Старый знакомый

1

В степи, в пыли дорожной,
Меж Доном и Кумой,
Отряд наш осторожный
Сох на пути домой.

В двухместном экипаже
Невеста с женихом,
Я на возу с поклажей,
Два сотника верхом.

Лиманов топких влага
Осталась позади,
Лишь суховей-бродяга
Равнину бороздит.

Ковыль волной колышет
Окрестные поля,
Душистым жаром дышит
Калмыцкая земля.

Вечернего покоя
День изможденный ждет,
Лошадок к водопою
Наш капитан ведет.

Лишь только стали в лагерь,
Развьючили тюки,
Как вдалеке, в овраге,
Блеснули огоньки.

Мы в страхе повскакали,
Задули наш костер,
И мигом разобрали
Натянутый шатер.

Но, искрами подсвечен,
Наш призрачный бивак
Был все-таки замечен
Сквозь загустелый мрак.

И вскоре шорох мерный,
И тихий стук подков
Нас известили верно
О близости врагов.

Станичники! О Боги!
Гроза степей донских!
Нет жребия в дороге
Страшней, чем встретить их.

В ружье! И тут же выстрел
Прожег ночную жуть,
И голова повисла
У сотника на грудь,

С другим мы бились честно,
Но вскоре пал и он.
Нас с парнем и невестой
Скрутив, свезли в полон.

2

«Жизнь – барышня с секретом,
И людям не дано
Знать тех дорог приметы,
Где сгинуть суждено.

Пробил мой час причинный,
Но не злосчастен он,
Момент моей кончины
Пожалуй, не дурен.

Семьей не обзавелся,
Нет неотложных дел,
И все, за что боролся,
Я завершить успел.

Мне не о чем терзаться,
Все делал я с душой,
И если б вновь рождаться,
Путь повторил бы свой.

И хоть мой век был краток,
И мало смог успеть,
В четвертый свой десяток
Готов я умереть.»

Так думал я, вздыхая,
В кромешной темноте,
Привязанный в сарае,
В грязи и тошноте.

Чуть окна засветились
Под утренним лучом,
Глядь – рядом пробудились
Невеста с женихом.

«А их за что? Осталась
Вся жизнь им впереди!»
И трепетная жалость
Зажглась в моей груди.

Но вот нас притащили
В большой куренный дом,
Разбойники кутили
Там за хмельным столом.

Глядят с ухмылкой, крутят
Казацкие чубы,
Глаза налиты мутью,
В рубцах и шрамах лбы.

Издевка, брань и жесты
И непристойный крик,
Бледна, как смерть, невеста,
Жених главой поник.

3

Но вскоре шум стихает:
Вальяжно, словно хан,
Из трубки дым пуская,
Заходит атаман.

Черноволос и статен,
Взор ясен, лоб высок,
Не ровня этим братьям,
Но чувствую – жесток.

И вдруг мне показалось –
Мне атаман знаком!
Его лицо встречалось
Когда-то, и мельком.

И точно – к огорченью,
К несчастью заодно,
Я вспомнил приключенье,
Забытое давно.

– Товарец несподручный,
Но девка хороша.
Ну что-ж, и грошик лучше,
Чем вовсе без гроша.

Этих двоих – пристрелим,
А девку – в балаган,
По кругу для веселья, –
Промолвил атаман.

Тут взгляд в меня он вперил,
И, не узнав вполне,
Сомненью не поверил,
И подошел ко мне.

– Не разберу, вот диво!
Ты парень будто свой.
Скажи-ка мне, служивый,
Знакомы мы с тобой?

– Ты, гад, пойдешь на плаху,
И все дружки гурьбой,
И хоть смени рубаху,
Я не знаком с тобой.

В досадном удивленьи
От слов моих – за дверь
Меня в одно мгновенье
Он выволок, как зверь.

– А ну-ка, братец, кайся!
Ведь я тебе знаком?
Встречал меня, признайся?
Но я молчал молчком.

А он кричал надломно;
Вдруг разом перестал,
И прошептав: – Я вспомнил! –
Главою покачал.

Вмиг облик его властный
Обмяк и ослабел,
Он сгорбился несчастно,
Как будто постарел,

И блеск воспоминанья
Сверкнул в его глазах,
И страсть переживанья
Зарделась на щеках.

– Из двух щенков, что спас я,
Один мне другом стал,
И сторожем прекрасным, –
Мне атаман сказал.

– Нырнул ты, не померил;
Когда ты их достал,
Глазам я не поверил! –
Ему я отвечал.

– Тебя потом со злости
Я мог тогда убить,
Как можно так вот просто
Щенков в реке топить?

4

Мы рядышком присели
У дома на скамью,
И в юность улетели
Далекую свою.

К тем отроческим весям
За нашим городком,
Где гулкое полесье
С протокой под мостом,

Где сети мы кидали,
Костры до ночи жгли,
Где счета мы не знали
Дарам родной земли;

К тем улочкам горбатым,
Где в марте талый снег
Потоком узловатым
Прокладывал свой бег,

Где камень из карьера
В пыли на ломовых
Везли, не зная меры
Для строек вековых;

К предпраздничным заботам,
Пасхальным куличам,
Базарам по субботам,
Свиданьям по ночам;

К влюбленностям напрасным,
Отвергнутым цветам,
И к зыбким и неясным
О будущем мечтам.

А этого мальчишку,
Что атаманом стал,
Я в жизни, точно в книжке,
Один лишь раз видал,

На городском канале
Семнадцать лет назад,
Куда меня послали
Топить слепых щенят.

5

– Ох, Климушка, мне плохо,
Собачек ты спасал! –
Один разбойник охнул,
Другой захохотал.

Но атаман поднялся,
Отбросил морок свой,
С усилием собрался,
И овладел собой.

Мы в избу возвратились,
Он всех к столу созвал,
Велел, чтоб покрестились,
И грозно приказал:

– Не трогать их ни разу!
Один из них друг мой,
И я ему обязан
Своею головой.

Отпустим пленных честно,
Со всем товаром их.
А к жениху с невестой
В охрану – четверых.

До Астрахани самой
Велю вам их беречь,
Доставить в город прямо,
Без всяких лишних встреч.

6

Назавтра, до зарницы,
Седлав коней, верхом,
Мы с Климом в степь проститься
Отправились вдвоем.

Мерцанием небесным
Вся даль озарена,
В прохладный сон предвестный
Земля погружена,

Ничто не нарушает
Ночного торжества.
Вдруг атаман бросает
Мне странные слова:

– Судьба идет по кругу,
Заметил я давно.
Своим серпом и лугом
Я жну всегда одно.

Твой серп – иной, отличный,
Другое он пожнет,
Вовек твоей добычи
В мой ларь не упадет.

У человека с миром
Всегда один уклад,
В бою или за пиром
Событий тот же ряд,

И если между парой
Случается одно,
То впредь того же дара
Избегнуть не дано.

– Да, прав ты, черт рогатый,
Закон судьбы таков.
Ведь снова, как когда-то,
Ты спас двоих щенков!

И снова, как в тот случай,
Меня чуть не убил,
Ты, Клим, со мной, везучим,
На круг второй вступил.

– Смотри же, может третий –
Последний будет раз.
Пусть впредь тебе не светит
Попасться мне на глаз.

А ты ведь из кадетов?
В военных служишь, брат?
А что же ты бездетный,
Чего ты не женат?

– Что-ж, Клим, отвечу честно –
В таможне я служу,
Гостей в просторах местных
Бывает, развожу.

И хоть мне скучен лагерь,
И жалованья – грош,
Но изменить присяге
Меня не подобьешь.

Как только в полк прибуду,
К майору я пойду,
Две роты я добуду,
Сюда их приведу,

Так что оставь картинки,
Не нужен третий раз,
Коль сможешь, в поединке
Убей меня сейчас.

Что до жены – не встретил
Пока судьбы своей,
А вдруг она от плети
Погибла от твоей?

Клим помрачнел жестоко,
С минуту помолчал,
Затем вздохнул глубоко,
И так мне отвечал:

– На свете тварей Божьих –
Нет счета и конца.
И нарожать их может
Что баба, что овца.

Лишь только ты родился –
Уже убийцей стал,
Ты в травке порезвился –
Сто жизней растоптал.

Ты съел – тебя съедают,
Смерть – праздник бытия.
Давно уже мечтаю
Обресть ее и я.

И если на том свете
Нас вздумают судить,
Готов я Божьей плетью
Грехи все искупить.

Но здесь, в земле казачьей
Мне надобно огня,
Я – волк, и жизнь собачья
Совсем не про меня.

Мне – голод и охота,
Мне – праздник и тоска.
Мне не подаст банкноту
Хозяйская рука.

Так делай все как знаешь,
Веди сюда солдат,
Найдешь иль потеряешь –
Я буду встрече рад.

7

Я с Климом распрощался.
На пламенный восток,
Где свет зари рождался,
Мой конь меня повлек.

В волненьи дух мой бился
И сердце стало ныть,
Я заново родился –
Но как мне дальше жить?

Как службу сделать яркой?
Что мне добавить в дни,
Чтобы судьбы подарком
Казались мне они?

Тоской и сожаленьем
О том, как жизнь сложна,
Как слепо наше зренье,
Душа была полна.

Тот, кто, мелькнув так быстро,
Меня столь поразил,
Кого я, как магистра,
В душе боготворил –

Тот – змей и враг, и нужно
Его мне истреблять.
А вот друзей по службе,
Столь слабых – уважать.

В чем для мужчины счастье?
Как Родину понять?
И встречу ль свою Настю?
Мне только тридцать пять!