Идеальный друг. Часть 3

Пейдж не знал, как он выглядит. Какой у него голос. Какого цвета его глаза. Какого он роста и какова его походка. Какого цвета и длинны его волосы и есть ли они вообще?

Но в этом туманном незнании Юджин уже видел его.

Этот замысел он трепетно носил в своей душе. И нежно пестовал его, оберегая.

Он трепетно беседовал с ним, ещё таким непонятным ему самому!
Но беседовал так искренно, словно знал его всю жизнь и тот был ему самый лучший друг.

И пытался предугадать своими расчётами его поведение.

Здесь имели место кратковременные муки научного творчества, однако, больше это было похоже на весёлую игру. Эта игра ни к чему не обязывала, ничего не требовала, и Пейдж чувствовал себя в ней свободным!

Абсолютно свободным — такое редкостное чувство для больного!..

Этот замысел он вынашивал уже восемь лет: когда любимая мать была ещё жива и здорова, а Райли Брукс ещё не стала миссис Саймон.

В те далёкие времена Юджин даже не подозревал о существовании этой женщины! И уж тем более не подозревал, что она отмерит ему теперь всего лишь полторы недели его привычной жизни!

С момента своего ухода тётя Пегги ни разу не позвонила ему. Тётя Джилл, как обычно, сочувствовала Пейджу: "Я бы тебя обязательно взяла бы к себе! Но, понимаешь ли, у меня три кошки, попугайчик и хомячок! Им тоже нужно уделять особенное внимание".

Видимо, Юджин должен был без труда понять, что кошки и хомячок важнее человека.

А собственный сын миссис Саймон важнее неизлечимо больного сироты.

Сыновья, мужья, кошки, жёны, попугайчики и прочая людская собственность... У каждого она своя, потому что каждый — человек. Каждый привязан к своему имуществу. Кто-то к золоту, а кто-то — к зверю.

А к Юджину Пейджу никто не будет привязан: он просто лишний в этой имущественной системе.

Да, ему давно не светит ни нормальная работа, ни собственная семья, ни даже собственная собака. А у всех остальных это есть. Люди хотят заводить семьи, хотят заводить детей, хотят заводить всякую живность, хотят заводить машину: потому что хотят жить.

Каждому человеку нравится красиво сложить пазл собственной жизни. А лишний фрагмент его разбивает. Поэтому, люди этот фрагмент боятся. От него хотят избавиться. Потому что они — "не святые". Они — обычные люди.

И теперь пазл разбился у Юджина.

Ведь, несмотря на свою всегдашнюю замкнутость, Пейдж любил людей. Но, похоже, для них он оказался лишним.

Трудно иметь к такому, как он, ласкающую душу нежную привязанность. А ему слишком больно эту привязанность терять...

Зачем вообще людям нужны эти чувства? Куда лучше было бы жить без них. Сколько же бессмысленных страданий принесли Юджину разнообразные чувства! А сколько бессмысленных страданий они принесли ещё миллионам людей? А сколько же страданий они принесли за всю долгую человеческую историю!

Лучше бы люди действовали механически. Нет, это не сколько не отменило бы нравственности, но нравственность — лишь соблюдение чётких моральных правил. Это свойство легко можно запрограммировать...

Короче говоря, Пейдж решил создать робота.

Робота-адроида, почти во всём похожего на настоящего человека, в качестве помощника себе.

Иногда его отвлечённый образ грезился Юджину в блеклых снах, иногда искрился на яву его  невнятных фантазий.

Но только теперь, после истории с миссис Саймон, этот образ обрёл конкретные черты.

Робот должен был быть сильным. Очень сильным. Сильным настолько, чтобы без труда удержать на руках своего слабого хозяина.

Он так же должен был совсем не бояться воды для того, чтобы помогать Пейджу, хотя бы, подавать воду для умывания.

Он обязательно должен был уметь говорить, чтобы задавать Юджину вопросы и сообщать о возникших проблемах вокруг, ну, или в своём механическом устройстве.

Поскольку ради обеспечения хорошего ухода за почти беспомощным человеком, говорить придётся очень много, то голос андроида следует сделать довольно приятным, почти человеческим.

Юджин действительно слушал в своих наушниках музыку, поэтому его слух привык к гармоничным звукам и типичный для роботов металлический тембр его бы быстро стал раздражать.

А жить им вместе бок о бок предстоит очень долго... И тогда им вдвоём не понадобится ни миссис Саймон, ни тётя Пегги, ни кто-либо другой!

Потому что, один лишь робот будет его идеальный помощник! Даже не так: идеальный слуга!

И идеальный друг. Который будет беспрекословно выполнять все команды и никогда и ни в чём не посмеет упрекнуть своего хозяина.

Однако, собрать такого робота нужно в кротчайшие сроки! Но, к счастью, за прошедшие годы все чертежи уже были давно нарисованы, расчёты написаны, материалы заготовлены: оставалось только действовать, выбирая самое лучше!

А действовать приходилось быстро. Господи, где же взять силы?!

Юджин работал с утра до вечера, часто оставаясь без обеда и отдыхая лишь во сне. Но и там, во сне он всё продолжал крутить и откручивать свои железки, кропотливо создавая своё, наверное, самое лучшее изобретение!

Однако, всё равно, понимал, что не успевает, поэтому выпросил у миссис Саймон ещё два лишних дня отсрочки.

Если бы она знала, что он на самом деле делает, то, конечно же, не за что бы не согласилась! Но предусмотрительный Юджин соврал ей, что все эти дни он конструирует супер-мощный насос, который ему заказала соседка сверху на свою дачу, где соседкин сын собирается сделать пруд для гусей.

Привыкшей на людях всегда быть вежливой, миссис Саймон было неудобно нарушать обещания своего подопечного столь неприглядным образом. К тому же, она не хотела лишней огласки, и потому с лёгкостью это позволила.

Кончался последний день.

Юджин работал до позднего вечера. Миссис Саймон несколько раз звала его на ужин, однако, убедившись, что делать это во время его работы бесполезно, оставила его без ужина вовсе!

Пейдж лёг спать голодным, но не в том заключалась его главная тревога: он сжал свои  труды до возможного в таком случае минимума, ускорился плоть до онемения пальцев и понимал — не хватает! Не хватает ему времени! Ещё, хотя бы, лишних пять часов работы!

Но ему уже никто их не даст. Да и где их теперь взять?

Кое-как он уснул. Но сон был не твёрдый, прерывистый.

И тут, в одно из таких нервных пробуждений, Пейджу пришла до глупости простая идея: если не получилось взять лишних часов у дня, ничего не стоит позаимствовать их у ночи.

Тщедушный медный свет фонарей пробивался сквозь занавески. Кругом было мертвенно тихо и воздух пах лицемерным спокойствием.

На часах стояло три с половиной часа утра.

Один из самых опасных преступников Клаббера совершил свой удачный побег в три с половиной часа утра; Ханна Рута устроила восстание заложников, когда Маунтен-сити был захвачен врагами в давние времена десятилетней войны, тоже в три с половиной. В три с половиной часа планер энтузиастов начал свой полёт над водами реки Бирч, дабы спасти юг Нордландии от наводнения. И в три с половиной часа утра, два года назад, Ястундерг озарила огромная надпись "Живи!" собранная из новогодних гирлянд уличным художником для своей больной возлюбленной.

Три с половиной часа — самое время для великих и безрассудных поступков.

Поскольку, все средства передвижения Юджина были, будто бы специально, убраны миссис Саймон в дальний угол, то ему приходилось добираться до цели ползком по полу. Двигаться приходилось почти на одних руках: ноги его плохо слушались. Да и руки были теми ещё помощниками!

Изредка Пейдж помогал себе зубами. Благо, было за что ими ухватиться.

До него доносился едва уловимый храп Джастина. Миссис Саймон в это время тоже крепко и безмятежно спала. Но отчего-то, сам не зная, почему, Юджин решил запереть свои двери, в которые были вставлены яркие цветочные витражи, подоткнув ручки собственным костылём.

Костылями из-за прогрессирования болезни он уже почти не пользовался.

Только после этого Юджин и позволил себе не надолго перевести дух и подкрепиться припрятанной шоколадкой.

Миссис Саймон совсем не разрешала ему есть сладкое, говоря, что это вредно, а Юджин очень сильно любил побаловаться сладеньким! Это была одна из немногих доступных ему человеческих радостей. И её у него пытались отнять.

Он бы, конечно, хотел припрятать зефир или пастилу, но места там, где не догадается проверить миссис Саймон, хватало только на одну узенькую шоколадку!

Зато, когда будет собран робот, никто уже ему этого не запретит! Никто уже не сможет распоряжаться его жизнью.

Шоколадка была съедена и он приступил к завершительным действиям.

Кое от чего от первоначального замысла на пути создания андроида ему пришлось отказаться. Например, Юджин хотел тщательно потрудиться над голосом. Однако, времени на это совсем не доставало и потому Пейдж пошёл по более лёгкому пути, одарив робота голосом известного певца.

Пейдж предполагал, что из-за этого на людях будет случаться смешная путаница, но он успокоил себя тем, что наврятли певец встретится с его андроидом в реальной жизни.

И ещё Пейджа никак не устраивали глаза робота: бледно-серые в красную крапинку. Но у  Юджина не нашлось лучших, более подходящих к этой модели.

Зато волосы: настоящие, человеческие волосы! Златокудрые и густые — такие Пейдж всегда хотел иметь у себя самого. Однако, ему от рождения достались тёмные, вихрастые, непослушные.

А большой отрез золотых волос был им куплен ещё пять лет назад и терпеливо ждал своего часа.


Понимая, что ему не хватает времени, Пейдж всё же, напряжённо стремился довести свою работу до совершенства!

Из под двери долетали запахи утренних тостов, которые миссис Саймон вместе с сыном всегда если на завтрак. Однако, Пейдж не обратил на это никакого внимания. Он весь был захвачен грандиозной работой.

Ему вдруг вспомнилось старое стихотворение одного нордландского поэта о сказочном волшебнике, собравшем всю мощь свою, и заключившем её в большом  и прекрасном камне.

Тут Юджин задумался: не так ли и он, словно этот волшебник, пытается заключить всю свою силу и власть в своём создании? У того волшебника ничем хорошим это не кончилось, но к чему приведёт его изобретение? К хорошему? К худому ли?

Но его это мало волновало.

Он действительно хотел заложить в своего робота всё самое лучшее от себя: все свои накопленные десятителитями знания, всё своё сердце.

Он посмотрел на робота. Перед ним неподвижно лежало что-то, напоминающее человеческое тело. Немое, неподвижное и ко всему безучастное. Безучастное — пока.

"Как назвать мне его? " — призадумался Юджин. — "Ведь на данное ему имя он будет откликаться. Джейкоб? Лоуренс? А может быть, Томас? Кристофер или Нил?"

Но в конце-концов, он решил, что не стоит нарекать железку крещёным именем: "Его будут звать Глигамеш."

Ему встречался в шумерских мифах царь по имени Гильгамеш. Однако, Пейдж сознательно поменял порядок букв: не Гиль-гамеш, а Гли-гамеш.

В Библии Бог создал первого человека из глины. Говорят, что человек был задуман самым совершенным божественным творением.

И Юджин тоже так говорил. Однако, в последнее время стал переосмысливать это утверждение.

Предположим, что в изначальном замысле Творца не было предусмотрено бед и страданий. Хорошо! Но чувства, эмоции — они-то были предусмотрены. А, как раз-таки, чувства и пораждают то уродливое и грязное в человеке, что богословие называет грехом, а люди — пороками.

Человек — прекрасное изобретение Бога, но чувства!.. Без них это прекрасное изобретение было бы куда лучше.

И именно таким, лучшим человеком, и задумывался Юджином Глигамеш.

Конечно же, Юджин отлично понимал разницу между человеком и роботом. Но прототипом такого совершенного человека Глигамеш и должен был стать.

Пейдж, вроде бы, и не собирался ставить себя на место Бога. Но, всё же, где-то в глубине души у него незаметно заронилась мысль, встать не на место, а рядом, в один уровень с Богом. Он не собирался с Ним бороться и не желал оспаривать Его существование. Но захотел идти своим, отдельным от Него путём. И строить свою жизнь так, как только сам — Юджин Пейдж — посчитает лучшим.

Бог создал Своё совершенное творение из глины. Теперь Юджин творил своего идеального андроида.

Пейдж наделил его непомерной силой, острым слухом и не менее острым, замечающим даже самые незначительные пылинки, зрением.

В его искуственный интеллект, как и у настоящего хорошо воспитанного человека, были заложены основные нравственные законы и правила, не позволяющие ему причинить зло любому человеку.

Однако, эти правила должны были действовать в нём не всегда. Чтобы он смог защищать своего создателя от всяких недоброжелателей, подобных миссис Саймон, Пейдж вложил в своё творение не только механическую, но ещё и огромную электро-магнитную силу, способную, если привести её в действие, сделать в один миг из обычного робота — боевого.

Вот тогда кто посмеет тягаться с Глигамешем? Кто посмеет обидеть несчастного Юджина?

Для этого, как минимум, нужно обладать специальной лазерной пушкой, которой у большинства людей точно нет.

Пейдж вложил в робота триггеры, на которые он должен был откликаться в качестве имени: первое — главное имя "Глигамеш", и второе — производное, ласковое "Глиг".

На случай, если Юджину надоест повторять основное имя или же будет необходимо быстро позвать его.

Управляться же Глигамеш должен был лишь одним маленьким пультом, который по своим функциям сильно напоминал компьютер, но был почти невесомым и с лёгкостью помещался в ладони. Этот пульт Юджин продумывал особо и потратил на него кучу времени! Ведь здесь нельзя было допустить даже малейшую ошибку!

От этого пульта зависили все функции Глигамеша. И вся дальнейшая жизнь Юджина.

В роботе было заложено строгое правило: чтобы ни было, не касаться этого пульта!

Однако, Пейдж понимал, что каким бы гением он не являлся, не дано ему стать по истине вторым богом. Не станет им и идеальный андроид, несмотря на все свои невероятные возможности. Всё же, Пейдж уязвим и смертен, да и в конструкции робота может кое-чего не предусмотреть.

Он мечтал, что робот прослужит ему долго, очень долго, но если Пейдж умрёт раньше его поломки, а так и предполагалось им, то что же станет с Глигамешем? Кто будет его хозяином после? Наврятли он попадёт в добрые руки... Слишком не идеальны люди.

Поэтому в пульте управления Пейдж поставил одну маленькую, неприметную, но важную функцию — функцию автономного действия.

Если Юджин почувствует серьёзную опасность или станет умирать, он активирует эту функцию. И тогда Глигамеш перестанет беспрекословно слушаться своего хозяина, и вообще кого бы то ни было!

С того момента он станет действовать исключительно сам, опираясь лишь на свой искуственный интеллект.

Юджин надеялся, что у того хватит ума забрать или спрятать пульт. А если это будет невозможно, убежать на безопасное расстояние или, что ещё лучше, грамотно вступить в бой. Главное, сохранять дистанцию: пульт переставал действовать на Глигамеша в десяти метрах.

Эту функцию автономного действия можно было в любой момент отменить. И, всё же, Юджин мудро решил воспользоваться ей лишь в самом крайнем случае.

Оставалось подправить ещё несколько деталей...

В этот момент послышались шаги, и чьи-то настойчивые кулаки стали барабанить по витражам.

— Откройте двери! — прогремели незнакомые голоса.

Юджин понял, что это пришли за ним. Но они ничего не могли сделать: костыль держал крепко и плотно.

— Юджин, что ты там делаешь? — прозвенел голосок тёти Кэтрин.
Значит, она тоже здесь? А как же иначе... Ну, ещё бы пару лишних минуточек!

— Мистер Пейдж, откройте, пожалуйста! — снова раздались незнакомые голоса.

Ах, ещё бы немножко! Совсем ведь чуть-чуть осталось. Вот тогда он!.. Тогда всё будет покончено.

— Мистер Пейдж, скажите, чем Вы заняты? — спросил один из незнакомых голосов.
— Ничем хорошим. — недружелюбно прошептала тётя Кэтрин, но шёпот её был довольно громким.

Юджин понимал, что времени у него уже не было. Будь, что будет!

Схватив, он обнял обеими руками пульт и, невольно зажмурившись от страха перед неизвестным и доселе ещё неведомым, включил его.

— Да что Вы с ним разговариваете?! — грубо прокричала миссис Саймон. — Пока он там чего-нибудь не поджёг или не повредил себе. Говорю же вам, он сумашедший! Ломайте двери!

В этот момент всех, стоящих у двери санитаров, тётю Кэтрин и миссис Саймон внезапно, сквозь витражи, озарила ослепительная вспышка света. Это продолжалось всего лишь мнговение, но все тут же замолчали и отскочили назад, боясь ослепнуть.

Воцарилась глубокая тишина. Все стояли молча и наблюдали, не решаясь что-то предпринять.

Наконец, двери открылись, и в них показалось непонятное никому из присутвововших существо со странными глазами и золотыми волосами. Оно было очень похоже на человека, лишь кое-где торчали заметные шестерёнки.

— Кто ты? — спросил один из незнакомцев.
— Меня зовут Глигамеш. — ответил довольно  приятный голос. Сделанные из стекла глаза посмотрели по сторонам.


Конец  3 части.