Алткраеведение. Кущевский. Барнаул 1850

БИОБИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА.

Иван Афанасьевич Кущевский (1847-1876)

писатель. Место рождения не установлено. Литературоведы Н. Яновский и М. Горячкина называют местом рождения Барнаул. По версии Н. Якушкина, писатель род. в Ачинске, в семье обедневшего дворянина, после смерти которого родственники, в т.ч. 7-летний Кущевский, переехали в Барнаул. Как бы то ни было, несколько лет своей короткой жизни писатель провел в Барнауле. Возможно, учился в Барнаульском горном училище, затем в Томской гимназии. В феврале 1864 оставил гимназию, некоторое время служил чиновником в управлении Алтайского округа.

     С 1864 жил в Петербурге, был разнорабочим, потом, по его словам, "писатель-пролетарий, работающий ради куска хлеба". Автобиографичен рассказ "В Петербург! (На медовую Неву!)", печатал очерки, небольшие рассказы, статьи в газете, журнале "Искра". Основное произведение -- роман "Николай Негорев, или Благополучный россиянин" (журнал "Отечественные записки", N 1-4, 1871; отдельное издние -- 1872), в котором автор изображает молодое поколение мелкопоместной семьи и его окружение, формирование характеров на фоне реальных событий жизни России 1850-60-х (студенческие волнения, "хождение в народ").

Темы, сюжеты большинства рассказов и очерков К. взяты из жизни петербургской бедноты ("История швеи", "Зимний вечер в больнице", "Самоубийца"). В последие годы писал фельетоны и рецензии для журналов "Будильник", "Сын Отечества", "Новости". В 1875 вышел сборник "Маленькие рассказы, очерки, картинки и легкие наброски", в 1881 сборник "Неизданные рассказы".

Л. М. Остертаг

родился в 1847 г. в Ачинске, в семье дворянина, в 7 лет остался без отца. Детские годы провел в Барнауле и, по некоторым сведениям, получил первоначальное образование в Барнаульском горнозаводском училище. Учился в Томской гимназии, где, по свидетельству Н. М. Ядринцева, "выдавался... своим литературным талантом и страстью писать". Летом 1864 г. с попутным караваном золота прибыл в Петербург, где началась его литературная деятельность -- публикация очерков, рассказов и повестей в петербургских журналах и газетах. Жизнь И. А. Кущевского в Петербурге была трудной, ему пришлось работать молотобойцем-кузнецом, кочегаром-котловщиком, матросом, грузчиком и т. д. Он сам называл себя "писателем-пролетарием, работающим из-за куска хлеба". В начале 1870-х годов И. А. Кущевский получил материальную поддержку от Н. А Некрасова и сблизился с кругом сотрудников журнала "Отечественные записки". Здесь в 1871 году было опубликовано самое известное его произведение -- роман "Николай Негорев, или Благополучный россиянин", по словам критиков, одно из "самых ярких литературных явлений за последние десять лет".

Непосильная работа, журнальная поденщина, постоянная нищета способствовали безвременной смерти И. А. Кущевского в 1876 г

Т. М. Черняева

БАРНАУЛ. 1850 (из романа "Места не столь отдалённые")

Подъезжая к каждому сибирскому городу, почти всегда надобно переплывать большую реку на пароме и испытывать при этом много суеты, возни, а часто и неприятностей: всякому хочется перебраться за реку раньше; паромов очень мало, и оттого тому, кто победнее да посмирнее, приходится иногда с полсуток, а то и дольше, жить на берегу в ожидании парома, рассказывая друг другу всякие истории и неизбежно ругая "российских чиновников".

Барнаул стоит на горе и издали очень хорошо виден. Дорога к нему идет черная, как чернила. Это -от угля. На завод едут целые обозы коробов, похожих на громадные черные гробы в сажень вышиною -с углем. Во дворе барнаульского завода насыпаны целые горные хребты этого угля, вышиною в четырехэтажный дом и длиною иногда в полверсты. И все возят новый уголь... Старый, навезенный лет сто тому назад, лежащий внизу, надо думать, уже не годен... Благодаря этим горам угля, едва ли нужного в таком огромном размере для завода, леса около Барнаула жестоко истребляются. Строевые деревья безжалостно рубятся и сжигаются в больших ямах на уголь;

сучья и верхи бросаются. Кроме этого, огромный сосновый лес около Барнаула на несколько сот верст выгорел благодаря, вероятно, именно неосторожному обращению с огнем при выжигании угля. Страннее всего то, что на Алтае давно уже открыты громадные залежи каменного угля, которые находят невыгодным эксплуатировать по той причине, что мелкое начальство от древесного угля издавна привыкло скапливать и класть в карман по нескольку десятков тысяч рублей в год: на такие доходы от каменного угля не надеются. Один инженер, человек, вероятно, довольно честный, написал проект о разработке каменного угля; но ему пришлось испытать столько придирок и неприятностей от местного начальства и даже женщин, которые не хотели, например, танцевать с "прожектером", что он, опустив руки, начал пить горькую и кончил тем, что застрелился, видя полную невозможность прати против рожна. Так и до сих пор жгут леса и возят на барнаульский завод древесный уголь... От него идет черная пыль: дороги черные, и даже придорожные березы загрязнены им до того, что сделались темно-серыми... В Барнауле все улицы черные. Это уже не от угля, а от заводского шлака, который вывозят с завода на улицы; он выглядит кусочками черного стекла. Многие наибогатейшие дома выкрашены в Барнауле черной краской; они, говорят, построены на манер английских коттеджей, так что верхний и нижний этажи составляют одно жилье, в котором есть и баня, и биллиардная, и библиотека. Внутри этих домов я был после, но снаружи они мне показались истинно роскошными и прелестно уютными. Посреди черной краски как-то особенно тепло глядели большие окна с чистыми стеклами. Маленький городок был очень роскошен: я не воображал себе таким даже голландского города негоциантов, Брука, где на улицах есть паркет и где никто не ездит в экипажах. Засмотревшись, я не хотел слушать острот Ивана Михайловича над преобладанием в Барнауле черного цвета...

- Это цвет горнозаводских дел!.. Полюбите черненькими, а беленькими всякий полюбит... -- и проч. и проч.

Я никогда в жизни не видал такого маленького роскошного города. Не только избушек, но даже деревянных устарелых домов было решительно не видно: все выглядело новым, с иголочки. Блестящие стекла, блестящая медь на оконных рамах и дверных ручках и эта блестящая черная краска на стенах домов делали улицы решительно парадными.

- Миллионами ворочают, еще бы, -- говорил Иван Михайлович.