Под скальпелем хирурга

Буквально вчера пройден решающий этап: мне заменили 
помутневший хрусталик глаза. Дело принимало драматический оборот
 в связи с тем, что второй с детства   видел не выше 40 процентов
нормы. Вышел из строя основной, тянувший всю мою долгую жизнь
 двойную нагрузку. Фатум.

В кампании таких же счастливчиков поднимаюсь на верхний этаж
краевой офтальмологии Алтая, которую я выбрал, потому что она
рядом с моим домом – прямо окно в окно. Просторный холл. Кресла
 по периметру. Пара коек для ослабленных. Выбираю подходящую
 пижаму, переодеваюсь. Всё неспешно. Без суеты. Молчком. Музыки и
ТВ нет, но телефоном пользоваться можно. Оповещаю близких, что я
на старте. Последние процедуры. Что-то капают и колют в глаз,
 опрашивают про аллергию и непереносимости.

Долгое. Томительное ожидание. Наконец – вызывают. Пошёл!

Еще этажом выше на лифте. Ещё раз смена бахил. Руки омываются
раствором. На голову пластиковый берет до ушей, но без маски.
С удивлением констатирую, беспокойства ни в одном глазу!

Мой час пробил!
Входит О Н А!  Среднего роста, моложавая, с открытым
привлекательным лицом, крепко сбитой спортивной фигурой, в
рабочей униформе хирурга.  Привела за руку готовенького –
продукцию своей предыдущей операции, и передает сестре. Берёт
меня за руку и ведёт в свои апартаменты для приобщения к счастью.
 Непривычным и щекочущим моё мужское самолюбие было именно
это обстоятельство: мы идем рука в руке.

Сообразил потом, что эта взволновавшая меня процедура опирается
 на более прагматичные соображения реалистического характера:
затюканные подготовкой одноглазые пациенты, среди которых немало
лиц преклонного возраста, идут в режиме сомнамбулы: и в косяк по
 пути может врезаться, и шагнуть не туда.  Потому и руки спиртом
обмывали, что это первый рабочий контакт хирурга. И в то же время
присутствует сильный психологический эффект подсознательного
характера: я отдаюсь в её руки в своей материально-физиологической
сути, отныне и до конца дней наших нас связывает некое таинство не
родственного, но кровного характера.

Путь недолог. В зале штук пять действующих операционных столов,
наш  ближайший.  Для удобства работы персонала он довольно высок,
и я взбираюсь на него, как на пьедестал, пользуясь скамеечкой
подставкой. Чьи-то заботливые руки помогают расположиться на
спине,на указательном пальце уже прищеплен датчик, на левом
 бицепсе тужится манжетка тонометра – всё это в темпе конвейера,
но заботливо и с душой.

Накрыли простыней. На лицо накидка с отверстием под проблемный
 глаз. Только-только успел представиться и спросить, как её зовут,
моего ангела-спасителя. Юлия! Она назвала отчество, но я не
запомнил. Я уже полюбил её всей душой, поверил ей, доверился
полностью, приготовился  поддержать и помочь ей всем, чем смогу. 

Болезненных процедур не было. Были малоприятные, неожиданности
 но более всего -  интересные, если не сказать - увлекательные.
Первое действие – под верхнее и нижнее веко подводится некий
удерживающий каркас, не позволяющий им сомкнуться.

Не к месту вспомнилась сцена суда из к\ф ШИРЛИ-МЫРЛИ, где герой
Олега Табакова кричит хулиганским образом, угрожая кому-то глаз на
 ж…пу натянуть. Мне показалось, Юлечке это блестяще удалось.
Несмотря на пикантность ситуации, я не мог сдержать смеха, и
смеюсь, сейчас, вспоминая начало операционного процесса.

Яркий фонарь светит прямо по оси глаза. Вижу мутноватые контуры
 источника света, это явно не нить накаливания, а несколько ярких
точечных источников.

Действие второе: удаление старого хрусталика. Операция самая
быстрая эффективная и, вопреки моим опасениям, абсолютно
безболезненная. Я бы не понял, что она произошла, если бы не
изменилась визуальная картинка. Изображение элементов источника
 света исчезли, лишь в черной дали бездны светились две красные
точки, как задние фонари далёкой впереди идущей в ночной темноте
 автомашины. Стало ясно даже мне непосвященному – наступил
 решающий момент.

Действие третье.  Неуловимое движение руки мастера, изображение
источников света появляется в новой редакции – яркое, отчетливое,
Бело-голубое свечение, картинка совершенно нового качества. Это
оно -  моё такое возможное  ближайшее будущее. Новая линза
искусственного происхождения легла на черную дыру в глазнице,
заменив старую, изношенную, замутненную временем и жизнью. Но
 это скользкое, эластичное, подвижное тело миниатюрных размеров
надо не только артистически вставить в отверстие, но и надежно
закрепить. Представляю, какие тут размеры и допуски.

Действие четвертое. Все процедуры сопровождались приятным
прохладным омовением. Из невидимых источников глазное яблоко,
 особенно операционное поле, омывалось обильным прохладной
 жидкостью. Не знаю, что это было – вода  или какой раствор, но это
была приятно, похоже на освежающий душ.

И вот – главная, как я полагаю, процедура. Мой ангел и спаситель
 Юлечка, которой я так безоглядно доверился, берёт меня в свои руки
крепко, прочно, уверенно. Она начинает, как я понимаю, загонять
новую линзу в старое отверстие. Ощущение буквально такое, будто
она делает это, нажимая всем весом своего нехилого тела. Сила
показалась мне просто невероятной. Только психологический настрой
 полного и безоговорочного доверия мастеру позволил мне сохранить
 спокойствие. Боли не было, но ощущения мощи, сравнимое с тем
, когда глаз «натягивали».

Действие завершающее в моем восприятии. Микроскопическая
красная точка совершает пульсирующее круговое движения по
внешнему контуру вставленного в лузу глазного гнезда хрусталика.
 Похоже на работу швейной машинки, где вместо иголки красная точка
 лазера. Готово! Всего 10-15 минут. И я почти на вершине счастья.

Осторожное, просто бережное освобождение от подключений, спуск
на поверхность пола, рука в руке с хирургом на выход в обратный
путь. Было удивительное ощущение свершившегося чуда, пассивным
участником которого мне довелось побывать. Было немного грустно
 оттого, что скорее всего свою избавительницу я не увижу больше
 никогда. Не мог сдержаться и перед расставанием крепко пожал ей
 руку. Руку великой труженицы – шершавую, крепкую, надежную. Как
пахаря и хлебороба, шахтера или сталевара.

И виду не подала! Ещё чего!

Прошло три дня. Я принял положенные контрольно-закрепляющие
 физиопроцедуры и попал на заключительную беседу к лечащему
доктору – Юлии Владимировне Вячеславовой, которая делала
операцию.

Оказалось, что это не та, что водила меня за руку, а другая.
Вспомнил, она мне прищепочку к пальцу цепляла, когда я мостился на
операционном столе. Молодая, светловолосая, миловидная, хрупкого
телосложения. Серьёзная. С кем я разговаривал тогда на столе, я не
понял, маска на лице была.

А та, что приняла меня в приемной комнате и вывела обратно после
операции, была её медсестрой-помощницей. Она важно сидела за
столом, делала рабочие записи, и таинственно улыбалась.