Рома Марковкин

Вообще-то его имя Роберт. Роберт Марчевка, поляк.
В 100 км. от станции  Беллинсгаузен на острове Кинг Джорж польская станция Артцовский
 Это недалеко, но дороги нет, между нами ледник. Ледник этот начинался ( или заканчивался ) сразу за уругвайской станцией Артигас, представьте, под ногами камни, галька скрипит и сразу из под ног вверх почти отвесно стена снега выше и выше.
Снег тает и капает в камни.
Где галька кончается и начинается море, стена торчит прямо из воды.
Подальше от берега на ледник можно забраться и при желании даже доехать до польской станции.
       И ездили когда то. Но опасно и не близко. Сейчас только вертолетом или по воде.
Мы собирались его (какого-то поляка) встречать не раз  и все давали отбой . Его должен был привести чилийский геликоптер. И далее на военном Геркулесе в Пунта Аренас лечить. Пани Лизабета, доктор польской базы Артцовский нашла у Роберта злостную опухоль в прямой кишке, вызвавшую длительный запор и вывозили больного с помощью Красного Креста. То есть не быстро, ибо Польша тогда была в нашем лагере  и так же не имела сношения с Чили, а аэродром на острове  их, чилийский.
Роберт тем временем терпел.
 И случилось как всегда неожиданно. Был банный день и я как раз мылся. Позвонил начальник и велел срочно!!  Мчатся в аэропорт за тяжёлым больным! Привезти в медсанчасть.
И я помчался. Мокрый. Поэтому  на фото такой получился в чужом одеянии и в запотевших очках, был мороз.
 Только вместо доходяги из вертолёта вылез здоровенный детина с черной бородой и двумя баулами в  обоих руках. А мы приехали с носилками. С ним прилетел и наш,
  Игорь Мельников, аквалангист и подводный гляциолог, зимующий с поляками. Он решил под шумок отдохнуть от иностранцев среди которых был в одиночестве и оттого даже выучил наизусть "Евгения Онегина" и " Графа Нулина".После обнимашек и совместного фото с пилотом Астете все прыгнули в ГТТ и мы помчались к меддому, где их и поселили. Ну а я  в гараж, и  снова в баню.
С тех пор время для Роберта Марчевка остановилось.  Он провел у нас много месяцев, стал Ромой Марковкиным ибо наши доктора быстренько его вылечили с помощью клизмы с оригинальным составом. Состав этот изобрел когда то доктор Коля , опытный хирург и держал его (состав) в тайне. Я думаю, что то вроде растворенного  хозяйственного мыла.
 Гонять вертолет для отправить Рому обратно не считали рентабельным, а может кто-то решил, что он уже в Польше на больничный койке. Короче Рома медленно ждал оказии.
  Привыкал к русским командам и ходил сзади доктора Вовы, анастезиолога, по совместительству кладовщика, который использовал его как  рабсилу, заставляя таскать продукты со складов на камбуз и теперь технику для этого стали использовать редко. Над ним посмеивались, но Рома не обижался. Такой добродушный здоровяк. Мог притащиться на ДЭС среди ночи и долго что то рассказать, на польском разумеется. Я конечно  ничего не понимал, но согласно кивал, иногда задавая уточняющие вопросы.
 И все были довольны.
Следующей в наш меддом из Польши привезли саму пани Элизабету. Она неудачно упала и сломала нижнюю челюсть в двух местах. Доктор Коля её тоже вылечил. Он прибежал на электростанцию в поисках проволоки для фиксации челюстей. Нашли латунную, дали пассатижи, Коля принялся делать крючки. И дня через три пани в толстом свитере, закрывающем пол лица, показалась в доме Дружбы, где мы играли после ужина в пинг-понг и на биллиарде. Несколько смущенная. Кушать с нами пока не кушала, доктора питали пани Лизабету через трубочку за щеку питательным раствором.  Челюсть Коля зафиксировал резаными резиночками от шланга. Надо сказать, у поляков в тот год зимовали две дамы, вторая, пани Агнешка занималась мхами и однажды тоже у нас побывала.
Вобщем то моя эта сага получается не о Роберте, а о наших антарктических докторах с которыми можно зимовать не  беспокоясь  ни о чём. И это правда. Я никогда не был так спокоен насчёт здоровья как в САЭ. К ним можно было обратиться с любой ерундой вроде радикулита и они тут же принимались делать массаж и вкалывать в зад уколы, занимались тобой и очередей не было. Не говоря о серьезных вещах. 
Эти товарищи лечили всех страждущих. Доктор Коля накладывал гипс на поломанные конечности пожилых туристов и ставил свою подпись карандашом на белом, довольный своей работой.  Лишь однажды случился облом.В ночь на 18.07.1987г у наших соседей чилийцев  возник пожар,горела казарма. Тревогу объявили в 4 часа,  уже сильно горело. Снегу было вровень с крышей, но между зданием и наддувом провал метра 3 в глубину, так что окна комнат глядели в крутую стену снега. Через окна вылезали солдаты. Почти все прорезались стеклами.
Трое сильно обгорели, двое средне, один совсем пропал, долго искали.
Потушить кидая снег против ветра нам было не реально, но делали что могли. Пока растягивали шланги уже вся длинная казарма пылала на ветру. Полуодетая докторица чилийцев сеньорита Вирджиния , племянница ихнего кардинала явно не справлялась, но нашим докторам работать  дали тогда только  на улице.И следующим днём не допустили. Думается по политическим причинам. Дух сеньера Аугусто Пиночета витал над военными. Он прилетал на базу Марч прошедшим летом и мы наблюдали их пионерское построение с поднятием флага.
  На следующее лето прибыла бригада с названием "Monte negro" строить новую казарму. Я спрашивал, откуда такое название, но понятного ответа не было,одни белозубые улыбки. После пожара  солдат уплотнили, жили втроём -четвером в комнатах, в два яруса кровати. У них было так, офицеры имели канадский коттеджик сто кв. м. на семью, со стиральной и посудомоечной машиной и проч., тогда как капо и рядовые по двое в уютных комнатках по сторонам длинного коридора казармы. У каждого распятие в изголовье кровати и фото семьи. Бригаду Monte negro  поселили в бывшем складе и у них солдатские койки были аж в три яруса. Это была разнокалиберная черноволосая компания, одетая кто во что горазд, и оттого заметная, строили все лето и со своим проблемами предпочитали нас, русских соседей.
К медикам же пробирались или окольными путями или по темноте.
 Простые чилийские работяги, нанявшиеся на заработки, а сеньерита Вирджиния могла сообщить о травме по начальству и тогда прощай работа.  Наши же просто лечили.
Насколько мне известно, доктор Коля больше в экспедиции не ездил, вернулся оперировать в свою хирургию на Охте.
- "Чтоб не потерять квалификацию".
А доктор Вова ещё хотя бы  раз поучаствовал и даже ходил на станцию "Восток" в составе санно-гусеничного поезда.
На счёт Роберта я тоже спокоен.