Профессор

                Профессор




     Сосед моего давнего друга, сын профессора, уезжая на пару дней, упросил его присмотреть на даче за престарелым отцом.
     – Обычно меня подменяет сестра, но в этот раз она не сможет. А отец мой – неплохой человек, но старый и с причудами, –  сказал сосед моему другу и продолжил, – ну, сам понимаешь, ученый, всю жизнь в науке, сначала студенты нервы мотали, потом – аспиранты, из года в год одно и то же, у кого мозги ни поедут? Тем более, он увлеченный человек, весь в себе, от жизни всегда был оторван... Весь дом держался на маме. Он порой даже не мог понять, зачем на рубашке так много пуговиц? А когда мамы не стало, вся эта академическая неприспособленность к жизни и проявилась... Да, и еще, сам себя он считает великим ученым, но это уже от возраста.
     Друг мой, конечно, согласился. Со всех сторон дело доброе. Он с женой Ириной пришли утром, сразу после завтрака. Познакомились, проводили сына профессора. А на прощанье сын сказал:
     – Старик мой уже в детство впадать начал, на ребенка походить стал, ребяческие игры может вам предложить, прятаться от вас может, загадки, вопросы детские задавать.
     Друг мой улыбнулся.
     Время приближалось к обеду. Профессор осторожно взял моего друга под локоть.
     – Я очень ценю ваше время, но все же вынужден просить вас, – обратился профессор, – вы не могли бы выполнить для меня одно важное поручение?
     – С удовольствием! – обрадовал я старика мой друг, не ожидая ничего серьезного.
     Они спустились с террасы и отправились в сад к пруду на скамейку.
     – Я хотел бы, чтобы вы незамедлительно поехали в Академию наук к самому президенту. Скажите, что вы от меня, и он вас тут же примет. Только я не могу пока правильно сформулировать вопрос... Понимаете?
     – Что вам приготовить на обед? – перебила профессора жена моего друга, догоняя их на тропинке.
     Старик с удивлением посмотрел на нее, словно никогда ее раньше не видел, ничего не ответил, снова взял меня под локоть и решительно отвел в сторону.
     – Вы же филолог, – продолжил профессор, хотя  мой друг, как и сын профессора, заканчивали медицинский, – поэтому, может быть, как раз вы поможете мне правильно сформулировать этот нелегкий вопрос? К тому же, вы свежий человек...
     – Так что же вам хотелось бы на обед? – снова перебила профессора Ирина.
     Старик как будто ее не слышал, не обращая на нее внимания, развернул моего друга в сторону и ускорил шаг. Друг обернулся, посмотрел на супругу, развел руками и беззвучно дал ей понять, что надо терпеть странности старика.
     – Понимаете, – продолжал старик, – создается институт с огромным штатным расписанием, и все вроде бы решено, но вдруг у меня возникли сомнения. Понимаете, я ученый, всю жизнь пытаюсь найти то, чего, может быть, и не существует в природе. А вот мой сын, он врач, совершенно не интересуется наукой, даже медицинской наукой не интересуется. Если что и читает, то только по своей специальности. Всю свою жизнь я сожалел, что он не пошел по моим стопам, не стал ученым. И вот, вдруг, меня осенило: он, врач, намного нужнее людям, чем я, да и любой другой ученый. Тут-то я и подумал, зачем так много научных работников, ученых, пусть лучше будет больше врачей или, скажем, защитников каких-нибудь, а как правильно сформулировать это, ума не приложу. Вы меня понимаете?
     – Да, – ответил мой друг, хотя совершенно не понимал, чем он мог бы помочь и куда эту его помощь приложить. 
     – В первую очередь, – продолжил старик, – надо думать о людях? Им внимание так необходимо. Каждый из них нуждается в защите своего здоровья и благополучия. Нет, неправильно я говорю. Вот видите? В защищенности нуждается каждый. Не так ли? Понимаете? Когда человек чувствует, что он защищен, не брошен, мол, выживай, как хочешь, тогда он, этот человек, начинает любить общество, где живет, начинает жить для пользы этого общества. Он не думает о выживании. Он превращается из простого обывателя в творца. Талант – он ведь у каждого из нас есть, нет условий для его раскрытия.
     – Ответьте же мне, в конце концов! Что вам приготовить на обед? – догнала их Ирина на тропинке.
     – Ира, – не выдержал мой друг, – давай это обсудим чуть позже.
     – Мне заранее надо знать, что вам готовить к обеду?
     – Ира! – вновь попытался он остановить жену, и заметил, как старик будто испугался. Резко развернулся на месте, посмотрел на Ирину, потом на моего друга, попятился назад, как от опасности и тихо произнес:
     – Забота и защищенность – это не одно и то же. 
     Мой друг сделал шаг, два, приближаясь к старику, но тот с перепуганным видом сорвался с места и бросился убегать. Было ясно, что профессор пытается навязать моему другу игру, похожую на догонялки. Старичок оказался спортивным. Друг с трудом поспевал за ним. А когда у друга соскочил ботинок, и старик это заметил, он стал еще резвее. Мой друг бежал за профессором и думал, что должен же он устать и вот-вот остановиться, но старик все прибавлял и прибавлял бег.
     В какой-то момент мой друг споткнулся еще раз и понял, что ему не догнать этого ученого. Вспомнилось предупреждение сына, что старик впадает в детство, и в тот же момент старик спрятался за деревом. Мой друг вообще потерял профессора из виду.
     Через полчаса безрезультатных поисков деятеля наук, ругаясь, мой друг вернулся в дом.
     – Кто-нибудь мне скажет, наконец, что вам готовить к обеду?
     «Достала, просто достала! Какая же она липучая, эта Ира... – подумал мой друг и, ничего не ответив, выскочил из дома».
     Направился в сад и у пруда увидел мирно сидящего на скамейке нашего пропавшего старика.
     Чувствовал себя мой друг неловко, хотелось подойти, извиниться за жену. Думал, ведь этот старик возлагал на него какие-то надежды, а он обидел его, не смог даже дать ему возможность высказаться. Но что-то друга удерживало. «Может, он подумал, старик давно все забыл и никуда уже ехать не надо. А вдруг не забыл, и эти мысли, скорее всего, его остановили на полпути к профессору».
     Через какое-то время, когда часы пробили полдень, на террасе, как будто ничего не произошло, появился хозяин дачи.
     – Так-так... – послышался спокойный, добрый старческий голос – и что же у нас сегодня на обед?
     Мой друг с женой переглянулись и улыбнулись.
     Через пару дней вернулся сын профессора, и мой друг с удовольствием сдал старика с рук на руки. Нельзя сказать, что мой друг устал, или старик измучил его, но когда они с супругой добрались до своего дома, чувствовалось облегчение, будто освободился от чего-то тяжелого, никому ненужного, ни моему другу, ни его жене и даже ни их соседям. Мой друг вздохнул, как после тяжелого труда и включил телевизор. А там, в телевизоре, президент российской академии наук что-то докладывал президенту Российской Федерации.
     – Вы знаете, – мягким голосом один президент спрашивал другого, – я тут подумал, а может быть нам не надо столько ученых, может нам больше нужно врачей и учителей, тех специалистов, которые нужны людям, а не науке?