Шутка Федотова

Вот уж действительно, иногда судьба играет с нами в такие шутки, что никакой калькулятор не посчитает, к чему это приведёт. А тем более, когда в дело вмешивается такой колоритный персонаж, как Федотов.

Русская версия: "Шутка Федотова" или Переворот в ОТК по неосторожности
Моя карьера на заводе "Биллур" в Гяндже началась весьма неординарно. Я, молодой специалист, попал в технический отдел, где царила... ну, скажем так, своя особая атмосфера. Работа с бумажками, конечно, изнуряла, но гораздо больше изнуряла "послеобеденная сиеста", которую женщины отдела – а их было подавляющее большинство, лет 17-25, с ловкими пальчиками, незаменимыми для сборки сверхбольших интегральных микросхем – организовали за двумя шкафами. Там стоял стол со стулом, и они по очереди отдавались во власть Морфея. Принцип "до обеда боремся с голодом, после обеда – со сном" они решили кардинально: завтрак начинался с чаепития, потом перекус в виде тарелочек с лёгкими закусками, а уже к одиннадцати все готовились к обеду. Обед же, начинавшийся в двенадцать, был настоящим пиршеством: столы сдвигались и прогибались под тяжестью блюд "кухонь мира", причем в таких количествах, что казалось, вот-вот рухнут. Неудивительно, что после такого обжорства сон клонил с неодолимой силой.

Мне эта скучная идиллия и бесцельное перекладывание бумажек порядком надоели, и я решил объявить войну безделью и сну. Однажды дома я вырезал из какой-то книги жуткие картинки обезьян – злых, смеющихся, яростных – в общем, весь спектр обезьяньих эмоций. И расклеил их за теми самыми шкафами, где была устроена женская "спальня". После обеда, Рузанна, вошедшая за шкафы, выскочила оттуда как ошпаренная, позвав всех своих подружек. С этого момента мне был объявлен бойкот, а их "тайная спальня" превратилась в музей ужасов.

Женщины, выбрав удобный момент, пожаловались начальнику отдела, умоляя избавить их от моего присутствия. Начальник, обеспокоенный нарушением сна своих ценных подчиненных (ведь именно их тонкие пальцы были на вес золота!), тут же услал меня на контроль соответствия производства технологическим картам. "И пока не закончишь весь контроль (а это как минимум месяц работы), в отделе не появляйся!" – сказал он, явно довольный тем, что элегантно избавился от возмутителя спокойствия. Женщин же он заверил, что ходатайствует перед директором о моем переводе в другой отдел.

За этот месяц "ссылки" я познакомился со многими инженерами, одним из которых был Александр Федотов, старший инженер ОТК. Человек он был всесторонне развитый и, прямо скажем, неординарный. Мастер спорта по стрельбе, УКВ-спорту, радиоспорту ("охота на лис") и шахматам. Говорили, его отец когда-то был председателем КГБ города, и в юности Федотов был из "золотой молодежи", отчего некоторые привычки у него остались. Бывало, он приходил на работу слегка "под градусом". А на замечания отвечал коронной фразой: "Уйди, а то нос откушу!" Начальник ОТК, Вердиев, побаивался Федотова, особенно за свой нос, и потому старался его не замечать, предоставляя самому себе.

Вердиев, к слову, был типичным карьеристом. Чтобы построить себе репутацию, он выбил создание лаборатории входного контроля, постоянно повторяя директору, что "Москва присылает брак". Вот только ни аппаратуры проверки, ни элементарных весов в этой лаборатории не было. Зато Вердиев выбил штат аж в четыре человека! Делать им там было нечего, так что они весь день грели чайник, а шкаф ломился от банок с вареньем. Чтобы хоть чем-то их занять, Вердиев одной из них, Лауре, поручил считывать с кремниевой пластины годные кристаллы сверхбольших интегральных схем, которые отличались от бракованных отсутствием красной точки краски. Пластина, размером с DVD-диск, вмещала около пятисот кристаллов – и годных, и бракованных. И все их нужно было пересчитать! А учитывая, что выпуск микросхем исчислялся десятками тысяч, годных кристаллов для запуска должно было быть не меньше ста тысяч. И вот Лаура сидит, считает: "один, два, три...", сбивается, и начинает заново.

Как-то раз в эту лабораторию на чай зашел Федотов и, увидев мучения Лауры, посоветовал ей в шутку: "Да ты, Лаура, просто отмечай подсчитанные годные пастой ручки, чтобы не сбиваться!" Бедная Лаура, приняв совет за чистую монету, так и начала делать. И вот с этого момента из запущенных в производство кристаллов стало выходить в 10 раз меньше микросхем! План срывался и месячный, и квартальный. Я видел, как с оперативок выходили командиры производств, получившие изрядную порцию нагоняя за срыв плана.

Я же тем временем досрочно, за неделю, закончил свой контроль соблюдения технологической дисциплины и подготовил акт со множеством нарушений по каждой операции. На очередной оперативке начальник техотдела представил этот акт. Меня вызвали. Я встал и прямо сказал, что все кристаллы "убиваются" статическим электричеством при подсчете "живых" кристаллов. Вердиев зло бросил: "Ты что, проверял их на установке? Откуда знаешь, что их пробивают?" Я спокойно ответил: "Их касаются шариковой ручкой, заряженной статическим электричеством." На что Вердиев парировал, еще злее: "А откуда ты знаешь, что их шариковой ручкой?" "На них точки пасты от шариковой ручки!" – поставил я точку.

Директор, человек прагматичный, принял соломоново решение: "Раз кто критикует, пусть он и исправляет!" На следующий день вышел приказ: Вердиева перевели начальником цеха (видимо, чтобы там его нос был в безопасности), а меня – начальником ОТК. Так шуточный совет Федотова, данный слегка "подшофе", убил десятки тысяч кристаллов и в одночасье перебросил меня из инженера в начальники ОТК. Всего за два месяца работы я перепрыгнул сразу четыре ступени должностного роста. Вот так бывает: обезьяны – к бойкоту, а шариковая ручка – к карьерному взлёту!