея Кузьминична, а вы как? Неужели забросите свои грядки и флоксы? – поинтересовался я, подавив в себе желание спросить, как там бывший тесть.
– Что ты, зятюшка дорогой! Как же они без меня? Зачахнут же. Ты-то их точно поливать не будешь. Или будешь теперь? Сомневаюсь я почему-то.
Прищучила-таки меня ПК! Знает, как я отношусь к леечно-шланговому процессу.
– Что вы, что вы. Не дай бог, залью без меры. А зачем мне бытовой конфликт с любимой тёщей, – сделал я словесный реверанс и поцеловал ей руку.

После взаимного обмена садово-огородническими любезностями разговор плавно перетек в конструктивное русло. В итоге, сообща решили заняться переоформлением дачи на жену по весне.

В самом конце к обсуждению светлого будущего нашего загородного участка примкнули дети. Дочки в один голос потребовали выкопать на нем прудик и завести рыбок. Сын поинтересовался, сможем ли мы соорудить гараж для будущего квадроцикла. Это при том, что у нас и под машину-то гаража нет.

Пелагея Кузьминична умиротворенно слушала всех нас, и, как я догадываюсь, мысленно благодарила своего СеГу за вовремя поданную идею, которая лишний раз положительно повлияла на обстановку в нашем и без того мирном семействе.