Кому на Руси еще жить не надоело?

 «Либеральная сатира - это гнусная клевета на действительность»
(M.Geny)

Пролог.

Как-то на столбовой дороге в никуда сходятся семь мужиков — недавних крепостных перестройки, а ныне безработных вольнодумцев из смежных деревень — Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож. Мужики затевают спор о том, «Кому на Руси еще жить не надоело?» Каждый из них по-своему судит о том, кто главный счастливец на Руси: залоговый олигарх, чиновник, поп, военный жулик, честный купец, вельможный боярин, министр государев, наглый разбойник, народный избранник, жалкий вор или всемогущий царь.

Из искры постепенно возгорается пламя. За спором мужики раскуривают газету «Правда олигарха» и разводят костёр «Капиталом» Маркса. За паленой водкой продолжают спор, который перерастает в обычный мужицкий мордобой. Но и драка не помогает разрешить волнующий мужиков вопрос «Кому на Руси еще жить не надоело?»

Решили пойти проверенным Н.Некрасовым путем. Один из мужиков, Пахом, берет в заложники птенца пеночки, и ради спасения своего птенчика, мать пеночка рассказывает мужикам, где можно найти счастье в виде скатерти - самобранки. Чтоб жить не надоело. Нашли! Теперь мужики обеспечены махоркой, вязанкой конопли, водкой и солеными огурчиками, словом, всем, что необходимо для полного счастья. Получив это благо, мужики дают друг другу зарок дознаться, кому живётся весело и вольготно на Руси.

Первым потенциальным «счастливцем», встретившимся им по дороге, оказывается поп. Ведь не у себе подобных нищих надлежит спрашивать о том, что такое счастье. Но ответ попа разочаровал мужиков. Они соглашаются с попом только в том, что счастье не в труде, покое, совести и чести, а в подати, милостыне да в тайком наворованном богатстве.

Поняв, что русский поп не относит себя к числу счастливцев, мужики отправляются на круглогодичную праздничную ярмарку в торговое село «Черкизон», чтобы там расспросить народ о счастье. В грязном и нищем селе оказались две богатые мечети, буддийский храм,наглухо заколоченный дом с надписью «училище», фельдшерская изба, грязная гостиница и около 40 000 китайцев. Но больше всего в селе было питейных заведений, в каждом из которых едва успевают управляться с жаждущими выпить не закусывая. Старик Вавила не может купить внучке козловые башмачки потому, что пропился до грошика. Хорошо, что Павлуша Веретенников, любитель русских песен, которого все почему-то зовут «барином», покупает для неё заветный гостинец. Задаром ли?

Мужики-странники благосклонно смотрят на балаганного Петрушку, наблюдают, как «офени»,«масыки» и «обзетильники» набирают книжный товар — но отнюдь не Пушкина, Толстого, Гегеля, Дидро, Вольтера, Белинского или Гоголя, а портреты никому не ведомых толстопузых чиновников, генералов и произведения о «милорде глупом». Видят они и то, как бодро заканчивается бойкий торговый день - повальным пьянством и драками. Впрочем, мужики возмущаются попыткой Павлуши Веретенникова мерить крестьянина на мерку господскую.

По мнению господ, трезвому человеку на Руси жить невозможно: он не выдержит ни непосильного труда, ни мужицкой беды. Без выпивки из гневной русской души пролился бы кровавый дождь. Эти слова подтверждает Яким Нагой из деревни Босово — один из тех, кто «до смерти работает и до полусмерти пьёт». Он уверен, что с прекращением пьянства на Русь придёт такая великая печаль, что хуже всякого горя.

Но мужики-странники под наркозом халявной самобранки не теряют надежды найти людей, которым на Руси живётся хорошо. Даже за обещание даром поить счастливцев им не удаётся обнаружить таковых. Ради дармовой выпивки счастливцами готовы себя объявить и надорвавшийся за ничтожную пайку работник, и разбитый параличом бывший председатель профсоюза, сорок лет лизавший у барина тарелки с французским трюфелем, и даже в клочья оборванные нищие студенты.

О несчастье, постигшем единопартийных дворян после либеральной перестройки на западный манер, рассказывает мужикам-странникам шестидесятилетний, бывший помещик из местной партийной ячейки Гаврила Оболт-Оболдуев. Он вспоминает, как в прежние времена все веселило барина: и льготная пайка из райкомовского буфета, и чеки для отоваривания в "Березке", и праздничные бордели с комсомолками на 1 мая и 7 ноября, и банные оргии в деревеньке под легендарным Крюково, и еще не проданные в Китай за бесценок леса, и плодородные нивы еще не отданные как бы в аренду немцам, шведам и польским евреям, радовали и крепостные актёры, музыканты, охотники и прислужницы девки безраздельно ему, барину, принадлежавшие. Оболт-Оболдуев с умилением рассказывает о том, как по двунадесятым праздникам приглашал своих крепостных молиться в барский дом — несмотря на то, что после этого приходилось со всей вотчины сгонять наемных баб, чтобы отмыть полы.

И хотя мужики по себе знают, что жизнь в крепостные времена была далека от идиллии, они все же понимают: великая цепь крепостного права, порвавшись во время перестройки, почему-то ударила одновременно и по барину, который разом лишился привычного образа жизни, и по мужику. А кто выиграл? Конечно ни те, ни другие. То есть, выиграли только воры, залоговые олигархи, американские и польские евреи, почему-то родившиеся в Москве, рэкетиры, застенчивые насильники и наглые банковские бандиты. Беспредел крепостного права даже рядом не стоял.

Отчаявшись найти счастливого среди мужиков, странники решают расспросить баб. Окрестные крестьяне вспоминают, что в селе Большая Козана живёт Матрена Тимофеевна Корчагина, которую все считают счастливицей, так как ей посчастливилось поработать на барина в Европе. По женской специальности. В свое удовольствие, за конвертируемую валюту. Но сама Матрена теперь думает иначе. В подтверждение она рассказала странникам историю своей жизни.

До замужества Матрена жила в непьющей, зажиточной крестьянской семье. Замуж она вышла за похожего на черта басурманина Филиппа из чужой деревни. Но единственно счастливой была для неё та ночь, когда жених по пьянке уговаривал Матрену выйти за него, утверждая что он, якобы, эстрадная звезда вседеревенского масштаба. Потом, после бесовского соблазна, началась обычная беспросветная жизнь деревенской женщины.

Правда, муж, можно сказать, любил её и бил всего один-два раза в день. Натощак с утра и после сытного обеда. Но вскоре это занятие ему наскучило и он отправился в Петроград на сожительство с певичкой из грязного трактира. Звали ее Алла. Она была на пугало похожая. Поэтому и прозвали её «пугачихой». Теперь Матрена была вынуждена терпеть обиды в семье свёкра. Единственным, кто жалел Матрену, был дед Савелий, в семье доживавший свой век после каторги, куда он попал за убийство ненавистного не то лавочника еврея, не то немца - управляющего. Савелий рассказывал Матрене, что такое русское богатырство: мужика невозможно победить потому, что он «и гнётся, да не ломится».

Рождение на соседа похожего первенца слегка скрасило жизнь Матрены. Но вскоре свекровь запретила ей брать ребёнка в поле, а добродушный, но старый дедушка Савелий, вспомнив каторжное прошлое, не уследил за младенцем и скормил его свиньям. По нынешним меркам жизнь Матрены можно считать счастливой. Но о невидимой душевной грозе, которая прошла по этой женщине, рассказать невозможно — так же, как и о неотплаченных смертных обидах. Матрена Тимофеевна убеждена, что русская женщина вообще не может быть счастлива, потому что ключи от её счастья самим богом потеряны. А что с него взять? В тюрьму за обман не посадишь.

Отчаявшись найти счастливых на Руси, мужики накурились конопли, наелись гашиша, закусили опиумом для народа и, запив удовольствие «кока-колой» ZERO SUGAR фабрики местного розлива, неожиданно предъявили сами себе ультиматум: «Даешь поправки к ненавистной Конституции!». «Даешь инвентаризацию реестра русских земель и природных ресурсов на предмет их фактической принадлежности!». Однако облом, инвентаризации старики так и не дождались. А может «RUSSIA» уже стала «PRUSSIA»?

Матрена Тимофеевна терпела долго, но тоже не сдержалась. Видимо, одноразовое (раз попробуешь и больше не захочется) пиво «Балтика» из рекламы на ТВ пошло крестьянке не в жилу и она мысленно задала вопрос боярскому премьеру: «Хочу хоть перед смертью узнать, кому принадлежат лучшие русские земли, леса, поля, платные дороги, черная икра, ценная рыба и морские продукты, семена, подсолнечное масло, нефть, газ, золотишко, алмазы, платина, титан, алюминий, медь, палладий и другие всенародные богатства? А то, пока жива, я тоже счастье хочу узнать. И не потому ли продают и поджигают леса, чтобы не было возможности на суках и столбах вороватых бояр вешать?»

Тут и дедушка Савелий вспомнил своё уголовное прошлое и переспросил: «А за какие такие заслуги царь спрятал невменяемого боярина в державном Совете безопасности, а другого боярина записал себе в советники, с охраной опричниками при полном недоверии русского народа?»

Бывший помещик Гаврила Оболт-Оболдуев тоже не стерпел и сунул свой пятак в свиное рыло власти риторическим вопросом: «А кто ответил за последствия голосования за Резолюцию ООН № 1973 для Сирии, Египта, Украины и Донбасса?» Спятил, наверное.

Дед Пахом, имеющий опыт брать в заложники птенцов, тоже проявляет любопытство: «Нет братва, а, всё-таки, интересно, кому лично на Руси принадлежат природные ресурсы? Не только нефть и газ, а, например, золотые слитки? Неужели русскому народу? И как Сбербанк юридически относится к государству российскому? Неужели никак? Сбербанк сам по себе? А если совсем сдурели, спросите у царя кому он служит? И причем тут «короновирус» и «искусственный интеллект»? Опять не знаете? Тогда нате фигу и выкусите. Реклама об этом почему-то молчит. Словно, всех подонков в лицо знает, а плюнуть в портрет не может.

Интеллигенция, крестьяне и пролетарии умственного труда тихо перешептываются на кухне: мол, олигарх Сулейман за один год нарыл себе 88 тонн золота, братан из ОПГ Константин рукоположил себе в карман 33 тонны чистого золотишка, а олигарх Алексей всего 14 тонн. Не хило гребут под себя и другие самозваные князья. И не лопатой, а экскаватором сети ОПГ. В пятерку святых также вошли Александр не Невский (компания Polymetal), великий воин Албании Искандер, Святитель Андрей Незваный (компания УГМК).

Отцы-благодетели только за один отчетный лично себе год легко нарыли в мошну 51 тонну заветного металла. В поминальные списки, разумеется, вошел и специалист по нано-векселям святой отец Виктор с компанией «Золото Камчатки», охальник Владимир (предприятие в законе «Сусуманзолото») и , разумеется, (ба! знакомые все лица!) из недавних крепостных перестройки, а ныне временно обязанных «из смежных деревень — Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож»: Швидлеровмч, Абрамович, Давидович и компания Highland Gold.

Эпилог.

И некуда россиянам деться от счастья бесплатно делать счастливых благодетелей ещё более счастливыми. Эх, угадать хотя бы с трех раз, кто именно обладает счастьем набивать чужое добро в свои карманы, напрямую продавая за кордон сырье, бесценные государственные природные ресурсы - кругляк леса, деликатесную рыбу, крабов, медь, алюминий, никель, палладий, алмазы, платину, самую плодородную землю, уникальные семена...Кто именно наживается на торговле оружием и наркотой? Неужели народ, которому по Конституции все это принадлежит и поэтому он и не просит ее пересмотреть на основе правды закона и справедливости?

«На украденном у государства золоте скоро места не будет где пробу ставить!» - ворчат мужики «из смежных деревень». И порешили странствующие мужики в обоюдном согласии: на Руси и жизнь хороша, и жить хорошо, но жить не дают. А те, кто в доле, но не в курсе, те делят свою долю в Лефортово на казенных харчах.