Лицей. Послесловие к послесловию

   Пересматривая фотографии, я опять заплакала. Несмотря на то, что прошел уже почти год, чувство огромной обиды не отпускает меня. На фотографиях смеялись счастливые дети в нашем крохотном кабинете английского языка в лицее, где нам было так уютно и хорошо вместе. На других фото - субботники во дворе, когда высаживали цветочную рассаду на клумбах, дети в лицейских коридорах на переменах, на торжественных линейках и на мероприятиях. А вот мы все вместе за одним длинным столом делаем талисманы для бойцов СВО. Как мои ребята старались тогда, помогали друг другу и постоянно спрашивали меня, как сделать лучше и красивее. А вот на следующей фотографии сияющие мальчики показывают горшочек с выращенной ими на подоконнике морковкой. Вот мы вместе Первого сентября, все улыбаются. Вот у елки в драматическом театре, когда смотрели новогодний спектакль "Снежная королева". Дети спрашивали меня, придем ли мы ещё в этот театр, так им понравилось там. А вот на пикнике на травке у стен городского Кремля в солнечный день в конце мая. Тогда ещё все мальчишки дружно полезли в фонтан, несмотря на возмущение их мам и были все мокрые. К счастью, никто не заболел!

   Сотни фотографий в моем телефоне, сделанных за те два года, те счастливые два года, когда я была вместе со своим любимым классом.

    Всё закончилось в один момент. По воле авторитарного руководителя мой класс, в который было вложено столько моих душевных сил, внимания и любви, перестал существовать. Сначала все учителя лицея крайне недоумевали, с какой целью именно с седьмого класса нужно было открыть профильный класс. Обычно это делается в десятом классе, что является более целесообразным. Но потом все разъяснилось. Будущие седьмые классы перетасовали, чтобы собрать элитный класс якобы для углубленного изучения информатики. Надо ли говорить, что ученики моего класса оказались там! А классным руководителем профильного класса была назначена завуч, подруга директора лицея, которая пришла вместе с ней с прежнего места работы. Мне достался класс, собранный из слабых учеников, второгодников и ребят, у которых были проблемы с дисциплиной.

   Кроме того, из-за уменьшения количества классов сократилась учебная нагрузка учителей, что, конечно, нас не устраивало. Достаточно много наших учеников из разных классов, в том
числе ярких и способных, перешли в другие школы.

    Обстановка, сложившаяся в лицее, была невыносимой. Складывалось впечатление, что директор ненавидит всех, кроме своих приближенных, рассматривая лицей как личную вотчину. Нас, уволившихся в начале учебного года, было восемнадцать. Со многими из написавших заявление по собственному желанию, директор поступала несправедливо, допуская, ко всему прочему, мелкие придирки и постоянное выражение недовольства буквально всем. Коллектива, который являлся основой лицея, больше не существовало. Новый директор, находящаяся на должности в течение двух лет, по сути явилась могильщицей добрых традиций лицея и разогнала людей, олицетворяющих российское учительство в самом лучшем значении этих слов. Из лицея ушли профессионализм, достоинство и подвижничество.