Основания веры с верностью верному

Казалось бы, есть только два логических варианта: ты веришь или ты не веришь. Других нет.

Но вот в жизни в чистом виде ничего не бывает, а в игре «веришь – не веришь» – особенно. И не бывает, чтобы человек во всё верил или вообще ни во что не верил.

Если он не верит во что-то, то должен верить в противоположное. И он тоже – верующий!

И даже если человек ощущает: «верю» – всё равно сомневается, чтобы что ни говорил.

Ну, и в чём разница между верующими и неверующими?

Видимо, разница не в вере или её отсутствии, разница – в желании. Разница в том, как одно незнание менять на другое, одну иллюзию – на другую.
Бывает и хуже – это когда блажь меняется на дурь и становится зависимостью.

А можно ли избавиться от иллюзий? Можно, но для этого надо хотя бы чётко прикинуть, зачем и для чего эти иллюзии производятся. Потому что в нашем обматерённом мире, где кругом иллюзии, даже распознать их нельзя. В таком деле нарисуются тоже два варианта.
1. Я в это не верю, ничего такого нет. А на «нет» – и суда нет.
2. Я поверю и настроюсь на другой мир, где производятся и иллюзии, и смыслы нашего мира. И тогда, может быть, смогу что-то узнать и уразуметь.

Ведь что после меня останется, если что? Только знание. Оно не только останется! Оно и раньше было, только я им не владел... И оно будет независимо от того, владеешь ты им или нет!
Вот и выбирай. Но у тебя нет выбора в том, знать – или не знать. У тебя есть только выбор в том, стремиться узнать – или не стремиться. Находит только тот, кто ищет.

А содержание сознания человека, как ни крути, зависит от моментов, когда в нём возникает субъективное «переживание истины», – «момент истины». А не пережитое как событие не вносит ничего нового ни в сознание, ни в душу – в душу как структуру, отвечающую за целостность человека.

И усвоенное логическим путем, не ставшее субъективным переживанием, никогда не станет верой. Сколько ни запихивай в человека словесно-логической информации, он будет думать и действовать в соответствии с субъективным переживанием истины. Именно эти переживания определяют его существо, его мироощущение и миро-отношение, причём вне зависимости от того, какую веру и в какую систему веру он декламирует на словесном уровне.

В этом также суть реального воздействия на человека и проблема его реальной трансформации из личности в сущность, где «сущность» – это уже душа не только отвечающая, но и действительно обеспечивающая целостность сложного изделия «Человек», которое было сотворено «по образу и подобию» и запрограммировано к саморазвитию. И вера – это, по-видимому, элемент программы.

Есть вера как осознанная (или неосознанная) преданность, есть доверие – то, что до веры; есть уверенность – то, что у веры «рядом».
Уверенность строится на экстраполяциях «так у всех», «так всегда» и т.п. Однако это не принимается безоговорочно, то есть уверенность имеет свои границы и может срабатывать по-разному.
Доверие – это как бы вера авансом, то есть временная вера. Не случайно многие и часто говорят: «Доверяй, но проверяй».

А мы уже выяснили: вера связана с субъективным переживанием истины. Оно и рождает веру. Знания – это только объективная данность, и только те знания, которые превратились в доверие, в веру, врастают и становятся «плотью» психики. Можно сказать: «доходят до души». Но чтобы они «проникли в душу», вошли в субъективный мир, – без переживания не обойтись.

Поэтому «на рынке» переживания ценятся. И конечно налажено их производство и торговля ими. Даже придумали удобного Бога: типа Он нам даёт, а мы потребляем. Это всё и привело «человейник» к наблюдаемым ныне последствиям.

Только научившимся внутри себя управлять структурой переживаний не нужно покупать эмоции, и им, собственно, не нужны торговцы переживаниями.

Как этому научиться? По определению, только внутри, в так называемом внутреннем мире. А начать учёбу нужно с разбиения этого мира на две части: область купленного и область своего, не разрушаемого даже под гипнозом.
Не разрушается то, что построено не на песке, а на камне – об этом знают читающие Евангелие. Там же можно узнать, что в каждом есть храм Божий.
Но узнать, как уже говорилось, мало. Надо сильно захотеть до этого храма добраться.

Проблема в том, что «сильно захотеть» – это страсть, это с точки зрения «логики здравого смысла» – без-умие. Добираются до храма только те, кто без ума от Бога. А «безумие от Бога» в нашем мире одно – любовь.

Есть вот такая притча о человечьей вере. Человеку очень мешала гора, которая заслоняла доступ солнцу. Он сказал: «Как написано, я сдвину эту гору, вооружившись верой». Потом взглянул на гору в последний раз – потому что та сейчас исчезнет. Потом закрыл глаза и сказал: «Я верую. Гора, убирайся!», и повторил это трижды, потому что думал, что с одного раза такое может не случиться. Открыл глаза… гора была на месте…
Если ты подозреваешь, то просимое может не случиться, – ты не выполнил условие веры.

Вера может двигать горы – но ВЕРА! Вере не нужно повторять трижды. Трижды говорит сомнение. Веришь – и всё. Вера может быть только полной, на уровне дерзания, даже дерзости, – иначе это не вера. Любая духовная деятельность невозможна без веры с дерзновением, но каждый раз тебя «цепляет» за такую вот зацепку.

Есть много формулировок на эту тему: «Бог живёт внутри тебя», или «Храм ты должен построить внутри себя» и т.д. и т.п. Когда это читаешь как художественную литературу, всё замечательно. А переживания не случается. Пытаешься пробиться, уговариваешь, подбадриваешь себя, строишь образы – бесполезно.

Почему?

Да потому что переживание иной жизни как материального существования невозможно! В материальном смысле ТАМ – пустота. Человек не в состоянии обнаружить себя в пустоте. И он попытается туда затащить какие-то кусочки прежних реальностей, субъективной и объективной, и в результате оттуда выпадает…

Почему так? И почему, когда, например всерьез начинаешь думать о смерти, ты не можешь пробиться к переживанию и осознанию?
Да потому что стоит такой защитный механизм – ибо если это делать всерьез, то умрёшь. А вот в жизни «тутошней», материальной, может случится – бах! – просветление! Ни с того ни с сего…
Это конечно индивидуальное, но в любом случае это действительно событие. Сколько к такому ни готовься, всё равно – событие, потому что это – необратимый ход. Необратимый потому, что оказываешься… типа в раю. Там есть всё, чего человек желает: настоящая любовь, настоящие эмоции, знания – словом, всё, что доступно человеку. Но ты это тут же покидаешь, – а возврата нет. А тебе хочется туда, куда шёл твой «трамвай» «Желание»…

Не зря у многих народов существует тождественность между любовью и смертью. Говорят: «любить до смерти», «умереть от любви». Всякие многие предания есть о переживании личной смерти, которое испытывали входившие в Царство Любви. Или, если прямо, без романтики – которые подходили к смерти эго, то есть своего эгоцентрического мироощущения.
Человек, вошедший в такую Любовь, просто не может сохранить эгоцентрическую картину мировосприятия и мироощущения, и происходит переход в качественно иное бытие.

Но обычный «наш человек», который от мира сего, не может любить. Потому что не может верить, потому что в нём нет ничего, что могло бы верить. Только в мире Любви существует Вера.
В мире разума существует лишь доверие – то, что до веры, и то, что перед ней – предверие.

А можем ли мы получить хотя бы не предверие, а предощущение того, о чём взялись здесь размышлять?
У кого-то такой шанс есть. Не у всех, конечно же, и не потому, что кто-то хуже или лучше, а просто потому, что это потребует другого отношения к себе и к ситуации.

Мы перестали любовь ценить, она стала обыденностью. А как всё настоящее, настоящая Любовь – большая и трудная работа. «Работа» – потому что человеческом языке нет более адекватного слова, «работа» в смысле творческого труда, такого труда, в котором не смотришь, закончился рабочий день или нет. Такого труда, когда забываешь об отдыхе и не нуждается в нём. Когда забываешь есть, пить, спать, потому что не может её не делать – в этом смысле работа. И другого способа просто нет.

Почему же всё-таки работа, а не расхожее «блаженство» и всё такое прочее?

Любовь в любом её проявлении – это всегда снятие дистанции между собой и тем, на кого она направлена. Что такое снять дистанцию? Это прежде всего полностью изъять любое проявление самости и самолюбия. Дать прикоснуться к себе в самой сокровенной глубине своего существа.

В  этом плане ВСЕ другие человеки в их безконечном разнообразии и в их психологической специфичности для человека (как мы с вами знаем, человек для человека является сверхраздражителем) – точнейшая регистрация наличия или отсутствия Любви.
Отцы-святители наставляли: если ты думаешь, что любишь, а в сердце твоём живет враждебное хотя к одному человеку: то ты – в горестном самообольщении.
Поэтому способность или неспособность к Любви лучше всего определяется не в райском шалашике, не в келье, а на базаре жизни. Потому что Любовь – не умиление или умаление, не сюсюканье и не жалость. Просто нужно так сосредоточиться, так настроиться, чтобы… Но так вот «просто» не выходит ни у кого…

Нельзя убрать, вытеснить часть своей субъективности с умозрением, не вместив часть объективной реальности. Наше сознательное «я» – на границе этих реальностей. Чтобы его нейтрализовать (в смысле сделать нейтральным), надо принять себя реального и потом от себя отказаться, – не сделав этого, не войдешь в мир Любви.
Любить – значит быть безумным. Безумным в ракурсе человечьего умозрения, основа которого – или присвоение себе, или торговля. В явной и скрытой форме умозрение – всегда расчёт.

Но, как известно, безконечность расчёту не подвластна. А поскольку Любовь имеет прямое отношение к безконечности, то всякое исчисление её уничтожает.

Но отказаться от умозрения или, говоря иначе, сойти с ума… не в смысле психически заболеть, а в смысле сознательного отказа от ума как единственной опоры, – для большинства это за границами всех реальностей.
А опора для Любви в другом – в отдаче без учёта себя, без исчисления своей выгоды. Только когда человек осознает величие и великолепие Божественных механизмов, – а осознаёт на уровне благоговения, – у него появляется шанс осуществить «сошествие с ума»…

Только через Любовь можно прикоснуться к Божьему Царству, которое и есть Царство Любви. Понятно, что это невозможно без Бога. Хотя бы потому, что Любовь есть Бог, а Бог есть Любовь. Это Евангельская истина и в этом Евангельская весть. Мало того, Любовь – она от Бога, и не всем даётся. Как и Вера.
Легко верится верному. А вернее этого ничего нет. Сам Бог – и основание, и источник Веры.

И Вера – не обязанность, Вера – это свобода! Собственно, как и любовь…

Вот мне долгое время никак не удавалось взять в толк, почему отцы-святители говорили, что Любовь – это преддверие свободы. Когда зависимость, пусть и от любви, – какая ж тут свобода?!

Это тоже весьма странное для умозрения осознавание: что только войдя в мир Любви, можно войти в мир свободы. Ибо мир Любви есть предельно заполненное пространство. Мир Любви – не келья, не храм уединения, не гнездышко, где воркуют. Там нет пустого места, куда можно спрятаться или что-то спрятать. Мир Любви – это так называемое слияние с Богом и слияние в Боге с Его мирозданием.
Это не струйка, текущая из крана под моим управлением: скоко открутил – стоко и течёт. Это такое количество психической энергии, которое превосходит все возможные у нас фантазии и абстракции!

Да, ещё будет возникать множество вопросов – как без этого?
«Итак по вере, чтобы было по милости, дабы обетование было непреложно для всех, не только по закону, но и по вере потомков Авраама, который есть отец всем нам пред Богом, Которому он поверил, животворящим мертвых и называющим несуществующее, как существующее» – свидетельствует апостол Павел.
Любовь и Вера – они как истина: когда она есть – ответы на вопросы уже в тебя входят без промедления.
Но вот истины в нас с вами, увы, нет. Это «плохая новость».
А «хорошая новость» – БЛАГАЯ ВЕСТЬ от Бога Отца через Христа, – она в том, что нам доступны Любовь и Вера. А когда возникают сомнения, значит, нет ещё Любви и Веры…

Это завершение темы «Всесторонние основания веры», текст полностью - http://proza.ru/2025/06/20/603.