Мажоры

Лена встречала меня на выходе из зала прилета.
- Привет!
- Привет!
Мы расцеловались.
-Как долетел?
- Нормально.
Вышли на площадь. Здесь нас встречал Юра, шофер и телохранитель Лены. Забрал мой рюкзак, и мы пошли к стоянке. Машина была шикарная, я не знаю, как они называются, но у Лены их было пять и одна лучше другой. Когда выехали на автостраду и стало поспокойнее Лена взяла меня под руку.
- Ну рассказывай, никто к тебе за помощью не обращался во время полета?
Я засмеялся
-Представь себе – никто.
Лена погладила моё плечо.
-Ну и слава богу.
Да. Напомнила Лена как мы с ней познакомились.
Год назад я забронировал отель в Турции на берегу моря. Но лететь пришлось через Москву. Я прилетел за 15 часов до отлета. Не стал искать отель. Просто кинул рюкзак за спину и пошел гулять по Москве. Уже ночью приехал в аэропорт. Самолет был утром в семь. В четыре начало регистрации. Оставалось несколько часов. Я решил не спать. Посмотрел видео на телефоне. Оставалось ещё четыре часа. Глаза слипались. Пошел и купил себе кофе. Но что бы усилить действие кофе долил немного коньяка из фляжки. Это была ошибка. Сел посмотреть ещё один фильм и вырубился. Усталость брала своё.
Меня разбудили толчки в плечо.
- Слышь друг, у тебя телефон пиликает. По-моему будильник.
Мужчина стоял передо мной и улыбался.
- Он уже минуты три пиликает. Уж и не знал будить тебя или нет…
Я поблагодарил мужчину и посмотрел на время
Шесть часов! Посадка уже закончена! Я бегом побежал к табло, а потом к стойке. Молодой парень и девушка любезничали сидя за столом. Может они заговорились, а может ждали меня – не знаю, но я успел. Дальше проще. Таможню я пробежал, на границе была очередь. Я решился. Подошел к женщине, стоявшей первой и извинившись попросил пропустить. В семь вылет. Пожалуйста.
Женщина поджала губы и неодобрительно оглядела меня. Это потом я понял её взгляд. К счастью, за ней стоял мужчина и он рассмеялся. Тоже понял мой вид по-своему. Загулял мужик, чуть не проспал
- Да проходи, с кем не бывает.
Женщина хотела что-то сказать, но потом махнула рукой.
Пограничник не сказал ничего. Наверное видел и не такое.
Так я попал в самолет.
Регистрировался я последним и место моё было в самом конце самолета, возле туалетов. Эти места были и самые шумные. Но мне было все равно. Я уселся на своё место, положил голову и уже через десять минут после взлета я спал.
Разбудили меня стюардессы. Разносили еду. Хорошо. Завтрак не помешает. Перед тем как сдать свой рюкзак при регистрации, я хорошенечко хлебнул из заветной фляжки коньяка. И теперь голод брал своё.
После еды, я снова заснул. Проснулся и очень хотелось пить. Видимо начался «сушняк». Я не люблю теребить кнопку вызова. Просто встал и заглянул к стюардессам. Удивительно. Никого не было. В салоне тоже никого. Увидел бутылку воды и залпом опрокинул её в себя. Стало намного легче.
Сел на своё место и спросил у соседки не знает ли она где стюардессы.
- Да там что-то случилось. Всё врача вызывали.
Понятно. Идти или нет? Ладно, долг зовет. И клятва Гиппократа. Будь он неладен. Нет, не Гиппократ. А тот, кто придумал такое правило.
Я прошел по всему салону. Никого. В бизнес - классе увидел движение. Стюардессы были все здесь. Толпились возле одного кресла.
- Привет, девчонки.
- Мужчина, сядьте на своё место – молодая стюардесса решительно двинулась ко мне – покиньте бизнес - класс.
Во мне, как всегда, взыграло.
- Это что - дискриминация. Я что не могу сюда зайти?
Молодая закусила губу
- Мужчина, можете конечно, но не сейчас. Пожалуйста, сядьте на своё место.
«Пожалуйста». Ну это другое дело. Ладно.
Я повернулся.
- Сами зовут, сами гонят…
- Подождите!
Стюардесса постарше возрастом и скорее всего старшая подошла ко мне
- Мы искали врача. Вы врач?
-С утра вроде был.
Я ещё не остыл от обиды.
- Здесь женщине плохо. Может посмотрите.
- Так там вроде кто-то уже есть.
- Ну вы тоже все - таки взгляните.
Я пожал плечами.
- Ладно.
Подошел ближе. Передо мной расступились.
- Добрый день, коллега. Сложности с диагнозом нет?
Женщина, сидевшая рядом с больной, поднялась
- Вы врач? – она немного была взволнованна.
Почему все об этом спрашивают? Коротко кивнул головой.
- Здесь боли в животе. А вы по какой специальности?
 - А вы?
Она наклонилась ко мне
- Я патологоанатом
Теперь понятно. Я кивнул.
-Я хирург.
Она с облегчением вздохнула.
- Тогда вы разберетесь, наверное.
- Постараемся, разберемся - я бодро кивнул головой и ляпнул - А к вам лучше не попадать.
Вот ляпнул так ляпнул.
- Почему? – напряглась старшая
Вот идиот!
- Стоматологи- махнул я рукой – ужас боюсь их.
Женщина врач облегченно вздохнула.
- Ну давайте посмотрим больную.
Я повернулся к больной и наткнулся на жесткий взгляд серых с зеленью глаз.
- А вы точно врач?
Да что ж такое? Я вздохнул.
- Боли когда начались?
Постепенно жесткость в глазах прошла. Видимо вопросы были достаточно профессиональными, и она поверила.
Через две минуты я уже знал диагноз. Но его надо было подтвердить.
- Мне надо посмотреть живот – обратился я к стюардессам.
Единственное место было за ширмой у стюардесс и просто на полу. Ей постелили одеяло. Больная с трудом легла. Я тоже со скрипом сел рядом.
- Живот откроете? Девочки бросьте ей что ни будь на ноги прикрыться.
- Одеял не осталось. Может в том отсеке?
- Ой, ладно, не девочка – больная задрала подол платья.
Однако. Фигурка у неё была… Ножки сохранили девичью стройность и были ухоженными. Никакой растительности. Трусики розовые, кружевные.
Всё это я оценивал по ходу дела автоматически осматривая живот. Резкие боли справа в подвздошной области. «Щеткин» положительный. Как ни банально, но аппендицит. Но уже с серозным перитонитом. Как бы не рванул аппендикс. Лопнет, потом намного сложнее будет.
Я вздохнул и поднялся.
- Надо поговорить с командиром - обратился я к старшей.
- Здесь бортовая связь.
- Нет - покачал я головой - запрашивайте командира на связь с землёй. Нужны переговоры.
- Я не имею права, нам нельзя…
- Время идет – перебил я её
Старшая на секунду призадумалась и решительно двинулась к двери.
- Командир, это срочно.
Видимо они давно летали и хорошо понимали друг друга. Дверь открыли.
- Привет честной компании. Всегда мечтал попасть в кабину пилотов во время полета.
Командир повернулся ко мне
- Ну так что за срочность?
- В общем так. Срочно нужна операция. Счет идет на минуты. Бомба тикает. Когда рванет не знаю.
- Что за бомба?
- Аппендикс. Лопнет, мало не покажется. А не дай бог сепсис… Тогда вообще туши свет.
- Ну и лексикон у вас.
- Ну, вы меня поняли. Нужна срочная операция. Время идет на минуты, сколько у нас этого времени не знаю. Решение за вами. На кону одна жизнь и опасность для… Сколько там у вас пассажиров?
- Ясно. Поговорите с нашими врачами. Мы уже вызвали их для консультации.
Я кивнул и надел наушники.
-Добрый день – прошелестело в наушниках.
- Добрый. Хотя я лично в этом очень сомневаюсь. Что бы не было лишних разговоров и вопросов хочу сразу сказать. Врач. Хирург. Стаж сорок лет. Кандидат наук.
- Ясно – секундная тишина - Что с диагнозом, коллега?
- Острый аппендицит, выпотной перитонит. Заболела около 15 часов назад. Классическое начало и развитие, «Щеткин» положительный – я тоже секунду помолчал - её нужно срочно брать на стол, на операцию.
-Ясно – снова секундная тишина - мы поговорим с командиром.
Командир сделал мне знак оставаться на месте и стал слушать.
- Понятно. Принимаю решение – иду на посадку. Ближайший аэропорт - Анкара.
Командир повернулся в мою сторону.
- Садимся через двадцать минут.
Я кивнул.
- Если возможно пусть подгонят «скорую» к трапу, она идти не сможет. Ну и в больнице пусть подготовят операционную и бригаду.
Я вышел из кабины пилотов и остановился перед туалетом. Так, надо зайти.
Заглянув в зеркало, я понял почему меня все переспрашивали, а врач ли я. Опухшая небритая рожа, с красными воспаленными глазами и наверное, запахом алкоголя. Мятая футболка и джинсы. М – да… Встретишь такого в подворотне – испугаешься.
Я тщательно прополоскал рот и умылся. Ладно пока так. Долетим, а в отеле и душ и свежие вещи.
Женщина полулежала в кресле.
- Ну что ж. Всё хорошо. Сейчас будем садиться. Скорая будет ждать. И в госпитале будут готовы. Дай бог все будет хорошо. Счастливо вам.
Я повернулся что бы пойти на своё место.
- Подождите – вы куда?
- Ну как куда? На своё место. При посадке надо сидеть пристёгнутым.
- Доктор, вы должны поехать со мной.
Я распрямился. Очень красивые глаза, выразительные. Не скажу, что прям выдающаяся красавица как в журналах, но глаза очень выразительные.
- Извините, я не могу. У меня заказан отель, я еду отдыхать.
- Я оплачу вам отель и вашу работу. Сколько вы хотите? Вы должны сопровождать меня.
Однако. Меня хотят купить? Я усмехнулся.
- Может вам лучше заплатить докторам в больнице? Они вас там будут вылизывать. А сопровождающим возьмите кого ни будь из пассажиров. За деньги наверняка найдутся.
- Нет, мне нужны вы. Вы врач, и по - видимому хороший.
Так. Лесть и деньги. Неплохо. Но…
Я покачал головой. Красивая женщина. Наверное, очень умная. Но эта привычка все мерять на деньги…
- Вы не волнуйтесь, вас прооперируют столичные доктора, вы для них иностранный турист, всё сделают на высшем уровне. До свидания. Выздоравливайте.
Она закусила губу.
- Слушай ты, лепила хренов, Ты понимаешь, что я просто боюсь. Меня от страха трясет. Одна в незнакомом месте, среди чужих людей. Могу сдохнуть. Ты же можешь побыть со мной, чтобы я не умирала со страха. Ну ты человек или кто?
Слёзы брызнули из глаз, и она отвернулась, всхлипывая как маленькая девочка.
Однако. Вот это крик души.
- Да ладно, ладно. Успокойся. Поеду я с тобой, чтоб ты не тряслась от страха. Только не реви.
Только тут я сообразил, что я сказал. Согласился сопровождать совершенно чужого человека в чужом государстве. А станет ей получше она и забудет обо мне. Денег у неё действительно много, наверное, а вот у меня не очень. И выкручивайся потом. Ладно, как ни будь.
Через двадцать минут самолет мягко сел на бетонную полосу. Я сидел рядом с больной. Стюардессы, узнав, что я буду её сопровождать расстарались. Старшая пожала мне руку.
- Вы настоящий доктор. И настоящий мужчина. Я бы тоже в такой ситуации умерла бы со страху, наверное. А вы такой молодец.
Самолет остановился и к трапу подкатила «скорая». Из неё выскочили врачи и как я понял погранцы. Пока доктора осматривали больную нам в паспортах поставили печати.
Дальше все закружилось как на карусели. «Скорая» мчалась по городу с сиренами, я держал Лену за руку. Вернее, она не выпускала моей руки. В клинике её мгновенно осмотрели и тут же направили в операционную. Когда её переодетую подвезли к операционной, она наконец отпустила мою руку.
-Ну давай. Жду тебя через час. Потом может в кафе сходим, посидим.
Лена улыбнулась. Оценила шутку.
- Я жду тебя – кивнул я головой.
Мне предложили пройти в палату. Её приготовили для Лены. Как я понял это была платная палата.
Через час Лену привезли. Всё это время мне было не по себе. Почему я так беспокоился за практически чужого мне человека, было непонятно. Хотя это, наверное, просто переживания за человека вообще.
Лена была бледная. Она ещё не отошла от наркоза. Слегка улыбнулась мне и прошептала:
-А я думала ты уже убежал.
До вечера она спала. Вечером ей стало хуже, поднялась температура и весь вечер я возился с ней как любимая мамочка. Успокаивал, отвлекал, развлекал. После того как ей сделали сильное обезболивающее, она наконец заснула. У меня оставались силы только на то что бы добраться до кресла, вытянуть ноги на стул и провалиться в глубокий сон.
Три дня я не отходил от неё. А может она меня не отпускала. Я не знаю. Я мог бы просто попрощаться и уйти. Вернее, уехать на море. Правда, наверное, бронь на мой отель наверняка сгорела, а в такое время хорошие отели были переполнены. Но я мог бы уехать. И не мог. Уже не мог. Не мог оставить её. Это выглядело бы как предательство. Хотя какое мне дело? Я вижу её впервые в жизни и, наверное, в последний раз. Её жизни ничего не угрожает. Она богатая женщина, тут её все вылизывают. Выпишут из больницы, и она сама забудет, как меня зовут. Скажет «спасибо» и «пока». Вот тогда и покрутишься.
Наверное, эти мысли отразились на моём лице. И Лена спросила
- Ты хочешь уехать? На море?
- Ну я же теперь тебе не нужен…
- Нужен – перебила она меня - Очень нужен. Пожалуйста останься со мной ещё немного.
И я остался.
Целыми днями мы болтали. Обо всем и ни о чем. Нам было интересно. Она смеялась и просила не смешить её, потому что боялась, что швы разойдутся. Но швы были завязаны крепко, а хорошее настроение способствовало скорейшему выздоровлению. Так я повторял ей, и она снова смеялась. Через три дня она спросила доктора может ли она выписаться и поехать на море?
- Ну что ж, трубки мы убрали, перевязку можно сделать дня через два. Нужно будет снять швы, но вот ваш доктор уверил что сделает это сам. Я думаю, вам можно ехать отдыхать на море. Даже будет очень полезно.
Мы взяли билет на самолет и вылетели на море. Мы – потому что она очень просила, чтобы я поехал с ней. А я понял, чего она так боялась. Она боялась остаться одна.
На другой день после операции она позвонила дочери.
- Я попала в больницу с аппендицитом – сообщила она.
В трубке долго ахали и охали, а потом спросили кого прислать в помощь? Сиделку? Или горничную? Может её и повара?
Лена молча слушала с каменным лицом, а потом спросила:
-А ты сама не хотела бы приехать?
- Ну мамочка ты же знаешь как я занята, у меня столько дел. Потом у меня вот завтра намечена встреча с подругами, а ты знаешь я не могу подвести…
Лена сказала, что ей никто не нужен, её сопровождает врач и она ни в чем не нуждается.
- Мамочка ты что обиделась?
- Ко мне пришли, потом поговорим – и Лена положила трубку.
Потом отвернулась и тихо заскулила. У меня сжалось сердце.
Но что я мог сказать ей?
Лена сама заказала билеты на самолет, отель с трансфером, ну в общем всё. Мы долетели нас встретили и разместили в номере люкс. Но хотя здесь были две комнаты, кровать была одна. Огромная, широкая.
-Другого номера не было – сказала Лена – а после того, что ты уже видел, мне стесняться нечего.
Да, я видел Лену всю, можно сказать такую как её мама родила. После операции ночью ей понадобилось срочно в туалет. Я вызвал по пульту дежурную, она прибежала, но пока она поняла, чего Лена хочет и пока она бегала и искала санитарку или как её …младшую медицинскую сестру, Лена уже не могла терпеть. Я не выдержал взял судно и несмотря на протесты отбросил одеяло и подложил ей судно. Потом убрал его. И только потом, через минут десять появилась санитарка. Она и вынесла судно. Так что я действительно всё уже видел. Ну, а как врач я видел и не такое.
Лена сидела на берегу, куда мы тихонько доковыляли, возила голыми ногами песок и щурилась на солнце.
- Никогда так не радовалась солнцу. Воздуху. Небу. Это после операции так чувствуешь себя?
- Ну как тебе сказать? Прошла костлявая рядом с тобой. Вот ты холодок могильный и почувствовала. Теперь греешься на солнышке и смотришь в небо.
- Слушай, неужели было так плохо?
- Нехорошо так говорить и неправильно это, но, да ты была на грани. Если бы лопнул, неизвестно чем бы все закончилось.
- Значит, ты и правда меня спас?
- Ерунда. Я сделал все что мог и должен был бы сделать. И всё. Давай забудем об этом.
Но Лена не забывала об этом. Когда разговор пошел об оплате отеля, я сказал, что не потяну такой отель надолго. У меня не так много денег. Но если переехать в отель чуть попроще, но ничем не отличающийся от этого помпезного, то дней на десять меня хватит. Лена смеялась.
- Почему ты должен платить один?
- Ну, я мужчина.
- А, дискриминация! Ты сексист!? Ты считаешь женщин более низкими существами?
- Перестань. Я мужчина этим всё сказано.
-А! Так ты рыцарь? Ну прекрасно. Как я рада! Ты даже не дашь мне заплатить за себя половину?
Я посмотрел ей в глаза.
Лена хохотала.
- Ну вот тебе и ответ зачем нужны деньги.
Мы немного поспорили об этом.
- Я не говорю, что деньги не нужны. Я говорил, что совсем не обязательно иметь их очень много. Денег не должно быть много, их должно быть д о с т а т о ч н о! Тогда ты будешь жить в гармонии и будешь счастлива. Даже имея много денег, можно не быть счастливой. Деньги и счастье. Между ними нет знака равенства и не может быть.
Лена резко перестала смеяться.
-Да ты прав – серьёзно сказала она.
Я понял какую струну души затронул у неё.
-Леночка, прости ради бога.
Лена посмотрела на меня и снова улыбнулась.
-Ты о чем? Всё в порядке
Но улыбка была вымученной.
- Кстати можешь быть спокойным. За отель как истинный джентльмен заплатил ты.
-Твоими деньгами? Ты же уже всё оплатила.
- Почему моими? Твоими деньгами.
- Какими моими?
- Твоим гонораром. Ты ведь отказался от денег? Но поскольку за отель хочешь заплатить ты сам, я решила, что оплатишь ты и оплатишь лучший отель к каким я привыкла. Так что твой гонорар ты уже потратил.
- Однако солидный гонорар ты мне выделила.
Лена посмотрела мне в глаза.
- Ты считаешь, что моя жизнь стоит дешевле.
- Лена, я не могу с тобой спорить. Ты всегда права.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что если женщина неправа, то как говорят французы, надо попросить у неё прощения.
 Через три дня я снял ей швы обычными маникюрными ножницами и обработал йодом. На другой день Лена уже без повязки пошла купаться. Я её страховал что бы она не упала. Всё таки резких движений пока лучше избегать.
Лена была счастлива. Вернулись мы в номер после обеда и Лена легла отдохнуть. Она закрыла глаза и казалось, задремала. Я вышел из душа и осторожно лег рядом. Лена улыбнулась и придвинулась ко мне. Молчала и смотрела мне в глаза. Потом придвинулась ещё ближе и стала целовать в губы. Я растерялся. Как женщина она мне очень нравилась. Как человек ещё больше. И я не смог сдержать себя.
Сбросил её халат, потом свой и целуя навис над ней. Она хотела сверху, но я показал «нет». Лежи молча. Не двигайся. Я не касался её. Только «он» и «она». Лена молча улыбалась, потом напряглась и по лицу побежала судорога. Я тоже не сдержался и излился. Но Лены я не касался.  Только «он» и «она». Потом, обессиленный упал на подушки. Лена легла мне на грудь и стала гладить моё лицо. Блаженство. Её руки доставляли мне такое блаженство.
Ещё несколько дней прошли в неге и ласках. Каждый вечер Лена одевала вечернее платье, и мы шли то в амфитеатр на тусовку, то на летнюю веранду, где давали концерты.
В тот вечер нам здорово всё испортили. Приехала группа молодых ребят, из тех, что называют «золотой молодежью». Им было на всё наплевать. И на всех наплевать. Они делали что хотели и не считались ни с кем. В нашем отеле отдыхали люди солидные, большинство в возрасте.  Я видел, что многим не нравилось их поведение. Мажоры. Я относился к ним с большим неприятием. Несколько дней их терпели.  На пляже они бегали толкались, орали во весь голос, включали громкую музыку. Но это всё, наверное, ничего. Молодежь отдыхает. Я понимаю молодежь. Но не надо мешать другим. А это мешало. Люди старшего поколения хотят тишины. И начались конфликты. Старушка сделала им замечание, они ответили хамскими выкриками. Вмешался её муж и ему предложили заткнуться. Вмешались другие отдыхающие, и все грозило перейти в более глубокий конфликт, но сотрудники отеля никак себя не проявляли. Хотя это тоже было понятно. А молодые продолжали как ни в чем не бывало.
В тот вечер выступала негритянская группа. Небольшой оркестрик и певица. Ребята неплохо играли, а уже довольно немолодая полная негритянка пела на английском. И пела неплохо. Голос был сильным, глубоким.
Я пришел пораньше, одним из первых и занял столик сбоку, но в первом ряду и близко к сцене. Лена присоединилась ко мне через пятнадцать минут. Пока были места нас никто не трогал, но, когда концерт начался мест за столами уже не было. Многие стояли у стен. Потом стали подходить официанты и спрашивали можно ли к вам подсадить. Мы тоже кивнули и к нам подсадили пожилую пару. 
Мы слушали с удовольствием. Много хлопали. Обстановка была шикарной. Мы сидели за столиками полукругом перед сценой. Спереди было свободное пространство. Но никто его не нарушал. До середины концерта всё было вполне пристойно. Но потом появилась эта молодежь. Сначала они начали требовать, что бы им поставили столик. Естественно, это в голос и не считаясь ни с кем. Люди оглядывались смотрели в их сторону, но им было всё равно. Официанты объясняли, что столиков больше нет, люди стояли вдоль стен, но они требовали своё. Видимо понимая, что их по-другому не успокоить, четыре официанта парня направились на пляж и оттуда принесли два легких столика и стулья. Но главное было в другом. Где их разместить? Певица допела очередную песню и остановила оркестр. Люди сидели и смотрели как сдвигались столы, теснились стулья и наконец кое как столики были поставлены и молодежь уселась за ними. Их это нисколько не смутило. Мне показалось им доставляло удовольствие дразнить сидевшую публику. На лицах присутствующих было негодование, но никто не произнес ни слова. Воспитание. Я бы сказал аристократизм.  Наконец настала тишина и концерт продолжился. Этот эпизод быстро забылся. Слушали и хлопали с удовольствием. Но молодежь была видимо недовольна отсутствием внимания к себе. И вот когда певица запела знаменитую песню Уитни Хьюстон I Will Always Love You, они опять проявили себя. Когда подошел к концу куплет и после этого должно было последовать знаменитое «энд ай-й-й-й» с надрывом, на пике срыва голоса и отчаяния двое встали и раскинув руки заорали:
- Энд ай-й-й-й-й-й!!!
Конечно, это были крики осла.
На этот раз возмущению не было предела. Конечно, придраться было ни к чему. В порыве страсти они стали подпевать. Но все понимали, что это обычная хулиганская выходка.
Парни думали, что будет продолжение, но певица молчала и выдохнувшись, выпустив весь воздух из легких замолчали и парни. Все смотрели на них, и они оказались в довольно идиотском положении. Полная тишина, они стоят, разинув рты и все смотрят на них. Парни оглянулись вокруг и молча сели на свои стулья. Все повернулись к сцене. Певица смотрела в зал и улыбалась. Потом взяла микрофон и…
- Энд ай-й-й-й-й-й…
Но почти шепотом, голос звенел, но очень негромко. Это было чудо. Ей захлопали. Потом голос зазвенел в полную силу. И когда наконец подошёл второй куплет она сделала короткую паузу и уже в сильный полный голос, как когда-то пела Уитни, выдала: 
- Энд ай-й-й-й-й-й!!!
Это был триумф. Ей хлопали, не жалея ладоней. Посматривали на молодежь и посмеивались. Видимо им это не понравилось. И вот когда заиграла веселая джазовая мелодия, видимо решив окончательно досадить публике, все молодые выскочили к сцене и стали отплясывать. Может и это бы стерпели. В конце концов люди просто танцевали. Но это была откровенная демонстрация:
- А мы вас вот так...
Они сбросили сланцы и туфли и танцевали босиком. А потом начался стриптиз. Девчонки задирали юбки до трусов и разбрасывая ноги дрыгали ими в разные стороны. Одна стянула с себя майку, потом вторая. Нет, я не против стриптиза, мне даже это нравиться, но не в этом случае. И наконец если бы они танцевали, красиво, вдохновенно это можно было бы оценить. Но они дергались. Просто дрыгались. Орали во всё горло и дрыгались. Это было слишком. Пара, сидевшая с нами, начала возмущенно, уже в голос ругаться на немецком. Он уже порывался встать и видимо высказаться молодежи, она пыталась удержать его. Но, по сути, они ведь ничего не нарушали. Они всего лишь танцевали. Как умели. Видимо и другие сидевшие в зале понимали, что предъявить им нечего. Они просто испортили вечер. Оставалось просто встать и уйти. И было очень обидно и неприятно. Я увидел лицо Лены, возмущенное и еле сдерживающее слезы отчаяния. Кровь закипела. Один из парней задрал ноги на уровне наших лиц, и я увидел голые пятки. Дальше все было на автомате. Я швырнул стакан, который был у меня в руках в сторону сцены. Пока подальше от того места, где отплясывала эта молодежь. Но они услышали и замерли. Звон разбитого стекла не спутаешь ни с чем. Особенно если у тебя голые пятки. Лена запустила свой стакан в то же место что и я, но бросок был слабее и стакан, не долетев до стены разбился на полу. Осколки разлетелись по полу. А дальше началось невообразимое. Стаканы, бокалы, фужеры летели прямо под ноги. Видимо гнев нашел выход. Я опасался, чтобы осколки не попали в ноги молодежи, но видимо другие тоже понимали это и осколки ложились рядом. Но, сделать шаг было уже нельзя. Молодежь застыла на месте. Оркестр закончил мелодию и плавно перешел к следующей композиции. Фигуры, торчащие посреди пространства перед сценой, выглядели крайне нелепо. Одна из девушек попыталась сделать шаг, но резко одернула ногу от боли. Парни стали орать на официантов чтобы они бросили им сланцы, но никто не двинулся с места. Как только выкрики стали грубее и громче в них полетели стаканы и фужеры. Посуды было много. Это понимали все. Парни замолчали понимаю своё бессилие и понимая, что дальше все может стать гораздо хуже.
Оркестр доиграл мелодию, и певица допела, поблагодарила зал и попрощалась. Однако публика захотела ещё немного продлить такую ситуацию. Все стали активно хлопать и просить ещё песню. Певица улыбнулась и начала снова петь. Из молодежи никто не возмущался и не дергался. Наконец песня закончилась и после долгих оваций публика стала расходиться. Один из мужчин в зале вынул купюру и крикнув официантам положил бумажку на стол и придавил её бокалом. За разбитую посуду. У меня в кармане было несколько купюр, и я положил одну на наш столик и придавил тарелкой. Все столы покрылись купюрами. Ущерб был возмещен с лихвой. Когда зал опустел официанты, не торопясь приступили к спасению запертой молодежи. 
Этот случай мы вспоминали с Леной у неё дома, вернее в её загородном доме. Дом был огромным, с садом и фонтанами. Был бассейн летний и зимний. Был небольшой обслуживающий персонал. Лена никогда не называла его прислугой, как другие. Был шофер-телохранитель Юра, была горничная и официантка Катя, повар тетя Маша. Были садовник и ещё несколько человек которые занимались садом и домом. Чудесные люди.
Несколько дней мы с Леной наслаждались друг другом. Много говорили, шутили, смеялись. Всё было замечательно. У нас всегда были темы для разговора.
Но вот однажды утром раздался звонок, Лена поговорила по телефону и лицо её резко помрачнело.
- Что-то случилось? – встревожился я.
- Да – сказала она – ко мне едет внук.
Однако.
Впрочем, вскоре все разъяснилось. Кое-что я знал, остальное пояснила Лена.
Её муж был банкиром, но он быстро ушел из жизни. Дочь выскочила замуж против воли отца и возможно, переживания его добили. Прожила дочь с мужем не очень долго. Пока отец снабжал её деньгами, она была нужна. Машина, квартира, поездки на отдых. Потом учеба внука. Безделье её муженька раздражало. Отец предложил ему начать зарабатывать самому. Но наглость переросла все возможные границы. Её муженьку захотелось иметь должность в банке, с хорошим окладом. То, что в этой работе он ничего не смыслил его не волновало. Отец отказал. И лишил денег. Муженек тут же бросил дочь, своего ребенка и уехал в другой город. Дочь обвинила отца во всех грехах. Что он разрушил её семью. Это окончательно добило отца. Сердце не выдержало. Вскоре после этого он тяжело заболел и ушел из жизни.
Лена винила себя. Работала, преподавала, а дочь упустила. Дочь воспитывала бабушка. Женщина была капризная и слабая духом. Это и передалось её дочери. Такой и выросла. Сейчас дочь снова замужем. Второй её муж – бывший помощник отца. Он пришел к Лене после смерти мужа и сказал, что нужно брать дело в твердые руки. Иначе бизнес не выдержит конкуренции. Лучший выход если он жениться на её дочери и станет во главе дела. Но все основные решения только после подписи Лены. Так и случилось. Он женился на дочери. Её только поставили в известность – ты выходишь замуж. Иначе останешься вообще без денег. Их просто не будет. Зять оказался человеком деловым и абсолютно честным. Все дела обсуждал с Леной и без неё решений не принимал. Она доверяла ему во всём. Ошибку они совершили, как считала Лена, одну и обоюдную. Доверили воспитание внука его матери. В отличии от неё, он вырос парнем дерзким, хамоватым, наглым. Весь в родного отца. Отчим держал его в ежовых рукавицах, но приезжая к бабушке он вел себя нагло. Сначала привозил девиц и оставался с ними на ночь. Уверял что это его невеста. Когда он приехал в очередной раз с новой девицей, бабушка выгнала его. Но через некоторое время он приехал снова с очередной девушкой и заявил, что это его невеста. И действительно теперь приезжал только с ней. Бабушка выяснила что они действительно вместе учатся в финансовом институте, что она дочь какого-то богатого человека, однако по хамству они стояли друг друга. Вот для них все окружающие были прислуга и с ними можно было не считаться. 
Вот такой был внук. И теперь он приезжал к бабушке.
Мы лежали с Леной обнявшись и спали. Услышали шум машины, стук дверцы и громкие голоса. То, что была глубокая ночь и люди спали видимо никак трогало приехавших. Лена проснулась и напряглась.
- Приехал – тихо прошептала она.
-Спи.
Но ещё с полчаса слышались крики двух молодых людей, требовавших то одно то другое. Им отвечала Катя и видимо Юра. Просили их вести себя потише, но приехавших видимо это не заботило. Наконец всё затихло.
Мы заснули.
Утро было тихим и спокойным. Мы сели на веранде пить чай. Лена улыбалась, но в лице читалось напряжение. Катя явно не выспавшаяся, с напряженным лицом, принесла кашу, потом чай. 
- Где они? – тихо спросила Лена у Кати.
- Спят.
Полдня молодежь отсыпалась. Потом потребовали обед в спальню. До вечера слышалась музыка и крики со смехом. Когда мы сели поужинать молодежь вышла наконец из спальни и с громкими криками прошла мимо нас. На нас они внимания не обратили, но даже если и обратили подойти посчитали ниже своего достоинства. Они уехали и вернулись только к утру. И снова был смех шум и полное презрение к окружающим.
- И ты молчишь? – спросил я у Лены.
Лена молча отвернулась и заплакала.
Нет, это было слишком. Видеть, как Лена плачет было выше моих сил.
Хорошо. Разберемся.
Утром мы сели пить чай. Обычно мы пили в тишине и негромко переговаривались. Но в этот раз я развернул колонку и включил музыку. Колонка стояла «лицом» к дому и основной шум шел туда. За столом мы говорили совсем негромко и хорошо слышали друг друга. Окна в доме были открыты, и я думаю шум в комнатах был приличным.
И наконец случилось.
В окне появилась заспанная рожа и начала что-то орать, размахивая руками. Мы продолжали тихо общаться, не обращая внимания на еле слышные крики.      
Окно захлопнулось, и вскоре полуголая фигура выскочила во двор и попыталась выключить музыку. Однако я позаботился об этом. Юра сидел невдалеке в машине. Он встал и перекрыл дорогу.
- Слышь ты, скотина безмозглая. Пошел вон, холуй. Выключи музыку, спать не даёшь.
Но Юра получил инструкции и молча стоял перед беснующимся пацаном. Не сказать, что пацан был маленького роста или слабак, но Юра с его 195 см и широкими плечами внушал уважение. Раньше он безропотно сносил все оскорбления, просто не обращая внимания на моську, но сейчас он был готов. Он стоял и улыбался. И когда пацан попытался пройти мимо к колонке встал перед ним.
-Хозяйка не велела выключать.
- Что? Пошел вон.
И пацан замахнулся.
Но Юра был готов. Он просто перехватил руку и слегка сжал её. Пацан присел от боли. Юра отпустил руку, и пацан отошел, потирая руку.
Он бросился в спальню, выскочил одетый и побежал к бабушке.
- Этот твой бык безмозглый чуть не сломал мне руку – закричал он уже на подходе.
Лена молча смотрела на внука. Он орал и бесновался стоя перед бабушкой. Но Лена молча смотрела на него. Я держал её за руку. Юра стоял чуть позади и тоже ухмылялся.
Видимо это спокойствие подействовало.
-Что ты молчишь?
- Доброе утро, мой дорогой.
- Я тебе о чем говорю, ты хоть слышишь меня?
- Как прошла ночь? Ты выспался?
Внучок оторопел. Его игнорировали. Он понял, что говорить что-либо бесполезно. Он повернулся и ушел в спальню.
Быстро он сообразил.
Через полчаса он и подружка вышли и направились к нам. Молча сели за стол, видимо решив отвечать нам той же монетой.
- Слышь ты, принеси мою кашу.
Катя стояла и рассматривала кусты розы.
- Слышь ты, коза безмозглая, бегом я сказал.
Но Катя наслаждалась погодой и цветами.
- Бабуль, это что?
- Доброе утро, милый.
- Доброе утро.
-Доброе утро, девушка.
Девица нехотя процедила сквозь зубы:
- Доброе утро.
Лена вопросительно посмотрела на внучка.
- Мне могут принести мою кашу и кофе?
- Попроси.
- Катя мою кашу и кофе.
Но Катя молча стояла.
- Видимо ты что то забыл, хотя в детстве я тебя учила этому.
Он криво усмехнулся.
- Пожалуйста, Катя.
Катя посмотрела на Лену и Лена коротко кивнула. После этого Катя направилась на кухню. Это увидели все.
Внучка видимо это взбесило. И он накинулся на бабушку.
- Я смотрю бабушка, тебя тут выдрессировали, пока меня не было.
Лена напряглась, но я сжал её руку.
- Ваша бабушка дрессировке не поддаётся, поскольку это она дрессировщик.
- А ты стало быть тот старый козёл, который трахает мою бабульку по ночам?
- Слушай ты…
Я сжал руку Лены сильнее.
-Прости, Лена, но вопрос кажется задали мне. Позволь я отвечу.
Лена откинулась в кресле.
-Так вот молодой человек. Да, мы с вашей бабушкой периодически занимаемся любовью и получаем от этого большое удовольствие. Заметьте, занимаемся любовью, а не трахаемся как вы с вашей подружкой.
Девушку видимо это задело.
- А что завидуешь? Ты небось хотел бы мне ноги раздвинуть? Мои сиськи потрогать, а не её вялые пузыри?
- Вы удивитесь, но нет. Мы занимаемся любовью, а это на уровне сознания. Тело никакой роли не играет. Заниматься любовью с бревном я не стал бы.
- Скажи лучше, что у тебя просто не встанет как надо – внучок решил вступиться за подружку.
- Да нет, вам это просто не понять. Ваше сознание не доросло до этого. Вот ваша бабушка оставалась девушкой до своей настоящей любви, она берегла себя для того, с кем хотела бы познать любовь, а не процесс траханья. Но в вашем обществе тупых подростков такого понятия нет. Оставаться в двенадцать лет «целкой» это подвергнуть себя насмешкам и унижению. Вот вы девица во сколько познали мужской член? И где это было, с кем? В школьном туалете с прыщавым старшеклассником? Большое удовольствие получили?
По лицу девицы было ясно, что истина где-то рядом. Она фыркнула, молча вскочила со стула и направилась на кухню.
Внучка это сильно задело
- Слышь ты, старый пердун валил бы ты из этого дома. Присосался тут и пользуется всем, старый козел, альфонс недоделанный.
Улыбающееся лицо Лены сразу вытянулось. Она хотела сказать что-то жесткое, грубое, но я снова сжал её руку.
- Простите молодой человек, а что вы понимаете под термином «альфонс». Мы с вами говорим об одном и том же? А то называть можно по-разному, имея в виду одну и ту же суть.
- Что непонятного? Это ты альфонс. Приехал, сидит тут на шее у женщины, и пользуется всеми благами этого дома бесплатно.
- Ага. Тут я с вами согласен. Только почему меня одного надо гнать из этого дома. Тут есть ещё один альфонс.
- Кто?
- Вы молодой человек.
- Я?!
- Вы! Приехали, сидите на шее у женщины, и пользуетесь всеми благами этого дома бесплатно.
- Я внук!!!
- Ага, значит статус человека имеет значение. Тогда надо понять кто я? Кто я? -  спросил я у Лены
- Друг. Близкий друг.
- Вот так. Видимо и я имею право.
Появилась девица с чашкой кофе. За ней Катя с подносом. Она поставила тарелку с кашей и чашку кофе перед внучком.
- Наконец то - проворчал он и стал есть кашу, запивая кофе.
-Спасибо, Катенька – поблагодарил я – Леночка, а теперь мы поговорим по-мужски. Ты или уши закрой или уйди.
-Ничего, говорите. Я послушаю.
- Ну, смотри.
Я придвинулся ближе к столу.
- Слушай ты, сучонок - сосунок. Ты что и вправду думаешь, что тебя кто-то здесь боится. Тебе в морду твою поганую не дали только потому, что уважают твою бабушку. И не хотят её огорчать. Но, впрочем, есть ещё одна причина. Чего связываться с собачьим дерьмом.
- Что? С кем?
- С собачьим дерьмом. Ну, согласись кто ест собачье дерьмо, то сам и есть собачье дерьмо.
- Чего?
- Тупой что ли? – я кивнул на кашу – Вкусное дерьмо? Оно там внутри каши.
Он отбросил ложку. Отвращение на лице никак не передавало того, что творилось у него в душе.      
- Ну тётя Маша…
- А причем тут тетя Маша. Она каши очень вкусно варит. А такие добавки - это дело молодых.
Внучок оглянулся. Катя как будто ничего не слышала смотрела в сторону на цветы. Юра рассматривал ногти. Я видел – в душе оба хохотали, но виду не подавали.
Внучок сжался. Потом схватил чашку с кофе и отхлебнул.
Но я продолжил.
- Впрочем можно не называть тебя собачьим дерьмом. Можно назвать кровопийцей. Ты же пьёшь кровь? Ну вот сейчас. С кофе? Не волнуйся кровь чистая, менструальная.
Он поперхнулся. Было видно, что его затошнило.
- Ну, нет, я не утверждаю, может туда просто плюнули или там вместо крови просто свежая моча. Тогда тебя лучше называть мочеприёмник. Или унитаз. Хотя нет, лучше писсуар.
Катя и Юра откровенно хохотали, отвернувшись в сторону. Лена кусала губы. Ей было и больно и жалко своего непутевого внучка. Но ведь надо было учить его. И поставить на место.
Было видно, что девицу сильно задели мои слова. Она вступилась за дружка.
- Да гонит он, ты что не видишь. Фигня это всё.
Я поднял бровь.
-А ты уверенна?
- Конечно. Что смотришь? - взвилась она – я эту кашу не ела и кофе себе сама заварила… Что? Нечего сказать?
-Ну почему же. А зубы ты сегодня чистила?
Девица напряглась.
- А ты уверена, что твоей зубной щеткой вчера твой унитаз не чистили? А?
Девица побледнела.
Они все побросали и уехали. Два дня все было тихо и спокойно.
На третий день они приехали. Утром. Мы сидели на веранде и пили чай.
Они поздоровались. Сели за стол. Обычные дети. Только немного хмурые.
- Бабушка, извини меня за тот день. Вы тоже извините пожалуйста нас. Занесло нас тогда.
Мы уверили что мы не в обиде. Я видел, как у Лены засверкали глаза.
- Скажите, но все что вы в тот день говорили, это же неправда? Такого ведь не было на самом деле.
Я посмотрел на Лену.
Она поняла мой взгляд.
- Не волнуйся в моём доме работают порядочные люди. Они себе никогда не позволят такого.
Внучок расслабился
- Без моего ведома...
Внучок напрягся.
- Поэтому, если ты себе позволишь что ни будь подобное, это всё может произойти на самом деле…