Из записок одной из фрейлин Царского двора

    Как вам такой факт, - царь нас вызвал на приём во дворец. Мы стоим, ждём, вдруг выходит он сам, берёт под руку мою жену Натали, и повёл ей дальше во дворец. Я стою и не могу понять, как такое может произойти? – Я, великий поэт Руси, да и всей планеты, и вдруг, такой выходкой был опозорен перед окружающими, а нас вызвали сюда больше дюжины, и я слышу, как, вокруг меня, чуть еле слышные насмешливые голоса, - Смотрите, как он с поэтом так поквитался. Конечно, я затаил обиду, и, тут же вечером написал ему недружелюбную эпиграмму, в котором его и «прославил». Конечно, это осталось не без его внимания, он ещё больше стал придумывать, как меня  больше оскорбить. Этот факт мне привела ближняя подруга царицы ...., которая всё это описала своему окружению и пошла гулять молва о доступности Натали., и меня – опозоренного. Конечно же, я этого стерпеть не мог и бросил вызов самому царю: он должен быть наказан, хотя бы тем,  что о нём будут говорить.
               
     Как-то, был я на заседании Высшего Совета в Царском Селе, выхожу наружу, сажусь в свой экипаж, и вдруг замечаю, присутствие  здесь, ещё одного, кроме моей жены Натали, знакомого мне человека – это же, конечно был сам царь. И я его спросил, - что, государь – карету попутали или что случилось? Да вот, решил с вашей супругой  переговорить, - сказал он, и так мило держа её за ручки, что-то при этом ей нашёптывая. Я, конечно оторопел от такой наглости и предложил отъехать в нашу русскую аудиенцию Зимнего дворца, на что он ответил положительно. Руку, конечно же, он убрал, чем огорчил, я думаю, мою половинку и она тут же произнесла, - ваше Высочество, я конечно огорчена, что вы через некоторое время нас покинете, по важным государственным делам, но мы, непременно будем ждать к обеду в нашей с Александром резиденции – милости простим - после чего великий государь, тот же час покинул карету и мы спокойно продолжили путь. После этого, все долги поэта, царь взял на себя. Такой поэт, ничего не должен России, да и жена – красавица – не должна с грустью думать об этом – надо ей сообщить, - подумал царь, за одно и будет повод, ещё с ней повидаться. Ах, как я её люблю, - прошептал, засыпая великий государь. Она будет моей, чтобы это мне не стоило.