Четырнадцатый архидемон. Глава 2

                Вален думал, что не сможет уснуть этой ночью. Но провалился в глубокий сон, едва коснувшись головой подушки. То ли дело было в пилюлях, которые Арама выдала вместо ужина, сказав, что они помогут ему полностью восстановиться, то ли его так вымотали недолгие, но впечатляющие события прошедшего дня.
                Он проснулся, когда комнату уже заливал яркий дневной свет. Несколько секунд пялился в никуда, пытаясь понять, где находится. Затем в памяти всплыло вчерашнее. А нос учуял приятные запахи, на которые живот среагировал отчётливым бурчанием.
                Вален осторожно сел на жёсткой постели. Но осторожность была излишней – он чувствовал себя совершенно здоровым. Осмотрел комнату – обстановка не вызывала ощущения родного дома. Наоборот – и круглое окно, и раздвижная дверь, и мебель из резного дерева, слишком уж приземистая, казались чуждыми. А ещё возникло чувство, что не хватает тут некоторых обычных атрибутов жилой комнаты. Например… как их там… да, стола и стульев! Только низкий, широкий шкаф и тяжёлый сундук. Он глянул на потолок – гладкие, идеально пригнанные друг к другу доски, плинтусы, украшенные волнистой резьбой… тоже чего-то явно не хватало, вспомнить бы только, чего.
                Ладно, время подумать об этом ещё будет. Сейчас надо позаботиться о всё более насущных потребностях организма. А ещё поприветствовать Араму. Если он засидится у себя в комнате, продумывая предстоящий разговор, это будет подозрительно. Вчера она слышала их разговор с Кайлео издалека. И сейчас, возможно, услышала, что он проснулся, ещё прежде, чем он успел открыть глаза.
                Вален потянулся, встал на ноги – теперь тело слушалось прекрасно – отодвинул до конца приоткрытую панель двери и вышел в коридор. Найти кухню, откуда распространялись ароматы, можно было даже вслепую. Дверь в неё тоже была приоткрыта. Вален заглянул внутрь – и на миг замер от изумления.
                Кухня оказалась… архаичной, что ли? И странной. Разные шкафчики и короба, солидная каменная конструкция у стены – печь? Низкий и очень массивный стол в центре, с ножками из резного дерева в человеческую ногу толщиной. За столом, на табуретке, напоминавшей слегка обтёсанную в середине и потом отполированную колоду, неподвижно сидела Арама, руки на коленях, глаза полуприкрыты. А завтрак, можно сказать, готовил себя сам. Кусочки мяса в золотистом соусе шкворчали и булькали на большой, тяжёлой чёрной сковороде – а под сковородой мало того, что не было никакого огня – она просто висела в воздухе. На глазах у Валена кожура сама собой соскочила с незнакомого, но аппетитно выглядящего изумрудно-алого фрукта, затем фрукт распался на ломтики, словно разрезанный невидимым ножом и подлетел к каменной  чаше в центре стола.   
                Несколько ударов сердца Арама молчала, потом, видно, сообразила, что Вален, сейчас ничего не помнит и не знает. Заговорила, не меняя позы:
                – Отхожее место – вторая дверь слева по коридору. Плотно прикрывай двери в доме, когда не хочешь, чтобы я слышала даже твоё дыхание. В них заклинания тишины, которые остановят слабый звук.       
                – Э… спасибо. – Вален чуть неуклюже поклонился, прежде чем направиться по указанному адресу. Вторую дверь слева он открыл осторожно. Мало ли какое волшебство можно встретить в этом доме! Но ничего пугающего там не оказалось. Ну подумаешь, прикреплённый к стене хрустальный шар, внутри которого пляшет стайка светлячков, освещающих умывальник и зеркало из отполированного листа серебра. Собственно отхожее место – простая дыра в каменной плите – было отгорожено занавесочкой.
                В первую очередь, Вален обратился к зеркалу. Поспешно шагнул вперёд и вгляделся в человека, представшего перед собой.
                Что ж. Если он и вправду вселился в чужое тело, то с телом ему повезло. На вид – лет пятнадцать, плюс-минус год. Сложение почти идеальное – стройный, широкоплечий. В отличной форме, хотя мускулатура скорее как у атлета, чем как у бойца. Загорелый. Семейное сходство с Арамой заметно – лицо худое, с прямым носом и волевым подбородком, серые глаза. Только волосы – тёмные, а не светлые. Брить на лице пока особо нечего. 
                Налюбовавшись на своё отражение, Вален заново оглядел ладони и пальцы. Грязи под ногтями нет, мозолей не заметно. Руки того, кто не занимается тяжёлым трудом. Да, повезло… А бывает ли вообще на свете такое фантастическое везение?
                Вален решительно помотал головой, разгоняя назойливые мысли.
                « – До вечера – поменьше глобальных рассуждений и выводов», – решил он. Пытаться строить выводы, не имея почти никакой информации – просто опасно. Рискуешь сформировать предубеждения, в соответствии с которыми разум  получаемую информацию начнёт отсеивать…
                Но для человека без памяти, его голова и так уже подозрительно забита предубеждениями! Часть увиденного его изумляет, часть кажется лишь немного необычным. А почему? Ладно, об этом тоже не стоит думать сейчас.
                Сейчас нужно сосредоточиться. Не позволять увиденному выбить себя из колеи. У Арамы действительно фантастически острые чувства. Почти наверняка она постоянно оценивает настроение собеседника, слушая биение его сердца и, по её собственным словам, дыхание. Но скрывать мысли от неё можно. Если твоя реакция на происходящее соответствует ожиданиям. К счастью, удивление всему вокруг, даже испуг – ожидаемы от человека с амнезией. Значит надо выглядеть пришибленным произошедшим и виноватым, пока характер… Пока характер прежнего Валена не прояснится.
                Сделав свои дела, он вернулся на кухню. Арама уже накрыла стол. Валена поджидала целая тарелка мяса в соусе, чаша в центре стола была заполнена красиво разложенными дольками фруктов, на широком блюде – золотистые гренки, в миске – салат из пахучей зелени. Рядом с тарелкой Валена стояла полная чашка – внутри тёмный напиток. Чай? Вся посуда – необычная, сделанная из матовой керамики, даже с виду тяжёлая, необычно солидная, словно предназначенная для великанов-силачей. Похоже, прочность и массивность тут были общей темой.
                – Извини, сынок, – Арама вдруг обратилась из таинственной и холодной обладательницы непостижимых сил в обычную женщину, глядящую на Валена немного виноватым взглядом. – Я редко готовлю. Сейчас старалась как могла, но не знаю, что у меня получилось. Твоя память не вернулась. У тебя должно быть выше крыши вопросов. Но ты, сперва, поешь. 
                Вален уставился в тарелку. Приказ есть приказ. К тому же, заполнившийся слюной рот и урчание в животе напомнили, что поесть и вправду не помешает. Он взялся за толстую двузубую вилку, смахивавшую на наконечник от старинного копья, переделанный в столовый прибор. Какой бы ни был вкус у блюда, он его похвалит. Если окажется малосъедобным – неискренность сейчас вполне извинительна и даже ожидаема.
                Но едва Вален положил кусочек мягкого мяса себе в рот, как его лицо расплылось в выражении самого искреннего блаженства. Арама бесстыдно прибеднялась! Вален не помнил, что обычно ел раньше, но был уверен – такую вкуснятину ему доводилось пробовать нечасто, если вообще когда-либо.
                …и это служило лишним доказательством того, что на самом-то деле он не был прежним Валеном. Он поспешно набил рот, скрывая короткий приступ смятения. Взялся за чашку, чтобы запить. Чашка оказалась легче, чем он ожидал. Или это он сам оказался сильнее, чем ожидал? Напиток в ней действительно был чаем. Очень крепким и приятным на вкус.
                – Всё просто замечательно! – совершенно искренне заявил он.
                – Я рада, – улыбнулась Арама. Она сама успела положить в рот лишь один маленький кусочек мяса. И вообще, её порция больше подобала бы кошке.
                – Что же ты почти не ешь? Мне неудобно.
                Арама вздохнула:
                – Ты и вправду совсем ничего не помнишь. Не волнуйся за меня, сынок, кушай. Я уже много лет почти не касаюсь обычной пищи. Когда покончишь с завтраком, я покажу тебе то, что проще показать, чем объяснить. А уж потом настанет время для вопросов.      
                Валену от таких слов захотелось поскорее запихать в себя всё, что лежало на блюде. Но он сдержался и ел без чрезмерной спешки, с явным наслаждением –уж это симулировать не приходилось. Если ещё не знаешь, как подступиться к человеку, от которого зависишь во всём – просто делай то, как он или она хочет. Арама хочет его накормить – отлично.   
                Наконец, блюда опустели. Вслед за Арамой, Вален вышел из дома. Под ярким утренним солнцем, окружающий пейзаж стал странным, необычным, но не зловещим. Горные пики вокруг были неестественно крутыми, некоторые и вправду вздымались как колонны с вертикальными стенами. Но сейчас они уже не казались пугающими тёмными громадами. Камень склонов переливался необычными цветами, от рыжего до лазурного, зелёные деревья росли повсюду, где им хватало места, там и здесь виднелись красные крыши одноэтажных домиков, блестел в солнечных лучах бьющий из скалы водопад. Только сейчас Вален осознал, как высоко в горах находился всё это время. Облака плыли на одном уровне с плоской вершиной, где стоял дом Наставницы. Воздух был прохладным и свежим.
                – Горы Шести Печатей, – с улыбкой сказала Арама. – Наша твердыня.
                – А что это за «шесть печатей»?
                – Всё по порядку, сынок.
                Дом был окружён садом, растущим, на первый взгляд, без всякого плана. А на второй взгляд – тщательно ухоженным. Трава стелилась под ногами мягким зелёным ковром. Солнечный свет пробивался сквозь кроны низких, раскидистых деревьев, создавая на земле мозаику пятен. Цветов здесь не росло. В воздухе чувствовался успокаивающий древесный запах.
                А за садом была круглая вымощенная площадка рядом с обрывом, открытая солнечным лучам, окружённая пирамидами из внушительного размера камней.
                – Садись сюда, – указала Арама. Тон её вдруг похолодел. – Вторая позиция для медитации.
                Вален вроде бы понимал, что такое «медитация». Но не имел никакого представления ни о второй позиции, ни о том, чем она отличается от первой. Он поступил по вчерашнему опыту – прикрыл глаза и позволил своему телу самому выполнить необходимые движения. И обнаружил себя сидящим со скрещенными ногами, держа руки ладонями вверх, словно бы ему привычно было так сидеть на жёстком камне.
                Арама одобрительно кивнула:
                – Хорошо. Может, твоя память и не утрачена до конца. Может, мы сумеем что-то пробудить, со временем, – Она села в такую же позу напротив Валена. – А теперь успокойся. Закрой глаза. Дыхание должно быть расслабленным и глубоким. Очисти голову от мыслей.
                В другое время Вален выполнил бы инструкции Арамы без особого труда. Наверное. Но очистить голову от мыслей сейчас? Когда она от них прямо пухнет? К тому же, жаркий горный солнечный свет быстро начал припекать, словно Вален сидел рядом с раскалённой печью.
                Арама заметила его беспокойство.
                – Протяни руки, – скомандовала она. Взяла его за запястья. Руки у Арамы были не женские, как бы не больше, чем у самого Валена, но держали мягко.
                – Ты полон внутреннего напряжения и испуга.
                Арама помолчала пару ударов сердца, затем её голос смягчился, вместо холодных наставнических ноток вернулись материнские:
                – Я понимаю. Наставник Кайлео навёл на тебя страху в тот момент, когда твоё сердце и так было в смятении. А я поступила жестоко. Я позволила ему это сделать. Проведи я с тобой хоть немного времени, то убедилась бы, что ты это ты, быстрее, чем остывает чашка чая. То, как ты смотришь, как ты поправляешь одежду, ритм твоих шагов – такие вещи не подделать. Но я позволила беспощадно проверить тебя, потому что в моём собственном сердце не было уверенности. Прости меня за это, если сможешь.
                Голос Арамы звучал мягко, успокаивающе, убаюкивающе, почти гипнотически. Её пальцы держали запястья Валена заботливо. Вален не заметил, как мысли пропали из его головы, оставляя лишь желание слушать Араму дальше, а его нервы перестали быть натянутыми струнами. Даже жар солнца отчего-то перестал обжигать.
                – А теперь всё позади. Тебе нечего бояться. Никто не посмеет обвинить тебя. Никто не посмеет обидеть тебя. Ты под моей защитой и моя любовь к тебе не поколеблется, что бы ни случилось. Поэтому не бойся. Расслабься. Дыши ровно. Почувствуй биение моего сердца, моё дыхание. Сейчас ты можешь это сделать. Дыши так же как я, следуй за моим ритмом.
                Вален, загипнотизированный словами Арамы, сам не заметил точного момента изменения. Приятное тепло, начавшее растекаться по жилам и нервам, показалось ему чем-то естественным, должным. И лишь когда он почувствовал неожиданный толчок в груди, словно в ней дрогнуло и забилось второе сердце, рядом с первым, его глаза раскрылись в изумлении.
                Мир изменился целиком – и вместе с тем не изменился совсем. Панорама гор, шелест ветра, запахи сада были прежними – но воспринимались по-иному, не острее, но полнее, словно кто-то снял тёмные очки с глаз Валена, вынул фильтры из его ушей, прочистил нос от впитавшейся вони. Солнечные лучи не стали менее беспощадными – но теперь Вален чувствовал, как тело поглощает их жар, обращая в энергию. Он чувствовал, как эта энергия циркулирует по его телу, пробегая искрами по нервам и возвращаясь… возвращаясь к гладкому, округлому ядру точно по центру груди. Он чувствовал даже, как искры этой энергии вливаются в него через пальцы Арамы.
                А сама Арама… Вален и раньше инстинктивно ощущал в ней чудовищную, не укладывающуюся в голове силу. Теперь, он эту силу на миг увидел. Наверное, благодаря связи, которую Наставница установила с ним. На мгновение мир потемнел, а тело Арамы стало прозрачным, превратилось в объёмную карту её нервов. И эти нервы, вплоть до мельчайших – сияли как, как… в уме вертелась некая аналогия для этих ослепительных нитей. Но прежде чем Вален успел подобрать слова, его внимание захватило ядро размером с большую жемчужину в центре грудной клетки Арамы, к которому сходились все нити света в её теле. Оно не просто сияло… нет, в каком-то роде его свет был сильнее, чем ослепительное горение нервов, он затмевал их, но оставался мягким, не режущим глаза. Ядро переливалось несколькими цветами – синий, красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, фиолетовый быстро сменяли друг друга. Может это был лишь трюк, галлюцинация, оптическая иллюзия? Нет, интуиция подсказывала Валену, что это был не трюк. Что дай только Арама волю своему внутреннему свету, как от тех, кто посмел встать у неё на пути, будь их хоть целая армия, даже пепла не останется.
                А затем Арама отпустила его запястья, и потрясающее видение тут же исчезло. Она мягко улыбнулась:
                – Твоя память всё же потеряна не до конца. Основы остались. Иначе ты даже с моей помощью не смог бы так быстро вновь почувствовать духовную энергию. Ведь научился ты этому лишь к восьми годам.
                Вален размял пальцы рук. Теперь он чётко ощущал пробегающие внутри крохотные искорки – совсем не болезненные, скорее наоборот.
                – Этому учат в детстве?       
                – Да. С возрастом чувство и понимание духовной энергии приходят сами, но чем раньше ты их достигнешь, тем здоровее и красивее будешь. Так что теперь этому учат в детстве. Всё же, на дворе не тёмные века Опустошений, а Вторая Эпоха Духовного Расцвета!
               
                *****
            
                – Мы так и будем сидеть спокойно в позе лотоса и «ждать удобного момента», пока не досидимся до конца эпохи, до нового Опустошения, возможно, до конца света?
             Помещение, где разговаривали трое мужчин, было немногим больше кельи отшельника. Стены, сложенные из пористого камня, поглощали любой звук – буквально – не давая ни одному неосторожному слову просочиться наружу. Потолок, низкий и давящий, был испещрен крошечными светящимися кристаллами – они мерцали тусклым синим светом, создавая иллюзию звёздного неба в подземелье. А ещё они создавали барьер, укрывающий присутствующих от магической слежки, как ночь укрывает преступные дела.
           – Ты чрезмерно недоверчив к Кайлео, – ответил самый старый и дряхлый на вид из присутствующих, больше похожий на мумию, чем на живое существо. – Да, он провёл допрос… поверхностно. Вероятно, поддался прежним чувствам. Но при всём его безумии, зачем ему намеренно защищать архидемона?
             – В любом случае нам пока остаётся лишь сидеть спокойно. Если не нравится поза лотоса – то на стуле, – подвёл итог третий. – Разве у нас есть сила, чтобы действовать? Нет. Значит будем сидеть. И наблюдать. Но вот если наблюдая, мы увидим твёрдые доказательства, что молодой Вален одержим… Тогда, при некоторой ловкости, мы сможем решить половину наших проблем с поиском союзников. И надо бы ещё прощупать, что Кайлео сейчас думает. Возможно, он уже сам не рад, что хотел поскорее успокоить Араму, а не действительно разобраться, что там и кто там в голове у её щенка.