Шедевр Глава 4 Школа Орзо

           Орзо. Я люблю этот бескрайний город небоскребов и магистралей, город в котором, роскошь соседствует, с загнанной на промышленные окраины бедностью.  Город охвативший единым пространством и языком представителей сотен народов, ежедневно вливающихся в многомиллионную общность орзо с  мечтами о лучшей жизни. Город-праздник раннего детства.

Сойдя с трапа скоростного лайнера, я почувствовал витающую в воздухе над городом атмосферу напряженности. Через каждые двадцать шагов стояли полицейские. Люди опуская глаза и ссутулившись, словно были виноваты в чем-то, торопливо покидали здание аэропорта.
"Гражданин", - остановил меня у метро молоденький полицейский. - "Предъявите документы".  Достав из рюкзака удостоверение личности, я передал полицейскому. "Хоть ты и родился на Орзо, но, мне кажется.. ты лириец, и совсем не выглядишь четырнадцатилетним". - Он пристально посмотрел на мое лицо возможно, отыскивая, припрятанные годы. "Ладно, свободен". - Вернув мое удостоверение, полицейский отошел к напарнику, проверяющему документы у двух мужчин. "Иди сынок, не стой. Вместо  Триумвирата мы их содержим".  Торопливо проговорила пожилая женщина, волоча тележку без одного колесика. Я помог ей, спустить тележку со ступеней. "Ты не местный, вот беда.. говори им, что студент, иначе все отнимут." Качая головой, женщина осталась в переходе. Я же спустился в метро, разбирая,  сказанное ею.
В социальных течениях города многое изменилось, если полиция получила распоряжение, проверять документы людей.  Возможно, у Триумвирата возникли финансовые трудности, если департаменты перебросили, содержание своих служащих на население тройственного союза, или назревала перестройка общественного сознания в целях внедрения новой программы. С такими размышлениями я доехал до станции  Березовая Роща.

Район в котором я родился, в котором, закончилось мое детство. Забыв о мрачных лицах людей, о тяжелой атмосфере над Орзо, с замиранием сердца, я шел по району моего счастья.  Сейчас, я забегу домой и в четыре часа дня, с закрытыми глазами найду дом Велда. Задержавшись на детской площадке, я смотрел на бабушек беседующих в детском павильоне, пытаясь узнать, знакомые лица. "Наверное, они очень изменились, или не вышли еще на площадку", - успокоил я себя, так и не увидев знакомых лиц.
 
    Ворота были распахнуты. Во дворе, Сорис возился у машины отца. Завидев меня, гигант широко улыбаясь, пошел на встречу.
- Эс здорово ты вымахал! - Обняв меня, воскликнул он.
Родной дом. Странное чувство пустоты, снесло с моего лица радость. Сорис глядя в сторону, произнес: - Бессмысленно бороться с чиновниками, они отняли дом. Если бы Арвис был жив... - Он вернулся, к стоящим на земле коробкам, сообщив, -  Сэйа в комнате рисования.

 Мама обняла меня. В ее темно-зеленых глазах, на коротких волосах собранных на затылке, словно паутина, лежала тень озадаченности. Всегда жизнерадостная и женственная мама, стала похожа на подростка борющегося со страхом перед жизнью.
 -Я имела, неосторожность, представить по требованию чиновников Реестра документы на дом и землю. Они уничтожили оригиналы, и объявили, что мы, незаконно, занимаем наше домовладение. Полгода я пыталась, доказать, обратное, но все записи в  базах Реестра были удалены. - Подавив эмоции, она улыбнулась. -  Мы переезжаем в квартиру через один квартал. Твой отец купил ее, когда ты родился. По меркам Орзо, она довольно просторная.
 - Не огорчайся, мама, скажи, что нужно перевезти. Мы с Сорисом справимся.
 - Я собирала твои рисунки.
 - Не нужно. - Я остановил ее.  Найдя взглядом,  на стене портрет “Ожидание” обрамленный отцом в широкий багет, - только Велда, возьмем.
   - А мольберт?.. его брать? - спросила мама.
   - Нет желания рисовать, оставим. - Предупредил я.

    По улочке ведущей к домику с проржавевшей крышей, я шел, скрывая от прохожих волнение. "Мой друг, узнает ли меня?" Не ведающий опыта зрелости и старости человека, я не мог предположить, какие чувства испытает Велд, когда я, встав у низенького забора буду, ждать его приглашения на безмолвную беседу. Ровно в четыре часа дня, я остановился у знакомого дома. На пластиковом столе лежали несколько опавших листьев березы. Не было табурета с облезлой краской. "Неужели я опоздал?!" - не ощущая от дома энергии живой души, огорчился я. "Возможно, хозяин уехал в гости.. или слег.. в клинику"...  Еще четверть часа напрасного ожидания, я вернулся к многоэтажке.
 - Старика отвезли в приют. - Сообщил Сорис, поджидающий меня у подъезда. На мой вопросительный взгляд, Сорис поведал, что знал мои детские маршруты. Не по приказу отца, а в целях моей же безопасности, он "гулял" со мной, оставаясь не замеченным.
- Дом старика лакомый кусок для застройщика. Застройщик уговорил его дочь, отправить отца в приют, еще три месяца назад. Старик до последнего дня ждал тебя, в пять часов вечера он покорно сел в микроавтобус, - рассказывал Сорис. - В городах Триумвирата  всех стариков отдают в приюты, такие вот, странные правила. Но, я запомнил надпись на микроавтобусе, если тебя это утешит. - Он широко улыбнулся, улыбка смягчила жесткие черты лица охранника. 
- После смерти отца, ты, был, вправе вернуться на родину, - напомнил я.
- Этот разговор должен был состояться. - Помрачнев, признался Сорис. - Как только вы с Сэйей уехали, вместе с Арвисом мы, провели двое суток на Орзо. Агенты Триумвирата дышали в спину, приходилось, скрываться, а порой вступать в схватку. Встретившись с  советником хакана Лири, в военном ведомстве Триумвирата, Арвис сказал, что придется, покинуть Орзо. Я не знаю, что сообщил ему советник хакана, но сотни отборных ищеек Тайной Палаты шли по нашим следам. Отбиваясь от агентов, мы выбрались из Орзо, и три месяца провели на моей родине. Тебе конечно известно, Кармадон в четырех часах пути от Малой Лири, так вот, в глазах твоего отца я видел мысли о тебе и твоей матери. Он контролировал эмоции, но за непроницаемостью консула, всплывала печаль по семье.  Переодевшись пастухами, мы рискнули, пересечь перевал Кармадон, ступив на высокогорные пастбища Малой Лири. В  первой же кошаре, лирийские пастухи дали нам проводника и глубокой ночью, проводник вывел нас к дому Элиаса. Несколько минут мы пробыли в доме, твоего деда, за тем вернулись в кошару проводника. Арвис приказал мне ехать на Орзо, и защищать  Сэйу. До момента когда, агенты Тайной Палаты задержали твоего отца, он трижды встречался с Сэйей. Что же касается меня, консул при последней нашей встрече сказал, что клятва кармадонца данная мной, будет, исполнена только тогда, когда его сын станет защитником. До того времени моя жизнь принадлежит его жене и сыну. Я не в праве вернуться на родину, не в праве создать семью, так как первый человек которого, я обязался, охранять погиб. Когда вы с Сэйей будете в полной безопасности, ты станешь защитником, я вернусь в Кармадон с чувством исполненного долга.
Такую историю поведал мне, Сорис-охранник моего дома. Он принадлежал к высыхающей ветви народа дугер, иными народностями называемых, кармадонцами. Не знающие предательства, отдающие жизнь за того, кому принесли клятву верности, прирожденные воины. Ни пытки, ни золото не имели власти над ними, и потому, в операциях спецслужб  Триумвирата, агенты  старались, лишить жизни кармадонцев в первую очередь. 
- Ты, следовал приказу. Твоей вины нет в смерти отца. - Сказал я.

     На следующий день,  с Сорисом мы, приехали в маленький городок Дубок. Здесь, находился приют для одиноких стариков со странным названием  "Нежный плющ". Приют оцепленный металлическим забором, размещался в большом здании с желтым фасадом.
 - Полные данные. - Потребовала, холодно девушка в приемной.
 - Его привезли три месяца назад, и зовут Велд, - повторил я.
 - Кто он, вам? - с подозрением во взгляде, спросила девушка. 
 - Друг..  которого я не видел больше шести лет.
 - У меня, хоть я чуточку постарше.. нет подруг старушек... - Почему-то обиженно произнесла девушка, листая толстый журнал. - Да, есть такой, но искать, придется на территории. У них до ужина свободное времяпрепровождение, и еще, он вместо палочки носит с собой тубус. По тубусу и найдете.
"Свободное времяпрепровождение, в пределах железного забора". - Проносилось у меня в голове, когда я, бросая,  осторожные взгляды на лица отделенных от общества людей, искал Велда. В глубине парка, я почувствовал слабые вибрации знакомые памяти моих клеток. Под растущим особняком дубом, на низеньком табурете сидел мой друг. Может в знак протеста своему положению, он сел спиной к пруду, к солнечной лужайке по которой гуляли в одиночку и парами обитатели приюта. Обойдя ровный бордюр, отделяющий парк от лужайки, я встал с боку, чтобы он увидел меня. Отстраненный взгляд, скользнул по моему лицу, словно по стволу дерева, затем, вернувшись, ощупал лицо. Люди нужны друг другу, себе, не только в качестве полезного опыта или поворота течения жизни, но без всякой корысти, и в этом, главная ценность человека.

      Мой друг встав, взмахнул рукой, не освобождаясь от волнения, расширившего его серые глаза. Я приблизился. Велд посмотрел вокруг, но не найдя для меня сидения, указал на свой табурет с облезлой краской на котором, лежал пластиковый тубус. Я покачал головой, опустившись на траву.
"Взгляни какой сегодня день! Раздвинув облака моих морщин, сквозь  уныние угасших надежд, свет радости оживил мои глаза."
"Ты состарился от одиночества и холода, но я вдохновлен твоими морщинами, сединой в волосах, как картой жизни, с которой, предстоит идти, желающему жить."
"К окончанию пути, подобные мне, не нужные для общества старики, помнят лишь о хорошем, отодвигающем холод людей. Те, хорошие мгновения - есть красота жизни, ради которой, следует осилить путь, откинув груз печалей лет, где дни так похожи на годы. Ты тоже коснулся печалей, мой друг.. и возмужал", - говорил мне Велд, живыми глазами.
"Погиб мой отец. Я впервые увидел как уродливо горе.. в плаче матери, в отчаянных гримасах ее всегда прекрасного лица и, в собственной беспомощности."
"Разве чье-то горе красиво? Горе всегда отвратительно в своей искренности, у горя страшное лицо. Когда-нибудь ты научишься, расставаться с людьми, для продолжения пути, таковы условия жизни."
"Ты многому научил меня,  лучший из учителей.  Дом с проржавевшей крышей, как будто стал не видимым.. не живым, в нем нет тебя."
"Он направил тебя сюда. Я верил, что увижу тебя перед дальней дорогой. Страх. Даже такого старого человека как я, гложет страх". - Велд опустил голову на свои большие ладони.
"Мне не много известно о "дальней дороге. Если тебя утешат знания, столь неискушенного жизнью человека.” -  Он поднял голову, устремив на меня серые глаза с замершим в них ожиданием. - "Это свобода и полет. Отдых после тяжелой работы, затем удивление и отчаяние. Вся жизнь за мгновение проносится перед глазами, замерев на самом близком существе, которому предстоит стать проводником в лунные долины. Не бойся, ты не будешь там одинок, беспомощен и несчастен. Другие детали "дальней дороги" закрыты для познания  людей, чтобы они вкусили жизни сполна."
" Я верю тебе". - Говорил Велд, кивая головой. Достав из пластикового тубуса лежащего на табурете рулон бумаги, он развернул рисунок “Юность”.  Отказавшись от ужина, Велд до вечера сидел со мной.  - " Видишь, как мне легко, от жизни вновь вошедшей в мою кровь. Человеку от человека дается тепло души - самая главная ценность, которую, он несет в себе от рождения, и память. Ты запомнишь меня счастливым."
Мы беседовали без звуков речи, слова и образы возникали в сознании, на протяжении всего диалога. Не имело значения к какой расе и народности мы относимся, единый язык людей сознания был доступен нам обоим.  На прощание, я обнял Велда.

-Старик выглядел бодрым и радостным. - Заметил Сорис. - А мне, он всегда казался злобным бирюком.
-Когда человек чувствует "дальнюю дорогу", он закрывает все тропинки ведущие к людям, к родным. Сам того не осознавая, он готовится. Да и близкие по странным стечениям обстоятельств вдруг, прекращают, искать с ним встреч.
-Животные.. собаки, они уходят по-дальше от чужих глаз, чтобы умереть, может не хотят, чтобы им мешали, или принуждали жить. - Вспоминал кармадонец. - Но старик бодр, меня-то он точно переживет. - Сконцентрировавшись на вождении, Сорис замолчал.
         Я не стал возвращаться в академию для завершения обучения. Мысль о том, что после академии мне предстояло служить Триумвирату, отнявшему у меня отца, казалась  вполне уважительной причиной, чтобы не видеть и не слышать об этом учебном заведении. За многоэтажным домом в котором, мы поселились с мамой и Сорисом, находилась социальная школа для детей горожан Орзо.
Сдав тесты, я был зачислен в одиннадцатый класс, или последний уровень общего образования. Знакомый с разочарованием от методов обучения в академии, я не стал, воспринимать всерьез стандарты обучения департамента Социального образования, к тому же, полученные в академии знания с учетом перерыва в моем общеобразовательном процессе, все же опережали определенный департаментом образования стандарт знаний одиннадцатого класса.
Здесь, не было букверов, были воспитатели. Нервные, измученные неурядицами личной жизни, они за сорок минут "выстреливали" полагаемую  дозу знаний и с чувством исполненного долга, уходили, "выстреливать" дальше, в другие классы. Полное отвращение вызывало стремление отдельных воспитателей, продавать оценки, олицетворяющие знания. Так, почитаемый в кругах букверов академии хилос, здесь не был известен, вместо него полагалось, платить пластиковыми карточками в торговые маркеты, либо натуральными сладостями.
   
Раскрыв глаза шире, я заметил, что  школа, да и все вокруг  пронизано культом вещей. Глобальная идея вещизма изжила другую глобальную идею, о которой я ничего не знал, или не успел застать.  Из произведений литературы, значение придавалось сюжетам в которых, “голодные и бедные” совершали преступления, следуя главной идее общества. Только, в силу слабости разума, “голодные и бедные”, не имели возможности распорядиться, добытым имуществом, и, в итоге кончали жизнь самоубийством или на плахе. То есть, по мнению Департамента образования, “голодные и бедные” не обладали разумом, улучшить свою жизнь. Более того, “богатым и сытым” вовсе не нужны были богатство и цифровые деньги, поскольку распорядиться своими активами “богатые и сытые” так же не имели возможности, исходя из готовых ответов воспитателей. По мнению воспитателей, только Финансовые брокеры и социальные департаменты, умели размещать активы населения, без их участия. Согласно образовательным методичкам,  богатые и бедные, следуя установкам идеологов Триумвирата, являлись не активными слоями общества.  Когда человек воспитывается, на скудных примерах и ответах, лишенный стимула найти самостоятельный ответ, на возникающие задачи, он уже готов для целей системы.
 
    Я терпеливо слушал воспитателей-гуманитариев, дабы не перечитывать унылые учебники, находя утешение в уважаемых мной химии и физике. Ограниченность объемов знаний для средних школ Орзо, вмещаемый в понятие “стандарт знаний”, подтверждал также и урок музыки или эстрадной культуры Орзо, из хриплого визга и грохота в два такта.
Чередуя курс обязательных дисциплин с не менее обязательным столкновением с крутыми парнями школы, я вписывался в среду своих сверстников. 
      
    Столкновение произошло через месяц посещения школы. Двое хлипких старшаков из параллельного  класса,  представившись "сборщиками фонда", с наглой уверенностью приказали мне, принести к следующему учебному дню четыре пластиковых карточек, для "фонда обязательного страхования здоровья учащихся". Не дождавшись карточек, хлипкая пара, предложила мне, осмотреть задний двор школы. Здесь, уже ожидали члены "фонда", всего шесть человек, не считая  сопровождающих меня "сборщиков".
-Уважаемый директорат, этот, новенький то ли лирик, или же “ботаник”, попрал законы нашего общества, отказавшись от добровольного пожертвования в фонд. - Дойдя до группы, начал один из "сборщиков". Едва его театральный голос умолк, как один из группы директората крикнул,
- Тебе, Киса, как "сборщику" следует, преподать новичку урок уважения к правилам фонда.
В тот же миг, хлипкий Киса, развернувшись в мою сторону, нанес удар в левую часть челюсти. Пошатнувшись от костистого кулака Кисы, я остался на ногах. Перед глазами всплыла сцена из моей первой в жизни драки с “индейцем” у гигантских зданий. Но в настоящем, я уже умел, направлять, окружающие энергии, так, чтобы не причинить существенного вреда человеческому телу. При своей хлипкости, Киса, весил килограммов шестьдесят. Энергетического удара емкостью в двадцать килограммов в грудь, было достаточно, чтобы Киса отдохнул от своих обязанностей минут пятнадцать. Второй “сборщик” со страхом в глазах, метнулся в мою сторону, выкинув, быстро работающие руки вперед. Его тело насыщенное физической силой, имело слабый дух. Как правило, подобные ему парни, в групповых драках питаются духом лидера, или товарища, вполне сносно, поддерживая общий фон схватки. Только без "подсоса" сил духа у таких бойцов хватает на первую боль от встречного кулака. "Замкнув" циркуляцию силы противника, толчком ладони по солнечному сплетению, я смотрел, как  тело “сборщика”, чуть оторвавшись от земли, опустилось напротив тела Кисы.
- У лирийца серьезные претензии на зачисление в дирекцию фонда. - Произнес улыбаясь, длинноволосый "старшак", так называли учеников одиннадцатого класса. В его дерзких глазах, прыгала насмешка, над произошедшей в угоду ему сценой. Я узнал Ацтека, как и он меня. - Мы поговорим с глазу на глаз.- Бросил он через плечо, товарищам, подходя ко мне. - Два года, я являюсь бесспорным лидером школы и "империи ацтеков" вне школы. Наследие моих предшественников это правила, которые, необходимо соблюдать мне и каждому, кто входит в пределы школы. - Начал Ацтек. - Сбор карточек осуществляется, для решения проблем особо нуждающихся школьников. Фонд, решает вопросы взаимоотношений учеников и воспитателей даже за пределами школьного забора, включая  не запланированные драки, кражи, изнасилования и другие формы общения людей. С правилами фонда согласны и другие лирийцы посещающие эту школу. - Он замолчал, ожидая моего ответа. Возможно, правила фонда облегчали жизнь лидера и его окружения, но каково было школьникам, обязанным, подчиняться  правилам "фонда", Ацтек не знал, или не желал, знать.
- Я сам по себе, но унижение и боль людей, даже лошков из лохов, с этим я не смирюсь, - ответил я.
- Кто-то сам готов унижаться, кого-то следует опустить, чтобы подняться, это часть правил, но, думаю, с тобой мы уживемся. - Он протянул руку. Скрепив рукопожатием достигнутый консенсус, мы разошлись, испытывая друг к другу симпатию, вместо соперничества.
   
 Виртуальный мир защищал меня от дальнейших разочарований. Погружаясь в бескрайние иллюзии великих свершений и побед над злом, я вдохновлял себя для новых сражений во имя торжества добра. Скрипящие от логических "игрушек" извилины, отдыхали на полях великих "стратегий" в которых я, один из многомиллионной армии геймеров “супер герой” вершил свою историю, удовлетворенный столь простым пониманием сути жизни. "Посмотри, как прекрасен цветущий в весну парк за окном. Вдохни немного воздуха, да просто пообщайся со сверстниками". - Предлагала мама. Я кивал, оставаясь за плазменным монитором, торопливо проглатывая, принесенную сюда же пищу. Подняв очередной уровень своего виртуального двойника, с неохотой отключал компьютер, отводя три-четыре часа для отдыха, до начала занятий в школе.
        Не приятие государственных программ обучения и обещание данное матери, что я закончу обязательный стандарт образования, привносили в жизнь вынужденное терпение. Обнадеживала скоротечность времени, приближая конец учебного дня во имя красочного виртуального мира. Так продолжалось месяцами, пока однажды, я не услышал, шум льющейся за окном воды. Дождь!- воскликнул я, выбежав в холл маленькой квартиры к панорамным окнам. “Почему в середине зимы идет тропический дождь? Где снег лохматыми хлопьями покрывающий крыши и улицы?” Только вчера, овалом торта отмечен был день моего рождения. - Где зима? -в слух сказал я.
- В сетях пишут о вселенском потеплении. - Донесся из приоткрытой двери комнаты, голос мамы. Она вышла в холл. - Не хочу, чтобы мой сын превращался в синетика Орзо. - шутя говорила она. -  Осень затянулась, отодвинув зиму.  Худшее из времен неизбежно наступает, надеюсь, не по вине Арвиса.
Мама, конечно же могла знать, про ЛСЭ. Обладая способностью считывать, и анализировать физическое и эмоциональное состояние людей, без усилий, она редко говорила вслух о своих переживаниях. Ее тонкие пальцы коснулись, моих отросших волос. - Арвис хранил доверенное, и был стойким на протяжении шести месяцев борьбы со ставленниками технократов.. специалистами Тайной Палаты Триумвирата. Я знаю, игили Храма поддерживали его волю до возможных пределов своих энергий.. могло случиться, что некий, способный физик ТПТ приблизился к коду ключа ЛСЭ.
- Мама, я чувствую, наставник призовет меня. Иногда, я вижу в снах тропы Лири. - Поделился я, своими короткими сновидениями.
- Наступит время для познания ЛСЭ. Ты сильнее своего отца, и сможешь, нести груз знаний. Каждый твой шаг осмыслен, благословен и легок от моей любви. Прими, предназначенное  без сомнений. Мир вокруг жестоко неподатлив, полюбив его, измени часть мира, причиняющего страдания людям, Лучом Лири. -  Мама ушла в свою комнату.
Через ее наполненные любовью глаза, я почувствовал в себе шум мощных энергий, увеличивающих сознание и мышцы. “Я боялся за твою хрупкость в среде грубых формул окружающего мира, боялся, что ты состаришься, мама.  Ты сильна не ведомой мне, целью.” - Я прошел на кухню, испытывая жажду. С первым глотком воды, в сознании возник образ Феи. “Где ты?”- обратился я к образу в лучах солнца. “Долгие месяцы ищу тебя, безуспешно. Фея Цветов, не нахожу тебя в инете. Может ты, как многие журналисты спряталась под псевдонимом?” - Появление Сориса, прервало мои размышления. Поприветствовав меня, Сорис предложил,
- Нашел настоящий кофе, не химозный.  Со вчерашним тортом устроим маленький пир. - Почистив руки под диспенсером с сухим антисептиком, Сорис достал турку из шкафа.  - В мыслях иной раз можно запутаться. Думаешь о девушках? - подмигнул кармадонец. - Женщина, величайшее чудо мира. А первая женщина, она на всю жизнь, как собственный пупок.
- Ты запомнил свою, первую женщину? - Желая продолжения темы, спросил я.
- Запоминается все, рванный чулок, запах и даже разочарование. Какая бы она, не была толстая, красивая, взрослая, она навсегда.  Мне повезло, я был влюблен в свою первую женщину. Она была  старше меня и красива. На Кармадоне, едва прослышат, что девушка, будучи не замужем с кем-то имеет отношения, за ней ходит очередь босяков, считая ее легкодоступной.  Её длинные волосы пахли травами. - Сорис разлил из турки кофе по чашкам. -  Провожая ее до дома, я чувствовал себя опьяненным от запаха ее волос. Мне не было еще семнадцати, полгода я ухаживал за ней. Простился в мыслях со школой охранников, решив, если согласится, быть моей женой, останусь, стричь газоны города, вместо обучения.
- Так как, ты прошел обучение, став охранником, что-то произошло?
- Да,- Сорис продолжил. - Однажды вечером, я увидел свою любимую с парнем, на углу её дома. Кас, был старше ее, и уже вернулся на Кармадон, выполнив присягу, то есть успешно завершив миссию по защите чьей-то жизни. К моему огорчению, они вошли к ней в дом вдвоем. Через час Кас вышел. Я стоял, как вкопанный в землю до ночи. А потом, подорвался, и вбежал к ней на крыльцо. Открыв дверь, она удивилась, хотела как обычно, напомнить о позднем времени. Но, я поднял ее на руки и понес к ближайшему дивану. - Сорис, выдержал паузу, затем улыбнулся. - Ни чего удивительного. И об этом, без умолку, каждый день говорили ребята во дворе. Всего-то несколько эмоций.  “ Ты ведь не расскажешь ни кому”- попросила, моя любовь, добавив, “я тебе не буду отказывать”. - Кивнув, на ее обеспокоенность, я направился домой. На полпути, меня вновь одолело желание.
- Ты вернулся?
- Нет. Я понял, что любовь не взаимна. Потом, уехал на базу и через пять лет, принес присягу твоему отцу.  А как девочки из школы.. “инета”? - спросил Сорис.
- Было несколько встреч с девушками из чатов. Они отбили желание знакомиться.  Синетики говорят шаблонами, их интересует хард-скиллы, навыки работы или профессия. Интересует косметика, иногда  еда и походы в клубы хард-рока. - На вопросительный взгляд Сориса пришлось пояснить. - Размер тактовой длины четыре на четыре, в обиходе резкая и тяжелая музыка, как если.. неисправны динамики усилителя.
-Я знаю, что девушки любят ушами, у девушек Орзо крепкие уши от хард-рока. - Сквозь смех говорил Сорис, или они таким способом с тишиной в головах сражаются?
- Триумвират взращивает и распределяет свой биоматериал. Одних в синетиков, других в религию, третьих в субкультуры, рожденные самим же тройственным союзом.
 - Общайся, встречайся с девушками, пока не появится “та”. Ты, узнаешь ее, когда в груди  будет тесно.. не достаточно места для счастья, и оно  заполнит все, с чем соприкоснешься. - Говорил Сорис. Я смотрел на его лицо, массивную фигуру, большую руку с  чашкой кофе в руке, и удивлялся, звучанию жизни, в этом суровом войне, далеком от лирики. Я был отвлечен, в какой-то период жизни, поэтому не был внимательным к близким людям. Я думал о Фее. Не от того, что не сбросил ее огромную шляпу, оставив тени тайн. В звуках ее голоса струились мелодии чистоты души, нити забытых, или убитых обществом, важных для жизни интонаций, чувств.
- Мужчина ищет в женщине, то, что не может, сам проявить. Образ все сокрушающей нежности, восхищенные  глаза. Сорис подбирал слова, в который раз удивляя меня своей лиричностью. - От глаз женских, искрящихся от восхищения, увеличивается рост и мускулы, не нужны даже крылья, поскольку на ресницах любимой твоя невесомость и сила.  И придя на встречу к ней, ты не пуст, целый город в твоей груди. - Поддавшись искренности которая, звучала в словах Сориса, я не перебивая слушал. Охранник-людей он именно такой, как Сорис, мужественный с поэзией в душе. Вдруг  меня осенило, в сердце сурового воина жила любовь, растворяя черточки шрамов на его лице.
-Ты влюблен, кармадонец?
Сорис кивнул, понимая, что я не стану расспрашивать о той, к которой он испытывает светлые чувства.
-Ты найдешь ее, не известно время. Только, то что твое, непременно будет с тобой.   Сорис, ушел в свою комнату, не притронувшись к торту на тарелке.
Я ищу  девушку, которая, устояла перед вызовами Триумвирата. - Отпивая, остывший кофе, вернулся я к мыслям о Фее Цветов. Я полюбил ее, встретившись на Лири. Может и Фея, ждет встречи со мной, думает обо мне. Каждую ночь, я отправлял ей письма на основные почтовые сервера feyatsvetov@bibl.ru,  feyatsvetov@uze.ru, только, письма возвращались с отметкой “адрес без абонента”. Метамир социального департамента Юйзерла, не регистрировал меня. Программа, напоминала, что я нахожусь в другом регионе Триумвирата, и не опознан как клиент.