Есть нечто более страшное, чем война

Есть нечто более страшное, чем война…

Готовы ли мы и готов ли я использовать имеющееся в нашем распоряжении оружие, в том числе оружие массового уничтожения, для защиты себя, для защиты своих интересов... Да, в этой ситуации мы как бы ждём, что в отношении нас кто-то применит ядерное оружие, сами ничего не делаем. Но тогда агрессор всё равно должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы – жертвы агрессии, и мы как мученики попадём в рай, а они просто сдохнут, потому что даже раскаяться не успеют.

Владимир Владимирович Путин – президент РФ.

 

Пролог.

Когда сталь встречает сталь, рождается искра. Когда воля сталкивается с волей – рождается судьба. Удар Израиля по Ирану – не просто военная операция, не эпизод в бесконечной цепи конфликтов. Это испытание духа двух древних народов, стоящих на страже своих святынь, своей земли, своего права на существование.

***

Иран – наследник Персии, державы, которая некогда диктовала свою волю миру. Его дух – в огне зороастрийских алтарей, в стихах Руми, в несгибаемом сопротивлении чужеземным империям. Израиль – народ, выкованный в горниле изгнания, выстоявший против фараонов, римлян, крестоносцев. Его воля – в камнях Стены Плача, в свитках Торы, в непоколебимой решимости никогда больше не быть жертвой.

Между ними – не просто спор границ или политических интересов. Между ними – столкновение двух титанических воль, двух непримиримых представлений о праве, о чести, о будущем.

Мы знаем: - народ, который выбирает смерть вместе с врагом, – это народ, который теряет веру в свою миссию. Истинный воин сражается, чтобы жить, а не чтобы умереть.

За этим противостоянием стоят другие силы – те, для которых и персы, и иудеи – лишь пешки в великой игре. Те, кто разжигает войны, но сам не горит. Те, кто продаёт оружие обеим сторонам и смеётся над их ненавистью.

До 1979 года Иран при шахе Мохаммеде Резе Пехлеви был стратегическим партнером Израиля, объединенным борьбой против арабского национализма и советского влияния. Но исламская революция превратила Тегеран в главного идеологического врага еврейского государства. Аятолла Хомейни объявил Израиль «малым сатаной», а его преемник Хаменеи назвал его «раковой опухолью», подлежащей уничтожению.

В титаническом противоборстве за право существовать, Израиль, этот вечный страж Сиона, десятилетиями вёл свою тайную борьбу против иранской атомной программы - от убийств ученых до кибератак. И вот громовой удар по Натанзу 13 июня 2025 года - не просто военная операция, а последняя попытка остановить рождение нового огня, который может испепелить саму ткань ближневосточной цивилизации.

Пока мир замер в ожидании развития военного конфликта между Израилем и Ираном, факт остаётся фактом: Тегеран противостоит не только самой технологичной армии Ближнего Востока, но и неподтверждённому, но возможно реальному ядерному арсеналу Израиля.

Если военный конфликт перерастет в ядерный, последствия будут чудовищны: радиоактивное заражение Ближнего Востока; глобальный экономический коллапс, возникший в результате блокировки Ормузского пролива обрушит нефтяные рынки; волны беженцев,  миллионы которых побегут в Турцию, Европу и на Кавказ, усугубляя миграционные кризисы.

Мы верим: - народ, достойный своего прошлого, не должен становиться орудием в чужих руках. Его воля должна быть свободной, его месть – осмысленной, его борьба – святой.

… Остаётся вопрос: хватит ли у этих народов мудрости не переступить роковую черту? Хватит ли у них силы сражаться, но не уничтожать? Хватит ли величия духа, чтобы, даже ненавидя, – не стать палачами самим себе?

Ибо истинная победа – не в том, чтобы стереть врага с лица земли, а в том, чтобы сохранить себя. Сохранить свою культуру, свою веру, свою землю – не как пепел, а как живое наследие грядущих веков.

Мир стоит на краю. Но край – это не только пропасть. Это также грань, за которой начинается новое понимание силы.

Сила – не в разрушении.

Сила – в способности договориться.

Сила – в воле к жизни.

Выстоит ли человечество? Это зависит не от ракет, а от сердец.

N.B. Есть нечто более страшное, чем война. Есть момент, когда месть перестаёт быть правом и становится проклятием. Когда защита отечества превращается в самоуничтожение. Ядерный конфликт – это не победа.

P.S. … Это отказ от будущего во имя последнего, отчаянного удара…

Илья Александрович Игин - член Российского союза писателей.