На свекле

Детский труд в Советском союзе никто не отменял. Конечно, в глаза, никто тебе не скажет, что ты должен мыть пол, передвигать стулья, вытирать пыль – потому что государство экономит на школах, а школа экономит сотрудниках - уборщиках, строителях, вахтерах, дворниках и озеленителях. Эти профессии – школе не нужны. Да и зачем? Главное ведь в школе – это учителя, а остальное сделают ученики. Прилежный ученик должен уметь делать все. Уметь делать все – должны и родители. Прилежный ученик - он как кот Матроскин – и полы-окна помоет, и пыль протрет, и цветы польет, и стены покрасит.

Сколько среднестатистический ребенок тратит времени на общественные работы в школе за неделю - дома ты и за год не сделаешь. Школу надо запретить, так думает каждый ребенок, кто попал в эту систему поощрений и наказаний. Ни один нормальный ребенок не хочет тратить свое детство на общественный труд. А когда же скакать по крышам, гонять голубей, делать уроки, наконец, если ты погряз в общественных работах? Особенно если в классе с тобой учатся еще и мальчики. А мальчики – они не жертвы. Они охотники. Вот они-то и скачут по крышам – гоняя голубей. Они-то делать ничего не будут. И приходится гендерное неравенство девочкам познавать с детства. Со школ то есть.

В первой школе – нас ничего не заставляли делать. В штате школы была уборщица. Не приучали к детскому труду и дома. Считалось, что детство у ребенка должно быть счастливым. А вот со второй школой - мне повезло меньше.
Но менеджер по уборке помещений из меня был так себе. Школа терпела убытки. Тряпку выжать не могла. Полы всегда скользкие. Народ то и дело падал. Вытирая пыль с подоконника - антенна для телевизора ронялась. Ронялась она постоянно. Классный руководитель благодаря мне так и не посмотрел ни одного фильма, на рабочем месте. Пару раз меняли ручку двери. Не ладилось у меня и с ними. Цветы в мою смену падали с подоконника. На окнах оставались разводы. Морковка на школьных участках не росла.

Уже через неделю такого саботажа – Колобок, собрала весь класс и стала читать сказку - про Белоручку, то и дело многозначительно поглядывая на меня и ставя паузы в отдельных местах, где как ей казалось «белоручка» должна была краснеть. «Белоручка» краснела, но ручки ломались, и антенны продолжали падать.

Кроме общественных школьных работ – помыть пол и окна, вытереть столы, прополоть клумбу - нас вывозили на свеклу. Ранней весной – на прополку, осенью - на уборку.
Деревенские дети, они ведь с детства приучены к труду. Когда оповещали всеобщие сборы поездки на свеклу, местных сдувало на больничный. Все как один мальчишки – болели. Болели, конечно, воспалением хитрости. Оставались редкие совестливые экземпляры из союзных стран и девочки.

Свекла была кормовая и сахарная. Кормовая свекла - побольше, килограмма на три, а если с прикормом, то и на пять потянет. А сахарная, поменьше - всего на полтора. Но и одну и вторую надо удержать на весу, чтобы отрубить хвостик. И бросить в общую кучу.

На свеклу попросили прихватить нож. Но не сказали, как именно он должен выглядеть. Ну не привели примеры холодного оружия. Не показали фотографии и схемы.

Нож как оказалось позже, должен был быть в виде тесака, а лучше топора для разделки мяса. Колобок посчитала, что все дети знают точно, какой именно нож нужно прихватить с собой. И каково было ее удивление, когда я с собой на свеклу - прихватила десертный нож. Фраза «А других ножей в доме, что, нет?» - меня почему-то не смутила, но разозлила Колобка. Сверкнув глазами, мне вручили самую большую свеклу. Так, чтобы неповадно было. Хвостик у той свеклы, в тот день, рубила очень долго. Не одна тонна свеклы была сложена в ровные холмы школьной детворой, когда я закончила с одной единственной.

Вечерело. За нами приехал автобус, чтобы отвезти домой. Со знанием дела, в тот день, в автобус забралась и я.