Кызыл коюн

(на столетие квантовой науки)

Как-то раз приехали вдвоём с Саидом в Дербент проведать моего друга Ибрагима. С Ибражкой я учился в махачкалинской школе, где он был известен как большой шутник и дуралей, с которым надо было всегда держать ухо востро, потому что он имел свойство любой прикол рассказывать на полном серьёзе. Но Саид видел его впервые. И вот что из этого вышло.

День выдался нежарким, и Ибражка предложил посетить главную достопримечательность города — Нарын-калу. Объектов внутри крепости было немного, и мы практически сразу наткнулись на средневековую тюрьму в виде глубокого колодца — зиндан, в которую туристы щедро бросали монетки.
— Не понимаю, это кто-то так скучает по камере?
Скептически пошевелил бровями Саид.

Ибрагим с полминуты подумал и ответил:
— Кызыл-коюна накормить хотят.
— Это как?
В один голос спросили мы.

— Оооо это история про первый квантовый скачок до того, как он стал мейнстримом…
Однажды, когда времена были тёмные и ко всякого рода «чудесам» недружелюбные, забредшего сюда случайно хорасанского учёного бросили вот в этот самый зиндан. Ведь здесь обретали последний приют все самые опасные и дерзкие преступники, каким сочли и его — Шухрата абу Рейхана. Но плох тот учёный, что использует свой мозг только для учёбы. У каждого человека есть пора накопления мудрости, а потом настаёт черёд применения знаний. Настал такой час и для Шухрата.

В безветренные вечера, сидя в одиночестве в сыром зиндане, отрезанный от внешнего мира тяжёлым люком с небольшой прорезью посередине, Шухрат стал напевать песенку:
 
Однажды в славный Хорасан
Явился вдруг кызыл баран
Явился сразу с трёх сторон
В трёх городах возможен он

Так он пел, пока частушка не коснулась ушей стражника, заинтересовавшегося смыслом слов. Поскольку общение со столь опасными заключёнными запрещалось по всей строгости закона, сперва стражник сам пытался разрешить загадку барана, пришедшего сразу с трёх сторон. Но шли дни, Шухрат всё пел один и тот же куплет, а решение не приходило.

— Эй, учёный! Что ты там бормочешь про барана? Как он один пришёл с трёх сторон одновременно?
Шухрат не ответил, но пропел ещё раз свой стих.

— Учёный, я сильно рискую. Ответь мне.
— Ты не поймёшь, а я слишком слаб, чтобы объяснить такую сложную вещь — как явление красного барана.
— Что ты мелешь, тебя кормили сегодня дважды!
— Чудо, о котором ты хочешь знать, также требует энергии, как моё тело – еды.
— Да что ты? И чем же твое чудо питается?
— Ну, например, монетками.
Тут стражник выругался самыми грязными словами, что знал и выдумал на ходу, и отстал от Шухрата. Опять потянулись дни, опять Шухрат затянул свою песенку «кызыл коюн»...

— На, — одним вечером, не выдержав тяготы любопытства, сбросил сквозь прорезь люка стражник монету. — Покорми своего барана и объясни мне наконец, как он в трёх местах оказался.
Шухрат подобрал монетку и ответил:
— Ох по вкусу коюну твоя монетка, да больно мелкая. Нет ли покрупнее?
Стражник опешил от наглости и крикнул:
— Много хочет!
И снова потянулись дни, а тайна в мозгу стражника свербила. Иной раз так, что спать не давала.

— Вот, — скинул он небольшой кисет с монетами другим вечером.
— Ух, и хороши твои монеты! Да только мало… баран-то крупный!
— Учёный, ты кого дурить вздумал?! — Снова начал злиться стражник. —  Ограбить хочешь?
— Ну, что ты. Подумай сам, здесь у меня базаров нет, монеты твои на дне зиндана — не деньги вовсе. А, как я и сказал прежде, — корм для кызыл коюна.
Опять прервалось общение. Но ненадолго. Стражник ходил по чайханам да задавал свой вопрос остальным, пока ему не пригрозили задать палок за чепуху.
— Да разве мусульманину не полагается мир изучать во всех его явлениях?
Обижался он на всех.

***

— Ладно, учёный, вот тебе моё жалование. Корми барана и показывай чудо.
— Кормлю-кормлю. Но коюн должен отдохнуть, чтобы усвоить монетки и превратить их в силы.
— Хорошо, но ты поторопи его, а то скоро явится сменщик. Мне нужно знать ответ поскорее, чтобы утереть носы этим ослам в чайхане.
— Не переживай, завтра-то баран точно будет в форме!
Однако не успел баран «переварить» монетки. Пришёл сменщик, и Шухрат начал звенеть деньгами, привлекая внимание нового охранника.

— Эй учёный, на что тебе деньги? Давай их мне на хранение.
— Это можно. Только вдруг меня здесь нет, чтобы их тебе передать.
— Что за сказки ты мне поёшь? — Засмеялся надсмотрщик. — Мы с тобой говорим. А значит, я тут, а ты там — внизу. Вообще-то я тебе делаю большое одолжение, поэтому рассчитываю на достойное вознаграждение.
— Но ведь ты меня не видишь, а, значит, меня здесь может и не быть.
Узкий зазор в люке и впрямь не позволял оглядеть дно зиндана полностью, и охранник, вдруг засомневавшись, решил всё же отодвинуть крышку и проверить, на месте ли узник.

Когда люк сдвинулся, Шухрат держал в руках свою чалму, полную блестящих монет. Тюремщик ещё больше обрадовался, но понял, что ему не дотянуться. Тогда Шухрат сказал:
— Я вижу, что ты человек порядочный и с тобой можно иметь дело. Предлагаю тебе за эту скромную плату помочь мне выбраться из зиндана.
— Вот уж дудки. Если тебя хватятся, продадут меня рабом на галеры в Арале.
— Не волнуйся, я оставлю свой голос, он и будет отвечать, коли спросят. Сквозь скважину никто и проверять не будет.
Страж задумался. Если он заберёт все деньги себе и отпустит учёного, то никто и не заглянет к нему — лишь бы тот кряхтел да чавкал. А с такой суммой можно и сбежать.
— Хорошо, держи верёвку!
И с этими словами помог Шухрату выбраться.

На следующий день никто и впрямь не хватился учёного, пока не наступил вечер и не пришёл стражник, которому не терпелось узнать секрет присутствия в трёх местах одновременно. Не дождавшись ответа от узника, он сдвинул люк и увидел пустой зиндан, на стене которого был нацарапан тучный баран.
После этого возмутительного случая, Шухрата абу Райхана объявили в розыск, и в один солнечный день в чайхане трижды объявили, что видели похожего человека, въезжающего на красном баране и в Балх и в Мерв и в Самарканд…
— Теперь понял, — лишь буркнул, насупив брови, в своём углу уволенный стражник.

Вот так в зинданы и стали кидать монетки, чтобы поддержать развитие науки. Закончил рассказ Ибражка.
Я усмехнулся. А Саид задумался и бросил в зиндан червонец.

(июнь 2025)