Нательный Крест

                Нательный крест

       Легендарный ВВУЗ. - Груз-200. - Завидные женихи. - Счастливец. -
                Пахольчак - мажоры - эпатаж - Страшный Суд! -
                Разговор о Достоевском. - Особый роман. - Хит сезона. -
          Встреча. - Мисс Барселона. - Серенада Любви. - Дивная беседа. -
           Грёза, ставшая Явью. - Кадетский шик. - Вера с младенчества. -
               Двоюродный дедушка - иеросхимонах Валериан (Яковлев) -
                Советы старицы. - Отцы Церкви. - Путь в МсСВУ. -
                Золотые эполеты. - Лирический автопортрет. -
                Дар лучшему другу. - Курсанты перед иконами. -
                Отпуск с крестом на груди. - “Фугас” в личном деле. -
               Спецкомандировка в Даугавпилс. -  Судьба “невыездных”. -
               Ленин - бес! - Бред атеизма. -  Спецпропаганда не дремлет. -
         “Голос Америки”. - Поздравление из ВИИЯ генералу Пиночету. -
         И разошлись, как в море корабли. - Возвращение блудного сына. -
                ХРИСТОС и Антихрист.
               
                Развеян миф, развенчан злой кумир.
                Земной успех - мираж в песках Сахары.
                Земные блага - колдовские чары.
                Земное счастье - мысленный вампир.

                Разъят КРЕСТОМ невидимый факир.
                Лежу под сенью царственной чинары.
                Надмирных гор жемчужные тиары.
                В лучах зари - во всей красе - Памир…

                Но узы мира надо рвать всецело.
                Любая страсть души - крутая кобра -
                Всегда готова к точному броску…

                Смотри, как небо вдруг порозовело.
                Всё ярче, чётче, ближе ПЕРВООБРАЗ.
                ЛЮБОВЬ сметает смертную тоску…

           В 70-е годы 20-го века знаменитый и в высшей степени престижный ВИИЯ (Военный Институт иностранных языков) в Москве был незаменимой кузницей кадров для элитных структур ядерной сверхдержавы. Точнее говоря, для ГРУ ГШ ВС СССР (Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооружённых Сил Союза советских социалистических республик).
          В ту эпоху само ГРУ было мощнейшим государством в государстве с лучшим в мире диверсионным спецназом. Но мы, курсанты и слушатели ВИИЯ, даже не подозревали о былинной мощи отдельных бригад специального назначения.  Их было, примерно 16-17.  Иными словами, десятки тысяч физически крепких,  натренированных,  выносливых,  мотивированных,
великолепно подготовленных бойцов.
          В Вооружённых Силах Союза по-настоящему умели хранить военные тайны и государственные секреты.
        (В постсоветской РФ, где апокалиптический развал шёл на всех уровнях, по всем направлениям, в течение десятилетий, вся былая мощь давно “крякнула” и накрылась медным тазом) …
          Почти каждый из нас побывал в долгосрочной специальной командировке и нередко в “горячей точке” где-нибудь в Сирии или Египте, Анголе, Гвинее-Бисау или в Южной Америке.
          Иногда  в  Институт приходила скорбная весть.  С очередной локальной
 войны в том или ином уголке земного шара в Москву прибывал трагический “Груз-200. И вся растревоженная, взбудораженная “Контора” начинала готовиться к траурным мероприятиям. Однажды и мне самому - по приказу начальника курса, подполковника Асташёва - пришлось отправиться в военный госпиталь имени Бурденко за печатью от цинкового гроба и потом долго стоять в почётном карауле с АКМ-ом (автомат Калашникова модернизированный) за спиной, на сцене переполненного актового зала,  рядом с безутешно рыдающими родителями, возле мёртвого тела нашего однокурсника, “португальца” Евгения Данилина.
          И всё-таки романтически настроенная молодёжь со всех концов необъятной страны жаждала попасть в сей уникальный военный ВУЗ. Однако поступить в ВИИЯ было очень непросто. Тем более - на Западный факультет.
Многие правительственные чиновники высшего ранга, многозвёздные генералы, влиятельнейшие маршалы, партийные бонзы с властного Олимпа - из ЦК КПСС (Центральный комитет Коммунистической партии советского Союза) - стремились отправить  туда своих отпрысков - крайне избалованных мажоров, дабы жёсткая армейская система избавила их от пагубного разгильдяйства, приучила к строгой воинской дисциплине, научила уму-разуму, наставила на путь истинный. Летом 1971-го и без того большой конкурс на вступительных экзаменах побил все рекорды: 21 человек на место.
           Статные крепкие ВИИЯковцы, овеянные чарующим ореолом романтической таинственности, считались завидными женихами в высших слоях советского общества и, конечно же, в военной среде. Легко представить, какое сильнейшее впечатление оказывали на девушек бравые парни, совсем недавно побывавшие на войне, в эпицентре адского пекла, под разящими ракетно-бомбовыми авиаударами смертоносных Ф-16. Эти будущие офицеры с мужественными, бронзовыми от загара лицами неизменно привлекали к себе самое пристальное внимание слабого пола. Особенно, если на груди сих отважных, неустрашимых орлов красовалась медаль ЗБЗ (за боевые заслуги) или эффектный орден Красной звезды.
          В июне 1976-го автор этих строк - московский кадет (МсСВУ, 3 взвод, 5 рота, 1968-1971) и счастливый пятикурсник элитной “Избушки”, совершил, казалось бы, невозможное. Постоянно балансируя на грани отчисления из-за экстремально-романтических приключений и неформального поведения, сумел избежать худшего. Несмотря на четыре отсидки за решёткой, в холодной камере с твёрдыми, как камень, “вертолётами” - откидными нарами, на страшной МГГ (Московская гарнизонная гауптвахта), вопреки прочим “залётам” и, главное, не взирая на “идеологическую неустойчивость”, благополучно - буквально чудом - прошёл все подводные рифы. В совершенстве освоил американский вариант английского. Успешно окончил ВИИЯ (1971-1976). Радостно получил воинское звание “лейтенант” и долгожданный диплом, в котором подчёркивалось, что его обладатель есть “ офицер  с  высшим  военно-специальным образованием,  переводчик-референт
по английскому и испанскому языкам” …
         В пряном августе 1976-го, после первого офицерского отпуска, блистательно проведённого на побережье Чёрного моря и в цветущих горах Западного Кавказа, началась крайне интересная служба в разведуправлении штаба ТуркВО (Туркестанский военныйц округ), в знойном Ташкенте, столице далёкого Узбекистана. Этот уникальный этап совпал с началом бытийных странствий. Значительно позднее, в конце 90-х 20-го века и в третьем Тысячелетии от Рождества Христова, воплотилась в жизнь давняя, заветная мечта раннего детства. Никогда не унывающий кадет Алёша - неистребимый романтик, благочестивый паломник, православный писатель - стал регулярно вырываться далеко за пределы бывшего Союза. 30 раз побывал в благословенной Элладе, на Святой Горе Афон, в первом уделе Пресвятой Богородицы. Насладился радостью потрясающих приключений в джунглях Игуасу и в дебрях горных систем. С восторгом увидел Кавказ и Карпаты, Татры и Копетдаг, Альпы и Пиренеи, Памир и Кордильеры, Гималаи и Анды, Синай и Олимп. Посетил десятки экзотических стран, в разные сезоны, на разных континентах. Принял самое активное участие в целой серии духовных спецопераций. Причём, совершил сие, не имея пенсии, практически без денег. Невероятно, но факт. Налицо - явное Чудо Божие…
         Однако вернёмся в раннюю молодость…
         Январь 1972-го. Середина первого курса. Сидим по двое за учебными столиками в небольшой уютной аудитории. Время начинать лекцию, а преподавателя почему-то нет. Тихо переговариваемся друг с другом, обмениваясь остротами, шутками, репликами. Неожиданно меня привлекает странная беседа где-то с правой стороны, в крайнем ряду. Начинаю прислушиваться. Разговор идёт о конечных судьбах мира, человечества…
          Лидирует высокий неказистый рядовой Пахольчак из Севастополя, обнаруживая духовное богатство своей незаурядной, одарённой личности. Поступивший в ВИИЯ, как и многие наши младшие командиры, прямо из Армии, он проявляет нешуточную эрудицию. Выдаёт потрясающий монолог. Легко “гасит” доводы смущённых собеседников. Без труда “сносит”, “опрокидывает”, “размазывает по стенке” всю “золотую молодёжь” - горделивых, самодовольных снобов из трёх английских языковых групп. Заметим: в плане общего светского образования, это - отлично подготовленные ребята из престижных советских спецшкол…
    - У вас на уме лишь одни проказы, глупости, флирт, скабрезности, разная там не первой свежести “клубничка”, - назидательно развивает мысль, приближаясь к финишу, бывший армеец, снисходительно поглядывая на притихших однокурсников. - Но за все грехи придётся отвечать перед Всевышним, при Втором и Славном Пришествии Христовом, в загробном Инобытии, на Страшном Суде…
    - Марксистско-ленинская философия и научный атеизм разоблачают поповские штучки, - c апломбом бросают самодовольные оппоненты.
    - Марк, Энгельс, Ленин - не философы, а политики: причём, душевнобольные, одержимые бесами, - категорически утверждает неожиданный апологет Христианства. - Все их сочинения написаны по внушению сатаны. Стратегическая цель демонической писанины - непрерывная борьба с Богом и помрачение гибельной ложью легковерных, доверчивых людей… Пресловутый научный атеизм - дешёвая белиберда, созданная дьяволом с той же целью. Но Дьявол - как известно - “человекоубийца от начала…лжец и отец лжи” (Евангелие от Иоанна, глава 8, стих 44). Эта гнусная ложь не выдерживает никакой безпристрастной критики… Надо читать, изучать - как делают мыслители мирового уровня - важнейший первоисточник - Библию: Ветхий и Новый Завет. Тогда перед вами постепенно откроется совершенно новая картина мира: настоящая, подлинная…
    -  Ты что, серьёзно?! - потрясённо восклицает один из мажоров.
    - Серьёзней не бывает! - триумфально берёт финальный аккорд спокойный, уверенный в себе добряк.
    -  … - гробовая тишь в ответ… Вся команда “мажоров” прямо на глазах “выпадает в осадок” …
         Этот спонтанный, разительно эффектный и - с точки зрения атеистической системы - идейно враждебный, религиозно-эпатажный демарш, причём, в спокойно-авторитетном стиле - (и где?!) - в закрытом, элитном, военном ВУЗе, притом, в ту советскую эпоху, когда официально само слово “Бог” находится под строжайшим запретом почти для всех, производит на изумлённых слушателей воистину ошеломляющее, сногсшибательное впечатление…
         С умным видом сочувственно слушаю смелого курсанта и…мысленно признаю своё махровое духовное невежество… С младенческих лет верю в Триединого Бога и…забыл, когда в последний раз заглядывал в Священное Писание, заходил в храм…
         Вдруг - будто удар бича, словно плазменная молния - рассудок обжигает хлёсткая старинная народная поговорка, возникшая где-то в недрах духа, обращённая именно ко мне:

                “КРЕСТА НА ТЕБЕ НЕТ!”
          И,  пожалуй,  впервые  за  долгие  годы  на  ум  приходит  давно  забытая
евангельская притча о возвращении блудного сына к своему Отцу…
         Если память не изменяет, курсант Пахольчак ушёл (или его “ушли”!) из ВИИЯ в конце второго курса. А, может, и раньше. Причём, как-то таинственно, внезапно, неприметно…
          Мы очень удивились, ибо он отлично справлялся с трудной программой.
 Сложная учёба ему нравилась. Однокурсники его уважали, относились с симпатией. По дисциплине не было никаких замечаний…
         Восьмое марта 1974-го. Шикарный, солнечный день, невесомо парящий
на лазурных крыльях ранней весны. Уютные улочки, переулки, дворики Старой Москвы. Предощущение важных, судьбоносных событий. Ни с чем не сравнимое состояние душевного подъёма.
          Наконец-то, получив суточное увольнение, блаженно ликую на свободе, вдали от столь надоевших Красных казарм. Хотя скучать там не приходится. Иногда выдаём такое, что любой КВН (Клуб весёлых и находчивых), глядя на нас, умрёт от зависти…
          В 23.00, после отбоя, начинается активная, творческая жизнь. В один из поздних вечеров, при выключенном свете, уже ближе к полуночи, когда весь курс давно спит, вся наша третья английская группа оживлённо размышляет о русской литературе 19-го века. Доходим до Достоевского. Перечисляем романы гениального писателя: “Бедные люди”, “Униженные и оскорблённые”, “Подросток”, “Игрок”, “Преступление и наказание”, “Братья Карамазовы”, “Идиот” …
    -  А разве у него есть такой роман? - раздаётся задорный голос с дальней кровати.
    -  Конечно, - с абсолютной уверенностью заявляю из своего угла.
    -  Странное название, - вставляет реплику ближайший сосед.
    - Зато оно имеет особый смысл, - отвечаю соседу и, вызывая взрыв гомерического хохота, добавляю историческую фразу, которая на несколько месяцев становится казарменным шедевром:

                “ВСЁ ИДИОТЫ - ОТЛИЧНЫЕ РЕБЯТА!”

    - Лёлик, ты оторвался не по-детски и всех урыл! - восторгается Замок (Сергей Замковой).
    -   Круто воткнул! - веско добавляет Шамп (Олег Чаленко, ныне покойный).
    -  Этот перл войдёт в историю! - солидно присоединяется Махач, он же Кикоть (Андрей Осташев)...
          Ещё долго, подобно шквалу, по нашей полуночной “келье” гуляет весёлый гам и гвалт, порождённый моими словами…
          Непревзойдённый “хит” слёту побил все шутейные рекорды и навсегда вошёл в групповую “Книгу хипов” (от слова “хиппи”) …
          В прекрасном настроении неспешно иду от Красной площади к Патриаршим  прудам  на  желанную  встречу  с  чудесной  девушкой.  Полной
 грудью - (о, сладость мечты!) - вдыхаю терпкие бризы грядущих вояжей.
          В голове - весёлые хороводы ласкающих мыслей, плавно перетекающих одна в другую. Непонятно, как возникают, куда ускользают.
          Скоро летняя сессия и блаженный отпуск - счастливейшая пора. С первого сентября - 4-й курс и… Прощай, казарма!..
          Станем жить “на вольных хлебах”, как обычные студенты: кто - в московской квартире, кто - в общаге. С той лишь разницей, что после лекций и обеденного перерыва будем оставаться в Институте на так называемую самоподготовку. Примерно, до 19.00. А потом - Свобода…
          Спеши в родной уголок. Снимай там военную форму, надевай “гражданку”. Выходи в вечернюю Москву и… Делай, что хочешь…
         Но чем живу сейчас?
         Поспешу ответить. Внутри кипит бурная, предельно насыщенная жизнь (или псевдожизнь?!), создаваемая пылким, необузданным воображением. Романтические будни разведки и контрразведки, тайные контакты с маститыми резидентами, нейтрализация вражеских суперагентов, выполнение рискованных заданий, ювелирные спецоперации, захватывающие приключения, опасные погони, великие деяния, совершаемые на пике экстрима - всё сие пребывает где-то на задворках моих неотступных грёз. В сердцевине неуёмных фантазий с завидным упорством, достойным лучшего применения, тщательно воздвигаются хрустальные замки для прекрасной невесты, любимой жены, благословлённой и дарованной ВСЕВЕДУЩИМ БОГОМ. Неизменно ведутся постоянные, напряжённые поиски одной Единственной, Неповторимой, Несравненной, встреча с которой кардинально изменит дальнейшее житие.
          Буду во веки веков любить её одну. Она так же самозабвенно - меня. А ВСЕМОГУЩИЙ БОГ - нас обоих. И вот тогда откроется земной Эдем. Начнётся настоящее, нескончаемое Блаженство - ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ…
          Этот розовый туман никак не соотносился с подлинным Христианством. Был крайне далёк от молитвенно-литургической жизни во Святом Православии. Однако эти мечтания как бы убирали острые углы, сглаживали все шероховатости казарменного существования…
          Кажется, я уже нашёл моё  единственное Сокровище…
          Или ещё нет?!.
          В ментальном потоке, на периферии сознания, почему-то смутно мелькнуло беглое воспоминание о нательном кресте, давным-давно положенном любимой бабушкой в нагрудный карман кадетской гимнастёрки…
          Как-нибудь на досуге нужно попытаться его найти…
          И вдруг всё таинственно преображается. Городские пейзажи ещё остаются, но при этом как бы отступают на второй план, прячутся в тени, уходят в небытие. Нет больше массивных зданий, старинных особняков, асфальтовых тротуаров, суетливых граждан, встречных прохожих, припаркованных там и сям легковых машин…
         В мысленной сфере вплоть до самого горизонта простираются в разные стороны необозримые поля. В прозрачном воздухе беззаботно порхают нарядные бабочки. В терпких волнах пышной зелени пряно благоухают жизнерадостные ромашки, синие васильки, сиреневые колокольчики, солнечные лютики, белоснежные тысячелистники, розовые клевера, золотистые сурепки, всевозможные вьюнки, полевые гвоздики. Со цветка на цветок неутомимо перелетают трудолюбивые пчёлки. Важно жужжат солидные чёрно-желтые шмели. Мастерски выписывают замысловатые пируэты быстрокрылые стрекозы. Высоко в небе, над всем этим Пиршеством Жизни, сказочно поют чудесные жаворонки, почти невидимые глазу. А ещё выше - в слепящих волнах пьянящей лазури - свободно, величественно парит степной орёл…
         И ты блаженно живёшь, шествуешь, летаешь одномоментно в двух Измерениях: в манящих лабиринтах Старой Москвы и где-то далеко-далеко за её пределами - на лоне царственной, первозданной, нетронутой Природы…
          С трепетным восторгом встречаю мою ненаглядную. Бережно обнимая, нежно целую в розовую щёчку. Осторожно беру под руку. Аккуратно двигаюсь с милой голубкой вдоль старинной аллеи, погружаясь в интереснейшую, захватывающую беседу…
    -  Выглядишь фантастически: полный улёт… Отныне ты - мисс Барселона.
    -  Почему такой неожиданный титул?
    -  В тебе есть что-то испанское.
    -  Разве?
    -  Вне всякого сомнения, краса Гранады.
    -  Мастер комплиментов, - улыбается ликующая спутница. - От таких слов сердце вспыхивает, трепещет, замирает, тает.
    -  Говорю чистую правду…
    -  Но ведь у меня заметный шрам на верхней губе, - огорчённо напоминает воплощение моей Мечты. - Этот дефект явно портит общую картину.
    - Чепуха… Глупости. Ничего подобного. Ни малейшего повода для переживаний… Буду предельно откровенен… Мнимый изъян лишь мастерски оттеняет, куртуазно подчёркивает твоё сугубое Очарование… И, прошу прощение за чисто солдатскую прямоту: у тебя точёный стан, идеальная фигура, лучшие ножки на всём белом свете.
    - Алёша! - благородный румянец вспыхивает на чудном лике Возлюбленной, как алеющая заря на Канарах. - Не вгоняй меня в краску!..
    -  Поверь: ты вошла в моё сердце именно потому, что обладаешь абсолютной Красотой - и внешней, и внутренней… Ни тени лести. Говорю, как на духу: передо мной - само Совершенство… Если б мог, нежно прижал бы тебя к трепещущему сердцу и, не выпуская из объятий, вечно странствовал, летал и парил по необъятному Космосу.
    - Спасибо за добрые слова… Сие признание поэта-романтика дорогого стоит… Ты, ныряющий в космические бездны, пронзающий “чёрные дыры” метагалактик, - картина крайне неординарная и всё же доступная моему воображению. Но, скажу честно, не могу представить тебя постоянно живущим в московской квартире, каждый день едущим в метро на работу или службу, месяц за месяцем, год за годом протирающим штаны в каком-нибудь офисе и при этом довольным жизнью, счастливым… Оплата коммунальных счетов, регулярные визиты в магазин за продуктами, семейные выезды на дачу в выходные, коллективные субботники - вся эта монотонная повседневность - явно не твой удел.
    -  Передо мной - воплощённая Грация с отменной интуицией.
    -  Ты - враг всякой банальности. Не хочешь быть таким, как все. Пламенно жаждешь чего-то большего. Не так ли?
    -  Точнее не скажешь.
    -  Ищешь и не можешь найти.
    -  Угадала.
    -  На бренной земле не найдёшь счастья… Тебя зовёт БОГ…
    -  Возможно…
    -  Уверена в этом на все 100 процентов…
    - Предсказала будущее с абсолютной точностью…Моё “завтра” - стезя конкистадора. Грядущие будни - малиновый звон, пасхальный Прорыв за далёкие, неприступные горизонты. Моя жизнь - встреча Надежды с улыбкой Весны на острие золотого Экстрима и…поиски БОГА…
    -  Вот-вот… Что-то в этом роде… Последнее - самое важное. Помни, к чему призывает ЕДИНОРОДНЫЙ СЫН БОЖИЙ:

               “ИЩИТЕ ЖЕ ПРЕЖДЕ ЦАРСТВА БОЖИЯ И ПРАВДЫ ЕГО…
                НЕ ЗАБОТЬТЕСЬ О ЗАВТРАШНЕМ ДНЕ…”
                (БОГОЧЕЛОВЕК ИИСУС ХРИСТОС,
                ИСКУПИТЕЛЬ И СПАСИТЕЛЬ ПАДШЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА,   
                Евангелие от Матфея, глава 6; стихи 33-34)

    -  Помнишь наизусть Священное Писание?
    - Что ты! - слегка смущается моя духовная благодетельница. - Просто врезались в память некоторые места.
    -  Когда-нибудь возьму с тебя пример. Стану настоящим богомольцем.
    -  Чем раньше - тем лучше...
    -  В лунные ночи поймал бы жар-птицу земных Восторгов, если б оказался вкупе с Алёной в роскошном поместье, на зеленеющем горном склоне, подле Эгейского моря, или, скажем, в дореволюционном Крыму, возле знаменитого царского дворца, в Ливадии. Мы бы неотрывно внимали немолчному хору неугомонных цикад. Томно взирали на серебристую тропу, убегающую по водной глади в неведомую морскую даль. Строили грандиозные планы на будущее. Обсуждали детали свадебного путешествия по Андорре, Испании, Португалии. Предвосхищали медовый месяц на двухпалубной яхте “Айвенго”, лихо рассекающей прибрежные воды Атлантики. Сладостно вдыхали пьянящий аромат цветущих рододендронов, чайных роз, благоухающих магнолий, раскидистых можжевельников, стройных кипарисов. Чётко отслеживали траектории астероидов, пути метеоритов на чёрном бархате дивных небес. Восхищённо любовались мерцающими хороводами кормчих светил. Взявшись за руки, с замиранием сердца слушали нетленный романс, созданный где-то в начале века парой влюблённых:

                “Снился мне сад в подвенечном уборе.
                В этом саду мы с тобою вдвоём.
                Звёзды на небе. Звёзды на море.
                Звёзды и в сердце моём…”

    - Один из моих любимых романсов, - радует влюблённого кадета неисправимая оптимистка. - Потрясающие стихи, чудная музыка…
    -   Полагаю, сие творение - Портал в Иные Миры… Код доступа к высшим смыслам всего существующего… Шифровка с фиесты влюблённых и одновременно дивная стенограмма таинственной, непреходящей Встречи с САМИМ ТВОРЦОМ, КОТОРЫЙ и есть подлинная, всеобъемлющая, вечная ЛЮБОВЬ…
    - Подписываюсь под каждым твоим словом, милый Алёша. Интуиция меня не обманула. Ты ощутил, определил самое Главное. Нащупал верный Путь в верном Направлении. Победный финал такого пути давно предсказан одним из могучих аскетов глубокой древности:

                “ИЩУЩИЙ БОГА ОБРЕТАЕТ ЕГО” 
                (ПРЕПОДОБНЫЙ АНТОНИЙ ВЕЛИКИЙ)               

    - Какое окрыляющее напутствие! - не могу оторвать восхищённого взгляда от пленительной девочки. - Так тому и быть…
    -  Но вернёмся в настоящее. Давно не видела Алёшу таким счастливым. Что-то случилось?
    - Конечно… Встретил родную голубку… Видел немало симпатичных, элегантных, весьма эффектных девушек с актёрского факультета театральных училищ. И всё же эти красотки не идут ни в какое сравнение с милой Алёной.
    -  Не преувеличивай.
    - С такими внешними данными, с такой обжигающей, кумулятивной Красотой можно было бы сделать сумасшедшую карьеру и в кино, и в театре.
     -  Ко мне не раз подходили: в школе, на улице, около нашего дома. Делали заманчивые предложения.
     -  И ты отказывалась.
     -  Разумеется.
     -  Удивляюсь, как тебя вообще до сих пор не похитили. 
     -  Раньше, действительно, не давали прохода. Тормозили почти на каждом шагу. Потом перешла на домашнее обучение. Стало значительно легче. И сейчас, как ты хорошо знаешь, мои постоянные, упорные думы - не о театральной славе, а об женской обители. В идеале это -  Горненский монастырь на окраине Иерусалима.
   -   Краем уха слышал об этом месте: красивейший уголок Святой Земли.
   -  Но попасть туда почти невозможно, - увлечённо добавляет неотразимая подвижница. - Во-первых, на пути встаёт наш “железный занавес”. Из советского Союза - просто так - заграницу никого не выпускают. Во-вторых, Израиль - союзник США со всеми вытекающими отсюда последствиями. И с Израилем у нас нет даже дипломатических отношений.
   - А посему, пока Алёнушка тихо не ушла в монашки, вознесусь с ней в лазурную Высь, к чертогу Поэтов, на лирический Пир.
    -  Будешь декламировать свои стихи?
    -  И какие!..
    -  Что-то новенькое?
    -  Специально для моей сеньориты:

                Твоя речь - серенада о феях Сорренто.
                Расцветают надежды в поющих сердцах.
                Заключаю союз с незабвенным Моментом,
                Измеряя парсеками звёздный размах…

                А разлука с тобой - разорение Трои.
                Но Любовь удержала свою Высоту.
                Поспешу - будто срезавший тьму астероид -
                На фиесту двоих, догоняя Мечту…

                Мы, ликуя, ухватим за гриву Комету,
                Пролетим над армадой нездешних пространств,
                Возвратимся сквозь Смуту к чудесному Лету,
                Изучая орнаменты звёздных Убранств…

                Посетим бастион, где ливанские кедры,
                Утопая в Минувшем, стоят на Посту.
                Заночуем под сенью душистой эфедры
                И…нырнём в наше “Завтра” - Туда - за Черту…

                Повторим изнутри Одиссею Гомера,
                Отверзая врата в изумительный Край…
                Перед нами распахнута вся Ноосфера.
                Каждый миг наших Встреч - возвращение в Рай…

   -  Ты превзошёл сам себя. Эти строки забыть невозможно…
           Девушка приостанавливается. На какие-то секунды замирает. Молча погружает   в   меня  пристальный,  проникновенно-сияющий  взор.  И  хочется
воскликнуть вместе с классиком немецкой литературы:

                “ОСТАНОВИСЬ, МГНОВЕНЬЕ: ТЫ ПРЕКРАСНО!”
                (ГЁТЕ, трагедия “Фауст”)
    -  Алёна, Алёша, - мягко прерываю затянувшуюся паузу. - Очень похожие, родственные имена. Не так ли?..
    -  Безусловно..
    - Тебе - 16, мне - 21. Идеальное возрастное соотношение для победного союза. И потому:
                Мои чувства острей, чем клинок атамана.
                “Отдыхают” Стендаль, Мопассан и Флобер…
                Слышу “Самбу па ти”. Это Карлос Сантана.
                Поднимаюсь на ранчо, к снегам Кордильер…

                Ещё выше и круче редут Гиндукуша
                Улыбается суженым, будто во сне…
                Я готов до утра эту Музыку слушать,
                Оставаясь с ВОЗЛЮБЛЕННОЙ наедине…

                Это пир или Обморок, боль или Сладость?
                Эфемерный фантом или вечная Явь?!.
                Захлестнула сердца несказанная Радость.
                ПОЛЮБИТЬ - и навеки… Ты только представь!..

    -  Да вы, батенька, опасный поклонник, - сияет от счастья прекрасная дева, вновь покрываясь лёгким румянцем. - Такую лирику можно слушать только после венчания.
    -  Готов отправиться с тобой под венец прямо сейчас - за тридевять земель,
хоть на край света.
    -  Я ещё маленькая, совсем девочка. У меня до встречи с тобой не было никаких парней даже в платоническом понимании. Да и быть не могло, ибо христиане должны жить чисто, по Заповедям Божиим.
    -  И твоё Христианство, твоё Целомудрие - самое в тебе ценное. Именно за это лелею, люблю мою благоухающую розу, лучезарную фею. Несравненную Ассоль из непревзойдённой феерии Александра Грина “Алые паруса”. Восхитительно-неуловимую Фрези Грант из его же романа “Бегущая по волнам”…
                Эта чудная девочка-ретро
                Соскользнула с лазурной орбиты.
                Прилетела с космическим ветром
                Под аккорды крутой “Рио-Риты” …

                Разорвала, как вихрь, паутину
                Монотонно-казарменных дней.
                Унесла в голубую долину,
                На пиры неземных орхидей…

                Провела по дорожке багровой
                Сквозь тоннель временного портала.
                И внутри - словно вспышка Сверхновой -
                Для ожившей души просияла…

                Разрубая бытийную прозу
                Виртуозным ударом стихов,
                Берегу воплощённую Грёзу
                От капкана липучих грехов…

    -  Сочиняешь, блистательно импровизируешь прямо на ходу. Как это тебе удаётся?
    -  Иначе и быть не может: ведь рядом - моя Муза…               
    -  От всего сердца благодарю тебя, милый Алёшенька, за такое благородное, истинно братское ко мне отношение. Всецело тебе доверяю. Ты - мой единственный друг, рыцарь, телохранитель. С тобой я в полной безопасности.
     - У родителей - богатая библиотека. В детстве и юности много читал. В основном, классиков французской литературы. Один крылатый афоризм из какого-то романа, как торпеда, врезался в память. Никак не давал покоя. Постоянно будоражил творческую мысль. И в итоге стал неразлучным спутником:
                “ПРЕСТУПНА ЛЮБОВЬ,
                НЕ СТРЕМЯЩАЯСЯ К БЕЗСМЕРТИЮ!”
                (ОНОРЕ де БАЛЬЗАК)

     - Браво! - пылко радуется Алёнушка. - Меткая фраза, несомненно, верующего человека. Снайперское попадание не в бровь, а в глаз.
     -  Рад, что понимаем друг друга с полуслова, с полмысли. Ты - живой бриллиант в лучезарной тиаре благих Упований. Живое дыхание моего духа. Дерзновенно дарю неотмирной избраннице нездешние перлы из будущей книги сонетов “Надмирность”. Они щедро исхищают заблудшие сердца из челюстей дремучего мрака. Согревают живительным теплом озябшие души. Приносят победу на поле невидимой брани. Властно удерживают безудержный бег временных потоков. Чудесным образом обращают их вспять, возвращают назад. Делают вечными прекрасные Миги.
     -   Твой искрящийся монолог - Поэзия в прозе, - восхищается юная королева Граций - неотразимая прихожанка старинного московского храма в честь преподобного Пимена Великого
     -   Обретаю в тебе, моя Радость, всю Поэзию мира…

                Не раз казалось: ум уже познал
                Блаженный край, где нет земной печали…
                Какие мысли душу озаряли!
                Какую радость дух предощущал!..
  В закатной неге гаснет алый лал.
                Над ним плывут лазоревые дали.
                Окутал кручи бархат звёздной шали.
                Открылось то, что век вотще искал…

                И пусть - увы - недолог час Свободы
                На лоне этой девственной Природы…
                Забыть ли Роскошь ТВОЕГО Дворца?!.

                Истает время. Стихнут злые речи.
                Наступит явь нездешней, вечной Встречи.
                И узрим СВЕТ грядущего ТВОРЦА…

    - Брависсимо! - восторгается услада кадетской души. - Должно быть, поэтическое творчество, устремлённое к Небу, приносит сугубое Утешение.
    -  Ещё какое!..
    -  Вот бы мне написать что-либо подобное.
    -  Ещё напишешь…
    -  Хотелось бы прямо теперь.
    -  Дорогу осилит идущий…

                Чертог ЛЮБВИ, где правишь только ТЫ, 
                Сулит благим сердцам НЕИЗРЕЧЕННОСТЬ.
                Как сон, растает дольняя мгновенность -
                Унылый бег безумной суеты…

                Прорвёмся в Глубь сладчайшей Чистоты.
                Сбегут от нас хандра, недуги, бренность,
                Пантеры гнева, гордая надменность.
                Земного мира злобные шуты…

                Сие свершится… Спит усталый град.
                Над ним застыли вихри звёздной пыли,
                Иных галактик звёздные пожары…

                И в этот Миг мажорный гимн цикад,
                Фиеста ночи, шёпот белых лилий
                Победно гонят дольние Кошмары…

     - Потрясающе! - выносит вердикт растроганная Алёна. - Лично для меня эти сонеты - чистая плазма, озаряющая дух… Чаша восторга… Хотя… Кое-кто мог бы, пожалуй, обвинить тебя в некой высокопарности. 
    -  Ничего не поделаешь - особенности стиля, индивидуальный почерк. Твой отзыв - моя Нобелевская премия.      
     -  Подаришь свою книгу?
     -  Непременно…
     -  Когда?
     - Думаю, в этом году. Она выйдет в Самиздате. Вручу с дарственной хартией сигнальный экземпляр.
     -  Договорились…
     -  Когда около года назад впервые увидел тебя на репетиции дипломного спектакля в школе-студии при МХАТе (Московский художественный академический театр) - сразу заметил призывно сверкнувший НАТЕЛЬНЫЙ КРЕСТИК. Он ярко, эффектно выделялся на фоне изящной тёмно-коричневой блузы. Стало ясно: передо мной - редкая, необыкновенная девушка. Не только утончённо красивая, но и глубоко верующая. На её груди - не простое украшение, а некий СИМВОЛ, несравненно более значимый, чем обычный талисман. Духовный ЩИТ и МЕЧ. ОРУЖИЕ вечной Победы над смертью.  Вещий ПОРТАЛ в блаженную ВЕЧНОСТЬ…
    -   Сама не знаю, как, мой крест вывалился из-под одежды наружу.
    -  И в этом проявилась рука Провидения. БОЖЕСТВЕННЫЙ ПРОМЫСЕЛ послал мне яркую весточку.
     - Ты единственный, кто был тогда в военной форме. Смотрелась она шикарно - глаз не оторвать.
     - Меня захватила проза Куприна. Особенно, его повести “Кадеты,” “Юнкера”. Я ведь тоже в некотором роде человек творческий, прирождённый артист. Настроился на лирический лад. Захотел целиком и полностью уйти, погрузиться в Минувшее. Нырнуть с головой в кадетскую Юность… Специально взял с собой, положив в походную сумку, особый летний комплект, сшитый по заказу, на память… Знакомые ребята со второго курса, будущие актёры, завели меня в укромный уголок. Там спокойно переоделся. Вошёл в зал уже бравым кадетом, одетым с иголочки. Явил изумлённой публике особый - “стариковский” - стиль бывалого суворовца, знатока кадетских традиций… Чёрные идеально отглаженные брюки с эффектными алыми лампасами - роскошные клеша, почти закрывающие носки чёрных ботинок. Ослепительно белая приталенная гимнастёрка, аккуратно заправленная за широкий армейский ремень с металлической пряжкой, начищенной до золотого блеска. На широких плечах - алые погоны. На них - броская аббревиатура: родные, до боли знакомые, столь волнующие романтическое сердце золотые буквы, с которыми так много связано, - МсСВУ…
     -  А помнишь сам момент нашего знакомства?
     -  Ещё бы!..
     - Уже за кулисами, в разгаре праздничного фуршета, ты громким, командным гласом, тремя-четырьмя движениями, парой зычных угроз, гусарским наскоком разогнал наглых, хамоватых ухажёров-развратников, со всех сторон наседавших на меня, когда моя мама куда-то надолго отлучилась.
     -  Исполнил свой долг.
     -  И навсегда покорил сердце наивной, восторженной гимназистки…
     - Взираю на твой нежный, одухотворённый лик - и тотчас воскресают, разрастаются, надвигаются, трепещут, расцветают пронзительные отрывки из ностальгического, недавно прочитанного романа запрещённого у нас белоэмигранта Набокова “Машенька”, которой тоже было 16… Ныряя в бездонность сияющих глаз, делаюсь огненной стрелой, пущенной из арбалета навстречу алой Заре… И в её сладких лучах тихо встаёт возле меня чудесная гимназистка по прозвищу “Куний мех” из щемящей повести белогвардейца Зурова “Кадет”… Превращаюсь в могучего беркута, парящего сквозь пространство-время за таинственной Незнакомкой из лирических шедевров Александра Блока… Становлюсь былинным менестрелем, летописцем Эпохи,
вестником Обновления, знаменосцем ЛЮБВИ…

                Трудяга-гром таранит рёбра скал,
                Могучих кряжей бронзовые плечи.             
                Но лавы туч, устав от долгой сечи,
                Спешат уйти за грозный перевал…

                Закатный пурпур нежно угасал.
                Средь вешних Лир зажглись на небе Свечи.
                Ласкает души Тайна нашей Встречи.
                Нетленный миг Безмерность лет объял…

                Под рыки Битв, на плахе злых Страданий,
                Меж жгучих Бездн, за гранью Умираний,
                В войне за Веру проливаешь Кровь…

                Что зевы чёрных Дней, оскал Агоний, -
                Когда аккорды неземных Симфоний
                Влекут тебя к Мирам, где Жизнь - ЛЮБОВЬ!..

     -  Настоящий поэт - истинный воин, мистик, философ, - размышляет вслух удивительная девушка. - Натура твоя - пылкая, мятежная, страстная. Нелегко будет вернуться в Церковь. Предстоит долгая, жестокая, изнуряющая война с миром, плотью, коварным дьяволом. И ты должен в этой войне выжить, выстоять, победить.
     -  Смогу ли?
     -  С Божией Помощью - сможешь.
     -  Пусть твоё слово станет пророческим, Жемчужина моего Счастья… Иду с тобой вдоль Патриарших прудов и… Парю вкупе с Любимой далеко-далеко от Первопрестольной… Меж пышных садов, где терпко, благоуханно цветёт розовеющий миндаль… За кормчими стезями, синими морями, рдяными горизонтами… Над сиреневыми кряжами, хрустальными пиками Памира, Дарваза, Гиндукуша… Под вешним куполом лазурных небес… Соединяю воедино прошлое, настоящее, будущее… Сочетаю эпохи, периоды, сроки… Выношусь за барьеры фугасных столетий… И уже будучи вне времени, в Иных Мирах, созерцаю имперскую Мощь воскрешённой России…

                “Шашки - вон!”

    Я снова - вольный сокол - в горы рвусь.
    Но путь сокрыт, разрыт, перегорожен.
    Быть может, мой Прорыв ещё возможен.
    Предсказывать победу не берусь…

    Сквозь рыки Битвы - (вспоминать боюсь!) -
    Как вспышки молний - вмиг - клинки из ножен…
   “Так за Царя…” Рванула рубка… “Боже!”
     Из пепла смут встаёт Святая Русь…

     Да был ли Плач -  Накат вселенской Боли?!
     Затих далёкий гул бытийной Сечи.
     На всём - Печать нездешней Тишины…

     В лагунах лунных жемчуга магнолий
     Средь звёздных лилий созывают Вече.
     Влекут к Алёне… Явью стали сны…

        - Грандиозно… Сегодня же, под твою диктовку, запишу эти стихи в мой дневник и прочитаю маме… Но скажи, как ты умудрился сохранить Веру в закрытом, безбожном Институте?
     - Атеистическая действительность лишь укрепляет мою несомненную Убеждённость, стойкую Уверенность в Божественном Бытии ВСЕМОГУЩЕГО СОЗДАТЕЛЯ… Без тайной Веры в Господа, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа не смог бы прожить на казарме и дня. Именно твёрдая, несомненная Вера в Вечную Жизнь души после телесной смерти помогает одолевать любые трудности и смело идти вперёд…
     -  Рада за тебя.
     -  Перед мысленным взором встаёт яркая картина. Жарким летом находимся с бабушкой в старинном московском парке, возле Старой Божедомки (после революции - улица Дурова). Мне, примерно, два-три годика. Спокойно играю в детской песочнице. Строю разные куличики. Вдруг поднимаю головку. Окидываю пристальным взглядом крещёного младенца окружающее пространство, могучие дубы, раскидистые акации, поющих надо мной птиц, идущих вдалеке людей.  Вполне осознанно спрашиваю любимую бабушку:
   -  Ба, Кто это сделал?
   - Бог! - авторитетно изрекает одно единственное слово набожная Пелагия Григорьевна, стоящая рядом…
           Больше не задаю никаких вопросов. Младенческой душе, по Благодати Божией, - вне логических построений, рассудочных понятий, отвлечённых категорий - всё становится ясно: всегда был, есть, вечно будет ТОТ, КТО создал этот мир, весь Космос, меня самого. И с тех пор - ни разу в жизни, ни на один миг - не терял спасительную Веру в ТВОРЦА Вселенной…
    -  Замечательная история, - живо реагирует Алёнушка.
    - Кроме того, мой двоюродный дедушка по материнской линии, иеросхимонах Валериан (Яковлев), насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, исповедник 20-30-х годов, опытный подвижник, прозревший день  своей праведной кончины, молился за весь наш род (во второй половине 80-х мне довелось внимательно прочитывать лаврские синодики, и среди множества имён я нашёл единственного схимника Валериана) …
    -  Дома неоднократно слышала: схимники молятся за весь мир, - старательно просвещает меня благочестивая Алёна. - Значит, твой родственник вымаливал и тебя, и всю вашу семью.
    -  Так оно и было… И ещё одно важное обстоятельство… Моя бабушка хорошо знает дружную чету замечательных православных подвижников. Это тоже - мужественные исповедники 20-30-х годов, схииеродьякон Алексий и схимонахиня Анна (Тепляковы). Однажды прожил у этих добрых людей недели три на правах любимого внука. Пользуясь удобным случаем, изучал огромную библиотеку. Просматривал библиографические редкости. Назову только одну - полное собрание сочинений выдающегося русского поэта, боевого офицера, мистика и провидца, Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1941). Сие великолепное дореволюционное издание (1914) приурочено к его столетнему юбилею.
    -  Тебе повезло.
    -  Постепенно добрался до книжной полки, где стройными рядами стояли труды наших религиозных философов: Трубецкого, Франка, Ильина и многих других. Они меня весьма заинтересовали. Раньше о них ничего не слышал.
    -  Прозорливая матушка, видя моё увлечение христианской проблематикой и, особенно, эсхатологией, зная личностные особенности пылкой души, нюансы характера, ненавязчиво, тактично подсказала, как и в какой последовательности заниматься духовным самообразованием на данном этапе и в будущем:
    -  Сначала, Алёша, прочитаешь работы Владимира Соловьёва. В первую очередь - “Три разговора о войне, мире, конце всемирной истории с добавлением краткой повести об Антихристе”. Следующий шаг - статьи   Николая Бердяева. Увидишь, что и как эти мыслители пишут о Боге на прекрасном русском языке. Сей опыт станет для тебя открытием Америки. Потом поднимешься на следующую ступень. Узнаешь, чему учат столпы Церкви, богомудрые святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст. Придёт время - и тебе многое откроет духоносный святитель Григорий Палама, пламенный борец с опасными ересями, ревностный защитник афонских исихастов и всего исихазма в целом. И затем дозреешь до трудов преподобного Симеона Нового Богослова. Тебе как поэту будет крайне интересно познакомиться с творчеством этого титана духа. Его потрясающие “Гимны Божественной Любви” - вершина боговдохновенной Поэзии…
    -  Как же я запомню столько новых для меня имён?
    - По Милости Божией, отлично запомнишь, - ласково уверяет просветлённая старица с едва уловимой улыбкой на устах…
    -  Благословение схимницы надо обязательно выполнить, - мягко настаивает девушка.
    -  Так и сделаю.
    -  Судя по всему, твоя наставница имеет высшее богословское образование.
    -  У неё за плечами - лишь два-три класса церковно-приходской школы.
    -  Невероятно!
    -  Таких боголюбивых христиан вразумляет, просвещает САМ БОГ…
    - Ты, оказывается, счастливчик, - радуется милое создание, излучающее пленительное  обаяние. - Общение  с  духовными  людьми - редкая  удача. Тем
более, в нашу эпоху узаконенного безбожия.
     - Согласен…
                Цунами жгучих Смут смахнёт, утопит.
                Исчерпан блеф обманчивой игры.
                Готовят мины, точат топоры
                Адепты фальши, сладостных утопий.

                Но зов ЛЮБВИ влечёт, манит, торопит
                Рвануть сквозь морок жалкой мишуры.
                Лелеют жизнь Нетленные Миры.
                И нам не страшен блеск разящих копий…

                Снимая с душ забот ненужных бремя,
                За каплей капля вытекает время
                В густую тишь, где нет часов и лет…

                Старинный вальс, бежав из патефона,
                За гребнем злых времён, из недр Эона,
                Роняет луч на злато эполет…

   -  Как ты вообще попал в свою кадетку, стал суворовцем?
    - Моя мать, Лариса Павловна Яковлева-Козырева, опытная стенографистка-переводчица, жена офицера, познакомилась с моим отцом в ГСВГ (Группа советских войск в Германии), в начале 50-х. Она видела меня в будущем отнюдь не биологом - кем я искренне хотел стать - а только офицером.
-  Жалкий  человек! – снисходительно  обрывала  своего  застенчивого  сына
миловидная умная женщина, обожавшая офицерский корпус. – Кем восхищаются окружающие?.. Невзрачным ботаником или гвардейским поручиком?.. Кто попадёт в поле зрения, покорит сердце какой-нибудь черноокой мексиканской красавицы: чахлый, сутулый, тщедушный очкарик, - изучающий кузнечиков, выкапывающий из чернозёма мерзких червей, или же стройный, подтянутый лейтенант Генштаба в шикарной парадной форме, с блестящей выправкой?!.               
         Для пятнадцатилетнего мальчика, грезившего о своей Джульетте, такие веские доводы были неотразимы.
    -  Быть может, твоя мама хотела, чтобы ты убежал таким образом от серой, монотонной, унылой действительности, где царит “вульгарнейшая толпа… и самая законченнейшая пошлость” – как метко и ярко выразился бравый кадет Владимирского Киевского кадетского корпуса, ветеран Белой Гвардии, боевой офицер, галлиполиец, известный московский проповедник и богослов, протоиерей Всеволод Шпиллер, - в очередной раз поражает своей эрудицией благовоспитанная Алёна.
    -  Даже не слышал о таком.
    -  Ещё услышишь…
    - 20-го октября 1968-го,  после  продолжительных  искушений, с пятидесятидневным опозданием, вопреки непреклонному решению медицинской комиссии, несмотря на мои очки (диагноз: дальнозоркий астигматизм), надолго оставив где-то дома нательный крест, запрятав глубоко в недрах духа тайную Веру в БОГОЧЕЛОВЕКА ИИСУСА ХРИСТА, ИСКУПИТЕЛЯ И СПАСИТЕЛЯ падшего человечества, я, наконец, с трепетной радостью вступаю в легендарное братство МсСВУ…


                Мы - кадеты. И жизнь - бронебойный Пикник.
                Наша юность блистает на гребне Восторга.
                Наши брюки-клеша - фантастический Шик.
                Не достать эту Роскошь в сети Военторга…

                Безусловно по моде ушит козырёк.
                Артистически выгнута тулья фуражки.
                Мы - фаланга Порыва. Реванш недалёк.
                И себе не даю ни малейшей поблажки…


                Весь июль - в сапогах. А потом - отпуска.
                Рота ждёт не дождётся конца лагерей.
                Никому не знакома злодейка-тоска.
                С каждым лагерным сбором наш взвод всё бодрей…

    - Воистину неисповедимы пути Господни, - подчёркивает девушка, выделяя второе слово из всей фразы. - Неизъяснимы тайны летящих времён. Твой рассказ многое объясняет. Навевает ностальгические мысли. Смотрю на твою форму советского курсанта в самом центре некогда златоглавой Москвы и… Вижу тебя в дореволюционном Санкт-Петербурге, рядом с моим дедушкой, в белоснежном парадном мундире с золотыми эполетами, на высочайшем смотре лейб-гвардии Семёновского полка Его Императорского Величества, Помазанника Божия, Всероссийского Самодержца, благочестивейшего Царя-Мученика Николая Второго…
   -  Твоими бы устами - да мёд пить. Хорошо, что беседуем на природе, где нет никаких “клопов”, никакой прослушки. Если б дотошные агенты 5-го управления вездесущего КГБ узнали содержание наших разговоров - нам бы явно не поздоровилось.
   -  Что верно - то верно… Когда последний раз был в церкви?
   - Около года назад, на отпевании православного подвижника, моего старшего дяди по материнской линии.
    -  Давненько… Очень плохо…
    -  Сам знаю… С пятилетнего возраста - как только меня отняли, оторвали  от бабушки - обретаюсь за пределами церковной ограды…
    -  Небось, и не помнишь, когда причащался Святых Христовых Тайн.
    -  Где-то во младенчестве.
    - Господи, помилуй! - восклицает очаровательная собеседница. - Эту катастрофическую ситуацию надо как-то исправлять.
    -  Согласен.
    -  А носишь ли крестик?
    - Увы… В данный момент нет. Когда-то надел по просьбе моей глубоко верующей наставницы, Пелагии Григорьевны. Потом, кажется, снял или потерял… До сих пор в сердечной памяти живёт трогательная надпись, сделанная искусным гравёром на его оборотной стороне: СПАСИ и СОХРАНИ…
    -  Тебе  надо  восполнить  огромный  пробел  в  духовном  кругозоре, - веско,
убедительно рекомендует не по годам умная красавица. - Внимательно почитать Святое Евангелие, катехизис. Хотя бы изредка бывать на церковных службах. Особенно, на Божественной Литургии… Затем, со временем, познакомиться с догматическим и нравственным Богословием… А для начала надеть крестик и никогда не снимать… Сделать первый шаг в нужном направлении. К милосердному Богу, к Церкви Христовой…
    - Кто бы мог подумать! - с глубоким чувством выражаю своё искреннее удивление, неподдельное восхищение. - Феерическая малышка, наивная крошка, ещё ребёнок - и так серьёзно заботиться о моей истомлённой душе…
    -  Иначе не могу.
    -  Трогательное признание сладкой певуньи из Горних Миров. Всевышний посылает явный знак через внучку царского полковника, до конца верного присяге, неколебимого монархиста, доблестного героя Белой Борьбы. Твоя моральная поддержка - спасательный круг в бурных волнах житейского моря. Ты поможешь, уже помогаешь выйти из духовного штопора, в который вошёл прошлой осенью.
    -  Неприятности на личном фронте?
    -  В двух словах не расскажешь…
    -  А ты попробуй.
    - Образно говоря, тучи сгущаются. Там и сям душный, спёртый воздух пробивают, рубят, кромсают матово-бордовые секиры разящих молний. В воздухе пахнет небывалой грозой.
    - По-моему, назойливые особы, жаждущие удачно выйти за муж, и, выражаясь твоим языком, “жгучие креолки” проявляют к тебе повышенный интерес.   
     -  Вполне объяснимое явление. В одном флаконе - экстравагантный курсант сверхпрестижного  закрытого   военного   ВУЗа,  спортсмен,  турист,  пианист,
гитарист,  поэт,  убеждённый  идеалист,  неисправимый  романтик,  массовик-
затейник, любитель приключений, король экстрима. Такая згадочная личность не может не привлекать к себе женского внимания.
    -  Похоже, мой верный друг становится Казановой?.. Или дон Жуаном?
    -  Я бы не был столь категоричен, но…
    -  Продолжай…
    - Как говорится, нет дыма без огня… Дарю тебе мой зашифрованный автопортрет и воплощённый в лирике текущий Момент со всей своей вневременной Необъятностью:
                Из блистающих грёз созидаю Обитель.
                Для героев Сервантеса - мощный Оплот.
                Я - кадет, вольнодумец, разведчик, мыслитель.
                Я - Алёша Попович, Колумб, дон Кихот…

                Пламенеет багряная Даль… А за нею
                Серебрятся озёра на грозном плато.
                Опечаленный рыцарь найдёт Дульсинею
                У янтарных лагун, в белоснежном манто…

                Неподъёмными гирями давит казарма.
                Послезавтра опять заступлю в караул.
                Но провижу Лазурь неземного Плацдарма,
                Ибо Верою челюсти тьмы разомкнул…
                Наша вещая Встреча весной неслучайна.
                Пусть бытийный самум заметает следы…
                Мы с тобою приникнем к мерцающим Тайнам
                И примерим Тиару заветной Звезды…

   -  Сильно, трогательно, проникновенно, - задумчиво произносит богомудрая десятиклассница. - Береги, приумножай талант, данный Свыше…
   -  Постараюсь… Когда за спиной 20 с небольшим - тебя неудержимо манят в несказанные дали живые примеры. Самый яркий - Николай Гумилёв, в расцвете лет расстрелянный большевиками. Блистательный корифей Серебряного века. Виртуоз романтической лирики. Основатель нашумевшего акмеизма. Выдающийся поэт, путешественник, воин, боевой офицер. Будто наяву, среди львов и слонов, бабуинов и гепардов, антилоп и зебр, ты странствуешь вкупе с ним по саванне и джунглям экзотической Африки. В составе его ударной разведгруппы уходишь далеко за линию фронта, в глубокий тыл противника. В который раз перечитываешь гумилёвские “Жемчуга” - потрясающий сборник, библиографическую редкость, изданную ещё до революции. Денно и нощно летаешь, паришь в дивных мирах феерических грёз, упований, иллюзий. Победно идёшь по бирюзовому морю, в лазурном сиянии, под всеми парусами, на ослепительно-великолепном бриге “МЕЧТА”. Живёшь так, словно твоя “ВЕЧНАЯ МОЛОДОСТЬ” не имеет ни конца, ни края. Смело строишь ошеломляющие творческие планы. Мысленно покоряешь города, мегаполисы, страны, континенты. И мнится: ещё немного, совсем чуть-чуть, лишь один эфемерный миг - и весь изумлённый мир ляжет у твоих ног.
   - Ах, уж эти фантазии, - понимающе вздыхает чуткая собеседница. - Упорному романтику от них никуда не деться.
   -  Но внезапно с внутренних очей как бы спадает некая пелена. И начинаешь видеть реальность без прикрас, в истинном свете.
   -  Если б ты знал, дорогой Алёша, что видят чистые, преображённые души - ты бы попросту потерял дар речи.
   -  До чистоты сердца нам так же далеко, как от земли до Неба. От милой Алёны нет секретов. Вот ещё одна поэтическая зарисовка, отражающая глубинную драму, душевный разлад, нарастающий кризис:

                Мне пригрезилось: стану блестящим кадетом,
                Разнесу по пирам вековое вино,
                Познакомлюсь с Любимой тропическим летом
                И добуду в боях “золотое руно” …

                Вероятно, парнишка чего-то не понял.
                Угасает заката трагический блеск…
                Унеслись, будто ветер, буланые кони.
                И реальный сюжет превратился в гротеск…
                Идеал ускользал… Словно призрак, двоился…
                Уклоняясь от встреч, превращался в мираж…
                Феерический замок с реальностью слился…
                Романтической шхуне грозил абордаж…

                Я бы сгинул в пучине бытийного моря,
                Провалился в бездонность гламурного зева,
                Напоролся на риф с мегатоннами горя -
                Но меня защитила ПРЕЧИСТАЯ ДЕВА…

    - Последняя строка твоего замечательного стихотворения знаменательна,  символична. Поверь:  придёт время - ты будешь в полках Господних, станешь
добрым воином Христовым.
    -  Провидишь грядущее?
    -  Просто предчувствую.
    -  Круто… Даже не знаю, что сказать…
    -  Алёша!.. У меня скромная просьба. Исполнишь её?
    -  Разумеется… С громадным удовольствием…
    -  Хочу сделать подарок лучшему другу, - с бархатной интонацией заявляет невинная дева, чем-то неуловимо похожая на юную Лолиту Торрес, всемирно известную кинозвезду из далёкой, заокеанской Аргентины.. - Наклони голову…
         С этими словами стройная, неотразимая шатенка с иконописным личиком, идеальным телосложением, сногсшибательной внешностью старательно надевает на шею обалдевшего от счастья юнкера НАТЕЛЬНЫЙ КРЕСТ…
    -  Нигде, никогда не снимай - и Господь не оставит тебя.
    -  Аминь! - истово, триумфально осеняю себя широким крестным знамением, растроганно созерцая милую голубку…
          Пристально, изучающе рассматриваю чудный дар со всех сторон. Нежно поглаживаю, словно прикасаясь к какому-то живому, очень дорогому для меня существу. Тщательно заправляю под гимнастёрку, рубашку…
          И тотчас возникает незримая прочная связь с моей пленительной благодетельницей…
           Если б здесь и сейчас мне подарила золотой крестик какая-нибудь добрая, убеленная сединами, набожная старушка, я бы искренне, от всего сердца поблагодарил почтенную даму, положил святыню в карман шинели и… На этом бы всё закончилось… Но воплощённая Гармония девичьей Юности… Роскошная волна русых волос, заплетённых в тугую - до пояса- косу… Сладостный, ангелоподобный лик без малейшего изъяна - образец совершенства, шедевр творения… Утончённо-небесная Грация… Врождённое благородство речи, манер, походки… Бездонно-лазурные очи, безупречная линия невинных губ, изящные ручки, нежнейшие перста… Их забыть невозможно... Ради такой Красоты готов исполнить любую - даже самую неисполнимую просьбу…
          Именно поэтому мою грудь согревает спасительный дар православной христианки, наикрасивейшей в Первопрестольном граде…
          Весь оставшийся день не хожу, а незримо летаю, парю. Неотступно размышляю о дивной встрече. Из анналов взыскательной памяти выплывает впечатляющий эпизод. Пару лет назад, возвращаясь с новогоднего бала в популярном ЦДСА (Центральный дом советской Армии), почти вся наша третья английская языковая группа, с моей подачи, нанесла дружественный визит Вячеславу Павловичу Яковлеву, моему старшему дяде-фронтовику (дворовая кличка “Боголюбец”), проживавшему в коммунальной квартире на Старой Божедомке. Оторопевшие курсанты-комсомольцы увидели потрясающую картину. Весь красный угол просторной светлой комнаты был заставлен старинными иконами. Перед образом Христа Спасителя благостно мерцала таинственная лампада. Сказать, что мои спутники были очень удивлены, - значит ничего не сказать. Тем не менее, все ребята вели себя крайне деликатно, с изысканным тактом и полным пониманием текущего Момента…
         Перед нашим уходом небесный Генштаб послал очередной вразумляющий сигнал. К великому прискорбию, сонная душа пропустила его мимо себя, даже не пытаясь поймать. Благочестивый родственник - ветеран Сталинградской битвы - незаметно вручил мне завёрнутый в чистую бумагу крестик. Я машинально положил его во внутренний карман кителя и…совершенно о нём забыл…
          А сегодня то давнее событие получило своё продолжение. На казарме, поздним вечером, после отбоя, когда все разделись до трусов и маек, изумлённые однокашники не могли оторвать взоры от моего нательного креста.
          Виртуозный миссионерский приём ясноокой Елены имел далеко идущие последствия.
           В июле 1974-го, будучи в летнем отпуске на Северном Кавказе, отдыхая на горной турбазе “Терскол” от Минобороны, курсант Алексей Алексеевич Козырев бросил дерзкий вызов богоборческой Системе. Шокировал армейскую общественность. Демонстративно посещал людные места в спортивных штанах, борцовках на босу ногу, с голым торсом и нательным крестом на груди, производя неизменный фурор. Такой дерзновенный отдых не мог остаться незамеченным. Соответствующая информация поступила, куда следует. И в моём личном деле появилась воистину громоподобная запись:
                “НОСИТ НАТЕЛЬНЫЕ КРЕСТЫ!”

          Узнал об этой бронебойно-кумулятивной записи уже на пятом курсе, после окончания полугодичной спецкомандировки в Латвию (апрель-сентябрь 1975-го), на артиллерийскую базу в Даугавпилсе, где приходилось решать разные специфические задачи, связанные с обучением сомалийцев и надёжной охраной их “вождя” - элитного 23-летнего офицера сомалийских коммандос. Местные особисты - офицеры особого отдела КГБ (Комитет государственной безопасности) при артбазе - были явно не в восторге от моих тесных контактов с сомалийцами, независимого поведения и ярко выраженного нежелания работать на особый отдел. Но военное командование артбазы высоко оценило мои действия в качестве телохранителя, когда мы вдвоём с чернокожим Али ежедневно отправлялись на поиски приключений в вечерний город. Поставило отличную оценку за успешное решение деликатных и весьма непростых задач, не забыв своевременно сообщить об этом в Москву.
          Итак, пятый выпускной курс. На первый взгляд, впереди -  грандиозные перспективы. После окончания ВИИЯ можно распределиться во второе или десятое управление Генштаба. Оказаться в Берлине (Германия) или Варшаве (Польша), Багдаде (Ирак) или Дамаске (Сирия), Каире (Египет) или Тегеране (Иран), Лиме (Перу) или Гаване (Куба). Проявить себя с наилучшей стороны. Подняться на несколько ступеней вверх по карьерной лестнице. Набраться неизгладимых впечатлений. Посмотреть мир, увидеть новые горизонты. Но столь радужные возможности открыты только для “кристально-чистых” комсомольцев и кандидатов в члены КПСС. Категория так называемых “невыездных” наглухо заблокирована в Союзе. Отрезана от заграницы раз и навсегда. Им остаётся лишь   зловещая   “точка”   в   крохотном   подразделении   радиотехнической разведки (ОСНАЗ) где-нибудь на крайнем Севере или в Южной Туркмении, среди зыбучих барханов прокалённой солнцем пустыни…
          Отсутствие комсомольской активности, плохо скрываемое отвращение к коммунистической идеологии, четырёхкратное сидение на “губе” и - самое главное - “НОШЕНИЕ НАТЕЛЬНЫХ КРЕСТОВ” - всё это изгоняло из сознания саму мысль о военной карьере в атеистическом государстве. Тем более, в контексте качественно нового осмысления пресловутого марксизма-ленинизма. Эту новизну привнёс мой младший дядя по материнской линии, с сугубой духовной силой сказав всего два слова:

                “ЛЕНИН - БЕС!” 
                (ИГОРЬ ПАВЛОВИЧ ЯКОВЛЕВ,
                православный подвижник)   

          И в тот же миг с пронзительной ясностью открылось: вся жалкая марксистско-ленинская ахинея, все псевдонаучные атеистические бредни зиждутся на лживых бесовских идеях и маразматических фантазиях. Следовательно, и в сам фундамент государственной Системы заложена смертоносная, дьявольская ложь, отвергающая Бога и личное Бессмертие, медленно, незаметно убивающая подло обманутые души.
          Вместе с тем - как сие ни парадоксально! - ничто не мешало теперь победно окончить ВИИЯ. Ибо с пятого курса практически никого не исключали. Таков был негласный закон. Чтобы его нарушить, требовался личный приказ Министра обороны.
          Весной 1976-го, на выпускном курсе, мы уже второй год живём вне казармы: москвичи - у себя дома, иногородние - в общежитии. Как-то раз, погожим утром, теснясь в переполненном трамвае по пути в Институт, я машинально, подавляя зевок, осеняю свои уста крестным знамением. Где-то сбоку, рядом со мной, неприметно затаился капитан третьего ранга с факультета спецпропаганды. Мой одиозный жест сражает его наповал, как рванувший фугас…
    -  Вы только что перекрестили рот, - злобно шипит идейный пропагандист, наклоняясь к моему уху, кривясь от ярости. - Я этого так не оставлю!
    -  Вам показалось, - весело парирую крутой “наезд”.
    -  Может, у вас и нательный крест имеется?
    -  Не ваше дело.
    -  Не смейте со мной пререкаться. Пойду с вами к начальнику курса.
    -  Лучше двинуться вместе в небесный Иерусалим, - дружелюбно улыбаюсь в лицо выходящему из себя моряку. - Хотя там нас не ждут и весьма удивятся.
     -   Да за ваш… За вашу дерзость… - угрожающе рычит покрасневший адепт коммунистической морали и…замолкает, почти задушенный безсильным гневом…
          Минут через 10 эта яркая сцена продолжается в кабинете начальника курса, капитана Старых.
    -  Посмотрите на этого разгильдяя: он сохраняет олимпийское спокойствие,
стоит, как ни в чём не бывало, и вызывающе улыбается! - задорно восклицает розовощёкий, жизнерадостный армейский капитан, обращаясь к понуро стоящему морскому офицеру. - Беззаботность дерзкого курсанта вполне понятна. Он - пятикурсник. Находится, как и все выпускники, на особом положении. И ему ничего не грозит.
    -  Это как понимать?! - негодует мой недоброжелатель.
    -  Очень просто. Никто не крестил никакого рта. Забудем всякие глупости. Выбросим из головы. И с чистой совестью займёмся своими делами.
    -  Но мы же обязаны…
    - Хватит разводить демагогию! - резко обрывает растерянного моряка бравый, сообразительный Старых. - Допустим, объявлю злостному нарушителю воинской субординации строгий выговор с занесением в личное дело - так ему на это решительно наплевать. Посажу на “губу” - проказнику “всё до лампочки, по барабану”. С него, как с гуся вода. Чтобы хоть как-то серьёзно “нагнуть” пятикурсника, надо обратиться к Министру обороны, самому маршалу Гречко. Едва начнём сию процедуру - наверху уже будут знать. Сразу же пришлют соответствующую комиссию для строжайшей проверки идеологической работы с курсантами. Сходу подключатся особисты. Не упустят такого шанса. Наверняка поймают рыбку в мутной воде. И - будьте уверены - тотчас найдут виновных в жутких упущениях, пробелах, ошибках, промахах. В итоге полетят головы: наши с вами головы. Вы этого хотите?
    -  Никак нет.
    -  Да и само институтское начальство - если сдуру вынесем сор из избы - никогда не простит нам такой подставы, сотрёт в порошок.
    -  И всё-таки… Как этот идейный диверсант, махровый богомолец стал в своё время комсомольцем?.. Предоставил при поступлении к нам отличную характеристику, проходную анкету?.. Набрал нужное количество баллов на весьма непростых вступительных экзаменах?.. Успешно прошёл огромный конкурс?.. Лихо обвёл вокруг пальца бдительных офицеров мандатной комиссии?.. Благополучно проскользнул сквозь политотдел, особистов, иные препоны?.. Поступил не куда-нибудь, а в закрытый, привилегированный ВИИЯ?.. Попал - уму непостижимо! - на элитный Западный факультет?.. Доучился до пятого курса?.. Стал выпускником?.. Да это же прямо какая-то мистика!.. Кому расскажешь - не поверят… Он что у вас тайный суперагент из лагеря мракобесных попов?!.
    - Кстати, почти угадали, - находчивый армеец внезапно совершает блистательный противоракетный манёвр в напряжённом диалоге с упрямым пропагандистом. - Перед вами отличный спец по американскому варианту английского… Умный, смелый, изобретательный боец с отменной реакцией… Мастер нестандартных решений, ассиметричных ответов… Весельчак и спортсмен…  Рубаха-парень…  Душа любой компании…  Именно такие люди
нужны в разведке… И там его уже ждут… Но речь сейчас не об этом…
    -  А о чём?
    -  Вы   задали   интересные   вопросы, - философски    заключает   Старых. -
Затронули тонкую сферу. Коснулись явлений особого порядка, так сказать… И не нам с этим разбираться… Поднимем волну - она нас и накроет… Пришлёпнет и расплющит… Выкинет из столицы в Дальневосточный военный округ… В лучшем случае…
    -  Понимаю.
    -  Пока ещё не совсем, - уточняет виртуозный оппонент незваного гостя.
    -  Объясните.
    -  Не дай Бог! - после вашего неразумного сигнала наверх пойдут пересуды, расползутся разные липкие слухи, выйдут из Института и просочатся к нашим идеологическим противникам на загнивающем Западе, - стремительно развивает контрнаступление мой неожиданный защитник. - Тогда громко заговорят, гармонично запоют на все лады коварные, изощрённые, вражеские радиоголоса. И в этом звучном, полифоническом хоре сочно прозвучит мощный бас “Голоса Америки”. Торжествующе сообщит сногсшибательную новость. Причём, на разных языках. Растрезвонит на весь мир о нашем позорном идеологическом поражении. Громоносно поведает о небывалой сенсации - появлении глубого верующего курсанта в советском, закрытом, военном ВУЗе. Мало того… Со смаком добавит, что фанатик-святоша пользуется заметным уважением… Со знанием дела, публично, эффектно проповедует… Не оставляет камня на камне от атеизма, диамата (диалектический материализм), истмата (исторический материализм). Разбивает, разносит в пух и прах доводы спорящих с ним курсантов. Приводит их в полное замешательство… 
         Те и возразить толком не могут… Им и крыть нечем…
         Но и это ещё цветочки…
         Циничные негодяи обязательно подчеркнут: у жестоко гонимого праведника, христианина-исповедника есть единомышленники, последователи, сторонники и в армейской среде, и на гражданке… Этот “жареный факт” подхватят, разукрасят, растиражируют американские, английские, немецкие, французские листовки, газеты, журналы, брошюры. Всё сие произведёт эффект термоядерного взрыва. Вызовет дикую эйфорию, безудержную радость у наших заядлых врагов - западных империалистов. Потрясёт, изумит, шокирует советскую общественность. Более того: взбудоражит, ошеломит весь социалистический лагерь. А, может, вдобавок и страны третьего мира. Резонанс будет совершенно чудовищным. Разразится эпохальный, убийственный скандал, в эпицентре которого окажемся мы...
          Жуткая перспектива! - адекватно оценивает ситуацию разочарованный, отступающий атеист.
          И на нас свалят весь негатив. Безжалостно сделают крайними. Превратят
в библейских козлов отпущения…
    -  Даже страшно подумать! - наконец, сдаётся несгибаемый коммунист. - От одной мысли становится плохо.
    -  И вот вам конкретный пример, - торжествующий Старых лихо завершает победный контрудар. - Ранней осенью 1973-го весь ВИИЯ жужжал, гудел, как
растревоженный улей. Кое-какие старшие начальники “стояли на ушах”. И было, от чего. По углам шептались об идеологической диверсии неслыханной дерзости, всеармейского масштаба. Особый отдел КГБ работал без отдыха, “рыл землю”. Правда, как-то странно, без особых результатов. Говорили, какой-то пятикурсник - то ли вполне сознательно, то ли шутки ради, “по приколу” - послал поздравительную телеграмму не кому-нибудь, а самому генералу Пиночету, когда тот сбросил просоветское, лево-масонское правительство Сальвадора Альенде, захватил власть после государственного переворота в Чили и раздолбал, порвал, как тузик грелку, всех тамошних леворадикалов, демократов, коммунистов. Жутко представить, что бы началось, если б эта история стала известна наверху. Слава Богу, в конечном итоге, удалось представить дело так, что, вроде бы, никакой антисоветчины нигде не обнаружилось. Никто никого не поздравлял. И лишь некий анонимный озорник, “окаянный раздолбай” - для потехи - пустил каверзный слух о роковой телеграмме…
    -  Вы меня убедили, - смущённо признаётся озадаченный моряк, искоса поглядывая в мою сторону. - Тут надо крепко подумать, прежде чем что-то предпринимать. Недаром в народе существуют мудрые пословицы:

                “СЕМЬ РАЗ ОТМЕРЬ - ОДИН РАЗ ОТРЕЖЬ”.

                И ещё:

                “ДАЛЬШЕ ОТ ЦАРЕЙ - ГОЛОВА ЦЕЛЕЙ”.

    -  Вот и славно, - подводит итог довольный капитан, излучающий полноту оптимизма. - Приятно общаться с грамотным, умным, понимающим морским офицером… Значит, всё хорошо. Всюду - тишь да гладь… И - главное - хранить благоразумное молчание… Никакого никому не нужного разбирательства. Никаких вредных, провокационных разговоров. Никакой утечки информации… Разойдёмся, как в море корабли. И никто никогда ничего не узнает. Всего доброго…
          Складывалась удивительная ситуация. Знаменательная фраза из личного дела не покидала сознание. Продолжала таинственно воздействовать на ум и сердце. Неодолимо влекла в неведомы дали, загробные Измерения, Иные Миры: от материального к Нематериальному, от чувственного к Сверхчувственному, от тленного к Нетленному, от временного к Вечному. В душе происходили тектонические сдвиги. Начиналась радикальная переоценка жизненных ценностей. Блудный сын мало-помалу постигал всю глубину своего падения…
          И всё же мятущаяся, измученная душа пока ещё воспринимала саму себя как Гордиев узел неразрешимых противоречий. Слишком долго - с невероятным трудом - выбиралась, выкарабкивалась, выползала из гибельной трясины свирепых страстей, миазмов бытийного тумана. Злейшие, безжалостные, безпощадные бесы - эти жуткие сгустки чёрной ментальной энергии, изощрённого коварства, разрушительной воли, смертоносной лжи - цепко держали несчастную жертву в своих гнусных метафизических лапах. Ни за что не хотели выпускать. Впереди была долгая, изнурительная пора болезненных фантазий, судорожных метаний, напряжённых поисков, горьких разочарований, жесточайших борений с падшими, отверженными духами. Лишь к осени 1982-го появились душевные силы, чтобы, по Милости Божией, вырваться из демонического рабства. И, наконец, созрело радикальное, судьбоносное решение: необратимо встать на путь Спасительного Покаяния и вернуться к НЕБЕСНОМУ ОТЦУ…
          Таинственно, неуловимо, словно красочные миражи в раскалённых песках необъятной пустыни, уплывают, тают, растворяются, исчезают неповторимые дни, недели, месяцы, годы. Но интереснейшая, многомерная, молитвенно-литургическая Жизнь во Святом Православии неизменно остаётся со мной и во мне. Постепенно разворачивается вширь и вглубь. Отверзает новые, сверкающие грани. Влечёт к блистающим, неведомым горизонтам. Захватывает, пленяет всё больше и больше.
         Что бы ни делал, где бы ни находился - НАТЕЛЬНЫЙ КРЕСТ всегда на
груди, ибо стал моим неразлучным спутником, верным, надёжным другом, неотъемлемой частью всего существа.
          Благоговейное погружение в спасительную Тайну ЧЕСТНОГО И ЖИВОТВОРЯЩЕГО КРЕСТА ГОСПОДНЯ шаг за шагом раскрывает пронзительную Тайну последних времён.
          Несмотря на масонские происки, информационный хаос, бытийный развал, управляемую анархию, всё тайное постепенно становится явным. Бурное развитие громокипящих событий, стремительно нарастающий Апокалипсис срывает маски с богоборческих вурдалаков. Сводит на нет их мастерски разработанную операцию прикрытия. Вопреки всеобщей “промывке мозгов”, зомбирующим СМИ, мощнейшему давлению Глобального Синедриона, яро рвущемуся к мировому господству, боголюбивый, прозревающий дух чётко понимает суть происходящего. Ясно видит грандиозную, эсхатологическую битву Добра и зла, Правды и лжи, Света и тьмы, Жизни и смерти. Изумлённо - в планетарном масштабе, на всех уровнях - созерцает завершающую, финальную Схватку ХРИСТА и Антихриста перед Вторым и Славным ПРИШЕСТВИЕМ ХРИСТОВЫМ; кончиной падшего, догнивающего, обречённого мира; ошеломляющим - внеисторическим - преображением всего Космоса и СТРАШНЫМ СУДОМ…

                Врачует сонмы душ Святой Афон.
                Но рой вопросов вьётся без ответа.
                Мороз крещенский - друг анахорета -
                Рисует на стекле узор-шеврон…

                Штурмует полночь звёздный бастион.
                Горят поленья, грея плоть аскета.
                Соблазны мира, как удар стилета,
                Оставят шрам на золоте погон…

                Тернистый путь несметных поколений,
                Буран страстей, Торнадо злых томлений
                Стреножил мяч, летящий в детвору…

                Иссяк источник внутренних Терзаний.
                Душа скользит по лучезарной Грани
                В безмерность Неба, к Вечному Добру…

                Россия. Средняя полоса.

                Хутор П. Май-июнь 2025 года.

                Алексей Яковлев-Козырев (Союз писателей России)