Вскрытие покажет

"Тело человека — книга, в которой записана вся история его жизни. Умеющий читать эту книгу найдет в ней больше правды, чем в любых словах."
— Парацельс

Пролог: Тело не лжет

Запах формалина давно стал для Зои Вержбицкой чем-то вроде духов. Иногда ей казалось, что она различает его оттенки, как парфюмер — ноты аромата. Сегодняшний имел привкус тревоги.

Тело на столе принадлежало человеку, чье лицо еще вчера мелькало в новостях. Василий Петрович Громов, заместитель министра, скоропостижно скончался во время утренней пробежки. Официальная версия — сердечный приступ. Стандартная процедура.

Но тело не умело лгать. По крайней мере, не Зое.

— Странно, — пробормотала она, отмечая необычный цвет печени. — Это не похоже на обычную ишемию.

Её ассистент, молодой интерн Костя, нервно переминался с ноги на ногу.

— Доктор Вержбицкая, может, не стоит углубляться? Начальство просило провести стандартную процедуру.

Зоя подняла взгляд. В её серых глазах отразился холодный свет ламп.

— Костя, запомни одну вещь: мертвые заслуживают правды больше, чем живые — комфорта.

Она вернулась к вскрытию, методично исследуя каждый орган. Когда дошла до легких, её брови сошлись на переносице.

— Микроскоп, — коротко бросила она.

Под увеличением ткань выглядела неправильно. Зоя видела подобное лишь однажды, в архивных материалах по редким токсическим поражениям.

Пятнадцать лет назад

— Зоя, ты уверена? Патологоанатомия? — мать смотрела с недоумением. — С твоими-то баллами можно в кардиохирургию.

Зоя покачала головой, перебирая документы для поступления.

— Живые лгут, мама. Мертвые — никогда. Я хочу работать там, где правда имеет значение.

Телефон зазвонил, когда Зоя закрывала дверь своего кабинета. Было почти десять вечера. В официальном заключении значилось: "Острая сердечная недостаточность на фоне ишемической болезни сердца". Но в её личном блокноте, запертом в ящике стола, появилась другая запись.

— Доктор Вержбицкая? — голос в трубке был искажен, словно через фильтр.

— Да, кто это?

— Не называйте имен. Я знаю, что вы нашли в теле Громова. Вы не первая, кто это заметил.

Зоя замерла посреди пустого коридора. Свет мигнул, словно подчеркивая значимость момента.

— Что вам нужно?

— Не "мне". Нам всем. Правду. Завтра в шесть, кафе "Старые книги" на Гороховой. Столик в углу. Приходите одна.

Связь оборвалась. Зоя медленно опустила телефон. За окном моросил дождь, размывая огни ночного города. Она знала, что должна просто забыть этот звонок, вернуться домой к недочитанной книге и бокалу вина.

Но тело не лгало. А значит, лгал кто-то другой.

Глава 1: Закрытые двери

Зоя не пошла на встречу в кафе "Старые книги". Вместо этого она провела вечер, просматривая свои записи и пытаясь найти в них смысл. Утром, с кругами под глазами и термосом крепкого кофе, она вернулась в морг.

— Доктор Вержбицкая, у нас поступление, — сообщила Нина Павловна, администратор с тридцатилетним стажем. — Срочное. С сопровождением.

Зоя подняла бровь.

— Сопровождением?

— Полиция. И еще какие-то люди в костюмах, — Нина понизила голос. — Говорят, Соколов, председатель комитета по строительству.

Сердце Зои пропустило удар. Два высокопоставленных чиновника за неделю — это уже не совпадение.

В прозекторской её ждал не только труп Соколова, но и двое мужчин. Один — в форме капитана полиции, второй — в безупречном сером костюме, с идеально уложенными темными волосами. Он стоял спиной, но Зое не нужно было видеть его лицо.

— Макар, — произнесла она ровным голосом. — Какая неожиданность.

Макар Штольц обернулся. В его карих глазах промелькнуло что-то, похожее на удивление, но тут же исчезло за профессиональной маской.

— Доктор Вержбицкая, — кивнул он. — Не знал, что вы работаете в этом отделении.

— Уже три года, — Зоя натянула перчатки. — Что привело следователя по особо важным делам в наш скромный морг?

— Стандартная процедура при смерти государственного служащего такого ранга, — ответил Макар. — Нужно исключить криминальный характер.

Зоя приступила к вскрытию, стараясь не замечать пристального взгляда Макара. Пять лет назад они были больше, чем коллегами. Гораздо больше. Пока работа не встала между ними.

Когда она добралась до легких Соколова, то почувствовала, как напряглись мышцы спины. Те же изменения. Почти идентичные тем, что она видела у Громова.

— Что-то не так? — спросил Макар, заметив её замешательство.

— Нет, — солгала Зоя. — Обычная картина для сердечной недостаточности.

После вскрытия, когда полицейский вышел, Макар задержался.

— Зоя, — он впервые назвал её по имени, — ты что-то скрываешь.

Она сняла перчатки и защитный экран.

— Это профессиональное наблюдение или личное?

— И то, и другое, — он подошел ближе. — Я помню, как ты выглядишь, когда находишь что-то необычное. Ты прикусываешь нижнюю губу и чуть наклоняешь голову. Как сейчас.

Зоя выпрямилась.

— Ты ошибаешься. Классическая картина сердечного приступа.

— Тогда почему ты запросила историю болезни Громова? — спросил Макар. — Да, я знаю об этом. Наши дела иногда пересекаются.

— Стандартная процедура, — парировала она его же словами.

Макар помолчал, затем достал визитку.

— Если вспомнишь что-то важное — звони. В любое время.

В архиве медицинской документации Зою ждал отказ.

— Извините, доктор Вержбицкая, но истории болезни Громова и Соколова изъяты, — сообщила архивариус, пожилая женщина с усталыми глазами.

— Кем изъяты?

— Не могу сказать. Есть распоряжение.

Зоя попыталась еще в двух больницах, где наблюдались чиновники. Везде — закрытые двери и уклончивые ответы.

Вечером, вернувшись домой, она сразу почувствовала: что-то не так. Ничего конкретного — просто ощущение. Книга на полке стояла под другим углом. Ноутбук был закрыт, хотя утром она оставляла его открытым. Зоя медленно прошла по квартире. Ничего не пропало, но кто-то определенно здесь был.

Она достала телефон и долго смотрела на визитку Макара. Потом отложила её и набрала другой номер.

— Кафе "Старые книги"? — спросила она. — Я хотела бы забронировать столик. На завтра, шесть вечера. Столик в углу.

Повесив трубку, Зоя подошла к окну. В доме напротив горели окна — десятки жизней, каждая со своими тайнами. Но ни одна из них не была связана с двумя мертвыми чиновниками и странными изменениями в их легких.

Она задернула шторы и достала из сумки блокнот. Пора было соединить точки.

Зоя раскрыла блокнот на чистой странице и начала методично записывать факты. Громов, 58 лет. Соколов, 62 года. Оба — высокопоставленные чиновники. Оба — с необычными изменениями в легочной ткани. Оба — официально умерли от сердечной недостаточности.

Она нарисовала схему, соединяя имена, даты, симптомы. Затем открыла ноутбук и начала поиск научных статей о подобных патологиях. Три часа спустя глаза болели от напряжения, а список возможных причин сузился до нескольких вариантов, ни один из которых не выглядел убедительным.

Телефон зазвонил, когда часы показывали почти полночь.

— Доктор Вержбицкая? — голос Макара звучал устало.

— Откуда у тебя этот номер? — спросила Зоя, хотя и так знала ответ.

— Служебное положение, — в его голосе мелькнула улыбка. — Не спишь?

— Работаю.

— Над чем?

Зоя помедлила.

— Над статьей для медицинского журнала. Что тебе нужно, Макар?

— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, — он сделал паузу. — И спросить, не заметила ли ты чего-нибудь необычного в последнее время.

Сердце Зои забилось чаще. Знает ли он о том, что кто-то был в её квартире?

— Например?

— Например, слежки. Странных звонков. Незнакомцев рядом с домом.

Зоя подошла к окну и осторожно отодвинула штору. Улица была пуста, если не считать одинокой машины у подъезда.

— Нет, ничего такого, — солгала она. — А должна была?

— Просто будь осторожна, — сказал Макар. — Дело Соколова... в нем что-то не так. Я чувствую.

— Ты всегда был параноиком, — попыталась пошутить Зоя.

— А ты всегда была слишком упрямой, чтобы просить о помощи, — парировал он. — Спокойной ночи, Зоя.

После разговора она долго не могла уснуть. Мысли возвращались к Макару, к их истории, оборвавшейся пять лет назад. Тогда он расследовал дело о коррупции в медицинских кругах, а она оказалась между двух огней — профессиональной этикой и чувствами к нему. В итоге они оба выбрали работу.

Утро началось с неожиданного вызова к главврачу.

— Зоя Андреевна, — Михаил Степанович, обычно приветливый, сегодня выглядел напряженным. — Ко мне поступил запрос из министерства. Они хотят ознакомиться с результатами вскрытия Громова и Соколова.

— Это стандартная процедура, — ответила Зоя. — Копии отчетов уже направлены по официальным каналам.

— Речь не об официальных отчетах, — главврач понизил голос. — Они знают о ваших... личных записях.

Зоя почувствовала, как холодеет спина.

— Моих личных записях?

— Зоя Андреевна, — Михаил Степанович снял очки и устало потер переносицу, — я знаю вас как принципиального специалиста. Но сейчас речь идет о государственной безопасности. Если вы что-то обнаружили — что-то, что не вошло в официальные отчеты — вам лучше сообщить об этом.

— Кому сообщить? — спросила Зоя, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Представители будут здесь завтра, — он вернул очки на место. — И, Зоя... будьте благоразумны.

Выйдя из кабинета главврача, она сразу направилась к своему шкафчику. Блокнот с записями был при ней, но на рабочем компьютере остались файлы с предварительными заметками. Зоя быстро скопировала их на флешку и стерла оригиналы.

Весь день она работала как обычно, проводя вскрытия, заполняя документы, консультируя коллег. Но внутри нарастала тревога. Кто-то знал о её подозрениях. Кто-то был в её квартире. И теперь этот кто-то шел по следу.

Вечером, возвращаясь домой, Зоя дважды меняла маршрут и несколько раз проверяла, нет ли за ней слежки. Поднявшись в квартиру, она первым делом проверила тайник за книжной полкой, где хранила блокнот. Он был на месте.

Приняв душ и переодевшись, Зоя начала готовиться к завтрашней встрече в кафе. Она не знала, кто её ждет, но была уверена: это связано с Громовым и Соколовым.

Звонок в дверь раздался, когда она заваривала чай. Зоя замерла. Она никого не ждала.

Осторожно подойдя к двери, она посмотрела в глазок. В коридоре стоял Макар.

— Зоя, открой, — его голос звучал напряженно. — Это срочно.

Она открыла дверь, но цепочку не сняла.

— Что случилось?

— Впусти меня, — Макар оглянулся через плечо. — Нам нужно поговорить.

Зоя помедлила, затем сняла цепочку. Макар быстро вошел и закрыл за собой дверь.

— Ты в опасности, — сказал он без предисловий. — Сегодня утром нашли тело Костина, эксперта из лаборатории. Того, кто делал токсикологию для Громова и Соколова.

Зоя почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Как... как он умер?

— Официально — самоубийство, — Макар смотрел ей прямо в глаза. — Но я в это не верю. И думаю, ты тоже.

Он достал из кармана конверт и протянул ей.

— Это копия токсикологического анализа Соколова. Настоящая копия, не та, что в официальном отчете. Костин передал мне её за день до смерти.

Зоя открыла конверт. Просмотрев результаты, она подняла взгляд на Макара.

— Это невозможно. Такой комбинации веществ не существует.

— Именно, — кивнул Макар. — Если только это не что-то новое. Что-то, чего мы раньше не видели.

Зоя опустилась на стул, пытаясь осмыслить информацию.

— Зоя, — Макар присел рядом, взяв её за руку, — я знаю, что ты что-то скрываешь. И понимаю, почему не доверяешь мне после... всего. Но сейчас речь идет о твоей безопасности. Расскажи мне, что ты нашла.

Она посмотрела на их соединенные руки, затем подняла глаза на Макара. В его взгляде читалось искреннее беспокойство.

— Завтра, — сказала она наконец. — Завтра в шесть вечера, кафе "Старые книги" на Гороховой. Я встречаюсь там с человеком, который может знать больше.

— Я пойду с тобой, — это был не вопрос.

— Нет, — Зоя покачала головой. — Я должна пойти одна. Но... — она сжала его руку, — ты можешь быть неподалеку.

Макар кивнул.

— Только обещай мне одну вещь, — сказал он. — Если почувствуешь опасность — немедленно уходи. Я буду рядом.

Когда за Макаром закрылась дверь, Зоя вернулась к результатам анализа. Что-то в комбинации веществ казалось ей знакомым. Она открыла ноутбук и начала новый поиск.

За окном сгущалась ночь, а в голове Зои постепенно складывалась картина — страшная в своей логичности. Если она права, то завтрашняя встреча может стать поворотным пунктом не только в её жизни, но и в чем-то гораздо более масштабном.

Она не знала, что ждет её за дверью кафе "Старые книги". Но была уверена: пути назад уже нет.

Глава 2: Клиника «Асклепий»

Клиника "Асклепий" возвышалась над городом, словно храм современной медицины — стекло и бетон, изогнутые в элегантные линии, отражающие утреннее солнце. Для пациентов, которые могли позволить себе лечение здесь, это был символ надежды. Для медицинского сообщества — образец инноваций. Для Платона Бергера — воплощение его видения.

— Пульс стабильный, давление в норме, — доложила анестезиолог.

Платон Бергер, стоя у операционного стола, не ответил. Его внимание было полностью сосредоточено на открытой грудной клетке пациента. Сердце, освобожденное от перикарда, билось под его руками — живое, уязвимое.

— Зажим, — коротко скомандовал он.

Операционная сестра вложила инструмент в его протянутую руку с точностью часового механизма. Бергер работал методично, каждое движение было выверено годами практики. В свои пятьдесят два он считался одним из лучших кардиохирургов страны, а возможно, и Европы.

— Аорта пережата, начинаем обход, — его голос был спокоен, как у пилота, сообщающего о штатном полете.

Через стеклянную стену операционной за процедурой наблюдали студенты-медики и приглашенные специалисты. Для них это был мастер-класс, возможность увидеть легендарного Бергера в действии.

Два часа спустя Платон снимал хирургические перчатки, пока ассистенты заканчивали ушивать пациента.

— Блестяще, доктор Бергер, — сказал молодой кардиолог, наблюдавший за операцией. — Я не думал, что при таком поражении клапана возможно восстановление.

— Все возможно, если знать, куда смотреть, — ответил Бергер, слегка улыбнувшись. — Медицина — это не только наука, но и искусство видеть невидимое.

В своем кабинете Платон переоделся в безупречный костюм. Стены были увешаны дипломами, наградами и фотографиями с политиками и знаменитостями — пациентами клиники. Огромное окно выходило на город, раскинувшийся внизу как на ладони.

Секретарь постучала в дверь.

— Доктор Бергер, представители "ФеноГен" ждут в конференц-зале.

Платон кивнул, бросив взгляд на часы. Ровно 11:00. Он ценил пунктуальность.

В конференц-зале его ждали трое: двое мужчин в строгих костюмах и женщина с холодными голубыми глазами и безупречной осанкой.

— Доктор Бергер, — она протянула руку. — Ирина Ковальская, научный директор "ФеноГен". Мои коллеги — Андрей Витальевич и Сергей Павлович.

— Рад встрече, — Платон пожал руку каждому. — Надеюсь, вы не зря проделали такой путь.

— Это зависит от вас, — улыбнулась Ирина, но её глаза остались серьезными. — Мы готовы предложить клинике "Асклепий" эксклюзивное право на тестирование нашего нового препарата.

Один из мужчин открыл кейс и достал папку с документами.

— "Ренессанс-X", — начал он. — Первый в мире препарат, способный не только замедлить, но и обратить вспять нейродегенеративные процессы при болезни Альцгеймера.

Платон почувствовал, как учащается пульс, но внешне остался невозмутим.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — заметил он. — Какие доказательства у вас есть?

Ирина кивнула коллеге, и тот включил проектор. На экране появились графики, диаграммы, микрофотографии нейронов.

— Доклинические испытания показали восстановление синаптических связей у 87% подопытных, — сказала она. — Мы готовы к следующему этапу — ограниченным клиническим испытаниям. И хотим, чтобы "Асклепий" стал нашим партнером.

Платон внимательно изучал данные, отмечая детали, которые большинство врачей могли бы пропустить. Что-то в молекулярной структуре препарата казалось ему знакомым.

— А побочные эффекты? — спросил он.

— Минимальные, — ответил второй мужчина. — В основном легкие респираторные симптомы, быстро проходящие.

— И что вы хотите от меня?

— Вашего согласия на проведение испытаний в "Асклепии", — Ирина подалась вперед. — С вашей репутацией и нашим препаратом мы можем совершить революцию в лечении Альцгеймера.

Платон помолчал, глядя на данные на экране. Потом перевел взгляд на посетителей.

— Мне нужно время, чтобы изучить документацию. И полный доступ к результатам доклинических испытаний.

— Конечно, — Ирина улыбнулась. — Но не затягивайте с решением. У нас есть и другие потенциальные партнеры.

После их ухода Платон долго стоял у окна, глядя на город. Если "Ренессанс-X" действительно работал так, как они утверждали, это могло изменить мир. И принести "Асклепию" — и лично ему — мировую славу.

Телефонный звонок прервал его размышления.

— Доктор Бергер, — голос его начальника службы безопасности звучал напряженно. — У нас проблема.

— Говори, Змиевский.

— Патологоанатом из городского морга, Вержбицкая. Она копает под Громова и Соколова. И, похоже, что-то нашла.

Платон нахмурился.

— Насколько серьезно?

— Достаточно, чтобы запросить их медицинские карты. И она встречается сегодня с человеком, который может быть связан с утечкой информации о "Ренессансе".

— Держи ситуацию под контролем, — Платон говорил тихо, но твердо. — Никаких... необратимых действий без моего прямого указания. Просто наблюдай и докладывай.

— Понял, — ответил Змиевский и отключился.

Платон подошел к небольшому сейфу, спрятанному за картиной. Открыв его, он достал старую фотографию: мужчина средних лет с ясными глазами и доброй улыбкой держит на руках маленького мальчика.

— Я близок, отец, — прошептал Платон, глядя на фотографию. — Так близок.

Он помнил, как постепенно угасал его отец — блестящий физик, чей разум был разрушен Альцгеймером. Как ясные глаза становились пустыми, как собственный сын превращался для него в незнакомца. Платон поклялся тогда, что найдет лекарство. Любой ценой.

Вернув фотографию в сейф, он сел за компьютер и открыл файл с пометкой "Ренессанс-X: Фаза 1". На экране появился список имен. Среди них — Громов и Соколов.

Платон откинулся в кресле, барабаня пальцами по столу. Он всегда знал, что путь к великим открытиям не бывает гладким. Иногда приходится идти по грани между этикой и прогрессом. Между клятвой Гиппократа и амбициями.

Но разве не стоит риск тех жизней, которые можно будет спасти?

Он снова взглянул на город за окном. Где-то там патологоанатом Вержбицкая готовилась к встрече, которая могла разрушить все, над чем он работал годами.

Платон набрал номер.

— Змиевский, — сказал он, когда тот ответил. — Измени планы. Я хочу знать все, что будет сказано на этой встрече. Все.

Глава 3: Журналистское расследование

Дождь барабанил по крыше старенького "Фольксвагена", превращая мир за стеклом в размытую акварель. Искра Лавриненко сидела, вжавшись в водительское сиденье, и не сводила глаз с главного входа клиники "Асклепий". Третий час наблюдения не принес ничего нового — те же холеные пациенты, те же безликие сотрудники в безупречной форме.

Она сделала глоток остывшего кофе из термоса и поморщилась. Горький, как и мысли, преследовавшие её последние две недели.

— Где же ты, Лена? — прошептала Искра, глядя на фотографию, прикрепленную к приборной панели.

С глянцевого снимка улыбалась рыжеволосая женщина с россыпью веснушек на носу — Елена Сомова, её лучшая подруга со студенческих лет и крестная её сына. Две недели назад Лена, страдавшая от ранних стадий рассеянного склероза, поступила в клинику "Асклепий" на экспериментальное лечение. И бесследно исчезла.

Официальная версия: пациентка Сомова выписалась по собственному желанию и уехала отдыхать за границу. Но телефон Лены молчал, в социальных сетях — ни одного нового поста, а её квартира выглядела так, будто хозяйка вышла на минуту за хлебом.

Искра знала Лену слишком хорошо, чтобы поверить в спонтанный отъезд. Особенно после странного голосового сообщения, полученного за день до "выписки": "Искра, здесь что-то не так. Они делают какие-то уколы, не записанные в моей карте. Я видела пациентов из "особого" отделения — они выглядят... странно. Перезвони мне, пожалуйста".

Но перезвонить Искра не успела. А теперь было поздно.

Дождь усилился, превращаясь в настоящий ливень. Искра вздохнула и завела машину. Наблюдение не дало результатов, значит, пора переходить к плану Б.

— Мисс Светлова? — улыбчивая администратор клиники "Асклепий" просматривала документы. — Все в порядке. Доктор Нестеров примет вас через пятнадцать минут. Пока можете подождать в холле.

Искра — теперь уже Алиса Светлова, согласно поддельным документам — кивнула и прошла в просторный холл клиники. Внутри "Асклепий" напоминал пятизвездочный отель: мягкие кресла, приглушенный свет, успокаивающая музыка, журчание декоративного фонтана. Ничто не напоминало о боли и страданиях, обычно ассоциирующихся с больницами.

Искра выбрала кресло, откуда хорошо просматривался весь холл, и достала планшет, делая вид, что читает. На самом деле она внимательно изучала каждую деталь, каждого сотрудника. Её взгляд зацепился за табличку "Только для персонала" на дверях лифта в дальнем углу холла. Охранник рядом с лифтом выглядел скорее как спецназовец, чем как обычный медицинский секьюрити.

— Мисс Светлова? — перед ней возникла медсестра с идеальной осанкой. — Доктор Нестеров готов вас принять. Пройдемте, пожалуйста.

Кабинет невролога был выдержан в тех же спокойных тонах, что и весь "Асклепий". Доктор Нестеров, мужчина лет сорока с внимательными глазами за стильными очками, встретил её дружелюбной улыбкой.

— Итак, мисс Светлова, — он просматривал её "историю болезни", — вас беспокоят головные боли, нарушения координации, периодическое онемение конечностей... Давно эти симптомы?

— Около года, — Искра изобразила нервный жест, заправляя прядь волос за ухо. — Последний месяц стало хуже. Обычные клиники ничем не помогли.

Нестеров кивнул и начал стандартный неврологический осмотр. Искра послушно выполняла все тесты, продолжая наблюдать. На столе доктора стояла фотография — он сам рядом с Платоном Бергером на какой-то конференции.

— Вы работаете с доктором Бергером? — как бы между прочим спросила она.

— Иногда консультирую его пациентов, — Нестеров слегка напрягся. — Вы знакомы с работой доктора Бергера?

— Только по статьям, — Искра изобразила восхищение. — Моя подруга лечилась здесь недавно. Елена Сомова. Может, вы её помните?

Рука Нестерова, проверявшая её рефлексы, на мгновение замерла.

— Не припоминаю, — сказал он после паузы. — У нас много пациентов.

Остаток осмотра прошел в напряженном молчании. Закончив, Нестеров выписал направления на анализы и МРТ.

— Результаты будут готовы через три дня, — сказал он. — Тогда и обсудим дальнейшее лечение.

Выйдя из кабинета, Искра не направилась к выходу. Вместо этого она свернула в коридор, ведущий к лабораториям. Ей нужно было найти хоть какую-то зацепку, хоть какое-то упоминание о Лене.

В пустой процедурной она столкнулась с молодой медсестрой, раскладывавшей инструменты.

— Ой, извините, — Искра изобразила растерянность. — Я, кажется, заблудилась. Искала туалет...

— Вам туда, — медсестра указала направление, но вдруг присмотрелась внимательнее. — Постойте, вы же не из "особого" отделения?

— Нет, я на консультации у доктора Нестерова, — Искра заметила бейдж медсестры: "Марина Ковалева". — А что такое "особое" отделение?

Марина оглянулась, словно проверяя, не слышит ли их кто-нибудь.

— Ничего, — быстро сказала она. — Просто... неважно. Вам лучше вернуться в холл.

— Подождите, — Искра понизила голос. — Я ищу информацию о своей подруге, Елене Сомовой. Она лечилась здесь, а потом пропала.

Глаза Марины расширились от испуга.

— Я не могу говорить об этом, — прошептала она. — Здесь везде камеры.

— Пожалуйста, — Искра достала визитку и протянула медсестре. — Если вы что-то знаете... Это может быть вопрос жизни и смерти.

Марина секунду колебалась, затем быстро взяла визитку и спрятала в карман.

— Уходите, — сказала она. — Сейчас же.

Медицинская библиотека имени Пирогова располагалась в старинном здании с высокими потолками и скрипучим паркетом. Искра любила это место за особую атмосферу и за то, что здесь можно было найти архивные материалы, отсутствующие в электронных базах.

Сегодня она искала информацию о клинических испытаниях, проводившихся в "Асклепии" за последние два года. Три часа работы с каталогами и медицинскими журналами не принесли результатов — ни одного упоминания об экспериментальном лечении рассеянного склероза.

— Тупик, — пробормотала Искра, массируя виски.

— Простите? — раздался голос за спиной.

Искра обернулась и увидела женщину лет тридцати пяти с усталыми серыми глазами и собранными в небрежный пучок темными волосами.

— Ничего, просто думаю вслух, — ответила Искра.

Женщина кивнула и направилась к соседнему стеллажу, но вдруг остановилась, заметив раскрытый журнал на столе Искры.

— Вы интересуетесь нейродегенеративными заболеваниями? — спросила она.

— Да, — Искра инстинктивно прикрыла свои записи. — А вы?

— Я патологоанатом, — женщина протянула руку. — Зоя Вержбицкая.

Искра пожала протянутую руку, чувствуя мозолистую кожу — руки человека, привыкшего к скальпелю.

— Искра Лавриненко, журналист.

Они изучающе смотрели друг на друга, как два хищника, случайно встретившиеся на нейтральной территории.

— Журналист, интересующийся редкими патологиями легких при нейродегенеративных заболеваниях? — Зоя кивнула на открытую статью. — Необычная специализация.

— Патологоанатом, проводящий исследование в свободное от работы время? — парировала Искра, заметив усталость в глазах собеседницы. — Тоже нестандартно.

Зоя улыбнулась — впервые за день, судя по тому, как неуверенно это выглядело.

— Я ищу информацию о необычных изменениях в легочной ткани, — сказала она после паузы. — У пациентов, официально умерших от сердечной недостаточности.

Искра почувствовала, как учащается пульс.

— А я ищу информацию о своей пропавшей подруге, — сказала она. — Которая проходила экспериментальное лечение в клинике "Асклепий" и оставила странное сообщение о каких-то неофициальных инъекциях.

Они смотрели друг на друга, и в глазах обеих читалось одно и то же осознание: они держат в руках разные части одной головоломки.

— Нам нужно поговорить, — сказала Зоя. — Но не здесь.

Час спустя Искра снова была у клиники "Асклепий", но на этот раз с конкретной целью. Пользуясь информацией, полученной от Зои, она искала связь между пропавшей Леной и умершими чиновниками.

Служебный вход в клинику охранялся, но не так тщательно, как главный. Дождавшись, когда группа медсестер будет заходить внутрь, Искра смешалась с ними, накинув белый халат, "позаимствованный" из прачечной.

Внутри она быстро нашла лестницу, ведущую в административное крыло. По информации Зои, именно там должны были храниться архивы с данными о клинических испытаниях.

Коридоры были пусты — конец рабочего дня, большинство сотрудников уже ушли. Искра осторожно продвигалась вперед, проверяя таблички на дверях. "Бухгалтерия", "Отдел кадров", "Юридический отдел"...

Наконец она нашла то, что искала: "Архив клинических исследований". Дверь была заперта, но это не остановило Искру. Годы журналистских расследований научили её многому, в том числе и вскрытию простых замков.

Внутри архива стояли ряды металлических шкафов с папками. Искра быстро нашла раздел с последними исследованиями и начала просматривать названия.

"Ренессанс-X" — гласила надпись на одной из папок. Искра открыла её и замерла. Внутри был список участников клинических испытаний, и среди них — Елена Сомова. Рядом с её именем стояла пометка: "Переведена в Фазу 2".

В том же списке значились и фамилии чиновников, о которых говорила Зоя: Громов и Соколов. Рядом с их именами стояли красные отметки.

Искра быстро сфотографировала документы на телефон. Перелистывая страницы, она наткнулась на описание препарата: "Экспериментальное средство для лечения нейродегенеративных заболеваний, воздействующее на..."

— Эй! Кто здесь? — раздался голос из коридора.

Искра замерла. Шаги приближались к двери архива. Она быстро вернула папку на место и огляделась в поисках укрытия. Шкафы стояли вплотную к стенам, под столом не спрячешься — слишком мало места.

Дверная ручка повернулась.

В отчаянии Искра метнулась к окну. Второй этаж — высоко, но выбора не было. Она распахнула окно в тот момент, когда дверь начала открываться.

— Служба безопасности! Стоять! — раздался мужской голос.

Искра не оглянулась. Одним движением она перемахнула через подоконник и повисла на руках, цепляясь за карниз. Пальцы скользили по мокрому от дождя камню. Внизу, метрах в пяти, виднелся узкий выступ — декоративный элемент фасада.

В окне появилось лицо охранника.

— Черт! — выругался он, пытаясь схватить Искру за руки.

Она разжала пальцы за мгновение до того, как он дотянулся, и приземлилась на выступ, едва удержав равновесие. Не давая себе времени на страх, Искра двинулась вдоль фасада, цепляясь за неровности стены. Сверху доносились крики и топот — охрана поднимала тревогу.

Добравшись до водосточной трубы, Искра обхватила её руками и ногами и начала спускаться. Труба скрипела и шаталась, грозя оторваться от стены. Когда до земли оставалось около двух метров, крепление не выдержало. Искра полетела вниз, в последний момент сгруппировавшись.

Приземление вышло жестким — острая боль пронзила лодыжку. Но адреналин заглушал всё. Она поднялась и, прихрамывая, бросилась к кустам, окружавшим территорию клиники.

Сирены завыли, когда она уже пересекала парковку. Фигуры охранников метались у главного входа, прочесывая территорию. Искра нырнула между машинами, стараясь держаться в тени.

Её "Фольксваген" стоял в двух кварталах отсюда. Если удастся добраться до него незамеченной...

— Стой! — окрик раздался справа.

Искра обернулась и увидела охранника, бегущего к ней. Высокий, широкоплечий, с военной выправкой — не тот, что был в архиве. Этот выглядел опаснее.

Она рванула вперед, игнорируя боль в ноге. Свернула за угол здания, пробежала через служебную парковку и выскочила на улицу. Дождь хлестал по лицу, смывая выступивший пот.

Охранник не отставал. Искра слышала его тяжелое дыхание за спиной. Он был быстрее и сильнее, но она лучше знала район.

Резко свернув в узкий проход между домами, Искра нырнула в подворотню, затем в еще один проулок. Петляя как заяц, она пыталась запутать след. Наконец, выскочив на оживленную улицу, она смешалась с толпой вечерних прохожих.

Только через квартал, убедившись, что погони нет, Искра позволила себе перейти на шаг. Лодыжка пульсировала болью, промокшая одежда липла к телу, но главное — она была жива и на свободе. И у неё были фотографии документов.

Добравшись до машины, она упала на сиденье и несколько минут просто дышала, приходя в себя. Потом достала телефон и набрала номер.

— Зоя? Это Искра. Я нашла кое-что. И, кажется, теперь за мной тоже охотятся.

В маленьком кафе на окраине города было почти пусто. Искра сидела в дальнем углу, прикладывая пакет со льдом к опухшей лодыжке. Напротив неё — Зоя, изучающая фотографии документов на экране ноутбука.

— "Ренессанс-X", — пробормотала Зоя. — Судя по молекулярной формуле, это какой-то новый нейропротектор. Но эти компоненты... — она нахмурилась. — Некоторые из них я видела в токсикологическом анализе Соколова.

— Что это значит? — спросила Искра, отпивая горячий чай.

— Это значит, что Громов и Соколов были участниками клинических испытаний, — Зоя потерла переносицу. — И, возможно, умерли из-за побочных эффектов препарата.

— А моя подруга? — Искра подалась вперед. — Что значит "переведена в Фазу 2"?

— Не знаю, — Зоя покачала головой. — Но если препарат вызвал смерть двух пациентов, почему испытания продолжаются?

Они помолчали, обдумывая ситуацию.

— Нам нужно больше информации, — наконец сказала Искра. — О самом препарате, о компании "ФеноГен", о Бергере.

— И о "Фазе 2", — добавила Зоя. — Я могу попробовать получить доступ к медицинским базам данных через знакомого в Минздраве.

— А я проверю свои журналистские источники, — кивнула Искра. — Кстати, ты говорила, что сегодня у тебя какая-то встреча?

Зоя взглянула на часы и вздрогнула.

— Черт, я опаздываю! Кафе "Старые книги", мне нужно быть там через двадцать минут.

— Я отвезу тебя, — Искра поднялась, морщась от боли в лодыжке. — Заодно подстрахую. После сегодняшнего я не верю в совпадения.

Змиевский наблюдал за кафе из неприметного серого "Форда", припаркованного через дорогу. Рядом сидел молодой человек с аппаратурой для прослушивания.

— Объект приближается, — сообщил техник, глядя на экран планшета. — Но не одна. С ней еще женщина.

Змиевский прищурился, разглядывая двух женщин, выходящих из потрепанного "Фольксвагена". Одна — темноволосая, с прямой осанкой — патологоанатом Вержбицкая. Вторая — рыжеватая, слегка прихрамывающая...

— Это та самая журналистка, — процедил он сквозь зубы. — Которая сбежала из клиники.

Он достал телефон и набрал номер.

— Доктор Бергер? У нас осложнение. Вержбицкая не одна. С ней Лавриненко, та журналистка, которая проникла в архив. Они уже вместе.

Выслушав ответ, он кивнул.

— Понял. Продолжаем наблюдение.

Змиевский убрал телефон и снова сосредоточился на кафе. Ситуация усложнялась. Одна копающая женщина — проблема. Две, объединившие усилия, — серьезная угроза.

Но у каждой проблемы есть решение. И Змиевский знал множество способов решать проблемы. Даже самые сложные.

Глава 4: Тени прошлого

Кафе "Старые книги" оправдывало своё название — стены, уставленные потрепанными томами, деревянные столы, хранящие следы многолетнего использования, и особый запах, смесь кофе, старой бумаги и корицы. Зоя любила это место за атмосферу и за то, что здесь можно было говорить, не опасаясь лишних ушей.

Она сидела за угловым столиком, нервно постукивая пальцами по чашке с остывшим эспрессо. Искра устроилась за соседним столом, делая вид, что увлечена книгой, но на самом деле внимательно наблюдая за входом.

Когда дверь кафе открылась, впуская Макара Штольца, Зоя почувствовала знакомый трепет — смесь раздражения и чего-то более глубокого, в чем она не хотела себе признаваться. Он выглядел уставшим, но по-прежнему безупречным в своем темно-сером костюме.

— Извини за опоздание, — сказал Макар, садясь напротив. — Задержали на совещании.

— Ничего, — Зоя пыталась сохранять профессиональный тон. — Спасибо, что пришел.

Макар внимательно посмотрел на неё, затем перевел взгляд на Искру.

— Твоя подруга?

— Коллега, — уклончиво ответила Зоя. — Не обращай внимания.

Он кивнул, но в его глазах читалось понимание — он знал, что это страховка.

— Итак, — Макар сложил руки на столе, — ты хотела поговорить о деле Соколова?

— Не только о нем, — Зоя понизила голос. — Макар, мне нужен доступ к закрытой информации. К медицинским картам Громова и Соколова.

Он нахмурился.

— Зачем?

— Потому что их смерти не были естественными, — она подалась вперед. — И не были случайными.

Макар молчал, ожидая продолжения. Зоя достала из сумки папку и положила перед ним.

— Посмотри на результаты вскрытия. Я отметила аномалии в легочной ткани. Такие изменения не характерны для сердечной недостаточности. И они идентичны у обоих.

Макар просмотрел документы, его лицо оставалось непроницаемым.

— Это может быть совпадением, — сказал он наконец. — Профессиональная деформация, Зоя. Ты везде видишь загадки.

— А это? — она протянула ему распечатку токсикологического анализа. — Костин передал тебе настоящие результаты, а потом "покончил с собой". Совпадение?

Макар помрачнел.

— Откуда ты знаешь про Костина?

— Ты сам мне рассказал, — напомнила Зоя. — Когда приходил ко мне домой.

Он покачал головой.

— Я не говорил, что он передал мне результаты анализа.

Они замолчали, глядя друг на друга. Воздух между ними, казалось, сгустился от напряжения.

— Что еще ты знаешь, Зоя? — тихо спросил Макар.

— Что Громов и Соколов были участниками клинических испытаний в клинике "Асклепий", — она наблюдала за его реакцией. — Испытаний экспериментального препарата под названием "Ренессанс-X".

Макар откинулся на спинку стула, его взгляд стал жестче.

— Откуда эта информация?

— Неважно, — Зоя покачала головой. — Важно то, что эти люди умерли из-за побочных эффектов препарата. И кто-то пытается это скрыть.

Макар долго молчал, словно принимая решение.

— Зоя, — наконец произнес он, — ты понимаешь, во что ввязываешься? Если ты права, речь идет о крупном фармацевтическом скандале. Возможно, о преступной халатности или даже умышленном причинении вреда. Это серьезные обвинения.

— Поэтому мне нужна твоя помощь, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Мне нужен доступ к их медицинским картам. К настоящим картам, не к тем, что подделаны для отвода глаз.

Макар провел рукой по лицу — жест, который она помнила по их совместным ночам, когда он был измотан сложным делом.

— Я не могу просто так запросить эти документы, — сказал он. — Нужны официальные основания.

— Тогда найди их, — в голосе Зои звучала сталь. — Ты же следователь по особо важным делам. Придумай что-нибудь.

Он усмехнулся, но без веселья.

— Ты всегда была настойчивой, — заметил Макар. — Даже когда это вредило тебе самой.

Зоя почувствовала, как прошлое накрывает её волной. Пять лет назад, в другом кафе, они сидели так же напротив друг друга. Только тогда между ними не было профессиональной дистанции. Только работа, которая в итоге их разлучила.

Пять лет назад

— Ты не понимаешь, Зоя, — Макар говорил тихо, но в его голосе звенело напряжение. — Это не просто расследование. Речь идет о системной коррупции в медицинских кругах. О поддельных диагнозах, о фальсифицированных результатах исследований.

— И ты думаешь, что я в этом замешана? — она не верила своим ушам.

— Нет, — он покачал головой. — Но твой начальник, профессор Климов, точно в деле. И мне нужна твоя помощь, чтобы его поймать.

Зоя смотрела на человека, которого любила последние два года, и не узнавала его.

— Ты просишь меня шпионить за коллегами? Предать человека, который был моим наставником?

— Я прошу тебя помочь восстановить справедливость, — Макар взял её за руку. — Подумай о пациентах, которым ставят ложные диагнозы, чтобы выкачать деньги. О поддельных лекарствах, которые им продают.

— А ты подумай о презумпции невиновности, — Зоя отдернула руку. — О профессиональной этике. О доверии.

Они смотрели друг на друга через пропасть, которая становилась все шире.

— Значит, ты выбираешь сторону, — наконец сказал Макар.

— Нет, — покачала головой Зоя. — Я просто не могу выбрать твою.

В тот вечер она ушла из его квартиры с двумя чемоданами и разбитым сердцем. А через месяц профессор Климов был арестован по обвинению в мошенничестве и подделке медицинских документов. Макар оказался прав. Но цена этой правоты была слишком высока для них обоих.

— Зоя? — голос Макара вернул её в настоящее. — Ты слушаешь?

— Да, — она моргнула, отгоняя воспоминания. — Извини, задумалась.

— Я говорю, что попробую получить доступ к картам, — повторил он. — Но не обещаю результата. И мне нужно больше информации. Что именно ты ищешь?

— Любые упоминания о препарате "Ренессанс-X", — ответила Зоя. — О клинических испытаниях. О компании "ФеноГен". И о докторе Платоне Бергере.

Макар поднял бровь.

— Бергер? Тот самый кардиохирург, светило медицины?

— Он самый, — кивнула Зоя. — Директор клиники "Асклепий", где проводились испытания.

Макар задумчиво постукивал пальцами по столу — еще одна привычка, которую она помнила.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я посмотрю, что можно сделать. Но, Зоя... будь осторожна. Если ты права, и кто-то пытается скрыть последствия неудачных испытаний, они не остановятся ни перед чем.

— Я знаю, — она слабо улыбнулась. — Поэтому и пришла к тебе.

Их взгляды встретились, и на мгновение годы разлуки словно растворились. Они снова были командой — упрямый патологоанатом и принципиальный следователь.

— Кстати, — Макар понизил голос, — за тобой следят. Мужчина за столиком у окна, читает газету. И еще один в машине напротив кафе.

Зоя не обернулась, но напряглась.

— Давно?

— С момента твоего прихода, — Макар говорил спокойно, словно обсуждал погоду. — Профессионалы. Возможно, бывшие военные или спецслужбы.

— Что будем делать? — спросила Зоя.

— Сейчас — ничего, — он допил свой кофе. — Пусть думают, что мы их не заметили. Я выйду первым, ты — через десять минут. Встретимся завтра в моем кабинете, в управлении. Там безопаснее.

Он встал, оставил деньги за кофе и, наклонившись, словно прощаясь, прошептал:

— И проверь свою машину на жучки. Они наверняка прослушивают.

Следующим утром Зоя и Макар сидели в его кабинете в Следственном комитете, разложив на столе документы.

— Смотри, — Макар указал на экран компьютера. — Я проверил базы данных. За последние два года в "Асклепии" было зарегистрировано три клинических испытания. Два — официально, с разрешения Минздрава. Третье — под кодовым названием "Проект Р" — нигде не фигурирует в открытых источниках.

— "Ренессанс", — пробормотала Зоя. — Это должно быть оно.

— Возможно, — кивнул Макар. — Но без дополнительных доказательств это только предположение.

— А что с медицинскими картами?

Макар покачал головой.

— Пока не удалось получить. Но я нашел кое-что интересное, — он открыл другой файл. — За последние шесть месяцев четверо высокопоставленных чиновников и бизнесменов умерли от сердечной недостаточности. Все они были пациентами "Асклепия".

Зоя выпрямилась.

— Четверо? Я знаю только о двоих — Громове и Соколове.

— Еще Дорохов, замминистра транспорта, и Игнатьев, владелец строительного холдинга, — Макар показал фотографии. — Оба скончались "от естественных причин" после непродолжительной болезни.

— Мне нужно увидеть результаты их вскрытий, — Зоя лихорадочно записывала имена.

— Если они вообще проводились, — заметил Макар. — Игнатьева кремировали на следующий день после смерти. Слишком быстро, на мой взгляд.

Они замолчали, осмысливая информацию. Масштаб возможного заговора вырисовывался все четче.

— Макар, — Зоя посмотрела на него, — если мы правы, то речь идет не просто о врачебной ошибке или халатности. Это...

— Преднамеренное убийство, — закончил он за неё. — Возможно, серийное.

В дверь постучали, и в кабинет вошел седой мужчина с военной выправкой — полковник Громов, начальник Макара.

— Штольц, зайди ко мне, когда освободишься, — сказал он, окидывая взглядом разложенные документы и Зою. — И, доктор Вержбицкая, рад видеть вас в добром здравии.

Когда дверь за ним закрылась, Зоя вопросительно посмотрела на Макара.

— Он знает, что мы расследуем?

— Нет, — Макар покачал головой. — Но он не дурак. И его насторожит твое присутствие.

— Почему?

— Потому что ты — патологоанатом, связанный с делом Соколова, — пояснил Макар, собирая документы в папку. — А я не запрашивал официального сотрудничества с моргом.

Зоя кивнула, понимая ситуацию. Макар действовал неофициально, возможно, даже нарушая протокол.

— Что ты ему скажешь?

— Правду, — Макар пожал плечами. — Часть правды. Что консультируюсь с тобой по поводу странностей в деле Соколова.

— А он не заинтересуется?

— Заинтересуется, — Макар вздохнул. — Поэтому нам нужно быть осторожнее. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Когда за Макаром закрылась дверь, Зоя осталась одна в его кабинете. Она огляделась, отмечая детали — минималистичный интерьер, идеальный порядок на столе, отсутствие личных фотографий. Типичный Макар — все под контролем, никаких эмоций на поверхности.

Её взгляд упал на стопку папок в углу стола. Верхняя была подписана "Дело №347-С. Соколов И.П." Зоя колебалась лишь секунду, прежде чем потянуться к ней. Профессиональное любопытство победило этические соображения.

Внутри она нашла стандартный набор документов — протоколы осмотра места происшествия, показания свидетелей, заключение судмедэксперта. Ничего, что она не видела раньше. Но в самом конце папки лежал тонкий лист бумаги с грифом "Для служебного пользования". Это была служебная записка от начальника управления:

"Майору Штольцу М.А. По делу о смерти Соколова И.П. рекомендуется придерживаться версии о естественных причинах смерти. Дальнейшее расследование нецелесообразно. Основание: указание сверху."

Зоя почувствовала, как холодок пробежал по спине. "Указание сверху" — эвфемизм, означающий вмешательство высокопоставленных лиц. Кто-то очень влиятельный не хотел, чтобы смерть Соколова расследовали.

Она быстро сфотографировала записку на телефон и вернула папку на место. Когда дверь открылась, Зоя уже сидела в кресле для посетителей, делая вид, что просматривает свои заметки.

Макар вошел с напряженным лицом.

— Что случилось? — спросила Зоя, хотя уже догадывалась об ответе.

— Меня предупредили, — он закрыл дверь и подошел к столу. — "Не копать слишком глубоко" — дословная цитата.

— Кто предупредил? Громов?

— Да, — Макар сел напротив неё. — Но он просто передал послание. Приказ пришел сверху.

Зоя кивнула, не удивленная.

— Я нашла служебную записку в деле Соколова, — призналась она. — Там то же самое — "указание сверху".

Макар не выглядел рассерженным из-за её вторжения в документы.

— Значит, мы на правильном пути, — сказал он. — Кто-то очень влиятельный заметает следы.

— Но кто? — Зоя подалась вперед. — "ФеноГен"? Бергер? Или кто-то еще выше?

— Не знаю, — Макар потер переносицу. — Но теперь мне придется действовать еще осторожнее. Официально я должен свернуть расследование.

— А неофициально?

Он посмотрел на неё с той же решимостью, которую она помнила по их совместной работе пять лет назад.

— Неофициально я продолжу копать. Но тебе лучше держаться в стороне, Зоя. Это может быть опасно.

Она усмехнулась.

— Поздно. Я уже по уши в этом деле. И не собираюсь отступать.

Макар покачал головой, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на восхищение.

— Ты не изменилась, — сказал он тихо. — Все та же упрямая Зоя Вержбицкая.

— А ты все так же пытаешься меня защитить, — парировала она. — Хотя знаешь, что это бесполезно.

Между ними повисла пауза, наполненная невысказанными словами и воспоминаниями.

— Что будем делать дальше? — наконец спросила Зоя, возвращаясь к делу.

— Нам нужны доказательства, — Макар выпрямился, снова становясь профессионалом. — Конкретные факты, которые свяжут смерти с клиническими испытаниями. Что-то, что нельзя будет замять "указанием сверху".

— Я могу попробовать получить образцы тканей Дорохова, — предложила Зоя. — Если у него те же изменения в легких, что у Громова и Соколова, это будет серьезным аргументом.

— А я проверю финансовые связи, — кивнул Макар. — Кто финансирует "ФеноГен", кто стоит за клиникой "Асклепий". Деньги всегда оставляют след.

Они обсудили детали плана, стараясь предусмотреть все возможные риски. Когда Зоя собралась уходить, Макар остановил её у двери.

— Зоя, — он говорил тихо, почти интимно, — будь осторожна. Правда. Эти люди не остановятся ни перед чем.

Она почувствовала его искреннее беспокойство и на мгновение позволила себе вспомнить, каково это — быть защищенной, любимой.

— Ты тоже, — ответила она. — Не рискуй карьерой из-за меня.

— Не из-за тебя, — покачал головой Макар. — Из-за справедливости. Как всегда.

Они смотрели друг на друга, и пять лет разлуки словно растворялись в воздухе. Зоя первой отвела взгляд.

— Созвонимся вечером, — сказала она, открывая дверь.

Вечер выдался промозглым. Моросящий дождь превращал улицы в зеркала, отражающие огни города. Зоя ехала домой, мысленно перебирая события дня. Встреча с Макаром всколыхнула чувства, которые она считала давно похороненными.

Пять лет назад их разрыв был болезненным для обоих. Она не могла предать своего наставника, даже зная, что Макар прав. Он не мог поступиться принципами ради отношений. Оба были слишком упрямы, слишком преданы своему делу.

И вот теперь судьба снова свела их вместе. Снова расследование, снова этические дилеммы. Только теперь они были по одну сторону баррикад.

Зоя припарковалась возле своего дома и несколько минут просто сидела в машине, слушая шум дождя по крыше. День выдался изматывающим, и все, чего ей хотелось, — горячая ванна и бокал вина.

Она потянулась к сумке на пассажирском сиденье и случайно уронила ключи. Наклонившись, чтобы поднять их, Зоя заметила что-то странное под приборной панелью — маленький черный предмет, прикрепленный к проводке.

Сердце пропустило удар. Жучок. Прослушивающее устройство.

Макар был прав — за ней действительно следили. И не просто наблюдали, но и слушали каждое слово.

Зоя осторожно осмотрела устройство, не прикасаясь к нему. Профессиональная работа — маленькое, почти незаметное, с автономным питанием. Такие используют спецслужбы или очень хорошо оснащенные частные структуры.

Она достала телефон, но не стала звонить Макару. Если машина прослушивается, то и телефон, вероятно, тоже. Вместо этого она написала сообщение Искре:

"Нашла жучок в машине. Встретимся завтра в 10 утра в парке Горького, у фонтана. Не звони мне."

Отправив сообщение, Зоя вышла из машины, делая вид, что ничего не обнаружила. Она не стала вынимать жучок — пусть те, кто следит за ней, думают, что их не раскрыли. Это давало ей небольшое преимущество.

Поднимаясь по лестнице к своей квартире, Зоя чувствовала, как адреналин пульсирует в венах. Игра становилась опасной. Кто-то достаточно влиятельный, чтобы заблокировать официальное расследование, и достаточно беспринципный, чтобы организовать слежку за государственным служащим, не остановится на этом.

У двери квартиры она замерла. Что-то было не так. Едва заметная царапина на замке, словно кто-то неумело пытался его вскрыть. Или это паранойя?

Зоя осторожно вставила ключ и повернула его. Дверь открылась как обычно. Внутри было темно и тихо.

Она включила свет и медленно прошла по квартире, проверяя каждую комнату. Все выглядело нетронутым, но интуиция подсказывала, что здесь кто-то был. Мелкие детали — чуть сдвинутая книга на полке, не так лежащая подушка на диване — все говорило о постороннем присутствии.

В спальне Зоя обнаружила то, что искала — еще один жучок, искусно спрятанный в настольной лампе. А в ванной — третий, под раковиной.

Тот, кто установил их, был профессионалом. Обычный человек никогда бы не заметил эти устройства. Но Зоя не была обычным человеком. Годы работы с Макаром научили её замечать детали, видеть то, что скрыто от других.

Она не стала трогать жучки. Вместо этого включила телевизор погромче и пошла в ванную. Под шум воды достала из сумки блокнот и написала записку:

"Квартира прослушивается. Минимум три устройства. Действуем по плану Б."

Затем она приняла душ, переоделась и, как ни в чем не бывало, поужинала перед телевизором. Для тех, кто слушал, она была просто уставшей женщиной, вернувшейся с работы.

Но внутри Зоя кипела от гнева и решимости. Они перешли черту, вторгшись в её личное пространство. Теперь это стало не просто расследованием — это стало войной.

Перед сном она отправила еще одно сообщение, на этот раз Макару:

"Завтра не выходи на связь обычным способом. Встретимся в 12:00 там, где впервые поцеловались. Важно."

Место их первого поцелуя — старый книжный магазин на Чистых прудах. Макар поймет намек. И поймет, что ситуация серьезная, раз она использует такой личный код.

Зоя легла в постель, но не могла уснуть. Мысли крутились вокруг расследования, вокруг Макара, вокруг опасности, которая становилась все более реальной.

Кто стоял за всем этим? Насколько высоко это уходило? И как далеко они готовы зайти, чтобы сохранить свои секреты?

Она не знала ответов. Но была полна решимости их найти. Даже если придется заплатить высокую цену.

За окном продолжал моросить дождь, смывая следы прошлого и настоящего. Где-то в темноте города невидимые глаза следили за ней, невидимые уши слушали каждый звук в её квартире.

Игра началась. И ставки были выше, чем когда-либо.

Глава 5: Первая кровь

Кабинет доктора Бергера располагался на верхнем этаже клиники "Асклепий" и больше напоминал офис успешного бизнесмена, чем рабочее место врача. Панорамные окна открывали вид на город, дорогая мебель из темного дерева создавала атмосферу власти и достатка.

Змиевский стоял у окна, наблюдая за дождем, барабанящим по стеклу. Его отражение — высокий мужчина с военной выправкой и холодными глазами — смотрело на него из темноты за окном.

— Ситуация выходит из-под контроля, — голос Бергера звучал спокойно, но Змиевский знал, что это спокойствие обманчиво. — Патологоанатом и следователь объединились. Теперь еще и журналистка копает.

— Я предупреждал, что нужно действовать решительнее, — ответил Змиевский, не оборачиваясь.

— И что вы предлагаете? — Бергер откинулся в кресле. — Убить государственного служащего и известного патологоанатома? Это привлечет еще больше внимания.

Змиевский повернулся к нему.

— Есть другие способы решения проблем, доктор. Не обязательно такие радикальные.

Бергер изучающе смотрел на своего начальника службы безопасности. Они работали вместе уже пять лет, но иногда ему казалось, что он совсем не знает этого человека. Бывший военный с туманным прошлым, Змиевский был эффективен и безжалостен. Именно поэтому Бергер и нанял его.

— Что с медсестрой? — спросил Бергер. — Той, что говорила с журналисткой?

— Марина Ковалева, — Змиевский произнес имя без эмоций. — Она становится проблемой. Слишком много знает, слишком много вопросов задает.

— Решите эту проблему, — Бергер отвернулся к компьютеру, давая понять, что разговор окончен. — И займитесь нашими любопытными друзьями. Без крайних мер, если возможно. Но результат должен быть.

Змиевский кивнул и направился к двери. На пороге он остановился.

— Доктор Бергер, — сказал он, не оборачиваясь, — вы понимаете, что рано или поздно придется принимать окончательные решения?

Бергер поднял глаза от монитора.

— Я понимаю, что на кону стоит будущее медицины, Змиевский. И моя репутация. Делайте, что считаете нужным. Просто решите проблему.

Змиевский вышел, тихо закрыв за собой дверь. В пустом коридоре он достал телефон и набрал номер.

— Подготовьте досье на Ковалеву, — приказал он. — Полное. Личная жизнь, проблемы, слабости. И начинайте операцию "Тишина". Пора заставить наших друзей замолчать.

Марина Ковалева возвращалась домой поздно. Двойная смена в клинике вымотала её до предела, но беспокоило не это. Последние дни она чувствовала на себе пристальные взгляды коллег. Особенно Змиевского. Он ничего не говорил, просто смотрел своими холодными глазами, но этого было достаточно, чтобы по спине бежали мурашки.

Она знала, что совершила ошибку, заговорив с той журналисткой. Но разве могла она молчать после того, что видела в "особом" отделении? После тех странных процедур, которые проводили пациентам без записи в медицинских картах?

Марина вздрогнула, вспомнив бледные лица пациентов "Фазы 2". Они выглядели иначе. Словно что-то внутри них медленно угасало.

Дождь усилился, когда она подходила к своему подъезду. Промокшая насквозь, Марина торопливо искала ключи в сумке. Позади скрипнули тормоза автомобиля, но она не обратила внимания — обычный звук для спального района.

— Марина Алексеевна? — окликнул мужской голос.

Она обернулась и увидела высокого мужчину в темном плаще. Его лицо скрывалось в тени, но что-то в его позе показалось ей знакомым.

— Да? — неуверенно ответила она.

— Можно с вами поговорить? — мужчина сделал шаг вперед. — О клинике "Асклепий". И о том, что вы рассказали журналистке.

Сердце Марины пропустило удар. Она попятилась к подъезду.

— Я ничего не рассказывала, — её голос дрожал. — Извините, мне пора.

— Боюсь, это невозможно, — мужчина оказался рядом с ней так быстро, что она не успела среагировать. — У нас серьезный разговор, Марина Алексеевна.

Последнее, что она почувствовала, — укол в шею и сильные руки, подхватившие её оседающее тело.

— Самоубийство? — Зоя недоверчиво смотрела на тел о молодой женщины на секционном столе. — Вы серьезно?

Дежурный патологоанатом, молодой парень с усталыми глазами, пожал плечами.

— Так в протоколе. Повесилась в собственной ванной. Предсмертная записка на столе, дверь заперта изнутри. Классика.

Зоя внимательно осмотрела шею покойной. Странгуляционная борозда выглядела необычно — слишком ровная, слишком профессиональная.

— Кто нашел тело?

— Соседка, — ответил патологоанатом, сверяясь с бумагами. — Забеспокоилась, когда Ковалева не вышла на работу и не отвечала на звонки. Вызвала МЧС, те вскрыли дверь.

— И никого не смутило, что молодая здоровая женщина без видимых причин решила покончить с собой? — Зоя продолжала осмотр, теперь проверяя руки покойной.

— Ну, в записке что-то про депрессию, про то, что не может жить с тем, что знает... — парень явно хотел поскорее закончить и уйти домой. — Слушай, Зоя, я не понимаю, почему ты вообще здесь. Это не твое дежурство.

— Просто проходила мимо, — она улыбнулась, скрывая напряжение. — Решила помочь коллеге. Иди, отдохни, я закончу здесь.

Когда дверь за ним закрылась, Зоя быстро достала телефон и сделала несколько снимков тела. Затем надела перчатки и начала тщательный осмотр.

То, что она обнаружила, подтвердило её подозрения. Крошечный след от укола на шее, почти незаметный для неопытного глаза. Следы борьбы — микроскопические царапины на запястьях, где кто-то крепко держал руки жертвы. И самое главное — характер странгуляционной борозды не соответствовал повешению.

Марину Ковалеву убили. А затем инсценировали самоубийство.

Зоя быстро закончила осмотр, взяла образцы тканей для токсикологического анализа и аккуратно зашила тело. В официальном заключении она подтвердила версию о самоубийстве — пока что. Но сделала собственные подробные заметки и сохранила все доказательства.

Выйдя из морга, она позвонила Искре.

— Медсестра мертва, — сказала Зоя без предисловий. — Марина Ковалева, та, что говорила с тобой в клинике. Официальная версия — самоубийство, но это убийство. Профессиональное.

— Господи, — голос Искры дрогнул. — Это из-за меня? Из-за того, что она со мной говорила?

— Не вини себя, — твердо сказала Зоя. — Ты не могла знать. Но теперь мы точно знаем, что имеем дело с опасными людьми. Будь осторожна. И предупреди Макара — я не могу с ним связаться.

— Хорошо, — Искра помолчала. — Зоя, я собираюсь опубликовать статью. Не прямое обвинение, просто намеки на нарушения в "Асклепии". Может, это заставит их нервничать, делать ошибки.

— Или разозлит еще больше, — Зоя вздохнула. — Но ты права, нам нужно действовать. Только будь предельно осторожна.

Кабинет Макара Штольца был завален бумагами. Он провел бессонную ночь, изучая финансовые документы "ФеноГена" и клиники "Асклепий". То, что он обнаружил, заставило его окончательно поверить в теорию Зои.

Компания "ФеноГен" была основана десять лет назад группой инвесторов, среди которых фигурировали офшорные компании с непрозрачной структурой собственности. Три года назад контрольный пакет акций перешел к холдингу "Медикал Инновейшнс", принадлежащему Аркадию Громову — брату его начальника, полковника Громова.

Клиника "Асклепий" формально была независимым учреждением, но получала значительное финансирование от "ФеноГена" на клинические исследования. А среди членов попечительского совета клиники числились высокопоставленные чиновники, включая министра здравоохранения.

Все нити сходились к одному человеку — доктору Платону Бергеру, который был и научным директором "ФеноГена", и главой клиники "Асклепий".

Макар откинулся в кресле, массируя виски. Картина складывалась пугающая. Если Бергер действительно проводил незаконные клинические испытания, которые привели к смерти пациентов, и если в этом замешаны высокопоставленные чиновники...

Дверь кабинета открылась без стука. На пороге стоял полковник Громов.

— Штольц, — его голос звучал напряженно, — зайди ко мне. Сейчас же.

В кабинете начальника Макара ждал сюрприз — за столом рядом с Громовым сидел заместитель министра внутренних дел Карпов, известный своей жесткостью и связями в высших эшелонах власти.

— Майор Штольц, — Карпов кивнул, не вставая. — Наслышан о вас. Перспективный сотрудник, безупречная репутация.

— Благодарю, господин заместитель министра, — Макар стоял навытяжку, чувствуя, как напрягаются мышцы спины.

— Присаживайтесь, — Карпов указал на стул. — У нас серьезный разговор.

Макар сел, сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Майор, до нас дошла информация, что вы проводите неофициальное расследование в отношении клиники "Асклепий" и компании "ФеноГен", — Карпов говорил спокойно, но в его голосе слышалась сталь. — Это так?

Макар взвесил варианты. Отрицать бессмысленно — они явно что-то знают. Признаться — подставить себя и Зою.

— Я изучаю обстоятельства смерти Соколова и Громова, — осторожно ответил он. — В рамках этого расследования всплыла информация о клинике, где они лечились.

— И вы решили копать дальше без санкции руководства? — Громов подался вперед. — Несмотря на прямое указание свернуть расследование?

— Я следую фактам, товарищ полковник, — Макар встретил его взгляд. — Как и положено следователю.

Карпов усмехнулся.

— Похвальное рвение, майор. Но иногда оно может быть... неуместным. Особенно когда речь идет о стратегически важных проектах национального значения.

Макар напрягся. Вот оно что. "Проект национального значения".

— Простите, господин заместитель министра, но я не понимаю, какое отношение частная клиника и фармацевтическая компания имеют к национальным интересам, — Макар старался говорить спокойно, хотя внутри все кипело.

Карпов и Громов переглянулись. Затем заместитель министра наклонился вперед, понизив голос, словно опасаясь, что их могут подслушать.

— Майор, вы когда-нибудь слышали о проекте "Возрождение"?

Макар покачал головой.

— Это совместная инициатива Минздрава и силовых структур, — продолжил Карпов. — Разработка препаратов нового поколения для особых нужд государства.

— Каких именно нужд? — Макар почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Это не имеет значения, — отрезал Карпов. — Важно то, что ваше расследование создает помехи проекту государственной важности. И это недопустимо.

Громов положил перед Макаром папку.

— Вам предлагают возглавить отдел по борьбе с коррупцией в сфере здравоохранения, — сказал он. — Новое подразделение, прямое подчинение министру. Повышение в звании, увеличение оклада на 70%.

— А взамен? — Макар не притронулся к папке.

— Взамен вы прекращаете копать под "Асклепий" и "ФеноГен", — Карпов улыбнулся, но глаза остались холодными. — И забываете все, что узнали.

Макар молчал, обдумывая ситуацию. Ему предлагали взятку — завуалированную, но от этого не менее очевидную. И угрожали — тоже завуалированно.

— Мне нужно время подумать, — наконец сказал он.

— Конечно, — Карпов поднялся. — У вас есть 24 часа. Не разочаровывайте нас, майор. Вы слишком ценный сотрудник, чтобы... потерять перспективы.

Когда за Карповым закрылась дверь, Громов тяжело вздохнул.

— Макар, — он впервые за разговор назвал его по имени, — послушай старого волка. Некоторые дела лучше не трогать. Ради твоего же блага.

— А как же справедливость, товарищ полковник? — Макар смотрел ему прямо в глаза. — Разве не за неё мы должны бороться?

Громов покачал головой.

— Справедливость — роскошь, Макар. Иногда приходится выбирать между ней и выживанием.

Редакция "Независимого обозрения" гудела как улей. Искра сидела за своим столом, заканчивая статью, которая должна была выйти в завтрашнем номере. Она не называла прямо ни "Асклепий", ни "ФеноГен", но намеки были достаточно прозрачными для тех, кто умел читать между строк.

"Элитная частная клиника в центре столицы, известная своими инновационными методами лечения, может скрывать темную тайну. По информации из конфиденциальных источников, за последние полгода четверо высокопоставленных пациентов скончались при схожих обстоятельствах после прохождения "экспериментальной терапии". Официальная причина смерти во всех случаях — сердечная недостаточность. Однако независимые эксперты ставят этот диагноз под сомнение..."

Искра перечитала абзац и нахмурилась. Достаточно ли осторожно она сформулировала обвинения? Не слишком ли прозрачны намеки? После смерти Марины Ковалевой она понимала, что играет с огнем.

— Лавриненко, — голос главного редактора вырвал её из размышлений, — зайди ко мне.

В кабинете Виктора Павловича, кроме него самого, сидел незнакомый мужчина в дорогом костюме.

— Искра, познакомься, — редактор выглядел необычно напряженным, — это Андрей Викторович Соколов, представитель инвестиционной группы "Меркурий".

Искра вздрогнула. Соколов. Как погибший бизнесмен.

— Брат Игоря Соколова, — словно прочитав её мысли, пояснил мужчина. — Того самого, о котором вы собираетесь писать в своей статье.

— Я не понимаю, о чем вы, — Искра попыталась сохранить невозмутимость.

— Бросьте, Искра Денисовна, — Соколов улыбнулся. — Мы знаем о вашем расследовании. О том, что вы проникли в архив клиники "Асклепий". О вашем общении с патологоанатомом Вержбицкой.

Искра молча смотрела на него, лихорадочно соображая, что делать.

— Я пришел не угрожать, — продолжил Соколов. — Наоборот. Я хочу помочь.

— Помочь? — Искра не скрывала скептицизма.

— Мой брат умер при странных обстоятельствах, — Соколов подался вперед. — Официально — от сердечной недостаточности. Но Игорь никогда не жаловался на сердце. Он был здоров как бык. И вдруг — смерть во сне.

— Почему вы пришли ко мне?

— Потому что вы единственная, кто копает в правильном направлении, — Соколов достал из портфеля папку. — Здесь документы, которые могут вам помочь. Финансовые отчеты "ФеноГена", списки инвесторов, информация о клинических испытаниях.

Искра осторожно взяла папку.

— Почему вы не обратились в полицию?

Соколов горько усмехнулся.

— Вы думаете, я не пытался? Заявление приняли, начали проверку, а через неделю закрыли "за отсутствием состава преступления". А следователь, который проявил излишнее рвение, внезапно был переведен в другой город.

Искра открыла папку и бегло просмотрела документы. Если они подлинные, это была бомба.

— Я не могу гарантировать, что опубликую это, — честно сказала она. — Мне нужно проверить информацию.

— Разумеется, — кивнул Соколов. — Я просто хочу, чтобы правда вышла наружу. Чтобы те, кто виновен в смерти моего брата, ответили за это.

Когда Соколов ушел, главный редактор повернулся к Искре.

— Ты понимаешь, во что ввязываешься? — спросил он. — "Меркурий" — серьезная структура. Если Соколов говорит правду, ты копаешь под очень влиятельных людей.

— Я знаю, — Искра крепче сжала папку. — Но кто-то должен это сделать.

Зоя вышла из здания морга поздно вечером. Дождь прекратился, но воздух был влажным и холодным. Она застегнула пальто и направилась к парковке.

Её машина стояла в дальнем углу, под тусклым фонарем. Зоя была уже в нескольких шагах от неё, когда заметила высокую фигуру, прислонившуюся к капоту.

— Добрый вечер, доктор Вержбицкая, — голос был спокойным, с легким акцентом, который она не могла идентифицировать.

Зоя остановилась, инстинктивно нащупывая в кармане пальто баллончик с перцовым спреем.

— Кто вы? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Мужчина шагнул в круг света. Высокий, подтянутый, с военной выправкой и холодными серыми глазами.

— Меня зовут Александр Змиевский, — он слегка наклонил голову. — Начальник службы безопасности клиники "Асклепий".

Зоя напряглась. Так вот кто следил за ней, кто установил жучки в её квартире и машине.

— Что вам нужно? — прямо спросила она.

— Поговорить, — Змиевский улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Доктор Бергер просил передать вам предложение.

— Какое еще предложение?

— Работа в "Асклепии", — Змиевский сделал шаг к ней. — Должность заведующей патологоанатомическим отделением. Вдвое больше вашей нынешней зарплаты, служебная квартира, возможность заниматься научной работой.

Зоя усмехнулась.

— И все, что от меня требуется — прекратить расследование смертей Громова и Соколова?

— Вы проницательны, — Змиевский кивнул. — Именно так. Забудьте о том, что узнали, и начните новую жизнь. Блестящую карьеру.

— А если я откажусь?

Змиевский пожал плечами.

— Тогда, боюсь, ваша нынешняя карьера может прерваться. Знаете, несчастные случаи происходят так неожиданно.

Это была прямая угроза, даже не замаскированная вежливыми формулировками.

— Вы мне угрожаете? — Зоя выпрямилась, глядя ему прямо в глаза.

— Я предлагаю выбор, — Змиевский был невозмутим. — Разумный человек выбрал бы жизнь и процветание вместо альтернативы.

Они стояли, глядя друг на друга, и воздух между ними, казалось, потрескивал от напряжения.

— Передайте доктору Бергеру, что я подумаю над его предложением, — наконец сказала Зоя.

— Разумно, — Змиевский кивнул. — У вас есть три дня. После этого предложение будет отозвано.

Он отошел от машины и направился к черному внедорожнику, припаркованному неподалеку. Перед тем как сесть в него, он обернулся.

— И еще, доктор Вержбицкая. Ваши друзья — журналистка и следователь — тоже получат предложения. Надеюсь, они окажутся такими же разумными, как вы.

Когда внедорожник скрылся за поворотом, Зоя выдохнула и прислонилась к машине. Руки дрожали. Угроза была недвусмысленной. Они знали о её расследовании, знали о Макаре и Искре. И были готовы на все, чтобы остановить их.

Она достала телефон и набрала номер Макара, но попала на голосовую почту. Затем позвонила Искре — тоже безрезультатно.

Чувство тревоги нарастало. Что, если с ними уже что-то случилось? Что, если Змиевский не ограничился разговорами?

Зоя села в машину и поехала домой, постоянно проверяя зеркало заднего вида. Слежки вроде бы не было, но она уже не доверяла своим ощущениям.

Поднимаясь к квартире, она заметила небольшой пакет у двери. Обычный почтовый конверт из плотной бумаги, без марок и надписей.

Зоя осторожно подняла его, проверила на наличие проводов или других подозрительных элементов. Ничего. Обычный конверт.

Внутри квартиры она надела перчатки и только потом открыла пакет. Внутри лежала флешка и записка, напечатанная на принтере:

"Доктор Вержбицкая, вы ищете правду о "Ренессансе-X". Вот она. Используйте с умом. И будьте осторожны — они не остановятся ни перед чем. Друг."

Зоя вставила флешку в ноутбук, предварительно отключив его от интернета. На флешке был единственный файл — PDF-документ объемом более 200 страниц.

Это были истории болезни. Полные медицинские карты Громова, Соколова, Дорохова и Игнатьева. А также еще десятка пациентов, о которых она раньше не слышала.

Все они участвовали в клинических испытаниях препарата "Ренессанс-X". И все они умерли при схожих обстоятельствах.

Зоя листала страницы, и с каждой новой ее лицо становилось все более напряженным. В документах содержались подробные описания состояния пациентов, результаты анализов, заключения консилиумов. И везде прослеживалась одна и та же картина: улучшение состояния в течение первых трех-четырех недель, затем резкое ухудшение и смерть от остановки сердца.

Но самым шокирующим было то, что в документах содержались прямые указания на то, что руководство клиники знало о смертельных рисках препарата. В одной из служебных записок, подписанной самим Бергером, говорилось: "Несмотря на неблагоприятный исход в случаях 1-4, считаю необходимым продолжить испытания. Потенциальные выгоды от успешного завершения проекта перевешивают текущие риски".

Зоя откинулась на спинку стула, чувствуя, как холодная ярость поднимается внутри. Они сознательно убивали людей. Использовали их как подопытных животных. И продолжали это делать, несмотря на очевидные доказательства смертельной опасности препарата.

Она достала телефон и набрала Макара.

— Нам нужно встретиться, — сказала она, как только он ответил. — У меня есть доказательства. Настоящие доказательства того, что происходит в "Асклепии".

— Я тоже кое-что нашел, — голос Макара звучал напряженно. — И у меня был интересный разговор с начальством. Очень интересный.

— Где встретимся?

— Не у тебя и не у меня, — быстро ответил он. — Думаю, за нами следят. Давай у Искры. Я позвоню ей.

— Через час, — согласилась Зоя. — И Макар будь осторожен.

Она отключила телефон и еще раз посмотрела на экран ноутбука. Документы не оставляли сомнений: в "Асклепии" проводились незаконные эксперименты, которые привели к смерти как минимум четырех человек. И судя по всему, эксперименты продолжались.

Зоя сделала копию файлов на другую флешку, которую спрятала в тайник за книжной полкой. Затем удалила файлы с ноутбука, но сохранила оригинальную флешку — её она собиралась показать Макару и Искре.

Она не знала, кто прислал ей эти документы. "Друг" мог быть кем угодно — сотрудником клиники с остатками совести, родственником одной из жертв, даже кем-то из конкурентов "ФеноГена". Но сейчас это не имело значения. Важно было то, что у них наконец появились реальные доказательства.

Зоя собрала необходимые вещи, еще раз проверила, не следит ли кто-то за домом, и вышла. Ей предстоял непростой разговор с друзьями. И еще более непростое решение о том, что делать дальше.

Потому что теперь она точно знала: они имеют дело не просто с халатностью или врачебной ошибкой. Это было преднамеренное убийство. И люди, стоящие за ним, не остановятся ни перед чем, чтобы сохранить свою тайну.

Глава 6: Экспериментальный препарат

Квартира Искры превратилась в импровизированный штаб расследования. Стены гостиной были увешаны распечатками документов, фотографиями, схемами связей. На журнальном столике громоздились папки с материалами, а на полу стояли пустые коробки из-под пиццы — свидетельство многочасовой работы.

Зоя сидела на диване, изучая медицинские карты с флешки. Макар расхаживал по комнате, периодически останавливаясь, чтобы сделать пометку на одной из схем. Искра работала за ноутбуком, проверяя информацию из документов, предоставленных Соколовым.

— Итак, что мы имеем? — Макар остановился посреди комнаты. — Четыре подтвержденных смерти: Громов, Соколов, Дорохов, Игнатьев. Все — высокопоставленные чиновники или бизнесмены. Все проходили лечение в "Асклепии". Все умерли от "сердечной недостаточности".

— И все участвовали в испытаниях "Ренессанса-X", — добавила Зоя, не отрываясь от документов. — Но это не единственное, что их объединяет.

Она подняла глаза от бумаг.

— У всех четверых в анамнезе были ранние признаки нейродегенеративных заболеваний. У Громова и Соколова — начальная стадия Альцгеймера, у Дорохова — Паркинсон, у Игнатьева — рассеянный склероз.

— И они согласились на экспериментальное лечение, — Искра оторвалась от ноутбука. — Что неудивительно. Представьте: вы успешный человек в расцвете сил, и вдруг узнаете, что скоро начнете терять память, контроль над телом, личность. Конечно, вы ухватитесь за любой шанс.

Макар кивнул.

— Но что такое "Ренессанс-X"? В документах нет подробного описания препарата.

— Я думаю, это кодовое название, — Зоя перелистнула страницу. — Смотрите, в лабораторных отчетах упоминается "Нейроген-7". Судя по всему, это экспериментальный препарат для лечения нейродегенеративных заболеваний.

— И он убивает пациентов? — Искра нахмурилась.

— Не совсем, — Зоя встала и подошла к схеме на стене. — Смотрите, здесь описаны фазы клинических испытаний. Фаза 1 — базовые тесты на безопасность, прошла успешно. Фаза 2 — расширенные испытания на эффективность. И вот тут начинаются проблемы.

Она указала на график.

— У всех пациентов после нескольких недель приема препарата наблюдалось значительное улучшение когнитивных функций. Память, концентрация, ясность мышления — все показатели росли. Но затем.

— Затем начинались побочные эффекты, — Макар подхватил мысль. — Проблемы с дыханием, аритмия, в итоге — остановка сердца.

— Именно, — кивнула Зоя. — Но самое интересное в другом. Смотрите на даты. Громов умер через 42 дня после начала приема препарата. Соколов — через 45. Дорохов — через 40. Игнатьев — через 43.

— Слишком близкие сроки для совпадения, — Макар потер подбородок. — Препарат убивает примерно через шесть недель после начала приема.

— И Бергер знал об этом, — Искра подняла документ с подписью директора "Асклепия". — Здесь отчет о результатах испытаний на животных. У 80% подопытных наблюдалась остановка сердца в период между 38 и 46 днями после начала эксперимента.

— Но он все равно начал испытания на людях, — Зоя покачала головой. — Зная, что препарат смертельно опасен.

— Вопрос — зачем? — Макар сел на край стола. — Какой смысл продвигать препарат, который убивает пациентов?

Искра подняла руку, как школьница.

— У меня есть теория, — она открыла на ноутбуке документ. — Смотрите, что я нашла в материалах Соколова. Это патентная заявка "ФеноГена" на "Нейроген-7". Они позиционируют его не как лекарство от Альцгеймера или Паркинсона, а как "препарат для улучшения когнитивных функций у здоровых людей".

— Ноотроп? — Зоя нахмурилась. — Но зачем рисковать жизнями пациентов ради еще одного ноотропа? Их и так полно на рынке.

— Не просто ноотроп, — Искра прокрутила документ. — Здесь описывается "беспрецедентное улучшение памяти, скорости обработки информации, аналитических способностей". Фактически, они создают препарат, который временно делает человека гением.

— Временно — ключевое слово, — заметил Макар. — Шесть недель сверхинтеллекта, а потом смерть. Не самая привлекательная перспектива.

— Если только они не планируют решить проблему с побочными эффектами, — Зоя задумчиво постучала пальцами по столу. — Представьте: препарат, который увеличивает интеллект в разы, без смертельных побочных эффектов. Это же золотая жила. Военные, спецслужбы, корпорации — все захотят его получить.

— И ради этого они готовы жертвовать людьми, — Макар покачал головой. — Используя больных Альцгеймером как подопытных кроликов.

— Но почему именно высокопоставленные чиновники и бизнесмены? — спросила Искра. — Почему не обычные пациенты?

— Потому что им нужны были влиятельные покровители, — Макар подошел к схеме на стене. — Смотрите, кто входит в совет директоров "ФеноГена": брат министра здравоохранения, бывший заместитель директора ФСБ, два сенатора. А в попечительском совете "Асклепия" — еще больше влиятельных фигур.

— Они создали защитный круг, — Зоя кивнула. — Если что-то пойдет не так, их прикроют сверху.

— Как и произошло с расследованием смерти Соколова, — добавил Макар. — Мне прямым текстом сказали не копать дальше.

— И убили медсестру, которая заговорила со мной, — Искра вздрогнула. — Они не остановятся ни перед чем.

Зоя вернулась к документам.

— Здесь есть еще кое-что интересное, — она показала страницу с графиком. — После смерти Громова они изменили формулу. "Нейроген-7А" вместо просто "Нейроген-7". И начали новую серию испытаний.

— На ком? — Макар подошел ближе.

— Здесь нет имен, только номера пациентов, — Зоя пролистала документ. — Но судя по датам, испытания идут прямо сейчас.

— То есть, в "Асклепии" сейчас находятся люди, которые принимают смертельно опасный препарат? — Искра побледнела.

— И у нас есть примерно две недели, чтобы их спасти, — Зоя закрыла папку. — Если схема та же, они начнут умирать через 40-45 дней после начала приема.

Макар задумчиво потер подбородок.

— Нам нужны неопровержимые доказательства. Что-то, что нельзя будет замять или проигнорировать.

— Я могу опубликовать все, что у нас есть, — предложила Искра. — Устроить информационный взрыв.

— Рискованно, — покачал головой Макар. — Без твердых доказательств нас просто обвинят в клевете. А тебя, скорее всего, уберут, как медсестру.

— Нам нужен кто-то изнутри, — сказала Зоя. — Кто-то, кто работает в "ФеноГене" или "Асклепии" и готов говорить.

Искра вдруг выпрямилась.

— У меня есть такой человек! — она быстро начала печатать на ноутбуке. — Помните, я говорила, что получила анонимное письмо? Я отследила IP-адрес — он вел к серверам "ФеноГена".

— Ты смогла связаться с отправителем? — Зоя подалась вперед.

— Да, через защищенный канал, — Искра показала переписку. — Он называет себя "Химик". Говорит, что работал в лаборатории "ФеноГена" и участвовал в разработке "Нейрогена-7", но ушел, когда понял, что компания продолжает испытания, несмотря на смертельные побочные эффекты.

— Он готов говорить официально? — спросил Макар.

— Он согласился на встречу, — Искра проверила часы. — Сегодня в 22:00, в парке возле Политехнического музея.

— Это может быть ловушка, — предупредил Макар. — Змиевский мог выследить вашу переписку.

— Я буду осторожна, — Искра закрыла ноутбук. — И не пойду одна. Вы ведь пойдете со мной?

— Конечно, — Зоя положила руку ей на плечо. — Мы будем рядом.

Пять лет назад, Цюрих, Швейцария

Платон Бергер сидел у постели отца в частной клинике с видом на Цюрихское озеро. Когда-то блестящий нейрохирург, профессор Виктор Бергер теперь не узнавал собственного сына. Его взгляд блуждал по комнате, останавливаясь на случайных предметах, а пальцы беспрестанно теребили край одеяла.

— Как он сегодня? — спросил Платон у медсестры, вошедшей в палату.

— Без изменений, доктор Бергер, — она проверила капельницу. — Вчера был момент просветления, он вспомнил вашу мать. Но сегодня снова... — она не закончила фразу.

Платон кивнул. Он знал, что такое Альцгеймер. Знал, что ждет его отца — медленное угасание личности, потеря всех воспоминаний, всего, что делало Виктора Бергера тем, кем он был.

— Я найду лекарство, папа, — тихо сказал Платон, сжимая безвольную руку отца. — Клянусь тебе. Я не позволю этой болезни победить.

В тот день, выйдя из клиники, он принял решение, которое изменило его жизнь. Он оставил престижную должность в университетской клинике и основал "ФеноГен" — компанию, посвященную разработке препаратов против нейродегенеративных заболеваний.

Пять лет исследований, миллионы долларов инвестиций, десятки неудачных формул. И наконец — прорыв. "Нейроген-7" показывал фантастические результаты в лабораторных условиях. Он не просто останавливал развитие Альцгеймера — он восстанавливал поврежденные нейронные связи, возвращал память, когнитивные функции.

Но потом начались проблемы. Крысы, получавшие препарат, демонстрировали невероятный рост интеллекта, решая лабиринты в рекордные сроки. А затем умирали от остановки сердца.

Платон стоял перед выбором: остановить исследования или продолжить, рискуя человеческими жизнями. Его отец к тому времени уже не узнавал его, не говорил, едва мог самостоятельно есть.

— Мы должны продолжать, — сказал он своей команде. — Ради миллионов людей, страдающих от Альцгеймера, Паркинсона, деменции. Ради будущего человечества.

Он убедил себя, что цель оправдывает средства. Что несколько жизней — допустимая цена за спасение миллионов.

Но с каждой смертью, с каждым "неудачным случаем" что-то внутри него умирало. Частица человечности, которую он когда-то считал своей сутью. Платон Бергер, давший клятву Гиппократа, превращался в кого-то другого — человека, для которого цель оправдывала любые средства.

Когда умер его отец, Платон не плакал. Он стоял у могилы, глядя на гроб, и думал только об одном: теперь у него нет права на ошибку. Теперь "Нейроген" должен работать — любой ценой.

И когда Змиевский предложил свои услуги, Бергер не колебался. Бывший военный с опытом спецопераций был именно тем, кто ему требовался — человеком, способным решать "деликатные проблемы" без лишних вопросов.

— Доктор Бергер, — голос секретарши вырвал его из воспоминаний, — у вас встреча через пять минут.

Платон кивнул, возвращаясь в настоящее. Он посмотрел на фотографию отца на столе и тихо произнес:

— Я почти у цели, папа. Еще немного.

Парк возле Политехнического музея был почти пуст. Осенний вечер, промозглый ветер и моросящий дождь не располагали к прогулкам. Искра сидела на скамейке под старым каштаном, нервно поглядывая на часы. 22:15. "Химик" опаздывал.

Макар, изображавший случайного прохожего, медленно прогуливался по аллее в пятидесяти метрах от неё. Зоя расположилась в кафе напротив парка, откуда хорошо просматривалась скамейка.

— Что-то не так, — голос Макара прозвучал в наушнике Искры. — Он должен был прийти пятнадцать минут назад.

— Может, просто опаздывает, — Искра поежилась от холода. — Или осторожничает, проверяет, нет ли слежки.

— Возможно, — согласился Макар. — Но мне это не нравится. Слишком тихо.

Зоя, наблюдавшая из кафе, вдруг напряглась.

— У входа в парк черный внедорожник, — сказала она в микрофон. — Только что подъехал. Двое мужчин вышли и направляются к вам.

— Вижу, — отозвался Макар. — Искра, уходи. Сейчас же.

Искра встала, но было уже поздно. Двое мужчин в темных куртках быстро приближались к ней с разных сторон. Она попыталась пойти в противоположном направлении, но там появился третий.

— Черт, — выругался Макар. — Нас обложили.

Он быстро пошел к Искре, доставая удостоверение. Зоя выбежала из кафе, пересекая улицу.

Один из мужчин уже был рядом с Искрой.

— Искра Денисовна? — спросил он с легким акцентом. — Нам нужно поговорить.

— Я не знаю, кто вы, — Искра старалась, чтобы голос звучал твердо. — Но я не собираюсь никуда с вами идти.

— Это не приглашение, — мужчина взял её за локоть. — Это необходимость.

— Отпустите её, — Макар подошел, показывая удостоверение. — Майор Штольц, Следственный комитет.

Мужчина даже не взглянул на удостоверение.

— Это не ваше дело, майор, — сказал он спокойно. — Уходите, пока можете.

— Боюсь, это как раз моё дело, — Макар положил руку на кобуру. — Отпустите женщину и предъявите документы.

Ситуация накалялась. Второй мужчина подошел ближе, держа руку в кармане куртки. Третий остался на расстоянии, наблюдая.

Внезапно со стороны улицы раздался визг тормозов. Черный внедорожник резко тронулся с места и быстро скрылся за поворотом. Мужчины переглянулись.

— Вам повезло, майор, — первый отпустил руку Искры. — Но это временно.

Они быстро отступили и растворились в темноте парка.

— Что это было? — Искра дрожала, но не от холода.

— Не знаю, — Макар огляделся. — Но что-то их спугнуло.

Зоя подбежала к ним, тяжело дыша.

— Вы в порядке?

— Да, — Искра кивнула. — Но "Химик" не пришел.

— Или не смог прийти, — мрачно заметил Макар. — Возможно, его перехватили раньше.

— Нам нужно уходить отсюда, — Зоя оглянулась. — Немедленно.

Они быстро покинули парк, постоянно проверяя, нет ли слежки. Макар настоял, чтобы они разделились и добирались разными маршрутами.

— Встретимся завтра в морге, — сказала Зоя. — У меня дежурство с восьми утра.

— Я приеду к десяти, — кивнул Макар. — Искра, ты с нами?

— Конечно, — журналистка все еще была бледной, но держалась стойко. — Я не собираюсь отступать.

Они разошлись в разные стороны, каждый со своими мыслями и опасениями. Никто из них не заметил человека, который наблюдал за ними из темноты, а затем достал телефон и набрал номер.

— Они ушли, — сказал он. — Что делать с "Химиком"?

— Он больше не проблема, — ответил холодный голос Змиевского. — Сосредоточьтесь на основных целях. Особенно на патологоанатоме. Она становится слишком опасной.

Утро в морге началось для Зои с неожиданного вызова к главному врачу. Она как раз готовилась к вскрытию, когда в секционную вошла секретарь Валентина Петровича.

— Доктор Вержбицкая, вас срочно вызывает главврач, — сказала она с нескрываемым удовольствием. Секретарша никогда не скрывала своей неприязни к Зое.

— Прямо сейчас? — Зоя указала на тело, уже подготовленное к вскрытию. — У меня процедура.

— Немедленно, — отрезала секретарша. — Он сказал, это не терпит отлагательств.

Зоя вздохнула, сняла перчатки и халат. Что могло быть настолько срочным? Неужели Валентин Петрович узнал о её неофициальном расследовании? Или о том, что она скрыла истинные результаты вскрытия Марины Ковалевой?

Кабинет главврача находился на третьем этаже административного корпуса. Зоя постучала и, услышав "войдите", открыла дверь.

Валентин Петрович сидел за столом, перед ним лежала толстая папка с документами. Рядом с ним стоял незнакомый мужчина в строгом костюме.

— А, Зоя Андреевна, проходите, — главврач выглядел необычно напряженным. — Познакомьтесь, это Игорь Васильевич Климов, представитель Департамента здравоохранения.

Зоя кивнула, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

— Присаживайтесь, доктор Вержбицкая, — Климов указал на стул. — У нас серьезный разговор.

Зоя села, сохраняя внешнее спокойствие.

— Доктор Вержбицкая, — начал Климов, открывая папку, — до нас дошла информация о том, что вы проводите несанкционированные исследования тел пациентов клиники "Асклепий".

Зоя почувствовала, как сердце пропустило удар, но не показала виду.

— Не понимаю, о чем вы, — спокойно ответила она. — Я провожу вскрытия в соответствии с протоколами и должностными инструкциями.

— Вот как? — Климов достал из папки документ. — А как вы объясните это? Акт вскрытия Марины Ковалевой. Официальное заключение — самоубийство через повешение. Но у нас есть информация, что вы провели дополнительные исследования и взяли образцы тканей без соответствующего разрешения.

Зоя молчала. Откуда у них эта информация? Кто-то следил за ней в морге?

— Более того, — продолжил Климов, — вы распространяете ложную информацию о причинах смерти пациентов клиники "Асклепий", подрывая репутацию уважаемого медицинского учреждения.

— Я никогда не распространяла ложную информацию, — твердо сказала Зоя. — Все мои заключения основаны на фактах.

— Факты говорят о другом, — Климов положил перед ней еще один документ. — Это приказ о вашем временном отстранении от должности на период служебного расследования.

Зоя взяла бумагу, быстро просмотрела её. Всё было официально: печати, подписи, ссылки на соответствующие пункты трудового законодательства.

— На каком основании? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Нарушение протоколов вскрытия, несанкционированный забор биологических материалов, распространение недостоверной информации, — перечислил Климов. — Этого достаточно для начала.

Валентин Петрович наконец заговорил:

— Зоя Андреевна, я всегда ценил вас как специалиста, но на то есть причины, — он развел руками. — Правила есть правила. Мы обязаны провести расследование.

— Я понимаю, — Зоя встала. — Могу я хотя бы закончить начатое вскрытие?

— Нет, — отрезал Климов. — Вы должны немедленно покинуть рабочее место и сдать пропуск. Ваш кабинет и лаборатория будут опечатаны до окончания расследования.

Зоя почувствовала, как внутри поднимается волна гнева, но сдержалась. Сейчас не время для эмоций. Нужно мыслить стратегически.

— Хорошо, — она положила приказ на стол. — Я подчиняюсь. Но хочу официально заявить, что не признаю обвинений и буду оспаривать это решение.

— Ваше право, — равнодушно ответил Климов. — Служба безопасности проводит вас до выхода.

У двери кабинета уже ждали двое охранников. Они молча сопроводили Зою до её кабинета, где она собрала личные вещи, затем до раздевалки, где она переоделась, и наконец до выхода из здания.

На улице Зоя остановилась, глубоко вдыхая холодный осенний воздух. Её отстранили. Лишили доступа к лаборатории, к документам, к телам. Именно сейчас, когда они были так близки к разгадке.

Это не случайность. Это прямой удар от Бергера и его людей. Они пытаются нейтрализовать её, отрезать от источников информации.

Зоя достала телефон и набрала Макара.

— Меня отстранили, — сказала она, как только он ответил. — Официально — за нарушение протоколов. На самом деле за этим стоит что-то другое.

— Я знаю, — голос Макара звучал напряженно. — Меня тоже. Утром вызвали к начальству и отправили в вынужденный отпуск "до выяснения обстоятельств".

— Они бьют по всем фронтам, — Зоя огляделась, проверяя, не следит ли кто-то за ней. — Что с Искрой?

— Пока не знаю, не могу до неё дозвониться, — в голосе Макара слышалась тревога. — Встретимся у меня через час. Адрес помнишь?

— Да, — Зоя уже шла к метро. — Буду.

Она отключила телефон и ускорила шаг. Ситуация становилась все опаснее. Их противники действовали решительно и слаженно, отрезая их от источников информации и возможностей расследования.

Но если Бергер и его покровители думали, что это остановит их, они сильно ошибались. Теперь, когда Зоя знала правду о "Нейрогене-7", она не могла просто отступить. Слишком много жизней стояло на кону.

Она шла по улице, мысленно перебирая варианты действий. Без доступа к моргу и лаборатории её возможности были ограничены. Но у неё оставались копии документов, её знания и, что самое важное, её друзья.

Вместе они найдут способ остановить Бергера и раскрыть правду о смертоносных экспериментах "Асклепия". Даже если для этого придется действовать за рамками закона.

Глава 7: Точка невозврата

Квартира Макара находилась в старом доме на окраине города. Типичное холостяцкое жилище: минимум мебели, спортивные снаряды в углу гостиной, стены, увешанные фотографиями и картами.

Зоя пришла первой. Макар встретил её у двери, быстро оглядел коридор и закрыл за ней три замка.

— Паранойя? — спросила Зоя, снимая пальто.

— Здоровая предосторожность, — Макар провел её в гостиную. — После сегодняшнего утра я не доверяю никому, кроме вас с Искрой.

— Что именно произошло?

Макар налил им обоим кофе и сел напротив.

— Меня вызвал Громов. Сказал, что на меня поступила жалоба от руководства "Асклепия" — якобы я превышаю полномочия и веду несанкционированное расследование. Предложил взять отпуск "для нормализации ситуации".

— И ты согласился? — Зоя подняла бровь.

— А какие варианты? — Макар пожал плечами. — Если бы я отказался, меня бы отстранили официально, с внутренним расследованием. Так хотя бы сохраняю свободу действий.

— И удостоверение, — заметила Зоя.

— И оружие, — кивнул Макар. — Что с тобой произошло?

Зоя рассказала о своем отстранении, о Климове из Департамента здравоохранения, о том, как её буквально вывели из здания под конвоем.

— Они действуют по всем фронтам, — заключила она. — Отрезают нас от источников информации, лишают официальных полномочий.

— Значит, мы близки к цели, — Макар встал и подошел к стене, где были развешаны фотографии и заметки. — Они боятся, что мы раскроем правду о "Нейрогене-7".

Раздался звонок в дверь. Макар напрягся, жестом показал Зое оставаться на месте, и пошел открывать, держа руку на кобуре.

Через минуту он вернулся с Искрой. Журналистка выглядела измученной и потрясенной.

— Что случилось? — Зоя подскочила к ней.

— Мою квартиру обыскали, — Искра опустилась на диван. — Я вернулась домой после встречи с редактором, а там... — она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Всё перевернуто, документы разбросаны, компьютер разбит. Они искали наши материалы.

— Нашли? — напряженно спросил Макар.

— Часть, — Искра достала из сумки флешку. — Но самое важное я всегда ношу с собой. И копии хранятся в облаке, защищенном шифрованием.

— Ты вызвала полицию? — спросила Зоя.

Искра горько усмехнулась.

— Зачем? Чтобы они "не нашли следов взлома" и списали всё на "бытовую кражу"? Нет, я просто собрала самое необходимое и ушла. Остановилась у подруги.

— Правильно, — кивнул Макар. — Возвращаться туда опасно. Они могут прийти снова.

— Или ждать тебя, — добавила Зоя.

Искра вдруг выпрямилась.

— "Химик"! — воскликнула она. — Я должна проверить, что с ним. Он не пришел на встречу, возможно, его перехватили.

— У тебя есть способ связаться с ним? — спросил Макар.

— Только зашифрованная почта, — Искра достала ноутбук. — Но я знаю, где он работает. Точнее, работал — в лаборатории "ФеноГена". Его настоящее имя — Алексей Кравцов, ведущий биохимик.

Она быстро набрала запрос в поисковике и показала им фотографию: мужчина лет сорока, с умным лицом и внимательным взглядом.

— Я попробую узнать, что с ним, — Макар записал имя. — У меня остались связи в полиции.

— Будь осторожен, — предупредила Зоя. — Если они узнают, что ты интересуешься Кравцовым.

— Я знаю, — Макар кивнул. — Буду действовать через третьих лиц.

Они провели следующие несколько часов, систематизируя имеющуюся информацию и разрабатывая план действий. Без официальных полномочий и доступа к ресурсам им приходилось полагаться только на себя и немногочисленных союзников.

— Нам нужны неопровержимые доказательства, — сказал Макар, подводя итог обсуждению. — Что-то, что нельзя будет замять или проигнорировать.

— И нам нужно действовать быстро, — добавила Зоя. — Если испытания "Нейрогена-7А" продолжаются, скоро будут новые жертвы.

— Я могу опубликовать статью с имеющимися у нас материалами, — предложила Искра. — Не в "Независимом обозрении" — главред не пропустит такой материал без твердых доказательств. Но есть другие издания, менее щепетильные.

— Рискованно, — покачал головой Макар. — Без неопровержимых доказательств нас просто обвинят в клевете. А тебя, скорее всего, уберут, как Ковалеву.

— Тогда нам нужно добыть эти доказательства, — решительно сказала Зоя. — И я знаю, где их искать.

Следующим утром Зоя направлялась к неприметному зданию на окраине города. Это был один из филиалов "ФеноГена" — небольшая лаборатория, где, по информации Искры, работал Алексей Кравцов.

Она припарковалась в квартале от здания и некоторое время наблюдала. Обычная офисная постройка, ничего примечательного. Сотрудники входили и выходили, показывая пропуска охраннику на входе.

Зоя достала телефон и набрала номер.

— Я на месте, — сказала она, когда Макар ответил. — Что у тебя?

— Плохие новости, — голос Макара звучал мрачно. — Кравцов мертв. Нашли вчера утром в его квартире. Официальная причина смерти — сердечный приступ.

Зоя почувствовала, как холодок пробежал по спине.

— Еще одна "естественная смерть"?

— Похоже на то, — Макар помолчал. — Я видел предварительное заключение. Никаких следов насилия, никаких подозрительных веществ. Идеальное убийство, если это оно.

— Это оно, — уверенно сказала Зоя. — Слишком удобное совпадение — информатор умирает прямо перед встречей с нами.

— Будь осторожна, — предупредил Макар. — Если они убрали Кравцова, они не остановятся ни перед чем.

— Я знаю, — Зоя наблюдала за входом в здание. — Но мне нужно попасть внутрь. Если Кравцов работал над "Нейрогеном-7", в лаборатории могут быть доказательства.

— Как ты собираешься это сделать? У тебя нет пропуска.

Зоя улыбнулась.

— У меня есть план. Свяжусь позже.

Она отключила телефон и достала из сумки папку с документами. Затем поправила строгий костюм, который надела специально для этого случая, и направилась к зданию.

У входа она уверенно показала охраннику удостоверение патологоанатома и объяснила, что пришла забрать личные вещи доктора Кравцова для передачи родственникам.

— У меня нет информации о смерти сотрудника, — нахмурился охранник.

— Странно, — Зоя изобразила удивление. — Руководство должно было сообщить. Доктор Кравцов скончался вчера от сердечного приступа. Я проводила вскрытие, — она протянула ему официально выглядящий документ. — Вот заключение.

Охранник неуверенно посмотрел на бумагу, затем вызвал по рации начальника службы безопасности. Через несколько минут появился мужчина в строгом костюме.

— В чем дело? — спросил он, оглядывая Зою.

Она повторила свою историю, добавив, что действует по просьбе полиции и родственников покойного.

— Я первый раз слышу о смерти Кравцова, — начальник службы безопасности выглядел искренне удивленным. — Он не выходил на работу вчера и сегодня, но никто не сообщал о его смерти.

— Возможно, информация еще не дошла до вас, — Зоя пожала плечами. — В любом случае, мне нужно забрать его личные вещи. Это стандартная процедура.

Начальник службы безопасности колебался. Затем кивнул.

— Хорошо, я провожу вас в его лабораторию. Но имейте в виду, что все рабочие материалы являются собственностью компании.

— Разумеется, — Зоя улыбнулась. — Меня интересуют только личные вещи.

Они поднялись на третий этаж, где располагались лаборатории. Кабинет Кравцова был небольшим, но хорошо оборудованным. Рабочий стол, компьютер, шкаф с книгами и личными вещами.

— Я подожду снаружи, — сказал начальник службы безопасности. — У вас десять минут.

Как только дверь закрылась, Зоя быстро осмотрелась. Она не знала, что именно ищет, но надеялась найти хоть какую-то информацию о "Нейрогене-7".

Компьютер был заблокирован паролем, до него она даже не пыталась добраться. Вместо этого она начала просматривать бумаги на столе и в ящиках.

В нижнем ящике стола она обнаружила запечатанный конверт с надписью "Искра". Сердце Зои забилось быстрее. Это явно было предназначено для их журналистки.

Она быстро спрятала конверт в сумку и продолжила поиски. В шкафу, за стопкой научных журналов, она нашла флешку, прикрепленную скотчем к задней стенке. Ещё одна находка.

Времени оставалось мало. Зоя собрала несколько личных вещей Кравцова — фотографии, ежедневник, какие-то мелочи — и положила их в принесенную с собой коробку. Затем вышла из кабинета.

— Нашли что искали? — спросил начальник службы безопасности.

— Да, спасибо, — Зоя показала ему коробку с вещами. — Ничего особенного, но для родственников это будет важно.

Он проводил её до выхода. Зоя чувствовала, как конверт и флешка буквально прожигают сумку, но сохраняла спокойное выражение лица.

Только оказавшись в машине, она позволила себе выдохнуть. Затем достала телефон и набрала Макара.

— У меня есть кое-что, — сказала она, как только он ответил. — Конверт для Искры и флешка. Нашла в кабинете Кравцова.

— Ты была в "ФеноГене"? — в голосе Макара слышалось удивление и тревога. — Как ты туда попала?

— Расскажу при встрече, — Зоя завела машину. — Где увидимся?

— В кафе "Старый город", через час. Искра тоже будет.

— Хорошо, — Зоя посмотрела в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли слежки. — До встречи.

По дороге в кафе она несколько раз меняла маршрут и дважды останавливалась, чтобы убедиться, что за ней никто не следует. Паранойя? Возможно. Но после всего, что произошло, лучше перестраховаться.

Кафе "Старый город" было тихим местом в историческом центре, популярным среди студентов и туристов. Достаточно людно, чтобы не привлекать внимания, но не настолько, чтобы нельзя было поговорить.

Макар и Искра уже ждали её за столиком в дальнем углу. Зоя заказала кофе и присоединилась к ним.

— Ты рисковала, — сразу сказал Макар. — Если бы тебя раскрыли.

— Но не раскрыли, — Зоя достала из сумки конверт и флешку. — И я нашла это.

Искра взяла конверт, надписанный её именем.

— Он знал, что я приду, — тихо сказала она. — Кравцов готовился к встрече.

Она осторожно открыла конверт. Внутри было письмо и несколько фотографий.

"Искра,

Если вы читаете это, значит, со мной что-то случилось. Я знал, на что иду, когда решил рассказать правду о "Нейрогене-7". Но я не мог молчать, видя, как Бергер продолжает эксперименты, зная о смертельных побочных эффектах.

Я работал в команде, разрабатывавшей препарат с самого начала. Мы создавали лекарство от Альцгеймера, и первые результаты были многообещающими. Но когда начались испытания на людях, всё пошло не так.

Препарат действительно восстанавливал нейронные связи и улучшал когнитивные функции. Но он также вызывал необратимые изменения в сердечной мышце, приводящие к остановке сердца примерно через 40-45 дней после начала приема.

Я настаивал на прекращении испытаний, но Бергер отказался. Более того, он изменил направление исследований. Теперь его интересовал не лечебный эффект, а когнитивное усиление — возможность временно повысить интеллект здоровых людей.

На флешке вы найдете все документы: результаты испытаний, отчеты о побочных эффектах, внутреннюю переписку. Там же формула "Нейрогена-7" и его модификаций.

Самое страшное, что сейчас Бергер готовится объявить о "прорыве" в лечении Альцгеймера. Он планирует запустить препарат в производство, скрыв смертельные побочные эффекты. Миллионы людей окажутся под угрозой.

Остановите его.

Алексей Кравцов"

Искра закончила читать и молча передала письмо Зое и Макару. Они прочитали его, и на их лицах отразилось то же потрясение.

— Он знал, что его убьют, — тихо сказала Искра. — И всё равно решил действовать.

— Проверим флешку, — Макар достал ноутбук.

Флешка содержала именно то, о чем писал Кравцов: подробные отчеты об испытаниях, формулы препарата, внутреннюю переписку руководства "ФеноГена". Особенно шокирующими были видеозаписи испытаний на животных и людях, показывающие как улучшение когнитивных функций, так и последующие смертельные осложнения.

— Это именно то, что нам нужно, — Макар скопировал данные на свой ноутбук. — Неопровержимые доказательства.

— Но что мы будем с ними делать? — спросила Зоя. — Если мы просто опубликуем их, Бергер и его покровители сделают всё, чтобы дискредитировать информацию. И нас заодно.

— Нам нужен резонанс, — Искра задумчиво постукивала пальцами по столу. — Что-то, что привлечет внимание всех СМИ, что нельзя будет проигнорировать.

В этот момент на экране телевизора, висевшего в кафе, появилось знакомое лицо. Платон Бергер стоял за трибуной на пресс-конференции. Внизу экрана бежала строка: "Прорыв в лечении Альцгеймера: российские ученые объявили о создании революционного препарата".

Они замолчали, глядя на экран. Бергер выглядел уверенным и вдохновленным, рассказывая о "Ренессансе-X" — препарате, который "навсегда изменит подход к лечению нейродегенеративных заболеваний".

— Он делает это прямо сейчас, — прошептала Зоя. — Выводит препарат на рынок, зная, что он убивает людей.

— Мы должны его остановить, — Макар сжал кулаки. — Немедленно.

— Как? — спросила Искра. — Мы трое против фармацевтического гиганта с политическими связями.

— У меня есть идея, — Зоя не отрывала взгляда от экрана, где Бергер отвечал на вопросы журналистов. — Но для этого нам придется действовать за рамками закона.

— Я уже за этими рамками, — усмехнулся Макар. — Что ты предлагаешь?

— Нам нужно попасть в главную лабораторию "ФеноГена", — Зоя понизила голос. — Там должны быть образцы "Нейрогена-7" и документация о текущих испытаниях.

— Это безумие, — Искра покачала головой. — Там охрана, камеры, системы безопасности.

— У меня есть связи, — сказал Макар после паузы. — Люди, которые могут помочь с планом здания, системами безопасности. Бывшие коллеги из спецназа.

— Ты серьезно рассматриваешь эту идею? — Искра переводила взгляд с Макара на Зою. — Это же... это преступление.

— А что делает Бергер — не преступление? — тихо спросила Зоя. — Он сознательно выводит на рынок препарат, который убивает людей. Сколько жизней это будет стоить? Сотни? Тысячи?

Искра молчала, обдумывая услышанное. Наконец она кивнула.

— Ты права. Мы должны его остановить. Любой ценой.

— Тогда решено, — Макар закрыл ноутбук. — Я свяжусь со своими людьми. Нам понадобится план здания, информация о системах безопасности, оборудование.

— А я подготовлю материал для публикации, — сказала Искра. — Как только мы получим образцы и дополнительные доказательства, я выпущу статью одновременно в нескольких изданиях. И разошлю материалы в международные СМИ.

— Хорошо, — Зоя кивнула. — Встретимся завтра у Макара, обсудим детали.

Они расплатились и вышли из кафе по одному, с интервалом в несколько минут, чтобы не привлекать внимания.

Зоя шла к своей машине, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомым.

— Доктор Вержбицкая? — голос на другом конце линии был мужским, с легким акцентом. — Меня зовут Виктор. Я представляю доктора Бергера.

Зоя замерла.

— Что вам нужно?

— Доктор Бергер хотел бы встретиться с вами. Лично. Чтобы обсудить ваши опасения относительно "Ренессанса-X".

— С чего вдруг такой интерес к моему мнению? — Зоя старалась, чтобы голос звучал спокойно, хотя сердце колотилось как сумасшедшее.

— Доктор Бергер ценит профессионалов и всегда готов к конструктивному диалогу, — ответил Виктор. — Он считает, что вы можете внести ценный вклад в проект.

— И где должна состояться эта встреча?

— Завтра в 19:00, в главном офисе "ФеноГена". Я пришлю вам адрес и пропуск.

Зоя колебалась. Это могла быть ловушка. Но с другой стороны, это был шанс встретиться с Бергером лицом к лицу, возможно, получить доступ к информации изнутри.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я приду.

— Отлично, — в голосе Виктора слышалось удовлетворение. — Доктор Бергер будет рад встрече.

Зоя отключила телефон и несколько секунд стояла неподвижно, обдумывая ситуацию. Затем набрала Макара.

— У меня новости, — сказала она, когда он ответил. — Бергер хочет встретиться со мной. Лично.

— Это ловушка, — сразу сказал Макар. — Не ходи.

— Или это шанс, — возразила Зоя. — Шанс получить информацию изнутри, может быть, даже образцы препарата.

— Слишком рискованно, — настаивал Макар. — Они могут тебя арестовать. Или хуже.

— Я буду осторожна, — Зоя уже приняла решение. — И у меня будет план отступления.

Она отключилась, не дожидаясь дальнейших возражений. Встреча с Бергером была опасной игрой, но она не могла упустить этот шанс. Если есть хоть малейшая возможность остановить его изнутри, она должна попытаться.

Зоя села в машину и поехала домой, обдумывая предстоящую встречу. Она не знала, чего ожидать от Бергера, но была готова к любому повороту событий.

Одно она знала точно: они достигли точки невозврата. Теперь можно было только идти вперед, несмотря на все риски и опасности.

Потому что на кону стояли человеческие жизни. И она не могла позволить Бергеру и "ФеноГену" продолжать свои смертоносные эксперименты.

Даже если для этого придется поставить на кон собственную жизнь.

Глава 8: Предложение, от которого сложно отказаться

Особняк Платона Бергера располагался в элитном пригороде, среди сосен и берез. Массивные кованые ворота открылись перед машиной Зои, пропуская её на территорию. Подъездная дорожка, вымощенная гранитной брусчаткой, вела к трехэтажному зданию из стекла и камня.

Зоя остановила машину перед главным входом, где её уже ждал мужчина в строгом костюме — тот самый Виктор, с которым она говорила по телефону.

— Доктор Вержбицкая, — он слегка поклонился. — Добро пожаловать. Доктор Бергер ждет вас.

Зоя вышла из машины, оглядываясь. Она ожидала увидеть охрану, камеры наблюдения, но территория выглядела на удивление открытой и гостеприимной. Только приглядевшись, она заметила дискретные камеры, встроенные в ландшафтное освещение, и датчики движения по периметру.

— Я думала, встреча будет в офисе "ФеноГена", — заметила она, следуя за Виктором к входу.

— Доктор Бергер предпочел более... неформальную обстановку, — ответил тот. — Некоторые вопросы лучше обсуждать вдали от корпоративной среды.

Внутри особняк поражал сочетанием роскоши и сдержанного вкуса. Минималистичный дизайн, дорогие материалы, произведения современного искусства на стенах. Виктор провел Зою через просторный холл в зимний сад — огромное помещение с панорамными окнами и стеклянной крышей, где среди экзотических растений были расставлены удобные кресла и низкие столики.

Платон Бергер стоял у дальнего окна, глядя на закат. Услышав их шаги, он обернулся и улыбнулся.

— Доктор Вержбицкая, — он подошел к ней, протягивая руку. — Рад, что вы приняли мое приглашение.

Зоя пожала протянутую руку, внимательно изучая человека перед собой. Бергер выглядел моложе своих пятидесяти лет, подтянутый, с внимательными серыми глазами и уверенными движениями. От него исходила аура спокойной силы и интеллекта.

— Признаться, я удивлена вашим приглашением, — сказала Зоя. — Особенно учитывая обстоятельства.

— Какие именно? — Бергер жестом предложил ей сесть в одно из кресел. — То, что вас отстранили от работы? Или то, что вы проводите неофициальное расследование деятельности моей компании?

Зоя замерла. Он знал. Конечно, он знал — иначе зачем приглашать её сюда?

— И то, и другое, — она решила не отрицать очевидное. — Плюс тот факт, что ваши люди следят за мной и моими друзьями.

Бергер улыбнулся, словно оценив её прямоту.

— Виктор, принеси нам чай, — сказал он. Когда помощник вышел, Бергер повернулся к Зое. — Теперь мы можем говорить откровенно. Да, я знаю о вашем расследовании. Знаю о вашем интересе к "Нейрогену-7" и случаям смерти пациентов "Асклепия". И должен признать, вы проделали впечатляющую работу.

— Тогда вы знаете, что я обнаружила, — Зоя смотрела ему прямо в глаза. — Ваш препарат убивает людей.

— Это сложнее, чем кажется, — Бергер вздохнул. — Позвольте показать вам кое-что.

Он достал планшет и включил видеозапись. На экране появился пожилой мужчина в инвалидном кресле, с отсутствующим взглядом и безвольно повисшими руками. Типичная картина поздней стадии Альцгеймера.

— Это Михаил Степанович, 73 года, — пояснил Бергер. — Диагноз — болезнь Альцгеймера, поздняя стадия. Не узнает родных, не может самостоятельно есть, не контролирует физиологические функции.

Видео сменилось. Тот же мужчина, но теперь он сидел в кресле, читая книгу. Его взгляд был ясным, движения — координированными.

— Это тот же пациент через две недели после начала приема "Нейрогена-7А", — сказал Бергер. — Он вернулся. Его личность, его воспоминания, его способность мыслить — всё восстановилось.

Зоя смотрела на экран, не веря своим глазам. Если это не подделка, то результаты действительно были впечатляющими.

— Но через сорок дней он умрет от остановки сердца, — тихо сказала она.

— Да, — Бергер не стал отрицать. — В текущей формуле есть этот побочный эффект. Но мы работаем над его устранением. И уже близки к решению.

Виктор вернулся с чаем и тихо удалился. Бергер разлил ароматный напиток по чашкам.

— Доктор Вержбицкая... Зоя, — он впервые назвал её по имени. — Вы должны понять масштаб того, что мы делаем. "Нейроген-7" — это не просто лекарство от Альцгеймера. Это революция в нейрофармакологии. Препарат, способный восстанавливать нейронные связи, возвращать память, когнитивные функции. Представьте, что это значит для миллионов людей, страдающих от нейродегенеративных заболеваний.

— Но ценой их жизни? — Зоя покачала головой. — Вы даете им месяц ясного сознания, а затем они умирают.

— А что лучше? — Бергер наклонился вперед. — Месяц полноценной жизни или годы медленного угасания в пустоте? Спросите их родных, что бы они выбрали.

Зоя молчала. В его словах была своя логика, но она не могла принять такой подход.

— Вы скрываете от пациентов смертельный риск, — наконец сказала она. — Они не делают осознанный выбор.

— Пока — да, — согласился Бергер. — Но это временная мера. Как только мы решим проблему с побочными эффектами, всё изменится.

Он встал и подошел к окну.

— Зоя, я пригласил вас не для того, чтобы оправдываться. Я хочу предложить вам присоединиться к нам.

— Что? — она не могла скрыть удивления.

— Вы блестящий патологоанатом с глубоким пониманием нейрофизиологии, — Бергер повернулся к ней. — Ваши исследования механизмов клеточной смерти при нейродегенеративных заболеваниях впечатляют. Вы могли бы стать ценным членом нашей команды.

— Вы предлагаете мне работу? — Зоя не верила своим ушам. — После всего, что я узнала о "Нейрогене"?

— Именно поэтому, — Бергер улыбнулся. — Вы уже знаете о проблемах. И можете помочь их решить. Представьте: неограниченное финансирование, лучшее оборудование, команда талантливых ученых. И шанс создать препарат, который изменит мир.

Он сделал паузу, давая ей время осмыслить предложение.

— Конечно, вы получите соответствующую компенсацию. Стартовый оклад — триста тысяч долларов в год, плюс бонусы и опционы. Жилье в корпоративном комплексе, медицинская страховка премиум-класса, пенсионный план.

Зоя слушала, чувствуя, как внутри нарастает странное ощущение. Предложение было заманчивым — не столько деньги, сколько возможность работать над действительно важным проектом, с ресурсами, о которых она могла только мечтать.

— А что насчет этических аспектов? — спросила она. — Вы продолжите испытания на людях, не информируя их о рисках?

— Мы адаптируем протоколы, — уклончиво ответил Бергер. — С вашей помощью сможем быстрее решить проблему побочных эффектов.

Он подошел к ней и сел в соседнее кресло.

— Зоя, я понимаю ваши сомнения. Но подумайте о перспективе. Мы стоим на пороге величайшего медицинского прорыва со времен открытия антибиотиков. Препарат, способный не просто лечить, а обращать вспять нейродегенеративные процессы. Вы хотите быть частью этого?

В то же время, в квартире Макара, он и Искра изучали материалы с флешки Кравцова.

— Смотри, — Искра указала на экран. — Здесь отчеты о клинических испытаниях "Нейрогена-7". Но что-то не сходится.

Макар наклонился ближе.

— В чем дело?

— В официальных отчетах указано, что из двадцати пациентов в экспериментальной группе умерли только двое, и то от причин, не связанных с препаратом, — Искра открыла другой файл. — Но в лабораторных журналах Кравцова другие цифры. Умерли шестнадцать из двадцати, все — от остановки сердца между 38-м и 45-м днем приема препарата.

— Они фальсифицировали результаты, — Макар сжал кулаки. — Сознательно скрыли смертельный побочный эффект.

— И не только это, — Искра продолжала изучать документы. — Смотри, здесь переписка Бергера с инвесторами. Он обещает им "революционный препарат с двойным назначением".

— Двойным назначением? — Макар нахмурился. — Что это значит?

— Не уверена, — Искра пролистала дальше. — Но здесь есть упоминания о "военном применении" и "когнитивном усилении для специальных групп".

— Черт, — Макар потер лицо. — Они разрабатывают не просто лекарство от Альцгеймера. Они создают что-то вроде усилителя интеллекта? Для военных?

— Похоже на то, — кивнула Искра. — И судя по всему, побочный эффект в виде остановки сердца их не слишком беспокоит. Смотри, здесь Бергер пишет: "Для краткосрочных операций 40-дневное окно приемлемо. Субъект получает значительное когнитивное преимущество на этот период, что компенсирует последующие риски".

— Они сумасшедшие, — прошептал Макар. — Они создают смертоносное оружие и маскируют его под лекарство от Альцгеймера.

— И собираются вывести его на рынок, — добавила Искра. — Тысячи людей умрут, даже не зная, почему.

Макар достал телефон.

— Нужно предупредить Зою. Она сейчас с Бергером.

Он набрал номер, но телефон Зои был недоступен.

— Черт, — он бросил телефон на стол. — Надеюсь, она в порядке.

— Она умная, — Искра положила руку ему на плечо. — Не поддастся на манипуляции Бергера.

— Надеюсь, — Макар не выглядел убежденным. — Но Бергер — мастер убеждения. И у него есть что предложить.

— Вы хотите, чтобы я предала своих друзей, — Зоя смотрела на Бергера. — Забыла о смертях, которые уже произошли.

— Я хочу, чтобы вы смотрели в будущее, — мягко возразил он. — Да, были ошибки. Были жертвы. Но разве любой медицинский прорыв не требует жертв? Вспомните первые операции на сердце, первые трансплантации, первые вакцины. Сколько людей умерло, прежде чем эти процедуры стали безопасными?

Он встал и подошел к стеклянной стене, за которой открывался вид на сад, освещенный мягкими огнями.

— Пойдемте, я хочу вам кое-что показать.

Зоя последовала за ним через зимний сад в другое крыло дома. Они прошли по длинному коридору и остановились перед дверью с электронным замком. Бергер приложил палец к сканеру, и дверь бесшумно открылась.

За ней оказалась небольшая, но прекрасно оборудованная лаборатория — компактная версия исследовательского центра с новейшими приборами и оборудованием.

— Моя личная лаборатория, — пояснил Бергер. — Здесь я работаю над проектами, которые слишком инновационны даже для "ФеноГена".

Он подошел к холодильнику и достал небольшой контейнер.

— Это "Нейроген-7B" — последняя модификация формулы, — он открыл контейнер, показывая ампулы с прозрачной жидкостью. — Мы значительно продвинулись в решении проблемы кардиотоксичности. Теперь побочный эффект проявляется не через 40, а через 90 дней.

— Это всё равно смертельный приговор, — заметила Зоя.

— Но это прогресс, — возразил Бергер. — Три месяца вместо одного. И мы продолжаем работать. С вашей помощью мы могли бы полностью устранить этот эффект.

Он вернул контейнер в холодильник и подвел Зою к компьютеру.

— Взгляните на эти результаты, — он открыл файл с графиками и таблицами. — Это данные МРТ пациентов до и после приема "Нейрогена". Видите эти участки? — он указал на цветные области мозга. — Это восстановленные нейронные связи. То, что считалось невозможным еще пять лет назад.

Зоя изучала изображения. Если данные были подлинными, результаты действительно впечатляли. Препарат не просто замедлял дегенерацию — он обращал её вспять.

— А это, — Бергер открыл другой файл, — результаты когнитивных тестов здоровых добровольцев после приема модифицированной версии препарата. Повышение IQ на 25-30 пунктов, улучшение памяти на 40%, скорости обработки информации — на 60%.

— Вы тестировали его на здоровых людях? — Зоя не могла скрыть удивления. — Зачем?

Бергер помедлил, словно решая, сколько можно ей рассказать.

— "Нейроген" имеет потенциал не только для лечения, но и для улучшения. Представьте хирурга, который может работать с повышенной концентрацией и точностью. Или пилота, способного обрабатывать в несколько раз больше информации в критической ситуации.

— Или солдата, — тихо добавила Зоя. — С улучшенными когнитивными способностями.

Бергер не стал отрицать.

— Есть определенный интерес со стороны оборонных структур, да. Но наш приоритет — медицинское применение.

Он выключил компьютер и повернулся к ней.

— Зоя, я не буду вас обманывать. Проект имеет множество аспектов, некоторые из них... в серой зоне с этической точки зрения. Но конечная цель оправдывает средства. Мы создаем препарат, который может изменить человечество к лучшему.

— Ценой жизней тех, кто принимает его сейчас, — Зоя покачала головой. — Не зная о рисках.

— Временная мера, — повторил Бергер. — Как только мы решим проблему кардиотоксичности, всё изменится. И вы можете помочь нам сделать это быстрее.

Он подвел её к столу, где лежали документы.

— Вот контракт. Прочитайте, обдумайте. Я не требую немедленного ответа. Но помните: присоединившись к нам, вы получите возможность влиять на проект изнутри. Менять его в лучшую сторону.

Зоя взяла папку с документами, но не открыла её.

— А что будет с моими друзьями? С Макаром и Искрой?

— Они тоже могут присоединиться, — Бергер улыбнулся. — У нас найдется место для талантливого следователя и журналиста. "ФеноГен" всегда ищет одаренных людей.

— А если мы откажемся?

Улыбка Бергера стала чуть менее теплой.

— Тогда, боюсь, ситуация станет сложнее. Вы обладаете информацией, которая может нанести серьезный ущерб компании. И есть люди, которые не будут так терпеливы, как я.

Это была угроза, пусть и завуалированная. Зоя почувствовала холодок по спине.

— Вы угрожаете нам?

— Я предупреждаю, — мягко поправил Бергер. — В этой игре ставки очень высоки. Миллиарды долларов, тысячи рабочих мест, будущее медицины. Некоторые из моих партнеров готовы на многое, чтобы защитить проект.

Он подошел ближе.

— Но я не хочу до этого доводить. Я предпочитаю сотрудничество конфронтации. Поэтому и пригласил вас сюда. Чтобы предложить альтернативу.

Зоя молчала, обдумывая ситуацию. Предложение Бергера было заманчивым — работа над действительно революционным препаратом, возможность спасти миллионы людей от Альцгеймера и других нейродегенеративных заболеваний. Но цена слишком высока.

— Мне нужно подумать, — наконец сказала она. — И обсудить это с друзьями.

— Конечно, — Бергер кивнул. — У вас есть три дня. Потом мне нужен ответ.

Он проводил её обратно через зимний сад к выходу, где уже ждал Виктор.

— Виктор отвезет вас домой, — сказал Бергер. — Ваша машина будет доставлена позже.

— Я предпочту поехать сама, — возразила Зоя.

— Как пожелаете, — Бергер не стал настаивать. — До встречи, доктор Вержбицкая. Надеюсь на положительный ответ.

Зоя вышла из особняка и села в свою машину. Только выехав за ворота, она позволила себе выдохнуть. Встреча с Бергером оставила странное ощущение. Он не был похож на безжалостного злодея, каким она его представляла. Скорее, на ученого, настолько увлеченного своей идеей, что готового переступить через этические нормы ради её воплощения.

И самое тревожное — часть её понимала его мотивы. "Нейроген" действительно мог стать революцией в лечении нейродегенеративных заболеваний. Если бы только не смертельный побочный эффект.

Она достала телефон и включила его. Сразу посыпались уведомления о пропущенных звонках от Макара и Искры. Она набрала номер Макара.

— Зоя! — в его голосе слышалось облегчение. — Ты в порядке? Мы пытались до тебя дозвониться.

— Я в порядке, — ответила она. — Только что от Бергера. Еду к тебе.

— Что он хотел?

— Расскажу при встрече. У вас есть что-то новое?

— Да, — голос Макара стал серьезным. — Мы нашли доказательства фальсификации результатов испытаний. И кое-что еще. "Нейроген" разрабатывается не только как лекарство.

— Знаю, — Зоя вздохнула. — Бергер показал мне некоторые материалы. Это сложно.

— Приезжай скорее, — сказал Макар. — Нам нужно всё обсудить.

Квартира Макара встретила её запахом кофе и тихим гулом работающих компьютеров. Искра сидела за ноутбуком, а сам Макар расхаживал по комнате, явно не находя себе места от беспокойства.

— Наконец-то, — он бросился к двери, когда Зоя вошла. — Мы уже начали думать о худшем.

— Бергер не собирался меня убивать, — Зоя сняла пальто. — По крайней мере, пока. Он предложил мне работу.

— Что? — Искра оторвалась от компьютера.

Зоя рассказала им о встрече — о роскошном особняке, о лаборатории, о предложении Бергера и его угрозах.

— Триста тысяч долларов в год? — присвистнул Макар. — Щедро.

— Дело не в деньгах, — покачала головой Зоя. — Он предлагает шанс работать над действительно важным проектом. Препарат, который может победить Альцгеймера.

— И убить тысячи людей в процессе, — напомнила Искра. — Мы нашли доказательства, что они сознательно фальсифицировали результаты испытаний. Скрыли смертельный побочный эффект.

— Бергер не отрицает его, — сказала Зоя. — Но утверждает, что они работают над решением проблемы. Новая версия препарата увеличивает срок до 90 дней.

— И это должно нас успокоить? — Макар покачал головой. — Они всё равно планируют выпустить смертельно опасный препарат на рынок.

— Не только это, — добавила Искра. — Мы нашли доказательства, что "Нейроген" разрабатывается и как военная разработка. Усилитель когнитивных способностей для спецподразделений.

— Бергер упоминал об этом, — кивнула Зоя. — Говорил о "двойном назначении" препарата.

Она опустилась в кресло, чувствуя усталость.

— Знаете, что самое сложное? Часть меня хочет согласиться. Потому что препарат действительно работает. Я видела результаты — они впечатляют. Если бы можно было решить проблему с побочными эффектами.

— Ты серьезно рассматриваешь его предложение? — Макар не мог скрыть удивления.

— Я не знаю, — честно ответила Зоя. — Часть меня говорит, что это шанс изменить ситуацию изнутри. Повлиять на разработку, сделать препарат безопасным.

— А другая часть? — тихо спросила Искра.

— Другая часть напоминает о людях, которые уже умерли. О том, что Бергер и его команда сознательно скрывали смертельный риск. О том, что они готовы жертвовать жизнями ради прибыли и "великой цели".

Она встала и подошла к окну.

— Он дал мне три дня на размышление. Сказал, что вы тоже можете присоединиться.

— А если мы откажемся? — спросил Макар.

— Тогда, по его словам, ситуация станет "сложнее", — Зоя обернулась к ним. — Это была завуалированная угроза.

— Мы и так в опасности, — пожала плечами Искра. — С тех пор, как начали это расследование.

— Что будем делать? — спросил Макар.

Зоя смотрела на своих друзей, думая о выборе, который им предстоит сделать. Принять предложение Бергера и получить шанс изменить ситуацию изнутри? Или продолжить борьбу, рискуя всем?

— Я не могу решать за вас, — наконец сказала она. — Но я знаю, что не смогу работать с людьми, которые сознательно идут на убийство ради своих целей. Даже если эти цели кажутся благородными.

— Значит, ты отказываешься? — уточнил Макар.

— Да, — Зоя почувствовала, как с этим решением приходит странное облегчение. — Я отказываюсь. И готова принять последствия.

Искра улыбнулась.

— Я с тобой. Правда всегда дороже.

— И я, — Макар встал. — Бергер думает, что может купить нас. Но есть вещи, которые не продаются.

Зоя почувствовала прилив благодарности к своим друзьям.

— Спасибо. Но теперь нам нужно быть вдвойне осторожными. Бергер не из тех, кто легко принимает отказы.

— У меня есть кое-что, что может помочь, — сказала Искра, открывая свой ноутбук. — Пока ты была у Бергера, мы с Макаром продолжили анализировать документы Кравцова.

Она повернула экран к Зое.

— Смотри. Это сравнительный анализ официальных отчетов об испытаниях "Нейрогена-7" и реальных данных, которые собрал Кравцов. Разница огромная.

Зоя наклонилась к экрану. Графики показывали, что официальные данные были существенно отредактированы — негативные результаты просто удалены, а положительные преувеличены.

— Они систематически фальсифицировали результаты, — сказал Макар. — Это уже не просто сокрытие побочных эффектов. Это прямой подлог.

— С такими доказательствами мы можем обратиться напрямую в прокуратуру, — предложила Искра. — Или опубликовать всё в СМИ.

— Бергер этого не допустит, — покачала головой Зоя. — Как только он поймет, что мы отказались от его предложения, он сделает всё, чтобы остановить нас.

— Значит, нужно действовать быстро, — Макар был решителен. — У нас есть три дня, пока он ждет ответа. Нужно использовать это время.

— Я могу подготовить статью, — сказала Искра. — Со всеми доказательствами. И отправить её сразу в несколько изданий.

— А я свяжусь с моими бывшими коллегами в полиции, — добавил Макар. — Есть пара честных ребят, которые могут помочь.

Зоя кивнула, чувствуя, как страх сменяется решимостью.

— Хорошо. Но нам нужно быть готовыми к тому, что Бергер не будет ждать три дня. Как только он заподозрит, что мы готовим публикацию, он начнет действовать.

— Что ты предлагаешь? — спросил Макар.

— Нам нужно безопасное место, — Зоя задумалась. — Где-то, где нас не найдут, пока мы готовим материалы.

— У меня есть идея, — сказал Макар после паузы. — Но для этого нам придется покинуть город.

Он достал телефон и набрал номер.

— Сергей? Это я. Помнишь, ты предлагал мне свой охотничий домик? Он всё еще свободен?

Выслушав ответ, Макар кивнул.

— Отлично. Мы приедем завтра. И Сергей, просьба - это конфиденциально. Никому ни слова.

Он отключился и повернулся к женщинам.

— У нас есть место. Охотничий домик моего бывшего напарника в лесу, в ста километрах от города. Там нет интернета, но есть электричество и всё необходимое.

— Без интернета будет сложно работать над статьей, — нахмурилась Искра.

— Зато нас не отследят, — возразил Макар. — Мы можем подготовить всё там, а потом вернуться в город на день, чтобы отправить материалы.

Зоя кивнула.

— Звучит разумно. Когда выезжаем?

— Рано утром, — ответил Макар. — Сейчас нужно собрать все необходимые вещи и документы. И никаких электронных следов — никаких сообщений о наших планах, никаких поисковых запросов.

Они начали готовиться к отъезду, собирая только самое необходимое. Зоя чувствовала странное спокойствие, несмотря на опасность. Решение было принято, путь выбран.

Когда всё было готово, они сели в гостиной, глядя друг на друга.

— Что бы ни случилось дальше, — тихо сказала Зоя, — я рада, что мы вместе в этом.

— Мы справимся, — уверенно ответила Искра. — Правда на нашей стороне.

— А еще у нас есть план, — добавил Макар с легкой улыбкой. — И запасной план. И еще один запасной план на случай, если первые два не сработают.

Они рассмеялись, и на мгновение напряжение отступило. Завтра начнется новый этап их борьбы, и никто не знал, чем он закончится. Но сейчас, в этот момент, они были вместе и готовы ко всему.

В своем роскошном кабинете Бергер смотрел на экран компьютера, где отображалась карта города с движущейся точкой — автомобилем Зои. Он видел, как машина остановилась у дома Макара Громова.

— Они все вместе, — сказал он в телефон. — Наверняка обсуждают мое предложение.

— Вы действительно думаете, что они согласятся? — спросил голос на другом конце.

— Нет, — Бергер покачал головой, хотя собеседник не мог этого видеть. — Но это дает нам время подготовиться.

— К чему?

— К тому, что они откажутся, — Бергер откинулся в кресле. — И тогда нам придется действовать решительно.

Он отключил связь и еще некоторое время смотрел на экран, где три точки — три человека, ставшие угрозой для его жизненного дела — находились в одном месте. Скоро всё решится, так или иначе.



Глава 9: Охота

Змиевский сидел в кабинете Бергера, рассматривая фотографии на экране планшета. Зоя Вержбицкая выходит из клиники. Макар Громов на парковке возле своего дома. Искра Светлова, входящая в редакцию "Хроники".

— Они отказались от предложения, — Бергер стоял у окна, глядя на ночной город. — Я был уверен, что хотя бы Вержбицкая согласится. Она ученый, должна понимать значимость проекта.

— Люди редко поступают рационально, — Змиевский пролистал еще несколько фотографий. — Особенно когда думают, что защищают какие-то высшие ценности.

Он отложил планшет и посмотрел на Бергера.

— Что будем делать?

Бергер помолчал, затем повернулся к нему.

— Мы слишком близки к цели. Клинические испытания "Нейрогена-7" завершаются через месяц. Регистрация препарата — через три. Мы не можем позволить, чтобы три дилетанта всё разрушили.

— Значит, я получаю карт-бланш? — Змиевский произнес это без эмоций, как простой деловой вопрос.

Бергер поморщился. Он не любил прямолинейность своего начальника службы безопасности, предпочитая эвфемизмы и намеки.

— Делайте всё необходимое, чтобы защитить проект, — наконец сказал он. — Но аккуратно. Без лишнего шума.

— Разумеется, — Змиевский кивнул. — Мне понадобятся дополнительные ресурсы.

— Сколько?

— Пять человек из внешней команды. И доступ к специальному оборудованию.

Бергер не стал уточнять, что это за оборудование. Чем меньше он знал о методах Змиевского, тем спокойнее спал.

— Хорошо, — он кивнул. — Но помните: никаких следов, ведущих к "ФеноГену". Если что-то пойдет не так, вы действуете на свой страх и риск.

— Как всегда, — Змиевский позволил себе легкую улыбку. — Не беспокойтесь, доктор Бергер. Через неделю о вашей проблеме никто не вспомнит.

Искра вышла из редакции "Хроники" поздно вечером. Последние три дня она работала над материалом о "Нейрогене", тщательно выстраивая доказательную базу. Статья должна была стать бомбой — разоблачение крупнейшей фармацевтической компании, проводящей смертельно опасные эксперименты на людях.

Она не заметила серебристый седан, припаркованный через дорогу, и человека, который следил за ней через тонированное стекло.

Телефон зазвонил, когда она подходила к своей машине.

— Привет, — голос Макара звучал напряженно. — Где ты?

— Выхожу из редакции. Только закончила черновик статьи.

— Не садись в свою машину, — резко сказал Макар. — Вызови такси и приезжай ко мне. Сейчас же.

— Что случилось?

— Расскажу при встрече. Просто сделай, как я говорю.

Искра огляделась. Улица казалась обычной — редкие прохожие, машины, свет фонарей. Но что-то в голосе Макара заставило её насторожиться.

— Хорошо, — сказала она. — Буду через полчаса.

Она отошла от своей машины и направилась к главной улице, чтобы поймать такси. Серебристый седан медленно тронулся с места, следуя за ней на расстоянии.

Макар открыл дверь, не дожидаясь звонка. Он выглядел встревоженным — волосы взъерошены, на щеке свежая царапина.

— Что с тобой случилось? — Искра вошла в квартиру, с тревогой глядя на него.

— Меня пытались сбить, — Макар закрыл дверь и проверил замки. — Сегодня утром, когда я выходил из спортзала. Черный внедорожник без номеров. Я успел отпрыгнуть, но упал и поцарапался.

— Ты уверен, что это было намеренно?

— Абсолютно. Водитель смотрел прямо на меня. И после того, как я отпрыгнул, он развернулся для второй попытки. Меня спасло только то, что рядом оказались люди.

Искра опустилась на диван, осмысливая услышанное.

— Думаешь, это "ФеноГен"?

— Уверен, — Макар кивнул. — Я звонил Зое. Она заметила слежку — двое мужчин в штатском следовали за ней от клиники до дома.

— Значит, Бергер перешел от предложений к угрозам, — Искра нахмурилась. — Что будем делать?

— Для начала — не оставаться в одиночестве, — Макар сел рядом с ней. — Я позвонил своему бывшему напарнику из полиции. Он обещал приглядывать за нами неофициально, но много сделать не сможет — у него нет полномочий.

Он взял ноутбук.

— Покажи, что у тебя есть для статьи.

Искра открыла файл со своим материалом. Макар быстро просмотрел текст, время от времени кивая.

— Хорошо, но нам нужно больше доказательств, — сказал он. — Сейчас это выглядит как обвинения без достаточной базы. "ФеноГен" просто подаст на вас в суд за клевету.

— Я знаю, — Искра вздохнула. — Но большая часть документов Кравцова — это внутренние материалы, которые мы получили незаконным путем. Их нельзя использовать официально.

— Нам нужен кто-то изнутри, — Макар задумался. — Кто-то, кто согласится дать показания.

Телефон Искры зазвонил. Номер был незнакомым.

— Алло?

— Искра, верно? — мужской голос, спокойный и холодный. — Меня зовут Андрей Змиевский. Я начальник службы безопасности компании "ФеноГен".

Искра напряглась, жестом показывая Макару, кто звонит.

— Чем обязана?

— Я хотел бы обсудить вашу журналистскую деятельность, — в голосе Змиевского появились стальные нотки. — В частности, материал, над которым вы работаете.

— Откуда вы знаете, над чем я работаю?

— Это моя работа — знать такие вещи, — спокойно ответил Змиевский. — Особенно когда они касаются интересов моей компании.

Искра включила громкую связь, чтобы Макар тоже слышал разговор.

— Чего вы хотите?

— Предложить вам выбор, — Змиевский говорил так, словно обсуждал погоду. — Вы можете прекратить ваше расследование и забыть всё, что узнали о "Нейрогене". В этом случае компания готова предложить вам эксклюзивное интервью с доктором Бергером о новых разработках в области лечения нейродегенеративных заболеваний. Это будет отличный материал для вашей карьеры.

— А второй вариант?

— Вы продолжаете копать, — голос Змиевского стал еще холоднее. — И тогда я не могу гарантировать вашу безопасность. Или безопасность ваших друзей.

Макар сжал кулаки, но Искра остановила его.

— Вы мне угрожаете?

— Я предупреждаю, — поправил Змиевский. — В большой игре всегда есть риски. Вы вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются, и можете пострадать. Это было бы прискорбно.

— Я подумаю над вашим предложением, — сказала Искра, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Разумно, — Змиевский, казалось, улыбался. — У вас есть 24 часа. После этого я буду считать, что вы сделали свой выбор.

Звонок прервался. Искра положила телефон на стол, чувствуя, как дрожат руки.

— Сволочь, — процедил Макар. — Он открыто угрожает нам.

— И он знает, над чем я работаю, — Искра покачала головой. — Они следят за нами плотнее, чем мы думали.

Макар встал и начал ходить по комнате.

— Нам нужно предупредить Зою. И придумать план действий.

Он набрал номер Зои, но телефон был недоступен.

— Черт, — Макар нахмурился. — Не могу до неё дозвониться.

— Может, она на работе? В операционной?

— Возможно, — Макар не выглядел убежденным. — Но после того звонка я беспокоюсь.

Он подошел к окну и осторожно выглянул, не раздвигая штор полностью.

— Серебристый седан через дорогу. Двое мужчин внутри. Следят за домом.

Искра подошла и тоже посмотрела.

— Что будем делать?

— Уходить, — решительно сказал Макар. — Здесь оставаться опасно. Собирай вещи — только самое необходимое.

— Куда мы пойдем?

— У меня есть идея, — Макар уже доставал из шкафа рюкзак. — Но сначала нужно найти Зою.

Она проверила телефон — несколько пропущенных от Макара. Нужно было перезвонить, но сначала хотелось принять душ и смыть усталость.

В раздевалке было пусто — большинство сотрудников уже разошлись по домам. Зоя открыла шкафчик и замерла. Внутри, поверх её вещей, лежала небольшая коробка, перевязанная красной лентой. Она осторожно взяла её — легкая, размером с ладонь.

Записки не было. Зоя медленно развязала ленту и открыла коробку. Внутри лежала маленькая стеклянная ампула с прозрачной жидкостью. "Нейроген-7" — гласила надпись на этикетке.

Под ампулой была фотография — Зоя, выходящая из своего подъезда. Снимок явно сделан скрытой камерой, с расстояния. На обороте аккуратным почерком было написано: "Последний шанс сделать правильный выбор".

Зоя почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это было уже не предложение — это была угроза. Кто-то проник в клинику, нашел её шкафчик, оставил "подарок". Демонстрация силы и возможностей.

Она быстро переоделась, положила коробку в сумку и вышла из раздевалки. Коридоры клиники казались слишком пустыми, слишком тихими. Каждая тень вызывала напряжение.

У выхода она столкнулась с охранником.

— Доктор Вержбицкая, — он кивнул. — Поздно сегодня.

— Сложная работа, — Зоя попыталась улыбнуться. — Вы не видели никого подозрительного сегодня?

— Нет, — охранник покачал головой. — А что?

— Ничего, просто спросила, — она поспешила к выходу. — Спокойной ночи.

На парковке Зоя осмотрелась, прежде чем идти к машине. Никого подозрительного, но это не значило, что за ней не следят. Она села в машину, заперла двери и только тогда позволила себе выдохнуть.

Телефон снова зазвонил — Макар.

— Зоя! Наконец-то! — голос Макара звучал встревоженно. — Я пытался дозвониться до тебя весь вечер.

— Была занята, — она завела машину. — Макар, кое-что случилось. Мне оставили "подарок" в шкафчике — ампулу "Нейрогена" и мою фотографию. Они следят за мной.

— Черт, — выругался Макар. — Слушай внимательно. Змиевский звонил Искре. Открыто угрожал. Они перешли к активным действиям — сегодня меня пытались сбить машиной.

Зоя почувствовала, как холодеет внутри.

— Что нам делать?

— Не езжай домой, — твердо сказал Макар. — Они наверняка следят за твоей квартирой. Мы с Искрой уже покинули мой дом. Встретимся в том кафе, где были в прошлый раз. Через час. Сможешь?

— Да, — Зоя выехала с парковки, внимательно глядя в зеркало заднего вида. — Буду осторожна.

Она отключилась и сосредоточилась на дороге. Никто, казалось, не следовал за ней, но Зоя несколько раз меняла маршрут, проезжала на желтый свет и делала неожиданные повороты — все приемы, о которых читала в детективах.

Через двадцать минут она была уверена, что оторвалась от возможной слежки, и направилась к кафе. Оно находилось в тихом переулке в старой части города — маленькое, уютное заведение, где они встречались с Макаром и Искрой, чтобы обсудить дело Кравцова.

Зоя припарковалась за квартал до кафе и остаток пути прошла пешком, постоянно оглядываясь. Макар и Искра уже ждали её за столиком в дальнем углу.

— Слава богу, — Искра обняла её. — Мы волновались.

— За мной никто не следил, я уверена, — Зоя села, положив сумку на колени. — Вот что мне подбросили.

Она достала коробку и показала содержимое. Макар внимательно осмотрел ампулу, не прикасаясь к ней.

— Они играют с нами, — мрачно сказал он. — Демонстрируют силу.

— Что будем делать? — спросила Зоя. — Мы не можем вернуться домой.

— У меня есть план, — Макар понизил голос. — Мой бывший напарник, Сергей, согласился помочь. У него есть дача за городом — там мы сможем укрыться на несколько дней.

— А потом?

— Потом выпустим материал Искры, — Макар посмотрел на журналистку. — Как только он будет опубликован, угрожать нам станет бессмысленно — информация уже будет в публичном пространстве.

— Но у нас недостаточно доказательств, — напомнила Искра. — Мы говорили об этом.

— Поэтому сначала мы заедем в редакцию, — Макар кивнул. — Ты подготовишь материал, а я сделаю копии всех документов Кравцова. Затем отправим пакет доказательств в прокуратуру и несколько СМИ одновременно.

Зоя задумалась.

— Мне кажется, нам нужна дополнительная страховка, — сказала она. — Кто-то, кто сможет защитить нас, если Змиевский найдет дачу.

Она достала телефон.

— Я позвоню отцу. У него есть связи, он сможет помочь.

— Ты уверена? — Макар нахмурился. — Ты говорила, что у вас сложные отношения.

— Да, но он всё равно мой отец, — Зоя слабо улыбнулась. — И когда узнает, во что я вляпалась, не останется в стороне. У него есть загородный дом с охраной — там будет безопаснее, чем на даче твоего друга.

Она отошла к окну и набрала номер. Разговор был коротким и напряженным, но когда Зоя вернулась к столу, она выглядела спокойнее.

— Он ждет нас, — сказала она. — Адрес пришлет сообщением. Сказал, что обеспечит безопасность.

— Хорошо, — Макар кивнул. — Тогда план такой: сначала в редакцию, потом к твоему отцу. Поедем на моей машине — она припаркована в двух кварталах отсюда.

Они вышли из кафе, внимательно осматриваясь. Улица была пустынной, только редкие прохожие спешили по своим делам.

— Кажется, чисто, — сказал Макар. — Идем.

Они быстро шли по тротуару, когда из-за угла вылетел черный внедорожник. Он резко затормозил рядом с ними, и из него выскочили двое мужчин в темной одежде.

— Бегите! — крикнул Макар, толкая женщин в сторону переулка.

Один из мужчин бросился за ними, второй попытался перехватить Макара. Завязалась короткая схватка — бывший полицейский умело блокировал удары и сам нанес несколько точных ударов. Его противник отступил, держась за челюсть.

Макар не стал развивать успех и бросился вслед за Зоей и Искрой. Они бежали по лабиринту переулков старого города, слыша за спиной тяжелые шаги преследователей.

— Сюда! — Макар указал на узкий проход между домами.

Они протиснулись в щель и оказались во внутреннем дворике. Макар быстро огляделся и указал на пожарную лестницу.

— Наверх!

Они поднялись по металлическим ступеням на крышу пятиэтажного дома. Отсюда открывался вид на соседние крыши — целое море черепицы и антенн.

— Они не знают, где мы, — сказал Макар, тяжело дыша. — Но будут искать. Нужно добраться до моей машины.

— Как? — Искра оглянулась на лестницу. — Они наверняка караулят внизу.

— По крышам, — Макар указал на соседнее здание. — Видите, там есть переход. Мы можем спуститься через другой подъезд, в квартале отсюда.

Они осторожно перебрались на соседнюю крышу, затем еще на одну. Зоя старалась не смотреть вниз — высота всегда пугала её. Наконец, они нашли пожарный выход и спустились в тихий двор.

— Моя машина в двух кварталах отсюда, — сказал Макар. — Идем по одному, с интервалом. Сначала ты, Искра, потом Зоя, я замыкаю.

Искра кивнула и вышла со двора. Через минуту за ней последовала Зоя. Макар выждал еще минуту и вышел последним.

Они благополучно добрались до машины Макара — неприметного серого седана. Только когда они выехали на главную дорогу, Зоя позволила себе выдохнуть.

— Это было близко, — сказала она. — Они знали, где нас искать.

— Возможно, следили за кафе, — Макар внимательно смотрел в зеркало заднего вида. — Или за клиникой.

— Что теперь? — спросила Искра. — В редакцию всё еще опасно.

— Согласен, — Макар кивнул. — Меняем план. Едем сразу к отцу Зои. Материал можно подготовить и там.

Зоя посмотрела на телефон — пришло сообщение с адресом.

— Это в сорока километрах от города, — сказала она. — Поселок Сосновый Бор, коттеджный поселок "Лесной".

— Знаю это место, — кивнул Макар. — Элитный поселок, хорошая охрана.

Он вырулил на окружную дорогу и прибавил скорость.

— Нас могут преследовать, — предупредил он. — Держите глаза открытыми.

Искра первой заметила серебристый седан, который держался на расстоянии позади них.

— Макар, серебристая машина. Уже минут десять следует за нами.

Макар взглянул в зеркало.

— Вижу. Сейчас проверим.

Он резко свернул на съезд с шоссе, ведущий к придорожной заправке. Серебристый седан проехал мимо.

— Может, показалось, — с облегчением сказала Искра.

— Не расслабляйся, — Макар не выглядел убежденным. — Они могут просто ждать нас дальше.

Он заправил машину и купил в магазине воду и сэндвичи — никто из них не ел с вечера. Затем они вернулись на шоссе и продолжили путь.

Зоя смотрела на проносящиеся мимо деревья и думала об отце. Они не виделись больше года — с тех пор, как поссорились из-за её решения уйти из частной клиники в государственную больницу. Отец считал это блажью, пустой тратой таланта. "Ты могла бы зарабатывать втрое больше и помогать тем, которые действительно ценят твой труд," — говорил он тогда.

Сейчас эти разногласия казались такими мелкими.

— Всё будет хорошо, — Искра словно прочитала её мысли и сжала руку Зои. — Твой отец поможет нам.

— Надеюсь, — Зоя слабо улыбнулась. — Просто мы давно не общались.

Дорога стала петлять среди холмов, покрытых сосновым лесом. Они проехали указатель "Сосновый Бор — 5 км".

— Почти приехали, — сказал Макар.

В этот момент из-за поворота вылетел черный внедорожник и на полной скорости врезался в их машину сбоку.

Удар был такой силы, что седан Макара снесло с дороги. Машина перевернулась и покатилась по склону, ломая молодые сосны.

Зоя почувствовала резкую боль в голове, затем наступила темнота.

Она пришла в себя от запаха бензина и дыма. Машина лежала на боку, стекла были разбиты. Зоя висела на ремне безопасности, голова пульсировала от боли.

— Макар? Искра? — позвала она.

— Я здесь, — голос Искры звучал слабо. Она была на заднем сиденье, придавленная погнутой дверью. — Кажется, рука сломана.

Макар не отвечал. Он сидел за рулем, безвольно повиснув на ремне. По лицу текла кровь из рассеченного лба.

— Макар! — Зоя попыталась дотянуться до него. — Очнись!

Она услышала шаги — кто-то спускался по склону к разбитой машине.

— Скорее, — прошептала она Искре. — Нужно выбираться.

Зоя расстегнула ремень и осторожно перебралась к двери. Она была смята, но через разбитое окно можно было вылезти. Зоя протиснулась наружу и помогла Искре, которая морщилась от боли в руке.

— А Макар? — Искра оглянулась на машину.

— Я вытащу его, — Зоя вернулась к машине. — Беги в лес, прячься!

Искра колебалась, но затем кивнула и побежала к деревьям, держась за поврежденную руку.

Зоя попыталась открыть водительскую дверь, но она была заклинена. Макар застонал и приоткрыл глаза.

— Зоя, беги!

— Не без тебя, — она пыталась вытащить его через окно.

Шаги приближались. Зоя оглянулась и увидела двух мужчин, спускающихся по склону. Один из них держал в руке пистолет.

— Вот они! — крикнул он. — Девчонка пытается вытащить водителя!

Зоя замерла, глядя на приближающихся мужчин. Это был конец. Она не могла бросить Макара, но и спасти его не успевала.

Вдруг раздался рев мотора, и из-за поворота вылетел черный внедорожник. Он резко затормозил на обочине, и из него выскочили трое мужчин в темной одежде. Двое держали оружие.

— Стоять! — крикнул один из них преследователям Зои. — Бросить оружие!

Люди Змиевского замешкались, явно не ожидая такого поворота. Один попытался поднять пистолет, но тут же раздался выстрел — пуля ушла в землю у его ног.

— Следующая будет в колено, — спокойно сказал стрелявший. — Бросайте оружие и уходите.

Преследователи переглянулись, затем медленно положили пистолет на землю и стали пятиться назад, поднимаясь по склону к своей машине.

Один из прибывших быстро спустился к Зое.

— Доктор Вержбицкая? Я от вашего отца. Мы получили сигнал GPS с вашего телефона.

Зоя с облегчением выдохнула.

— Помогите вытащить моего друга, он ранен.

Двое мужчин быстро подошли к машине и с профессиональной ловкостью извлекли Макара через лобовое стекло, которое пришлось выбить полностью. Третий нашел Искру, прятавшуюся среди деревьев, и помог ей подняться к дороге.

— Нужно уезжать, — сказал старший из охранников. — Они могут вернуться с подкреплением.

Макара уложили на заднее сиденье внедорожника. Он был без сознания, но дышал ровно. Зоя села рядом с ним, осторожно осматривая рану на голове.

— Сильное сотрясение, возможно перелом ребер, — сказала она. — Нужна медицинская помощь.

— В доме вашего отца есть всё необходимое, — ответил водитель, трогаясь с места. — Он предупредил, что могут быть раненые.

Искра сидела впереди, баюкая поврежденную руку.

— Кто эти люди? Почему они пытались нас убить?

— Не знаю, — ответил охранник. — Но ваш отец, доктор Вержбицкая, сказал, что вы в серьезной опасности. Он вызвал нас, как только вы позвонили.

Зоя кивнула, не отрывая взгляда от бледного лица Макара. Она проверила его пульс — слабый, но стабильный.

— Держись, — прошептала она. — Мы почти в безопасности.

Дом Аркадия Вержбицкого представлял собой современный особняк из стекла и камня, окруженный высоким забором с камерами наблюдения. Когда внедорожник подъехал к воротам, они бесшумно открылись, пропуская машину внутрь.

На крыльце их ждал высокий седой мужчина в дорогом костюме. Несмотря на возраст, он выглядел подтянутым и энергичным. Увидев дочь, он быстро спустился по ступеням.

— Зоя! — он обнял её, на мгновение забыв о своей обычной сдержанности. — Ты цела?

— Да, — она слабо улыбнулась. — Спасибо, что прислал людей. Они появились вовремя.

— Я предупредил врача, он уже здесь, — Аркадий кивнул на дом. — Твоих друзей осмотрят и окажут помощь.

Макара на носилках внесли в дом, Искра шла следом, поддерживаемая одним из охранников. Зоя хотела идти за ними, но отец удержал её за руку.

— Что происходит, Зоя? — в его голосе звучала тревога. — Кто эти люди, которые на вас охотятся?

— Это долгая история, — она вздохнула. — Давай сначала убедимся, что с моими друзьями всё в порядке, а потом я всё расскажу.

Аркадий кивнул и повел её в дом.

В просторной гостиной уже работал врач — пожилой мужчина с уверенными движениями. Он осматривал Макара, который лежал на диване, всё еще без сознания.

— Сотрясение мозга средней тяжести, два сломанных ребра, множественные ушибы, — сказал врач, заметив Зою. — Но внутренних кровотечений нет, жизни ничто не угрожает.

— Слава богу, — выдохнула Зоя.

Искра сидела в кресле, её руку уже перевязали.

— Простой перелом лучевой кости, — сказал врач. — Я наложил шину, но нужно будет сделать рентген и правильно зафиксировать.

— Спасибо, доктор, — Аркадий кивнул. — Вы можете остаться на ночь? Мне будет спокойнее, если за ранеными присмотрит профессионал.

— Конечно, господин Вержбицкий, — врач кивнул. — Я останусь.

Когда врач вышел, чтобы принести лекарства из своей машины, Аркадий повернулся к дочери.

— Теперь рассказывай.

Зоя переглянулась с Искрой, затем начала рассказ — о Кравцове, о "Нейрогене", о документах, которые они нашли, о предложениях и угрозах Бергера и Змиевского.

Аркадий слушал, не перебивая, только хмурился всё сильнее. Когда Зоя закончила, он долго молчал, обдумывая услышанное.

— "ФеноГен", — наконец произнес он. — Я знаю эту компанию. И Бергера тоже.

— Знаешь? — удивилась Зоя.

— Мы пересекались на нескольких медицинских конференциях, — Аркадий встал и подошел к окну. — Он талантливый ученый, но всегда был одержим идеей прорыва любой ценой.

Он повернулся к дочери.

— То, что вы обнаружили — это серьезно. Если всё подтвердится, Бергер и вся верхушка "ФеноГена" отправятся в тюрьму на долгие годы.

— Поэтому они так отчаянно пытаются нас остановить, — сказала Искра. — Мы угрожаем не просто их репутации, а свободе.

— И миллиардным инвестициям, — добавил Аркадий. — "Нейроген" должен был стать прорывным препаратом, который принес бы компании огромные прибыли.

Он задумался.

— Вам нужна защита. И юридическая поддержка. У меня есть знакомый в прокуратуре, я свяжусь с ним завтра.

— Спасибо, папа, — Зоя подошла и обняла его. — Я знала, что ты поможешь.

Аркадий неловко погладил её по спине.

— Конечно, помогу. Ты моя дочь.

Он отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Но вы должны понимать — эти люди не остановятся. Змиевский известен своими радикальными методами решения проблем. Вам нужно действовать быстро.

— Материал почти готов, — сказала Искра. — Но нам нужно больше доказательств, чтобы публикация имела вес.

— Я могу помочь с этим, — неожиданно сказал Аркадий. — У меня есть связи в фармацевтических кругах. Возможно, я смогу найти кого-то внутри "ФеноГена", кто согласится дать показания.

Зоя удивленно посмотрела на отца.

— Ты правда готов так рисковать ради нас?

— Ради тебя — да, — просто ответил он. — К тому же, то, что делает Бергер — это преступление против медицинской этики. Я не могу оставаться в стороне.

В этот момент застонал Макар, приходя в сознание. Зоя тут же бросилась к нему.

— Макар! Ты меня слышишь?

Он медленно открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Зоя? Где мы?

— В безопасности, — она сжала его руку. — В доме моего отца. Нас спасли его люди.

Макар попытался сесть, но поморщился от боли.

— Лежи спокойно, — Зоя мягко удержала его. — У тебя сломаны ребра и сотрясение мозга.

— Искра?

— Я здесь, — отозвалась журналистка, подходя к дивану. — Всего лишь сломала руку. Ты выглядишь хуже.

Макар слабо улыбнулся, затем посмотрел на Аркадия, который стоял поодаль.

— Вы отец Зои? Спасибо за помощь.

Аркадий кивнул.

— Не стоит благодарности. Отдыхайте, набирайтесь сил. Завтра нам предстоит многое сделать.

Он повернулся к дочери.

— Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнаты. Вам всем нужен отдых.

Когда Аркадий вышел, Макар тихо спросил:

— Ты ему всё рассказала?

— Да, — кивнула Зоя. — И он готов помочь. У него есть связи в прокуратуре и, возможно, даже в "ФеноГене".

— Можем ли мы ему доверять? — Макар был настороже, профессиональная подозрительность брала верх.

— Да, — твердо сказала Зоя. — Он мой отец. И он только что спас нам жизнь.

Макар кивнул, затем поморщился от боли.

— Хорошо. Тогда завтра продолжим работу. Искра, твой ноутбук уцелел?

— Да, был в рюкзаке, — она похлопала по сумке, которую держала здоровой рукой. — Я могу закончить статью сегодня ночью.

— Нет, — Зоя покачала головой. — Сначала отдых. Все мы измотаны и ранены. Статья подождет до утра.

Змиевский стоял у окна в своем кабинете, глядя на ночной город. Телефонный разговор с людьми, которых он послал за беглецами, был коротким и неприятным.

— Они ушли, — сказал он Бергеру, который сидел в кресле, нервно постукивая пальцами по подлокотнику. — Кто-то вмешался. Профессионалы, хорошо вооруженные.

— Кто? — Бергер выглядел встревоженным. — Полиция?

— Нет, — Змиевский покачал головой. — Частная охрана. Судя по описанию машины и экипировки — серьезные ребята.

Он повернулся к Бергеру.

— Я выяснил, куда они направлялись. Поселок Сосновый Бор, элитный коттеджный поселок.

— И что там?

— Там живет отец Зои Вержбицкой — Аркадий Вержбицкий. Крупный бизнесмен, владелец сети частных клиник "МедЭксперт".

Бергер нахмурился.

— Вержбицкий... Я встречал его на конференциях. Влиятельный человек с серьезными связями.

— Именно, — Змиевский кивнул. — Это усложняет ситуацию. Если он взял дочь и её друзей под свою защиту, добраться до них будет непросто.

— Что будем делать?

Змиевский задумался.

— У нас есть два варианта. Первый — затаиться, прекратить преследование и надеяться, что без новых доказательств их обвинения не будут восприняты всерьез.

— А второй?

— Нанести упреждающий удар, — Змиевский подошел к столу. — Дискредитировать их, прежде чем они выступят с обвинениями. У меня есть материалы на каждого из них. Макар Громов был уволен из полиции при сомнительных обстоятельствах. Искра имеет репутацию журналистки, гоняющейся за сенсациями. А Зоя Вержбицкая.

— Что с ней? — спросил Бергер.

Бергер задумался.

— Дискредитация может сработать, но не решит главную проблему — у них есть документы Кравцова.

— Тогда остается только один вариант, — холодно сказал Змиевский. — Я найду их, даже в доме Вержбицкого. И на этот раз доведу дело до конца.

Бергер поморщился, но не стал возражать. Слишком многое стояло на кону.

— Делайте что нужно, — сказал он, вставая. — Но помните — никаких следов, ведущих к компании.

Змиевский кивнул, глядя, как Бергер выходит из кабинета. Затем достал телефон и набрал номер.

— Мне нужна полная информация о поселке Сосновый Бор, — сказал он. — Особенно о системе безопасности дома Аркадия Вержбицкого. И соберите группу — шесть человек, лучших. Выезжаем завтра на рассвете.

Глава 10: Убежище

Утро в доме Аркадия Вержбицкого началось рано. Зоя проснулась с первыми лучами солнца, проникавшими сквозь жалюзи. Несколько секунд она не могла понять, где находится, затем воспоминания о вчерашнем дне нахлынули волной — погоня, авария, спасение.

Она быстро оделась и вышла в коридор. Дом был тих, только из кухни доносились приглушенные голоса. Зоя спустилась по лестнице и увидела отца, сидящего за столом с чашкой кофе и планшетом. Рядом с ним сидел Макар, бледный, с повязкой на голове, но уже в сознании.

— Доброе утро, — Зоя подошла к ним. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она Макара.

— Жить буду, — он слабо улыбнулся. — Твой отец рассказывал мне о системе безопасности дома. Впечатляет.

Аркадий кивнул дочери.

— Кофе на плите. Искра еще спит — врач дал ей снотворное вчера, рука сильно болела.

Зоя налила себе кофе и села рядом с ними.

— Какой у нас план?

— Я связался с моим знакомым в прокуратуре, — сказал Аркадий. — Он готов встретиться с вами, но не официально — пока. Ему нужны неопровержимые доказательства, прежде чем он начнет расследование против такой влиятельной компании как "ФеноГен".

— У нас есть документы Кравцова, — сказал Макар. — Но нужно больше. Я позвонил своему бывшему напарнику, Сергею. Он проверит, были ли официальные разрешения на клинические испытания "Нейрогена-7".

— А я могу помочь с анализом медицинских данных, — предложил Аркадий. — Я в фармакологии разбираюсь неплохо.

Зоя с благодарностью посмотрела на отца. Их отношения всегда были сложными — он хотел, чтобы она пошла по его стопам, возглавила семейный медицинский бизнес. Она же выбрала свой путь. Но сейчас, в момент опасности, он не колеблясь встал на её сторону.

— Спасибо, папа, — тихо сказала она.

Аркадий неловко кивнул, не привыкший к проявлениям чувств.

— Я делаю это не только ради тебя, — сказал он. — То, что делает "ФеноГен" — это преступление против медицинской этики. Если препарат действительно опасен, но его выпустят на рынок.

Он не закончил фразу, но все поняли — последствия могут быть катастрофическими.

В кухню вошла Искра, бледная, с рукой на перевязи.

— Доброе утро, — она попыталась улыбнуться. — Обсуждаете план действий без меня?

— Только начали, — Макар указал ей на стул. — Садись. Как рука?

— Болит, но терпимо, — Искра села, принимая чашку кофе от Зои. — Я думала о статье. Нам нужно больше фактов, особенно о клинических испытаниях.

— Я могу помочь с этим, — сказал Аркадий. — У меня есть доступ к базам данных клинических исследований. Если "ФеноГен" получал официальные разрешения, информация должна быть там.

— А если нет? — спросила Зоя.

— Тогда у нас будет еще одно доказательство их незаконной деятельности, — Аркадий встал. — Пойдемте в мой кабинет, там есть всё необходимое для работы.

Кабинет Аркадия Вержбицкого представлял собой просторную комнату с панорамными окнами, выходящими на сосновый лес. Вдоль одной стены тянулись книжные полки с медицинской литературой, у другой стоял массивный стол с компьютером и несколькими мониторами.

— Располагайтесь, — Аркадий указал на кресла и диван. — Здесь есть всё необходимое для работы.

Искра достала свой ноутбук и включила его.

— У меня почти готов черновик статьи, но нужно добавить новые факты.

Макар сел рядом с ней, морщась от боли в ребрах.

— Давай посмотрим, что у тебя есть.

Зоя подошла к отцу, который уже работал за своим компьютером.

— Что ты ищешь?

— Проверяю базу данных Министерства здравоохранения по клиническим испытаниям, — ответил Аркадий, быстро печатая. — Каждое новое лекарство должно пройти три фазы испытаний, и на каждую нужно получить разрешение.

Он нахмурился, глядя на экран.

— Странно. Я нашел разрешение на первую фазу испытаний "Нейрогена-7" — базовые тесты на безопасность. Но разрешения на вторую и третью фазы нет.

— Что это значит? — спросила Зоя, наклоняясь к экрану.

— Это значит, что они проводят испытания на людях незаконно, — Аркадий покачал головой. — Без официального разрешения. Это серьезное нарушение.

Макар подошел к ним, держась за бок.

— Можете распечатать эту информацию? Это важное доказательство.

— Конечно, — Аркадий нажал несколько клавиш, и принтер в углу комнаты ожил.

Телефон Макара зазвонил. Он посмотрел на экран и быстро ответил:

— Сергей? Да, я слушаю.

Все замолчали, наблюдая за Макаром, который внимательно слушал, иногда кивая.

— Понял. Спасибо, друг. Будь осторожен.

Он отключился и повернулся к остальным.

— Сергей подтверждает — официальных разрешений на клинические испытания второй и третьей фазы нет. Более того, он нашел информацию о нескольких смертях, которые могут быть связаны с "Нейрогеном-7". Три случая за последние шесть месяцев — все пациенты с нейродегенеративными заболеваниями, все умерли от внезапной остановки сердца.

— Это совпадает с тем, что писал Кравцов в своих заметках, — сказала Зоя. — Он упоминал кардиотоксичность препарата у определенной группы пациентов.

Аркадий задумался.

— Если препарат токсичен только для определенной группы, это может указывать на генетический фактор. Некоторые лекарства по-разному действуют на людей с разными генетическими особенностями.

— В документах Кравцова есть генетические профили пациентов? — спросил он у Зои.

— Да, частично, — она кивнула. — Он собирал эту информацию, пытаясь найти закономерность.

— Покажи мне, — Аркадий подвинул к себе второй монитор. — Я специализировался на фармакогенетике в университете, возможно, смогу увидеть то, что упустил Кравцов.

Зоя достала флешку с копией документов Кравцова и подключила её к компьютеру отца. Они вместе начали просматривать данные, в то время как Макар и Искра работали над статьей.

Несколько часов прошли в напряженной работе. Искра печатала, несмотря на боль в руке, периодически консультируясь с Макаром. Зоя и Аркадий анализировали медицинские данные, сравнивая генетические профили пациентов с известными маркерами чувствительности к лекарствам.

— Вот оно! — вдруг воскликнул Аркадий, указывая на экран. — Смотри, Зоя. Все пациенты, у которых наблюдались серьезные побочные эффекты, имеют одинаковый полиморфизм в гене CYP2D6.

— Что это значит? — спросила Искра, оторвавшись от своего ноутбука.

— CYP2D6 — это ген, который кодирует фермент, участвующий в метаболизме многих лекарств, — объяснил Аркадий. — У некоторых людей есть вариант этого гена, который изменяет скорость метаболизма. В случае с "Нейрогеном-7", похоже, этот вариант приводит к накоплению токсичных метаболитов в организме.

— И "ФеноГен" знал об этом? — спросил Макар.

— Судя по данным Кравцова — да, — Зоя указала на графики. — Вот отчеты о побочных эффектах, датированные еще прошлым годом. Они знали о проблеме, но продолжали испытания.

— Потому что этот генетический вариант встречается только у 7-10% населения, — мрачно сказал Аркадий. — Они решили, что это приемлемый риск.

— Приемлемый риск? — возмутилась Искра. — Мы говорим о смертях людей!

— Для таких, как Бергер, это просто статистика, — Аркадий покачал головой. — Они рассчитывали, что большинство пациентов будет реагировать хорошо, а небольшой процент смертей можно будет списать на прогрессирование основного заболевания.

— Это преступление, — твердо сказал Макар. — И теперь у нас есть доказательства.

Искра быстро печатала, добавляя новую информацию в статью.

— Это будет бомба. Крупнейшая фармацевтическая компания сознательно выпускает на рынок смертельно опасный препарат, зная о рисках.

— Нам нужно действовать быстро, — сказал Аркадий. — Как только "ФеноГен" поймет, что мы раскрыли их схему, они сделают всё, чтобы остановить нас.

— Я почти закончила статью, — сказала Искра. — Еще пара часов, и она будет готова к публикации.

— Я свяжусь с прокурором, — Аркадий встал. — С такими доказательствами он должен начать официальное расследование.

Зоя подошла к окну, глядя на лес, окружающий дом. Где-то там, она знала, Змиевский уже искал их. И когда он найдет — а он найдет, она не сомневалась — начнется настоящая охота.

Змиевский сидел в черном внедорожнике, припаркованном на лесной дороге в километре от поселка Сосновый Бор. Перед ним был разложен план местности и схема системы безопасности коттеджного поселка, добытая его людьми.

— Основная проблема — периметр, — говорил мужчина в камуфляже, указывая на схему. — Двойной забор, камеры наблюдения, датчики движения. Плюс КПП с вооруженной охраной на въезде.

— А сам дом Вержбицкого? — спросил Змиевский.

— Еще сложнее. Отдельная система безопасности, дополнительные камеры, бронированные стекла. По нашим данным, сейчас там минимум четверо охранников — профессионалы, бывшие военные.

Змиевский задумался.

— Лобовая атака бессмысленна, — наконец сказал он. — Нужно действовать хитрее.

Он указал на карту.

— Здесь, с северной стороны, лес подходит вплотную к забору. Если отключить электричество во всем поселке, резервные генераторы включатся не сразу. У нас будет окно в 30-40 секунд, когда система безопасности будет неактивна.

— Рискованно, — заметил мужчина в камуфляже. — Если что-то пойдет не так, нас встретит вооруженная охрана.

— Другого выхода нет, — отрезал Змиевский. — Бергер ясно дал понять — эта проблема должна быть решена сегодня. Любой ценой.

Он свернул карту.

— Начинаем в полночь. Подготовьте всё необходимое.

Вечер в доме Аркадия Вержбицкого прошел в напряженной работе. Искра закончила статью и отправила её своему редактору с инструкцией опубликовать завтра утром, если от неё не будет других указаний. Макар собрал все доказательства в единый пакет документов, который Аркадий передал своему знакомому прокурору.

— Он обещал начать расследование немедленно, — сказал Аркадий, вернувшись с встречи. — Но предупредил, что "ФеноГен" будет сопротивляться всеми силами. У них слишком много денег и связей.

— Главное, что процесс запущен, — сказал Макар. — Теперь, даже если с нами что-то случится, расследование продолжится.

Зоя вздрогнула от его слов. Мысль о том, что Змиевский может добраться до них даже здесь, не покидала её.

— Папа, насколько надежна охрана дома?

Аркадий понял её беспокойство.

— Я усилил меры безопасности. Сейчас здесь шесть охранников, все периметры под наблюдением. В поселок без пропуска не попасть.

Он положил руку на плечо дочери.

— Не волнуйся. Здесь вы в безопасности.

Зоя кивнула, но тревога не отпускала её. Она знала, на что способен Змиевский.

После ужина все разошлись по своим комнатам. Зоя долго не могла уснуть, прислушиваясь к каждому шороху за окном. Наконец, усталость взяла своё, и она погрузилась в беспокойный сон.

Было около полуночи, когда свет в доме внезапно погас. Зоя проснулась мгновенно, чувствуя, как сердце колотится в груди. Несколько секунд стояла абсолютная темнота и тишина, затем послышались шаги в коридоре и приглушенные голоса.

Она быстро встала и, ориентируясь на ощупь, подошла к двери. В этот момент включился аварийный генератор — тусклые аварийные лампы осветили коридор.

В дверь постучали.

— Зоя, это я, — голос отца звучал напряженно. — Открой.

Она открыла дверь. Аркадий стоял в халате, рядом с ним был один из охранников с пистолетом в руке.

— Что происходит? — спросила Зоя.

— Отключили электричество во всем поселке, — мрачно сказал Аркадий. — Это не случайность. Охрана заметила движение у северного забора.

Охранник поднес рацию к губам.

— Периметр нарушен, — доложил невидимый собеседник. — Как минимум трое проникли на территорию.

Аркадий побледнел.

— Они здесь. Быстро, нужно собрать всех.

Они разбудили Макара и Искру, которые спали в соседних комнатах. Макар, несмотря на травмы, был собран и сосредоточен.

— Сколько у нас времени? — спросил он охранника.

— Минут десять, не больше, — ответил тот. — Мои люди задержат их, но нужно уходить.

— Куда? — спросила Искра, нервно прижимая к груди ноутбук. — Они наверняка перекрыли выезд из поселка.

— У меня есть запасной план, — сказал Аркадий. — В гараже стоит бронированный внедорожник. За домом есть лесная дорога, которая ведет к запасным воротам. О них знают только жители поселка.

— Тогда нужно спешить, — Макар уже надевал куртку. — Берите только самое необходимое.

Зоя быстро оделась и собрала сумку с документами. Искра не расставалась с ноутбуком, где хранилась готовая к публикации статья. Макар проверил пистолет, который ему дал один из охранников.

— Готовы? — спросил Аркадий. — Тогда идем. Тихо и быстро.

Они спустились по служебной лестнице в гараж, где стоял массивный черный внедорожник с тонированными стеклами.

— Это бронированный Мерседес, — сказал Аркадий, открывая двери. — Выдержит даже выстрелы из автомата.

В этот момент сверху донеслись звуки выстрелов и крики.

— Они прорвались в дом, — охранник поднял рацию. — Всем отходить к точке эвакуации.

— Садитесь, быстро, — Аркадий сел за руль. — Пристегнитесь, будет быстрая езда.

Зоя села рядом с отцом, Макар и Искра — на заднее сиденье. Охранник остался у двери гаража.

— Я задержу их, — сказал он, снимая пистолет с предохранителя. — Уезжайте.

Аркадий кивнул и завел двигатель. Ворота гаража открылись, и внедорожник вылетел на узкую лесную дорогу, уходящую в темноту соснового леса.

Зоя оглянулась и увидела вспышки выстрелов в окнах дома. Сердце сжалось от страха и тревоги.

— Они убьют твоих людей, — тихо сказала она.

— Мои охранники знают, что делают, — Аркадий крепче сжал руль. — У них есть план отхода. Главное сейчас — увезти вас в безопасное место.

Внедорожник мчался по лесной дороге, подпрыгивая на корнях и выбоинах. Фары выхватывали из темноты стволы сосен и кусты подлеска.

— Куда мы едем? — спросил Макар, держась за ребра при каждом толчке.

— У меня есть квартира в городе, о которой никто не знает, — ответил Аркадий. — Там мы будем в безопасности, пока не выйдет статья и прокуратура не начнет действовать.

Внезапно впереди на дороге возникли фары встречного автомобиля.

— Черт! — Аркадий резко затормозил. — Они перекрыли дорогу!

Встречная машина — такой же черный внедорожник — остановилась в пятидесяти метрах от них, перегородив узкую лесную дорогу. В свете фар они увидели фигуры людей, выходящих из машины с оружием в руках.

— Что будем делать? — Зоя в панике посмотрела на отца.

Аркадий оценил ситуацию.

— Назад нельзя — там дом, который уже захвачен. Вперед тоже нельзя.

Он указал на темноту леса справа от дороги.

— Единственный шанс — уйти пешком через лес. До запасных ворот около километра. Если доберемся до них, сможем выйти из поселка.

— А дальше? — спросила Искра.

— Дальше — импровизируем, — мрачно сказал Макар. — Главное — выжить до утра. Как только статья будет опубликована, охота на нас потеряет смысл.

Аркадий заглушил двигатель.

— Выходим тихо, с моей стороны. Используем машину как прикрытие.

Они осторожно вышли из внедорожника и, пригибаясь, двинулись к лесу. Люди у встречной машины, похоже, не сразу поняли их маневр — они ожидали, что бронированный автомобиль попытается прорваться.

Когда беглецы уже почти достигли кромки леса, раздался крик:

— Они уходят в лес! Преследовать!

— Бегите! — скомандовал Аркадий, и они бросились между деревьями.

Лес был темным, только слабый свет луны, пробивающийся сквозь кроны сосен, помогал ориентироваться. Они бежали, спотыкаясь о корни и ветки, слыша за спиной треск и крики преследователей.

Макар, несмотря на травмы, держался стойко, помогая Искре, которая с трудом пробиралась через подлесок с загипсованной рукой. Зоя следовала за отцом, который уверенно вел их через лес, ориентируясь по каким-то только ему известным приметам.

— Еще немного, — подбадривал он. — Ворота уже близко.

Вдруг впереди мелькнул луч фонаря.

— Ложись! — Макар потянул всех вниз, и они распластались на земле среди папоротников.

Мимо прошли двое мужчин с автоматами и фонарями, внимательно осматривая лес.

— Они где-то здесь, — сказал один. — Змиевский приказал найти их любой ценой.

Когда патруль удалился, Аркадий прошептал:

— Нужно менять план. Они перекрыли путь к воротам.

— Что будем делать? — спросила Зоя.

Аркадий задумался.

— Есть еще один выход — через ручей на восточной границе поселка. Там забор ниже, можно перелезть.

— Далеко это?

— Полкилометра в ту сторону, — Аркадий указал направление. — Но придется идти очень осторожно. Они наверняка прочесывают весь лес.

Они медленно двинулись в указанном направлении, стараясь ступать бесшумно и держаться в тени. Каждый шорох заставлял их замирать, каждый луч фонаря вдалеке — пригибаться к земле.

Через двадцать минут такого напряженного продвижения они услышали журчание воды.

— Ручей близко, — прошептал Аркадий. — Еще немного.

Внезапно сзади раздался треск веток и громкий голос:

— Вижу их! Они у ручья!

— Бегите! — крикнул Макар, выхватывая пистолет. — Я задержу их!

— Нет! — Зоя схватила его за руку. — Мы не бросим тебя!

— Нет времени спорить, — Макар высвободился. — Искра, твоя статья должна увидеть свет. Уходите!

Он повернулся к приближающимся преследователям и выстрелил дважды в воздух.

— Идите сюда, ублюдки! Я здесь!

Аркадий понял план Макара.

— Он прав, — сказал он, увлекая дочь и Искру к ручью. — Нужно уходить. Он даст нам фору.

Зоя с болью смотрела, как Макар скрывается среди деревьев, уводя преследователей в противоположном направлении. Она слышала его выстрелы и крики людей Змиевского, но не могла остановиться — отец и Искра тянули её вперед.

— Мы должны помочь ему! — отчаянно сказала она.

— Лучшая помощь сейчас — выбраться отсюда, — твердо ответил Аркадий. — Макар знает, что делает.

Они добрались до ручья — неширокого, но быстрого потока, пересекавшего территорию поселка. Забор здесь действительно был ниже, а в одном месте его основание подмыло водой, образовав небольшой проход.

— Придется намокнуть, — сказал Аркадий, входя в холодную воду. — Держитесь за мной.

Они пробирались по ручью, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях. Вода доходила до колен, течение было сильным. Искра, с её загипсованной рукой, едва удерживала равновесие.

— Держись за меня, — Зоя обхватила подругу за талию, помогая ей идти.

Когда они добрались до забора, Аркадий присел и осмотрел проход.

— Узковато, но пролезем. Искра, ты первая — ты самая худая.

Искра с трудом протиснулась в щель между забором и водой, морщась от боли в руке. Зоя последовала за ней, чувствуя, как острые края металла царапают спину.

Аркадий, самый крупный из них, застрял на полпути.

— Черт, — прошипел он, пытаясь протиснуться. — Не проходит плечо.

— Давай, папа! — Зоя тянула его за руку с другой стороны.

С третьей попытки Аркадий протиснулся, разорвав куртку и поцарапав плечо.

— Порядок, — выдохнул он, поднимаясь на ноги. — Теперь быстро в лес, пока нас не заметили.

Они побежали к темной стене деревьев, начинавшейся в пятидесяти метрах от забора. Позади слышались крики и выстрелы — преследователи, очевидно, всё еще гонялись за Макаром.

Когда они достигли леса, Аркадий остановился, тяжело дыша.

— Нужно найти дорогу. Где-то здесь должно быть шоссе.

— А Макар? — Зоя не могла перестать думать о нем. — Мы не можем его бросить.

— Мы не бросаем его, — Искра положила руку ей на плечо. — Мы делаем то, ради чего он остался прикрывать нас. Спасаем доказательства.

Она достала из-под куртки ноутбук, завернутый в водонепроницаемый пакет.

— Всё здесь. Статья готова к публикации. Как только доберемся до города, я отправлю её.

Аркадий кивнул.

— Правильно. Сейчас главное — выбраться отсюда. Макар — бывший полицейский, он знает, как о себе позаботиться.

Зоя понимала их логику, но сердце разрывалось от мысли, что они оставили Макара одного против вооруженных людей.

Они двинулись через лес, ориентируясь по звездам и слабому шуму шоссе вдалеке. Через полчаса вышли на асфальтированную дорогу.

— Теперь нужно поймать машину, — сказал Аркадий, оглядываясь. — Или дойти до ближайшего населенного пункта.

— А если Змиевский уже перекрыл дороги? — спросила Зоя.

— Вряд ли он успел организовать полномасштабную блокаду, — ответил Аркадий. — Его люди всё еще ищут нас в лесу.

Они пошли по обочине шоссе, держась в тени деревьев. Через несколько минут вдалеке показались фары приближающегося автомобиля.

— Попробуем остановить? — спросил Аркадий.

— А если это люди Змиевского? — забеспокоилась Искра.

— Тогда у нас проблемы, — мрачно ответил Аркадий. — Но выбора нет.

Он вышел на дорогу и поднял руку, останавливая машину. К их облегчению, это оказался старенький фургон, за рулем которого сидел пожилой мужчина.

— Что случилось? — спросил он, опуская стекло. — Авария?

— Да, — быстро ответил Аркадий. — Наша машина слетела в кювет. Можете подбросить нас до города?

Мужчина окинул их подозрительным взглядом — мокрые, грязные, с царапинами.

— Вы в порядке? Может, скорую вызвать?

— Нет-нет, мы в порядке, — заверила его Зоя. — Просто нужно добраться до города.

Мужчина помедлил, затем кивнул.

— Садитесь. Я еду до Северного района.

Они забрались в фургон, с облегчением откинувшись на сиденья. Опасность еще не миновала, но они выбрались из ловушки.

— Спасибо вам, — искренне сказала Зоя водителю. — Вы нас очень выручили.

— Да не за что, — пожал плечами тот. — В такой глуши редко кого встретишь ночью. Не мог же я вас там оставить.

Фургон ехал по пустынному шоссе, увозя их всё дальше от поселка и людей Змиевского. Зоя смотрела в окно на проносящиеся мимо деревья, думая о Макаре. Жив ли он? Удалось ли ему уйти от преследователей?

— Куда вас высадить? — спросил водитель, когда они въехали в город.

Аркадий назвал адрес в центральном районе.

— Это квартира моего друга, — пояснил он Зое и Искре. — Там будет безопасно.

Когда фургон остановился у указанного дома, Аркадий протянул водителю несколько купюр.

— За беспокойство.

— Да бросьте, — мужчина отмахнулся. — Не нужно.

— Возьмите, — настоял Аркадий. — Вы нам очень помогли.

Водитель неохотно взял деньги и пожелал им удачи. Когда фургон уехал, Аркадий повел женщин к подъезду.

— Квартира на пятом этаже. Хозяин сейчас за границей, но у меня есть ключи.

Квартира оказалась просторной и хорошо обставленной. Аркадий сразу же запер дверь на все замки и задернул шторы.

— Располагайтесь. Здесь есть всё необходимое — еда, одежда, даже оружие.

— Оружие? — удивилась Искра. — Кто твой друг?

— Бывший военный, — коротко ответил Аркадий. — Он параноик в вопросах безопасности, что сейчас нам на руку.

Зоя опустилась на диван, чувствуя, как адреналин отступает, уступая место усталости и тревоге.

— Что теперь? — спросила она.

— Теперь Искра публикует статью, — Аркадий указал на ноутбук. — А я звоню своему знакомому прокурору. Нужно действовать быстро, пока Змиевский не нашел нас.

Искра включила ноутбук и подключилась к Wi-Fi.

— Статья готова. Я отправлю её сразу в несколько изданий и на популярные новостные сайты. Через час о "ФеноГене" и их экспериментах будет знать вся страна.

Зоя кивнула, но мысли её были далеко.

— Я должна найти Макара, — сказала она, вставая. — Не могу сидеть здесь, не зная, что с ним.

— Это слишком опасно, — возразил Аркадий. — Змиевский наверняка ищет нас по всему городу.

— Я не могу его бросить! — в голосе Зои звучало отчаяние. — Он рисковал жизнью ради нас.

Аркадий понимающе посмотрел на дочь.

— Я знаю, что он значит для тебя. Но сейчас лучшее, что мы можем сделать для Макара — это завершить то, что начали. Опубликовать доказательства, привлечь внимание правоохранительных органов.

Зоя знала, что отец прав, но не могла смириться с мыслью, что Макар, возможно, в опасности, а она ничем не может помочь.

— Я отправила статью, — сказала Искра, закрывая ноутбук. — Теперь остается ждать.

Аркадий тем временем разговаривал по телефону, объясняя ситуацию своему знакомому прокурору. Закончив разговор, он повернулся к женщинам.

— Хорошие новости. Прокуратура уже начала расследование на основе тех документов, которые я передал им ранее. А с публикацией статьи процесс ускорится. Они выдают ордер на арест Бергера и Змиевского.

— Как быстро это произойдет? — спросила Зоя.

— К утру всё должно быть готово. Нам нужно продержаться до рассвета.

Зоя подошла к окну и осторожно отодвинула штору, глядя на ночной город. Где-то там, в темноте, Макар либо скрывался от преследователей, либо... Она не хотела думать о худшем.

— Я сделаю кофе, — сказала Искра, направляясь на кухню. — Нам предстоит долгая ночь.

Аркадий проверял оружие — два пистолета, которые он достал из сейфа в кабинете.

— На всякий случай, — сказал он, заметив взгляд Зои. — Надеюсь, они не понадобятся.

Зоя кивнула и снова посмотрела в окно. Город казался таким спокойным, таким обычным. Никто из прохожих не подозревал о драме, разворачивающейся в эту ночь.

Внезапно её внимание привлекло движение на противоположной стороне улицы. Черный внедорожник медленно проехал мимо дома, затем остановился на углу.

— Папа, — тихо позвала она. — Кажется, у нас проблемы.

Аркадий подошел к окну и выглянул.

— Черт, — выругался он. — Они нашли нас. Не знаю как, но нашли.

Из внедорожника вышли двое мужчин и направились к подъезду.

— Искра, — позвал Аркадий. — Собирай вещи. Нам нужно уходить.

— Куда? — Искра выглянула из кухни с чашкой кофе в руке. — Они у входа?

— Пока только двое, — ответил Аркадий. — Но наверняка вызовут подкрепление. У нас есть несколько минут.

Он быстро собирал документы и оружие.

— В доме есть черный ход?

— Должен быть выход через подвал, — Аркадий указал на дверь. — Многие старые дома в центре соединены подвалами. Если повезет, сможем выйти через соседний дом.

Они быстро собрали вещи. Искра не расставалась с ноутбуком, Зоя взяла сумку с документами. Аркадий вооружился и проверил коридор.

— Чисто. Идем к лестнице.

Они спустились на первый этаж и через служебную дверь попали в подвал — темное помещение с трубами и старыми вещами жильцов.

— Сюда, — Аркадий освещал путь фонариком на телефоне. — Должен быть проход в соседний дом.

Они пробирались через лабиринт подвальных помещений, пока не нашли полуразрушенную стену с проходом.

— Вот он, — Аркадий указал на отверстие. — Пролезайте.

Искра и Зоя протиснулись в проход, Аркадий последовал за ними. Они оказались в подвале соседнего дома.

— Теперь нужно найти выход, — сказал Аркадий, осматриваясь. — Должна быть лестница наверх.

Они двигались осторожно, стараясь не шуметь. Наконец нашли лестницу, ведущую на первый этаж. Поднявшись, оказались в подъезде соседнего дома.

— Пока всё идет по плану, — шепнул Аркадий. — Теперь выходим и быстро уходим отсюда. Машину вызывать нельзя — могут отследить.

Они вышли из подъезда и, стараясь держаться в тени, двинулись прочь от дома. Улица была пустынной, только вдалеке слышался шум проезжающих машин.

— Куда теперь? — спросила Искра, крепче прижимая к себе ноутбук.

— К метро, — ответил Аркадий. — Там затеряемся в толпе.

— В такое время? — усомнилась Зоя. — Сейчас почти два часа ночи.

— Ночные клубы только закрываются, будет достаточно людей, — уверенно сказал Аркадий. — Главное — уйти отсюда как можно дальше.

Они быстро шли по улицам, постоянно оглядываясь и меняя направление, чтобы запутать возможных преследователей. Через двадцать минут такого марш-броска добрались до станции метро.

Как и предсказывал Аркадий, у входа толпились люди — молодежь, возвращающаяся из клубов, ночные работники, спешащие домой. Они смешались с толпой и спустились на платформу.

— Садимся на первый поезд, независимо от направления, — сказал Аркадий. — Потом пересядем.

Через несколько минут подошел поезд. Они вошли в вагон и сели, стараясь не привлекать внимания. Вагон был наполовину пуст — несколько сонных пассажиров, пара подвыпивших студентов, уставшая женщина с ночной смены.

— Что теперь? — тихо спросила Зоя, когда поезд тронулся. — У нас есть план?

— Есть еще одно место, — ответил Аркадий. — Загородный дом моего коллеги. Он сейчас в командировке, но я знаю, где ключ.

— А если и там нас найдут? — в голосе Искры слышалась усталость и тревога.

— Не найдут, — уверенно сказал Аркадий. — О нем знают только самые близкие друзья. К тому же, нам нужно продержаться всего до утра. Как только статья будет опубликована и прокуратура начнет действовать, Змиевскому будет не до нас.

Зоя смотрела в темное окно метро, думая о Макаре. Жив ли он? Удалось ли ему уйти от преследователей? Или он сейчас в руках Змиевского?

— Я должна найти Макара, — тихо сказала она. — Как только мы будем в безопасности, я начну его искать.

Аркадий сжал её руку.

— Мы найдем его, обещаю. Но сначала нужно убедиться, что вы с Искрой в безопасности.

Они сделали две пересадки, прежде чем выйти на конечной станции на окраине города. Отсюда до загородного поселка, где находился дом коллеги Аркадия, было около пяти километров.

— Придется идти пешком, — сказал Аркадий. — Такси вызывать рискованно.

Они шли по пустынным улицам спального района, затем по шоссе, ведущему за город. Ночь была холодной, и они дрожали в своей промокшей одежде.

Наконец, около четырех утра, они добрались до небольшого дачного поселка. Аркадий уверенно вел их между домами, пока не остановился у небольшого двухэтажного коттеджа, окруженного высоким забором.

— Пришли, — сказал он, доставая из-под камня у ворот ключ. — Здесь будем в безопасности.

Дом был уютным и чистым — видно, что хозяин следил за порядком даже в свое отсутствие. Аркадий сразу же запер двери и проверил окна.

— Располагайтесь. Здесь есть всё необходимое — еда, чистая одежда, горячая вода.

Искра сразу же подключила ноутбук к розетке и проверила интернет.

— Связь есть, — сообщила она. — Статья уже опубликована на трех сайтах. Начинают появляться первые комментарии.

Зоя нашла в шкафу чистую одежду — футболку и спортивные штаны, которые были ей велики, но лучше, чем мокрая и грязная одежда, в которой она была. Искра тоже переоделась.

Аркадий приготовил чай и бутерброды. Они сидели на кухне, усталые, но с чувством, что самое страшное позади.

— Как думаешь, что сейчас делает Змиевский? — спросила Зоя отца.

— Скорее всего, пытается замести следы, — ответил Аркадий. — Как только он узнает о публикации и о том, что прокуратура начала расследование, он попытается уничтожить улики и скрыться.

— А Бергер?

— Бергер слишком публичная фигура, чтобы просто исчезнуть. Он будет отрицать всё, нанимать лучших адвокатов, давить на свои связи в правительстве.

Искра, не отрываясь от экрана ноутбука, вдруг воскликнула:

— Смотрите! Статью перепечатали крупнейшие новостные агентства! Она расходится по сети как вирус!

Они столпились вокруг ноутбука. На экране была статья Искры с кричащим заголовком: "Смертельный эксперимент: как фармацевтический гигант скрывал побочные эффекты революционного препарата". Под заголовком — фотографии Бергера, лаборатории "ФеноГена", графики с результатами испытаний.

— Ты сделала это, — с гордостью сказала Зоя, обнимая подругу. — Теперь они не смогут это замять.

— Мы все это сделали, — поправила Искра. — Без тебя и Макара я бы никогда не добралась до этих документов.

При упоминании Макара Зоя снова почувствовала тревогу.

— Нужно найти его, — сказала она. — Как только рассветет, я начну поиски.

— Мы поможем, — кивнул Аркадий. — Но сначала нужно дождаться новостей от прокуратуры. Если Змиевского арестуют, будет безопаснее.

Они продолжали следить за реакцией на статью. Комментарии множились, люди делились публикацией в социальных сетях. Некоторые бывшие сотрудники "ФеноГена" начали подтверждать информацию, добавляя новые детали.

Около шести утра зазвонил телефон Аркадия. Это был его знакомый прокурор.

— Да, слушаю, — Аркадий включил громкую связь, чтобы Зоя и Искра тоже могли слышать.

— Аркадий, операция началась, — сообщил прокурор. — Полиция выехала в офис "ФеноГена" и домой к Бергеру. Ордера на арест подписаны.

— А Змиевский? — спросил Аркадий.

— Его местонахождение пока неизвестно, но все дороги перекрыты, аэропорты и вокзалы под наблюдением. Он далеко не уйдет.

— Что с доказательствами?

— Всё, что вы передали, уже в работе. Плюс статья вашей знакомой журналистки произвела эффект разорвавшейся бомбы. Министерство здравоохранения начало собственное расследование.

— Хорошие новости, — Аркадий выглядел довольным. — Держи меня в курсе.

Он отключился и повернулся к женщинам.

— Началось. Теперь это уже не остановить.

Зоя почувствовала облегчение, но тревога за Макара не отпускала.

— Я должна его найти, — сказала она, вставая. — Не могу больше ждать.

— Куда ты собралась? — встревожился Аркадий. — Змиевский всё еще на свободе.

— Я поеду в больницы, — решительно сказала Зоя. — Если Макар ранен, его могли доставить в одну из них.

— Я поеду с тобой, — Искра тоже встала. — Вдвоем безопаснее.

Аркадий понял, что не сможет их удержать.

— Хорошо, но я тоже еду. И мы будем предельно осторожны.

Они вызвали такси до ближайшей станции метро, а оттуда поехали в центр города, где располагались основные больницы. План был прост — обзвонить все приемные отделения, а если это не даст результата, посетить их лично.

Первые три звонка не дали результата — никто с описанием Макара не поступал этой ночью. В четвертой больнице дежурная медсестра сказала, что к ним действительно доставили мужчину с огнестрельным ранением, найденного в лесу недалеко от поселка Сосновый Бор.

— Это он! — воскликнула Зоя. — Мы едем туда.

Они взяли такси до больницы — городской клинической больницы №7, расположенной на северной окраине города. Всю дорогу Зоя молилась, чтобы с Макаром всё было в порядке.

В приемном отделении их встретила усталая медсестра.

— Мы ищем мужчину, которого доставили сегодня ночью с огнестрельным ранением, — сказала Зоя, показывая своё удостоверение врача. — Я его лечащий врач.

Медсестра проверила журнал.

— Да, такой пациент поступил около трех часов ночи. Неизвестный мужчина, примерно 35-40 лет, огнестрельное ранение в плечо. Сейчас он в палате интенсивной терапии на втором этаже.

— Его состояние? — с тревогой спросила Зоя.

— Стабильное. Пуля прошла навылет, крупные сосуды не задеты. Потеря крови средней тяжести.

Зоя почувствовала такое облегчение, что у неё подкосились ноги. Искра поддержала её.

— Можно его увидеть? — спросила она.

— Только родственникам, — строго сказала медсестра.

— Я его невеста, — не моргнув глазом солгала Зоя. — А это его сестра и будущий тесть.

Медсестра колебалась, но затем кивнула.

— Хорошо, но ненадолго. Пациенту нужен покой.

Они поднялись на второй этаж и вошли в палату интенсивной терапии. Макар лежал на кровати, бледный, с перевязанным плечом, но живой. Увидев Зою, он слабо улыбнулся.

— Я знал, что ты придешь, — прошептал он.

Зоя бросилась к нему, осторожно обнимая, боясь причинить боль.

— Ты жив, — она не могла сдержать слез. — Ты жив и это главное.

— Конечно, жив, — Макар попытался пошутить. — Меня не так-то просто убить.

Искра и Аркадий тоже подошли к кровати.

— Ты нас здорово выручил, — сказал Аркадий, пожимая его здоровую руку. — Без тебя мы бы не выбрались.

— Статья опубликована, — сообщила Искра. — Бергера арестовывают, Змиевского ищут. Всё кончено.

Макар кивнул, но затем его лицо стало серьезным.

— Не всё. Змиевский не из тех, кто сдается. Он будет искать вас до последнего.

— Полиция его найдет, — уверенно сказал Аркадий. — Все дороги перекрыты.

— Не недооценивайте его, — Макар попытался сесть, но поморщился от боли. — Змиевский — бывший военный. У него есть связи, ресурсы и опыт. Он не сдастся просто так.

— Тебе нужен отдых, — Зоя мягко положила руку ему на грудь, заставляя лечь обратно. — Мы будем осторожны, обещаю.

В этот момент в палату вошел врач — молодой человек с усталым лицом.

— Время посещения ограничено, — сказал он. — Пациенту нужен покой.

— Я сама врач, — Зоя показала своё удостоверение. — Понимаю важность отдыха, но нам нужно еще несколько минут.

Врач кивнул и вышел, оставив их наедине.

— Что произошло после того, как мы разделились? — спросила Искра Макара.

— Я увел преследователей в противоположную сторону, — Макар говорил тихо, экономя силы. — Удалось подстрелить одного из них. Но потом они окружили меня. Пришлось прорываться с боем. Получил пулю в плечо, но сумел уйти в лес.

Он сделал паузу, собираясь с силами.

— Потерял много крови. Помню, как шел по лесу, потом потерял сознание. Очнулся уже здесь.

— Тебя нашли грибники, — сказала Зоя. — Ранним утром. Повезло, что они оказались рядом.

Макар слабо улыбнулся.

— Везение — мой конек.

Аркадий, стоявший у окна, вдруг напрягся.

— У нас проблемы, — сказал он, глядя вниз. — Черный внедорожник только что подъехал к главному входу.

Зоя подошла к окну. Внизу действительно стоял черный внедорожник, из которого выходили трое мужчин в темной одежде.

— Это люди Змиевского, — сказал Макар, пытаясь подняться. — Они нашли меня.

— Лежи, — Зоя удержала его. — Тебе нельзя двигаться.

— Нужно уходить, — Аркадий был решителен. — Все вместе. Они не остановятся, пока не найдут нас.

— Но Макар не может идти, — возразила Искра. — Он слишком слаб.

— Могу, — упрямо сказал Макар. — Помогите мне встать.

Зоя понимала, что это опасно для его здоровья, но выбора не было. Они помогли Макару подняться и надеть больничный халат поверх бинтов.

— Есть другой выход? — спросил Аркадий.

— Служебная лестница в конце коридора, — ответила Зоя, вспоминая планировку больницы. — Она ведет к заднему двору.

Они осторожно вышли из палаты. Коридор был пуст — время раннего утра, когда ночная смена уже устала, а дневная еще не заступила. Поддерживая Макара с двух сторон, они двинулись к служебной лестнице.

Внезапно из-за поворота появилась медсестра.

— Куда вы? — удивленно спросила она. — Пациенту нельзя вставать!

— Срочный перевод в другую больницу, — быстро сказала Зоя, используя профессиональный тон. — Распоряжение главврача.

Медсестра выглядела озадаченной, но не стала спорить с уверенной "коллегой". Они продолжили путь и вскоре достигли служебной лестницы.

Спуск был тяжелым — Макар стискивал зубы от боли, но не жаловался. На каждом шагу Зоя боялась, что рана может открыться.

Наконец они вышли во внутренний двор больницы. Отсюда до парковки было метров пятьдесят открытого пространства.

— Нужна машина, — сказал Аркадий, оглядываясь. — Я попробую найти такси.

— Нет времени, — возразил Макар. — Они уже внутри здания.

Как по команде, из главного входа больницы вышли двое мужчин в темной одежде. Они осматривались, явно кого-то ища.

— Сюда, — Аркадий указал на служебную парковку, где стояло несколько автомобилей персонала. — Придется позаимствовать транспорт.

Они быстро, насколько позволяло состояние Макара, двинулись к парковке. Аркадий подошел к старенькой "Тойоте" и, к их удивлению, достал из кармана набор отмычек.

— Папа? — изумленно спросила Зоя. — Ты умеешь вскрывать машины?

— В молодости был разные увлечения, — коротко ответил Аркадий, работая с замком. — Потом расскажу.

Через минуту дверь была открыта. Аркадий быстро сел за руль и начал соединять провода под приборной панелью.

— Садитесь, — скомандовал он. — Быстро!

Они помогли Макару устроиться на заднем сиденье, Зоя села рядом с ним, Искра — на переднее пассажирское место. Двигатель завелся с третьей попытки.

— Держитесь, — сказал Аркадий, выжимая газ.

Машина рванула с места, привлекая внимание людей Змиевского. Один из них что-то крикнул и побежал к своему внедорожнику.

— Они заметили нас, — сказала Искра, оглядываясь. — Будет погоня.

— Не в первый раз, — мрачно усмехнулся Аркадий, выезжая на дорогу. — Держитесь крепче.

Он вел машину уверенно, лавируя между другими автомобилями. Зоя поддерживала голову Макара, который побледнел еще сильнее.

— Как ты? — тревожно спросила она.

— Бывало и хуже, — слабо улыбнулся он. — Но не намного.

В зеркале заднего вида показался черный внедорожник, быстро сокращающий расстояние.

— Они догоняют, — предупредил Аркадий. — Искра, в бардачке должен быть телефон. Найди и позвони моему другу из прокуратуры.

Искра открыла бардачок и действительно нашла там старый кнопочный телефон.

— Номер?

Аркадий продиктовал номер, не отрывая взгляда от дороги. Искра набрала и включила громкую связь.

— Алексей? Это Аркадий. У нас проблемы. Люди Змиевского преследуют нас. Мы на угнанной "Тойоте", едем от городской больницы №7 в сторону центра.

— Понял, — ответил голос в трубке. — Высылаю наряд. Продержитесь десять минут.

— Постараемся, — Аркадий резко свернул на боковую улицу. — Но они на мощном внедорожнике, а мы на старой "Тойоте".

— Куда мы едем? — спросила Зоя.

— К моему дому, — ответил Аркадий. — Там есть оружие и запасной выход. Если доберемся раньше полиции, у нас будет шанс.

Погоня продолжалась по утренним улицам города. Аркадий использовал все свои навыки вождения, чтобы оторваться от преследователей, но мощный внедорожник неумолимо сокращал расстояние.

— Они приближаются, — предупредила Искра, глядя в боковое зеркало.

В этот момент внедорожник поравнялся с ними, и пассажир опустил стекло. В его руке был пистолет.

— Пригнитесь! — крикнул Аркадий.

Раздался выстрел, и заднее стекло "Тойоты" разлетелось вдребезги. Зоя прикрыла собой Макара, Искра вжалась в сиденье.

Аркадий резко вывернул руль, ударив "Тойотой" по борту внедорожника. Тот вильнул, но быстро выровнялся.

— Держитесь! — Аркадий снова резко свернул, на этот раз в узкий переулок между домами.

Внедорожник не успел среагировать и проехал мимо. Это дало им небольшую фору.

— Они быстро найдут нас, — сказал Макар, морщась от боли. — Нужно менять план.

— Мы почти у цели, — ответил Аркадий, выезжая из переулка на параллельную улицу. — Еще пара минут.

Они въехали в тихий жилой район с частными домами. Аркадий остановил машину у небольшого двухэтажного дома, окруженного высоким забором.

— Приехали, — сказал он. — Быстро внутрь.

Они помогли Макару выйти из машины и поспешили к дому. Аркадий быстро открыл ворота, затем входную дверь. Как только все оказались внутри, он запер дверь на все замки и бросился к шкафу в гостиной.

— Искра, задерни шторы, — скомандовал он, доставая из шкафа охотничье ружье и коробку с патронами. — Зоя, уложи Макара на диван и проверь его рану.

Зоя помогла Макару лечь и осторожно сняла повязку. К её облегчению, рана не открылась, хотя вокруг неё появился свежий синяк.

— Тебе нужен покой, — сказала она, поправляя повязку. — Эта гонка не пошла на пользу.

— У нас нет выбора, — Макар попытался сесть. — Дай мне оружие. Я еще могу стрелять.

Аркадий, услышав это, протянул ему пистолет.

— Береги патроны, их немного.

Искра, задернув шторы, подошла к окну и осторожно выглянула.

— Пока никого, — сказала она. — Но они наверняка уже ищут нас.

— Полиция должна прибыть с минуты на минуту, — Аркадий проверял ружье. — Нужно продержаться.

Зоя смотрела на отца с удивлением. Она никогда не видела его таким — решительным, готовым к бою. Всю жизнь он был для неё просто ученым, погруженным в свои исследования.

— Папа, откуда ты всё это умеешь? — спросила она. — Вскрывать машины, уходить от погони.

Аркадий на мгновение оторвался от ружья и посмотрел на дочь.

— Я не всегда был только ученым, Зоя. В молодости я работал в специальном отделе КГБ, который занимался научным шпионажем. Потом ушел в чистую науку, но некоторые навыки остались.

Зоя была потрясена этим откровением, но прежде чем она успела что-то сказать, Искра воскликнула:

— Они здесь! Черный внедорожник только что остановился у дома напротив.

Аркадий подошел к окну и выглянул.

— Четверо, — сказал он. — И все вооружены. Где же полиция?

Он повернулся к остальным.

— Слушайте внимательно. В доме есть подвал с выходом в соседний двор. Если станет слишком опасно, вы уйдете через него. Я задержу их.

— Мы не оставим тебя, папа, — твердо сказала Зоя.

— Это не обсуждается, — Аркадий был непреклонен. — Главное — сохранить доказательства и свидетелей. Искра, ноутбук с тобой?

— Да, — Искра похлопала по сумке. — Всё здесь.

— Хорошо, — Аркадий посмотрел в окно. — Они разделились. Двое идут к главному входу, двое обходят дом сзади.

Он повернулся к Макару.

— Ты сможешь прикрыть задний вход?

Макар кивнул и, превозмогая боль, встал с дивана.

— Покажи, где он.

Аркадий быстро провел его через кухню к задней двери.

— Здесь. Стреляй только в крайнем случае.

Глава 11: Нападение

Ночь опустилась на город, принеся с собой тишину и прохладу. В доме Аркадия Вержбицкого горел приглушенный свет — только в гостиной и на кухне. После драматического побега из больницы они решили укрыться здесь, надеясь, что полиция прибудет раньше, чем люди Змиевского найдут их.

Макар полулежал на диване, бледный от потери крови, но с решительным выражением лица. Его плечо было перебинтовано, рубашка в нескольких местах пропиталась кровью. Рядом с ним сидела Зоя, периодически проверяя его пульс и состояние повязки.

Искра расположилась у окна, осторожно выглядывая сквозь щель в шторах на темную улицу. Её ноутбук с бесценными доказательствами лежал в сумке, готовый к эвакуации в любой момент.

Аркадий методично проверял оружие — охотничье ружье и два пистолета, которые он достал из тайника под половицей в спальне.

— Полиция должна быть здесь через пятнадцать минут, — сказал он, взглянув на часы. — Нужно продержаться.

— Если они вообще найдут нас, — мрачно заметил Макар. — Мы бросили угнанную машину за два квартала отсюда.

— Алексей знает этот адрес, — уверенно ответил Аркадий. — Они придут.

Зоя посмотрела на отца с беспокойством. За последние дни она узнала о нём больше, чем за всю свою жизнь. Бывший агент КГБ, специалист по научному шпионажу — это совсем не вязалось с образом тихого ученого, который она всегда знала.

— Папа, — тихо спросила она, — почему ты никогда не рассказывал о своем прошлом?

Аркадий на мгновение оторвался от оружия и посмотрел на дочь с грустной улыбкой.

— Хотел защитить тебя от этой части моей жизни. Думал, что прошлое осталось позади. Оказалось, я ошибался.

Внезапно Искра напряглась.

— Машина, — прошептала она. — Черный внедорожник только что остановился на углу.

Все замерли. Аркадий подошел к окну и осторожно выглянул.

— Четверо, — сказал он. — Все вооружены. Змиевский с ними.

— Змиевский лично? — удивился Макар, пытаясь подняться. — Значит, дело серьезное.

— Лежи, — Зоя мягко удержала его. — Тебе нельзя двигаться.

— Они разделились, — продолжал комментировать Аркадий. — Двое с Змиевским идут к главному входу, двое обходят дом сзади.

Он повернулся к остальным, лицо его было сосредоточенным.

— План такой: Искра, ты берешь ноутбук и уходишь через подвал. Там есть выход в соседний двор. Зоя, ты помогаешь Макару идти и следуешь за ней.

— А ты? — тревожно спросила Зоя.

— Я задержу их, — спокойно ответил Аркадий. — Дам вам время уйти.

— Нет, — Макар решительно поднялся, морщась от боли. — Я остаюсь с тобой. Вдвоем у нас больше шансов.

— Ты ранен, — возразил Аркадий.

— Я все еще могу стрелять, — Макар взял один из пистолетов. — И у меня больше опыта в таких ситуациях.

Аркадий на мгновение задумался, затем кивнул.

— Хорошо. Тогда новый план. Макар и я задерживаем их здесь. Зоя и Искра уходят через подвал и направляются к полицейскому участку в десяти кварталах отсюда.

— Я не оставлю тебя, папа, — Зоя была непреклонна.

— Зоя, — Аркадий взял дочь за плечи, — самое важное сейчас — это доказательства. Если с нами что-то случится, вы должны добраться до полиции и убедиться, что правда станет известна.

Зоя понимала логику отца, но сердце разрывалось от мысли оставить его и Макара против вооруженных людей.

— У нас нет времени спорить, — сказал Макар, глядя в окно. — Они уже у дома.

Действительно, снаружи послышались осторожные шаги. Кто-то проверял окна и двери, ища способ проникнуть внутрь.

— Идите, — Аркадий подтолкнул Зою и Искру к двери, ведущей в подвал. — Мы задержим их как можно дольше.

Искра уже направилась к двери, но Зоя медлила.

— Зоя, пожалуйста, — в голосе Макара звучала мольба. — Уходи. Ради меня.

Их взгляды встретились, и в этот момент между ними словно пробежал электрический ток. Столько невысказанных слов, столько чувств...

— Я вернусь за вами, — наконец сказала Зоя. — С полицией.

Она быстро поцеловала Макара, затем обняла отца и последовала за Искрой в подвал.

Как только дверь за ними закрылась, Аркадий и Макар заняли позиции — Аркадий у главного входа, Макар у задней двери.

— Готов? — спросил Аркадий.

— Всегда, — ответил Макар, проверяя пистолет.

В этот момент входная дверь содрогнулась от мощного удара. Кто-то пытался выбить её.

— Начинается, — прошептал Аркадий, поднимая ружье.

Зоя и Искра спускались по узкой лестнице в подвал. Здесь было темно и пахло сыростью. Зоя включила фонарик на телефоне, освещая путь.

— Где этот выход? — спросила Искра, крепче прижимая к себе сумку с ноутбуком.

— Папа говорил, что в дальнем углу, за стеллажами, — ответила Зоя, направляя луч света вперед.

Они пробирались между старыми коробками и мебелью. Подвал был больше, чем казалось сверху, и уходил под соседний участок.

Внезапно сверху донесся звук выстрела, затем еще одного. Зоя замерла.

— Они начали, — прошептала она. — Мы должны вернуться и помочь.

— Нет, — Искра схватила её за руку. — Твой отец прав. Главное — доказательства. Если мы все погибнем, Бергер и Змиевский уйдут от ответственности.

Зоя понимала, что подруга права, но каждый выстрел сверху заставлял её сердце сжиматься от страха за отца и Макара.

Наконец они нашли то, что искали — небольшую дверь в стене подвала, ведущую в подземный туннель.

— Вот он, — Зоя потянула за ручку, но дверь не поддавалась. — Заклинило!

Они вдвоем навалились на дверь, и та со скрипом открылась. За ней был узкий туннель, ведущий в темноту.

— Идем, — Зоя шагнула вперед, освещая путь фонариком.

Туннель был низким — приходилось идти пригнувшись. Он явно был построен много лет назад, возможно, еще во времена холодной войны.

— Твой отец полон сюрпризов, — заметила Искра, пробираясь следом. — Тайный туннель в подвале.

— Я и сама многого о нем не знала, — ответила Зоя. — Всю жизнь думала, что он просто ученый.

Туннель закончился еще одной дверью. Зоя осторожно открыла её и выглянула наружу. Они оказались в подвале соседнего дома, судя по всему, заброшенного.

— Чисто, — сказала она, выбираясь из туннеля. — Идем наверх.

Они поднялись по лестнице и вышли через заднюю дверь во двор, заросший высокой травой. Отсюда был виден дом Аркадия — в окнах мелькали вспышки выстрелов, слышались крики и звон разбитого стекла.

— Нужно спешить, — сказала Искра. — Полицейский участок в той стороне.

Они побежали через двор к улице, стараясь держаться в тени деревьев. Ночь была безлунной, что помогало им оставаться незамеченными.

Внезапно сзади раздался громкий хлопок, и дом Аркадия озарился яркой вспышкой. Что-то взорвалось внутри.

— Папа! — Зоя остановилась, с ужасом глядя на дом.

— Зоя, мы должны идти, — Искра тянула её за руку. — Только так мы сможем им помочь.

С болью в сердце Зоя отвернулась от горящего дома и последовала за подругой. Они бежали по темным улицам, направляясь к полицейскому участку, когда сзади послышался рев мотора.

— Машина! — воскликнула Искра. — Быстрее!

Они свернули в узкий переулок между домами, но было поздно — фары осветили их, и черный внедорожник резко затормозил у входа в переулок.

— Бегите! — крикнула Искра, толкая Зою вперед. — Я отвлеку их!

Прежде чем Зоя успела возразить, Искра выбежала на открытое пространство, размахивая руками.

— Эй! Я здесь! — крикнула она, привлекая внимание преследователей.

Двое мужчин выскочили из машины и бросились за ней. Искра побежала в противоположном от Зои направлении, уводя преследователей.

Зоя хотела помочь подруге, но понимала, что должна добраться до полиции. Она побежала через переулок, выбираясь на параллельную улицу.

Внезапно перед ней остановилась еще одна машина, и из неё вышел Змиевский собственной персоной — высокий, атлетически сложенный мужчина с холодными глазами.

— Доктор Вержбицкая, — сказал он с неприятной улыбкой. — Наконец-то мы встретились лично.

Зоя отступила, лихорадочно оглядываясь в поисках пути к бегству.

— Не стоит бежать, — продолжал Змиевский, делая шаг к ней. — Ваш отец и ваш друг мертвы. Ваша подруга скоро будет поймана. Всё кончено.

— Вы лжете, — Зоя не верила, не хотела верить его словам. — Полиция уже едет сюда.

— Полиция? — Змиевский рассмеялся. — Думаете, у меня нет связей в полиции? Никто не придет, доктор Вержбицкая. Вы одна.

Он сделал еще один шаг к ней, и Зоя бросилась бежать — не к полицейскому участку, до которого было еще далеко, а к ближайшему лесопарку, темневшему в конце улицы.

Змиевский не стал преследовать её пешком — он вернулся в машину и поехал следом, не включая фар, словно хищник, выслеживающий добычу.

Зоя бежала так быстро, как никогда в жизни. Адреналин придавал сил, страх гнал вперед. Она достигла края лесопарка и нырнула между деревьями, надеясь, что темнота и густая растительность помогут ей скрыться.

Но Змиевский был опытным охотником. Он остановил машину у входа в парк и продолжил преследование пешком, методично прочесывая территорию.

Зоя пробиралась через кусты и деревья, стараясь двигаться бесшумно. Она слышала, как Змиевский движется где-то позади, неумолимо приближаясь.

 — Я найду вас, доктор Вержбицкая, — его голос эхом разносился по лесу. — Это лишь вопрос времени.

Зоя прижалась к стволу дерева, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Она знала, что Змиевский прав — в этой игре в прятки у неё мало шансов. Он был профессионалом, а она — всего лишь врачом, никогда не оказывавшимся в подобных ситуациях.

Нужно было придумать план. Она не могла просто бежать — рано или поздно силы иссякнут, и Змиевский настигнет её. Нужно было найти способ выбраться из леса и добраться до людей.

Зоя вспомнила, что в центре лесопарка есть небольшое озеро с лодочной станцией. Летом там всегда много людей, но сейчас, ночью, станция будет закрыта. Однако там должен быть сторож или охранник. Если добраться туда, тогда появится шанс.

Она осторожно двинулась в направлении, где, как она помнила, находилось озеро. Каждый шаг давался с трудом — в темноте приходилось буквально на ощупь искать дорогу, стараясь не шуметь.

Шаги Змиевского становились всё ближе. Он методично прочесывал лес, и круг сужался.

— Я знаю, что вы здесь, — его голос звучал почти рядом. — Выходите, и я обещаю, что всё будет быстро.

Зоя замерла, боясь пошевелиться. Змиевский был всего в нескольких метрах от неё, отделенный лишь густыми кустами.

— Ваш отец умер храбро, должен признать, — продолжал Змиевский, словно вел светскую беседу. — А вот ваш друг, он оказался живучим. Даже с пулей в груди он продолжал сопротивляться.

Зоя закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Макар... Неужели он действительно мертв? Нет, она не верила этому. Змиевский лгал, пытаясь выманить её.

Внезапно ветка под её ногой хрустнула. Звук, казалось, разнесся по всему лесу.

— А вот и вы, — Змиевский резко повернулся в её сторону.

Зоя бросилась бежать, уже не заботясь о тишине. Она слышала, как Змиевский преследует её, быстро сокращая расстояние.

Впереди между деревьями блеснула водная гладь — озеро! Зоя устремилась к нему, надеясь найти там помощь или хотя бы открытое пространство, где Змиевский не сможет напасть незаметно.

Она выбежала на берег озера. Лодочная станция темнела в нескольких десятках метров справа. Но до неё нужно было пробежать по открытому пространству, полностью открывшись для преследователя.

Зоя колебалась лишь секунду, затем бросилась к станции. Она слышала, как Змиевский выбежал из леса следом за ней.

— Стойте! — крикнул он. — Или я буду стрелять!

Зоя не остановилась. Она бежала изо всех сил, молясь, чтобы на станции оказался кто-то, кто мог бы помочь.

Раздался выстрел. Пуля просвистела рядом с её головой. Змиевский не шутил.

Второй выстрел попал в землю прямо перед ней, заставив Зою споткнуться и упасть. Она перекатилась и попыталась подняться, но Змиевский уже был рядом.

— Конец игры, доктор Вержбицкая, — сказал он, наводя пистолет ей в лицо.

Зоя смотрела на него снизу вверх, тяжело дыша. Она не собиралась умолять или просить пощады. Если ей суждено умереть, она сделает это с достоинством.

— Вы не уйдете от ответственности, — сказала она твердо. — Доказательства уже у полиции. Бергер арестован. Вы проиграли.

Змиевский усмехнулся.

— Бергер — всего лишь публичное лицо. Есть люди куда влиятельнее, стоящие за этим проектом. Люди, которым нужен "Феноген" любой ценой.

Он взвел курок.

— Прощайте, доктор Вержбицкая. Жаль, что вы оказались на неправильной стороне.

Зоя закрыла глаза, готовясь к неизбежному. В эти последние секунды перед ней пронеслась вся её жизнь — детство, учеба, работа, отец... и Макар. Она жалела лишь о том, что не успела сказать ему о своих чувствах.

Раздался выстрел, но боли не последовало. Вместо этого Зоя услышала сдавленный крик и звук падающего тела.

Она открыла глаза. Змиевский лежал на земле, схватившись за плечо, из которого текла кровь. Его пистолет отлетел в сторону.

А в нескольких метрах от них стоял Макар — окровавленный, едва держащийся на ногах, но живой. В его руке был пистолет, всё еще направленный на Змиевского.

— Макар! — Зоя не могла поверить своим глазам.

— Прости, что заставил ждать, — слабо улыбнулся он. — Пробки на дорогах.

Змиевский попытался дотянуться до своего пистолета, но Макар сделал предупредительный выстрел в землю рядом с его рукой.

— Даже не думай, — сказал он. — Следующая пуля будет в голову.

Змиевский замер, с ненавистью глядя на них.

— Ты должен был умереть, — процедил он сквозь зубы.

— Я живучий, — ответил Макар. — Ты сам это сказал.

Зоя подбежала к Макару, поддерживая его. Он был бледен, рубашка пропиталась кровью — рана на плече открылась, и к ней добавилась новая, на боку.

— Ты ранен, — с тревогой сказала она.

— Пустяки, — Макар не сводил глаз со Змиевского. — Где Искра? Твой отец?

— Не знаю, — Зоя покачала головой. — Мы разделились. Искра увела преследователей в другую сторону.

В этот момент вдалеке послышались сирены полицейских машин.

— Похоже, подкрепление прибыло, — сказал Макар. — Держись, Зоя. Всё почти закончилось.

Но Змиевский не собирался сдаваться. Воспользовавшись моментом, когда Макар отвлекся на звук сирен, он резко перекатился, схватил свой пистолет и выстрелил.

Макар оттолкнул Зою в сторону и ответил огнем. Два выстрела прозвучали почти одновременно.

Змиевский вскрикнул и упал, схватившись за ногу. Макар тоже пошатнулся, но устоял.

— Ты не уйдешь, — сказал он Змиевскому. — Всё кончено.

Но Змиевский, несмотря на ранение, оказался невероятно быстрым. Он вскочил на ноги и, прихрамывая, бросился к воде. Прежде чем Макар успел выстрелить снова, Змиевский нырнул в озеро и исчез в темной воде.

Макар попытался последовать за ним, но силы оставили его. Он упал на колени, пистолет выпал из ослабевшей руки.

— Макар! — Зоя подбежала к нему, подхватывая его падающее тело.

— Прости, — прошептал он. — Не смог его удержать.

— Всё в порядке, — Зоя осторожно уложила его на землю, быстро осматривая раны. — Полиция уже близко. Они найдут его.

Сирены звучали всё ближе. Вскоре на берегу озера появились полицейские с фонарями. Они окружили Зою и Макара, направив на них оружие.

— Полиция! Не двигаться! — крикнул один из офицеров.

— Мы не преступники! — крикнула в ответ Зоя. — Нам нужна медицинская помощь! Человек ранен!

Из-за спин полицейских вышел мужчина в гражданской одежде — высокий, с волевым лицом и внимательными глазами.

— Опустить оружие, — скомандовал он офицерам. — Это доктор Вержбицкая и её друг.

Он подошел ближе, и Зоя узнала его — это был Алексей, друг отца из прокуратуры.

— Где Змиевский? — спросил он, оглядываясь.

— В озере, — ответила Зоя. — Он ранен, но сумел уплыть.

Алексей кивнул и отдал приказ нескольким офицерам обыскать берег и вызвать водолазов.

— А мой отец? — с тревогой спросила Зоя. — Он жив?

— Жив, — ответил Алексей. — Ранен, но жив. Его уже отвезли в больницу.

Зоя почувствовала такое облегчение, что у неё закружилась голова.

— А Искра?

— Ваша подруга в безопасности. Она встретила наш патруль и направила нас сюда.

К ним подбежали парамедики с носилками. Они осторожно переложили Макара, который уже потерял сознание от потери крови.

— Как он? — спросила Зоя медика, который проверял пульс Макара.

— Состояние стабильное, но критическое, — ответил тот. — Нужна срочная операция.

Зоя кивнула и пошла рядом с носилками к машине скорой помощи. Она держала Макара за руку, не желая отпускать даже на секунду.

— Держись, — шептала она. — Пожалуйста, держись.

Когда они достигли машины скорой помощи, Зоя увидела Искру, которая бежала к ним.

— Зоя! — воскликнула она, обнимая подругу. — Слава богу, ты жива!

— Благодаря Макару, — Зоя посмотрела на бледное лицо мужчины на носилках. — Он спас меня.

— Он выкарабкается, — уверенно сказала Искра. — Он сильный.

Зоя кивнула, глотая слезы.

— А доказательства? — спросила она. — Ноутбук?

— Всё в целости и сохранности, — Искра похлопала по сумке. — Я передала копии всех файлов Алексею. Расследование уже началось.

Парамедики загрузили Макара в машину скорой помощи.

— Вы едете с нами? — спросил один из них Зою.

— Да, — она без колебаний забралась в машину и села рядом с Макаром.

Искра осталась на берегу, обещав приехать в больницу, как только закончит давать показания полиции.

Машина скорой помощи тронулась, сирена разрезала ночную тишину. Зоя держала руку Макара, глядя на его бледное лицо.

— Не смей умирать, — прошептала она. — Слышишь? Не смей. У нас еще столько всего впереди.

Макар не ответил, но его пальцы слегка сжали её руку, и Зоя поняла, что он слышит её. Он будет бороться. И она будет рядом, что бы ни случилось.

А за окном машины скорой помощи начинался рассвет — первые лучи солнца пробивались сквозь облака, обещая новый день и новую надежду.

Глава 12: Разоблачение

Квартира Макара находилась в старом доме на окраине города. Пятый этаж, обшарпанная дверь с облупившейся краской, отсутствие имени на звонке — ничто не выдавало, что здесь может кто-то жить.

— Добро пожаловать в мое убежище, — сказал Макар, пропуская Зою и Искру внутрь. — Не президентский люкс, конечно, но зато о нем никто не знает.

Зоя огляделась. Квартира была маленькой, но удивительно чистой и функциональной. Минимум мебели, ноутбук на столе, несколько мониторов, подключенных к системе видеонаблюдения, направленной на подъезд и окрестности дома.

— Ты здесь живешь? — спросила она.

— Нет, — Макар покачал головой. — Это запасной вариант для особых случаев. Я купил эту квартиру через подставное лицо три года назад, когда работал над делом о коррумпированных фармацевтах. С тех пор поддерживаю её в рабочем состоянии, но бываю редко.

Искра уже расположилась за столом, раскладывая документы и подключая свой ноутбук.

— Здесь есть интернет? — спросила она.

— Есть, — кивнул Макар. — Защищенный канал через три прокси-сервера. Можешь работать спокойно, отследить невозможно.

Зоя подошла к окну, осторожно отодвинула штору. Вид открывался на пустырь и железнодорожные пути вдалеке. Идеальное место, чтобы затеряться.

— Как долго мы сможем здесь оставаться? — спросила она.

— Сколько потребуется, — ответил Макар. — Запасы еды есть, соседи не любопытные. Но я надеюсь, что долго прятаться не придется. Нам нужно действовать быстро, пока Бергер не замел все следы.

Искра подняла голову от ноутбука.

— Вторая статья почти готова. Я собрала все доказательства, которые у нас есть: свидетельства пациентов, документы из клиники, результаты анализов. Осталось добавить комментарии экспертов и можно публиковать.

— Какие эксперты согласились комментировать? — спросил Макар.

— Два профессора неврологии из Европы, один американский специалист по фармакологии. Все они изучили материалы и подтверждают, что "Нейроген-7" не может работать так, как заявляет "ФеноГен". — Искра повернула экран, показывая черновик статьи. — Но нам нужен кто-то изнутри. Кто-то, кто работал в "Асклепии" и видел всё своими глазами.

Зоя задумчиво постучала пальцами по подоконнику.

— У меня есть идея. Когда я изучала историю болезни профессора Громова, там была подпись лечащего врача — доктор Корнеева. Я пыталась найти её в клинике, но мне сказали, что она уволилась несколько месяцев назад.

— И ты думаешь, она может помочь? — спросил Макар.

— Если она работала с Громовым, то должна знать, что с ним произошло на самом деле. Возможно, она уволилась именно потому, что узнала слишком много.

Макар кивнул.

— Стоит попробовать. Я могу пробить её через свои каналы, найти адрес.

— Только осторожно, — предупредила Зоя. — Если Бергер следит за полицейскими запросами.

— Не беспокойся, — Макар улыбнулся. — Есть способы получить информацию, не оставляя следов в системе.

Искра закрыла ноутбук.

— Я закончу статью к утру и опубликую. Это будет бомба. Но нам нужно быть готовыми к ответному удару Бергера.

— Будем готовы, — твердо сказала Зоя. — На этот раз он не сможет просто замять дело.

Статья Искры появилась в сети в 6 утра и мгновенно стала вирусной. К полудню её перепечатали десятки изданий, ссылки распространялись в социальных сетях со скоростью лесного пожара. Заголовок был безжалостным: "НЕЙРОГЕН-7: ЛЕКАРСТВО ИЛИ ОРУЖИЕ? Расследование о тайных экспериментах в клинике 'Асклепий'".

Зоя, Макар и Искра следили за реакцией из квартиры-убежища. На экране ноутбука мелькали новостные сайты, комментарии экспертов, официальные опровержения.

— Смотрите, — Искра указала на экран. — "ФеноГен" выпустил заявление. Они называют статью "безответственной журналистской провокацией" и грозят судебными исками.

— Ожидаемо, — кивнул Макар. — Но это только начало. Им придется как-то реагировать на конкретные обвинения.

Телефон Искры зазвонил. Она взглянула на экран и присвистнула.

— Это редактор "Медицинского вестника". Они хотят перепечатать статью в завтрашнем номере.

— Отлично, — сказала Зоя. — Чем больше огласки, тем лучше.

Макар отошел к окну, разговаривая по телефону. Через минуту он вернулся с довольной улыбкой.

— У меня хорошие новости. Я нашел доктора Корнееву. Она живет в пригороде, в маленьком коттедже. Судя по всему, после увольнения из "Асклепия" нигде не работает.

— Нам нужно с ней поговорить, — решительно сказала Зоя. — Сегодня же.

— Я договорился о встрече, — кивнул Макар. — Мой контакт позвонил ей под видом журналиста, сказал, что хочет взять интервью о работе в престижной клинике. Она согласилась, но звучала напуганной.

— Неудивительно, — заметила Искра. — Если она знает, что там происходило на самом деле, у неё есть причины бояться.

Зоя начала собираться.

— Когда встреча?

— Через два часа, — ответил Макар. — Но есть проблема. Бергер только что объявил о срочной пресс-конференции. Он будет лично опровергать обвинения в 17:00.

Искра быстро открыла новостную ленту.

— Вот оно. "Доктор Виктор Бергер, генеральный директор 'ФеноГен', выступит с официальным заявлением относительно недавних обвинений в адрес компании и препарата 'Нейроген-7'". Это будет в главном медиацентре города.

— Нам нужно там быть, — сказала Зоя. — Но сначала поговорим с Корнеевой.

Макар кивнул.

— Я поведу. Выезжаем через полчаса.

Доктор Елена Корнеева жила в скромном доме на тихой улице пригорода. Небольшой сад, белый забор, занавески на окнах — типичное жилище человека, который хочет остаться незамеченным.

Когда Макар припарковал машину у дома, Зоя заметила, как дрогнула занавеска на одном из окон.

— Она настороже, — тихо сказала Зоя. — Давайте будем осторожны, не напугаем её.

Они подошли к двери, и Макар нажал на звонок. Долгое время ничего не происходило, затем раздались осторожные шаги, и дверь приоткрылась на цепочку.

— Кто вы? — спросил женский голос. — Я не договаривалась ни о каких интервью лично, только по телефону.

— Доктор Корнеева, — мягко сказала Зоя, выступая вперед. — Меня зовут Зоя Вержбицкая, я тоже доктор. Это Макар Штольц, следователь, и Искра Лавриненко, журналист. Мы расследуем деятельность клиники "Асклепий" и препарата "Нейроген-7". Нам нужна ваша помощь.

Глаза за цепочкой расширились от страха.

— Уходите, — прошептала женщина. — Я ничего не знаю. Я не могу говорить об этом.

— Доктор Корнеева, — настойчиво продолжила Зоя. — Я знаю о профессоре Громове. Я знаю, что его смерть была инсценирована. Я знаю, что "Нейроген-7" — это не то, чем его представляют.

Наступила пауза, затем цепочка соскользнула, и дверь открылась шире. Перед ними стояла женщина лет сорока пяти, с усталым лицом и настороженным взглядом.

— Входите быстро, — сказала она, оглядываясь на улицу. — И задерните шторы, когда войдете.

Они прошли в небольшую гостиную. Корнеева нервно сцепила руки, глядя на них.

— Как вы меня нашли?

— Это не важно, — ответил Макар. — Важно то, что вы можете нам рассказать.

Корнеева опустилась в кресло, словно ноги не держали её.

— Я не могу. Вы не понимаете, во что ввязываетесь. Они найдут меня, если я заговорю.

— Они уже ищут вас, — мягко сказала Зоя. — И нас тоже. Но вместе у нас больше шансов остановить их.

Искра достала ноутбук.

— Моя статья о "Нейрогене-7" уже опубликована. Она вызвала огромный резонанс. Бергер созывает пресс-конференцию, чтобы всё опровергнуть. Но если у нас будут показания инсайдера, кого-то, кто работал в клинике.

Корнеева покачала головой.

— Вы не понимаете. Это не просто клиника. Это,— она запнулась, подбирая слова. — Это эксперимент. Масштабный эксперимент над людьми. "Нейроген-7" никогда не предназначался для лечения болезни Паркинсона или Альцгеймера. Это было прикрытие.

— Для чего? — спросила Зоя.

— Для создания препарата, который может контролировать высшую нервную деятельность человека, — тихо ответила Корнеева. — Я была частью исследовательской группы. Сначала я верила, что мы разрабатываем революционное лекарство. Но потом заметила странности. Пациенты, которые хорошо реагировали на препарат, переводились в закрытое отделение. Документация по ним становилась засекреченной. А потом некоторые из них просто исчезали.

— Как профессор Громов? — спросила Зоя.

Корнеева вздрогнула.

— Вы действительно знаете о нем? Он был одним из первых, кто показал "идеальную" реакцию на препарат. Его перевели в закрытое отделение, а через месяц объявили о его смерти. Но я видела его после этого. Он был здорово изменившимся. Словно пустая оболочка, выполняющая команды.

— Он жив, — сказала Зоя. — Мы нашли его.

Корнеева резко подняла голову.

— Что? Это невозможно. Его должны были попросту убрать.

— Что? — настойчиво спросил Макар. — Что с ним должны были сделать?

Корнеева сглотнула.

— Я не знаю точно. Но слышала разговор Бергера с кем-то по телефону. Он говорил о "полевых испытаниях" и "окончательной утилизации образцов". — Она посмотрела на Зою. — Если Громов действительно жив и на свободе, это чудо. И он в огромной опасности.

Искра быстро печатала, записывая каждое слово.

— Доктор Корнеева, вы готовы дать официальные показания? Выступить публично?

Женщина побледнела.

— Я не знаю. Они убьют меня, если я выступлю публично.

— Мы можем защитить вас, — сказал Макар. — У меня есть надежные контакты в полиции. Люди, которым я доверяю.

Корнеева горько усмехнулась.

— Вы думаете, Бергер не имеет своих людей в полиции? В прокуратуре? Возможно, даже выше?

Зоя села рядом с ней и взяла её за руку.

— Доктор Корнеева, я понимаю ваш страх. Но подумайте о пациентах. О людях, которые сейчас находятся в клинике и подвергаются этим экспериментам. О тех, кто может стать следующими жертвами. Без вашей помощи мы не сможем их спасти.

Корнеева долго молчала, затем медленно кивнула.

— Хорошо. Я расскажу всё, что знаю. И если потребуется, выступлю публично. — Она посмотрела на часы. — Вы сказали, Бергер созывает пресс-конференцию в 17:00?

— Да, — подтвердила Искра. — В главном медиацентре города.

— Тогда нам нужно быть там, — решительно сказала Корнеева. — Я знаю, как он работает. Он будет убедителен, представит научные данные, опровергающие ваши обвинения. Он мастер манипуляций. Но если я появлюсь там и расскажу правду...

Телефон Зои внезапно завибрировал. Она достала его и нахмурилась, глядя на экран.

— Странно. Сообщение с неизвестного номера.

Она открыла его и замерла. На экране было всего несколько слов: "Я жив. Громов. Нужна встреча. Срочно."

— Это от Громова, — сказала она, показывая сообщение остальным. — Он хочет встретиться.

Корнеева побледнела еще сильнее.

— Это может быть ловушка.

— Возможно, — согласился Макар. — Но если это действительно Громов, он может стать нашим ключевым свидетелем.

Зоя быстро набрала ответ: "Где и когда?"

Ответ пришел почти мгновенно: "Парк у реки. Старая беседка. Через час. Один."

— Я пойду, — решительно сказала Зоя.

— Не одна, — возразил Макар. — Это слишком опасно.

— Он написал "один", — напомнила Зоя. — Если он увидит кого-то еще, может не подойти.

— Тогда я буду неподалеку, — настоял Макар. — На безопасном расстоянии, но достаточно близко, чтобы помочь, если что-то пойдет не так.

Зоя кивнула.

— Хорошо. А вы, — она повернулась к Искре и Корнеевой, — подготовьтесь к пресс-конференции. Если Громов действительно хочет помочь, возможно, он тоже согласится выступить.

Парк у реки был почти пуст в этот час. Редкие прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на женщину, сидящую в старой беседке. Зоя нервно поглядывала на часы. Прошло уже пятнадцать минут после назначенного времени, но Громова не было.

Макар, как и обещал, держался на расстоянии. Она видела его силуэт у киоска с мороженым, примерно в пятидесяти метрах от беседки.

Внезапно она почувствовала чье-то присутствие и обернулась. Перед ней стоял мужчина в темных очках и надвинутой на глаза кепке. Его лицо было наполовину скрыто поднятым воротником куртки.

— Доктор Вержбицкая? — тихо спросил он.

Зоя кивнула, вглядываясь в его черты.

— Профессор Громов?

Мужчина огляделся по сторонам, затем снял очки. Зоя едва сдержала возглас удивления. Это был он — тот самый человек, которого она видела на фотографиях, чью историю болезни изучала. Но выглядел он иначе — осунувшийся, с потухшим взглядом и нервным тиком на левой щеке.

— У нас мало времени, — сказал он, присаживаясь рядом с ней. — Они ищут меня. Я сбежал три дня назад, когда меня перевозили в другой объект.

— Кто "они"? — спросила Зоя.

— Люди Бергера. Охрана "Асклепия". — Громов нервно потер висок. — Послушайте внимательно. "Нейроген-7" — это не лекарство. Это оружие. Оружие контроля сознания.

— Мы уже знаем об этом, — кивнула Зоя. — Доктор Корнеева рассказала нам.

Громов удивленно поднял брови.

— Корнеева? Она согласилась говорить? Это для меня неожиданно. Но хорошо. — Он достал из кармана небольшое устройство, похожее на слуховой аппарат. — Видите это? Я сам его сделал. Это блокиратор. Он подавляет действие "Нейрогена-7" на определенные участки мозга. Без него я... — он запнулся, — я не контролирую себя. Выполняю команды, как робот.

Зоя осторожно взяла устройство, рассматривая его.

— Вы сами это разработали? Впечатляет.

— Я нейрокибернетик, — с легкой гордостью сказал Громов. — Когда я понял, что со мной происходит, начал работать над противодействием. Мне удалось собрать этот прибор из деталей, которые я постепенно выносил из лаборатории. — Он снова огляделся. — Но это временное решение. Блокиратор нужно перенастраивать каждые несколько часов, иначе "Нейроген-7" адаптируется.

— Профессор Громов, — Зоя посмотрела ему прямо в глаза. — Бергер сегодня проводит пресс-конференцию. Он будет опровергать обвинения в свой адрес. Мы собираемся быть там с доктором Корнеевой. Если вы тоже придете, если расскажете свою историю...

Громов отшатнулся.

— Публично выступить? Это опасно.

— Но необходимо, — настойчиво сказала Зоя. — Вы — живое доказательство их преступлений. Человек, которого официально объявили мертвым, но который жив и может рассказать правду.

Громов долго молчал, затем медленно кивнул.

— Хорошо. Я сделаю это. Но мне нужно подготовиться. Настроить блокиратор на максимальную мощность. И,— он замялся, — мне нужна ваша помощь. Если блокиратор откажет, если я начну выполнять их программу, то вы должны будете меня остановить.

— Как? — спросила Зоя.

Громов достал из кармана маленький шприц.

— Это сильное седативное. Оно временно блокирует нервные импульсы. Если вы заметите, что я начинаю действовать странно, говорить не своими словами — используйте его.

Зоя взяла шприц, чувствуя тяжесть ответственности.

— Я надеюсь, что этого не потребуется.

— Я тоже, — слабо улыбнулся Громов. — Встретимся у медиацентра в 16:30. Я буду ждать вас у служебного входа.

Главный медиацентр города гудел как растревоженный улей. Десятки журналистов, телевизионные группы, фотографы — все они собрались, чтобы услышать заявление Виктора Бергера. Пресс-конференция обещала стать одним из самых обсуждаемых событий года.

Зоя, Макар, Искра и Корнеева прибыли за полчаса до начала. Громов, как и обещал, ждал их у служебного входа. Он выглядел напряженным, но решительным.

— Я настроил блокиратор, — тихо сказал он Зое. — Должен работать стабильно в течение нескольких часов.

— Как мы попадем внутрь? — спросила Корнеева, нервно оглядываясь. — Там наверняка усиленная охрана.

Искра улыбнулась.

— У меня есть пресс-аккредитация. Я могу провести одного человека как ассистента. Остальным придется использовать свои документы.

— У меня есть полицейское удостоверение, — сказал Макар. — Проблем не будет.

— А я и Громов? — спросила Зоя.

— Я договорилась с коллегой из "Медицинского вестника", — ответила Искра. — Он даст вам свои пресс-карты. Вы будете представителями медицинского издания.

План сработал безупречно. Через десять минут они уже были в главном зале медиацентра, смешавшись с толпой журналистов. Громов и Корнеева держались в тени, стараясь не привлекать внимания.

В 17:00 на сцену вышел Платон Бергер. Он выглядел безупречно — дорогой костюм, уверенная улыбка, спокойный взгляд человека, который полностью контролирует ситуацию.

— Дамы и господа, — начал он, обводя зал взглядом. — Я благодарю вас за то, что пришли сегодня. В последние дни в прессе появились серьезные обвинения в адрес компании "ФеноГен" и нашего препарата "Нейроген-7". Обвинения, которые я категорически отвергаю как безосновательные и клеветнические.

Он сделал паузу, позволяя фотографам сделать снимки.

— "Нейроген-7" — результат десятилетий исследований, проведенных лучшими умами современной нейрофармакологии. Это революционный препарат, который уже помог сотням пациентов с нейродегенеративными заболеваниями. Все испытания были проведены в строгом соответствии с протоколами и под контролем независимых экспертов.

Бергер нажал кнопку на пульте, и на большом экране за его спиной появились графики и диаграммы.

— Вот результаты клинических испытаний. Как вы можете видеть, эффективность "Нейрогена-7" при лечении болезни Паркинсона составляет 78%, что значительно выше, чем у любых существующих аналогов. При болезни Альцгеймера ранней стадии — 65%. Это прорыв в современной медицине.

Он продолжал говорить, приводя цифры, ссылаясь на исследования, демонстрируя отзывы "благодарных пациентов". Его речь была безупречной — уверенной, профессиональной, убедительной.

— Что касается обвинений в "тайных экспериментах" и "контроле сознания", — Бергер позволил себе снисходительную улыбку, — это звучит как сюжет для научно-фантастического фильма, а не как серьезная журналистика. Я понимаю желание некоторых изданий привлечь внимание сенсационными заголовками, но когда эти фантазии начинают угрожать репутации уважаемой компании и, что более важно, доверию пациентов к жизненно необходимому препарату — это переходит все границы.

Зоя переглянулась с Макаром. Бергер был хорош — очень хорош. Он говорил именно то, что хотели услышать журналисты и общественность. Он выглядел как человек, несправедливо обвиненный в чудовищных преступлениях.

— А теперь я готов ответить на ваши вопросы, — закончил Бергер свою речь.

Лес рук поднялся в зале. Бергер указал на журналиста в первом ряду.

— Доктор Бергер, как вы объясняете свидетельства пациентов, утверждающих, что после приема "Нейрогена-7" они испытывали странные побочные эффекты — потерю воли, провалы в памяти, ощущение внешнего контроля?

— Отличный вопрос, — Бергер улыбнулся. — При любом неврологическом лечении возможны субъективные ощущения, которые пациенты интерпретируют по-своему. Особенно это касается людей с уже нарушенными когнитивными функциями. Что касается "потери воли" или "внешнего контроля" — это типичные проявления тревожности, которые могут сопровождать любую терапию. Мы тщательно документируем все побочные эффекты, и ничего подобного в официальных отчетах нет.

Он указал на следующего журналиста.

— В статье Искры Лавриненко упоминается, что несколько пациентов клиники "Асклепий" бесследно исчезли после начала лечения "Нейрогеном-7". Как вы это прокомментируете?

Лицо Бергера оставалось невозмутимым.

— Еще одно безосновательное обвинение. Все пациенты клиники "Асклепий" полностью учтены. Некоторые действительно были переведены в другие медицинские учреждения по желанию их семей или по медицинским показаниям, но никто не "исчез". Это абсурдное утверждение.

Зоя почувствовала, как Громов напрягся рядом с ней. Его рука непроизвольно потянулась к устройству за ухом.

— Пора, — прошептал он. — Я должен выступить сейчас, пока он не убедил всех в своей правоте.

Зоя кивнула и подняла руку. К её удивлению, Бергер заметил её и указал в её сторону.

— Пожалуйста, ваш вопрос.

Зоя встала, чувствуя, как колотится сердце.

— Доктор Бергер, меня зовут Зоя Вержбицкая. Я хотела бы спросить вас о профессоре Александре Громове, который, согласно официальным данным, умер в клинике "Асклепий" три месяца назад от осложнений болезни Паркинсона.

Бергер слегка нахмурился, но быстро восстановил самообладание.

— Случай профессора Громова — трагический пример того, как даже самые передовые методы лечения не всегда могут помочь при запущенной форме заболевания. Мы сделали всё возможное, но, к сожалению.

— Вы лжете, доктор Бергер, — раздался громкий голос, и Громов вышел вперед, сбрасывая кепку и очки. — Я — Александр Громов, и я не умер. Я был подопытным в вашем эксперименте по контролю сознания.

В зале воцарилась мертвая тишина, а затем взорвался шквал голосов и вспышек фотокамер. Бергер побледнел, его рука судорожно сжала край трибуны.

— Это какая-то нелепая постановка, — произнес он, пытаясь сохранить самообладание. — Этот человек — самозванец.

— Проверьте мои документы, сравните отпечатки пальцев, сделайте ДНК-тест, — громко сказал Громов, поднимаясь на сцену. — Я — Александр Громов, профессор нейрокибернетики, которого вы объявили мертвым после того, как я стал "идеальным" объектом для вашего эксперимента.

Он повернулся к журналистам.

— "Нейроген-7" — это не лекарство. Это средство контроля сознания. Препарат воздействует на определенные участки мозга, делая человека восприимчивым к внешним командам. Я испытал это на себе. — Он указал на устройство за ухом. — Только благодаря этому блокиратору, который я сам разработал, я могу сейчас говорить с вами как свободный человек.

Охрана Бергера двинулась к сцене, но Макар преградил им путь, показывая полицейское удостоверение.

— Я следователь. Этот человек находится под защитой закона как ключевой свидетель.

Искра, тем временем, вела прямую трансляцию происходящего в своем блоге. Тысячи людей по всей стране наблюдали за разворачивающейся драмой.

— У меня есть еще один свидетель, — сказала Зоя, и Корнеева вышла вперед.

— Меня зовут Елена Корнеева, я работала врачом в клинике "Асклепий" и участвовала в исследованиях "Нейрогена-7". — Её голос дрожал, но становился увереннее с каждым словом. — Всё, что сказал профессор Громов — правда. Препарат никогда не предназначался для лечения. Это был эксперимент по контролю сознания. Я видела, как пациенты превращались в послушных марионеток. Я видела, как Бергер лично давал им команды, которые они беспрекословно выполняли.

Бергер попытался вернуть контроль над ситуацией.

— Это абсурд! Эта женщина была уволена из клиники за профессиональную некомпетентность. Она мстит компании, распространяя клевету.

— Тогда объясните это, — сказал Громов и нажал кнопку на своем блокираторе, выключая его.

Эффект был мгновенным и шокирующим. Его лицо стало безжизненным, взгляд пустым. Он выпрямился и механическим голосом произнес:

— "Нейроген-7" — революционный препарат. Доктор Бергер — гений. Я благодарен за лечение. Все обвинения ложны.

По залу пронесся шокированный шепот. Громов снова включил блокиратор, и жизнь вернулась в его глаза.

— Видите? — сказал он, обращаясь к журналистам. — Вот что делает "Нейроген-7". Превращает человека в марионетку, повторяющую заложенные программы.

Бергер понял, что проигрывает. Его лицо исказилось от ярости.

— Вы ничего не понимаете! — выкрикнул он. — "Нейроген-7" — это прорыв! Да, он может контролировать сознание, но подумайте о возможностях! Лечение психических расстройств, реабилитация преступников, устранение девиантного поведения! Мы могли бы создать идеальное общество!

Эти слова, произнесенные в порыве гнева, стали его признанием. Журналисты лихорадочно записывали каждое слово, камеры фиксировали каждое движение.

— Идеальное общество марионеток? — спросила Зоя, поднимаясь на сцену. — Кто бы решал, какое поведение "девиантно"? Кто бы программировал людей? Вы, доктор Бергер?

Бергер осознал, что сказал, и попытался отступить.

— Я не это имел в виду. Мои слова были неверно истолкованы.

Но было поздно. Его признание уже разлетелось по всем новостным каналам. Охрана "ФеноГен" попыталась вывести его из зала, но была остановлена полицией, вызванной Макаром.

— Доктор Бергер, — официально произнес Макар, — вы задерживаетесь по подозрению в проведении незаконных медицинских экспериментов, фальсификации данных и причинении тяжкого вреда здоровью.

Бергер, понимая неизбежность поражения, бросил последний взгляд на Зою.

— Вы думаете, что победили? Вы даже не представляете, во что ввязались. "ФеноГен" — лишь часть системы. Есть люди гораздо влиятельнее меня, которые заинтересованы в этой технологии. Они не позволят вам остановить проект.

Когда полиция выводила Бергера из зала, Зоя почувствовала не триумф, а тревогу. Его последние слова звучали не как пустая угроза, а как предупреждение.

Три дня спустя Зоя, Макар, Искра, Громов и Корнеева собрались в квартире-убежище Макара. На столе лежали газеты с кричащими заголовками: "СКАНДАЛ ВЕКА: ПРЕПАРАТ КОНТРОЛЯ СОЗНАНИЯ", "БЕРГЕР ПОД СЛЕДСТВИЕМ", "АКЦИИ 'ФЕНОГЕН' РУХНУЛИ".

— Мы сделали это, — сказала Искра, поднимая чашку с чаем. — Мы разоблачили их.

— Только часть из них, — задумчиво произнес Громов. — Бергер был прав в одном — "ФеноГен" лишь верхушка айсберга.

Макар кивнул.

— Мои источники в полиции говорят, что при обыске в офисе Бергера нашли документы, указывающие на связь с военными структурами. Похоже, "Нейроген-7" разрабатывался не только для медицинских целей.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Зоя.

— Военное применение, — ответил Макар. — Представь солдат, которые не боятся, не сомневаются, выполняют любые приказы без вопросов.

— Или политических оппонентов, которых можно "перепрограммировать", — добавила Искра.

Корнеева нервно сцепила руки.

— Я слышала разговоры об этом в клинике. Бергер часто встречался с людьми в военной форме без опознавательных знаков.

Зоя подошла к окну, глядя на город, раскинувшийся внизу.

— Значит, это только начало. Мы разоблачили Бергера и "ФеноГен", но настоящее расследование еще впереди.

— И оно будет опаснее, — сказал Макар, вставая рядом с ней. — Если за этим действительно стоят военные или правительственные структуры, они не остановятся ни перед чем, чтобы защитить свои секреты.

— Но теперь мы знаем, с чем имеем дело, — твердо сказала Зоя. — И у нас есть доказательства, свидетели, общественная поддержка.

Громов задумчиво посмотрел на свой блокиратор.

— Я могу разработать более совершенную версию этого устройства. Что-то, что поможет другим пациентам, пострадавшим от "Нейрогена-7".

— А я продолжу расследование, — сказала Искра. — Моя подруга пропала после участия в клинических испытаниях нового препарата. Теперь я почти уверена, что это был "Нейроген-7". Я должна найти её.

Корнеева положила руку на плечо Искры.

— Я помогу вам. Я знаю систему изнутри, знаю, где искать информацию о пациентах.

Макар подошел к столу и разложил документы, которые ему удалось получить через свои каналы.

— Смотрите, что я нашел. Секретные отчеты о "второй фазе" испытаний "Нейрогена-7". Здесь говорится о каком-то "усиленном эффекте" и "когнитивном ускорении".

Зоя взяла документы, быстро просматривая их.

— Это невероятно. Согласно этим данным, "Нейроген-7" не только позволяет контролировать сознание, но и значительно усиливает когнитивные способности. Скорость мышления, объем памяти, аналитические навыки — всё увеличивается в разы.

— Ценой сокращения жизни, — мрачно добавил Громов, указывая на графики в конце отчета. — Смотрите показатели метаболизма. Мозг работает на пределе возможностей, буквально сжигая организм изнутри.

— Суперсолдаты с ограниченным сроком службы, — прошептала Искра. — Звучит как научная фантастика, но это реальность.

— И кто-то очень влиятельный хочет, чтобы эта технология продолжала развиваться, — сказал Макар. — Бергер вел двойную игру. Для публики "Нейроген-7" был лекарством от нейродегенеративных заболеваний. Для военных — средством создания идеальных солдат и агентов.

— Но кто стоит за всем этим? — спросила Зоя. — Кто финансировал исследования? Кто защищал Бергера все эти годы?

Макар указал на последнюю страницу документа.

— Здесь есть упоминание некоего "Консорциума". Без имен, только кодовое обозначение. Но судя по уровню доступа и степени секретности, это очень влиятельная организация.

— Мы должны найти их, — решительно сказала Зоя. — Разоблачить не только Бергера, но и всех, кто стоит за ним.

В этот момент телефон Макара завибрировал. Он взглянул на экран и нахмурился.

— Странно. Сообщение от моего контакта в полиции. Бергер мертв.

— Что? — воскликнула Искра. — Как это произошло?

— Официально — самоубийство. Нашли в камере предварительного заключения с пустой ампулой от яда. — Макар покачал головой. — Слишком удобно.

— Его убрали, — тихо сказал Громов. — Он знал слишком много и мог заговорить.

Зоя почувствовала холодок по спине.

— Значит, мы на правильном пути. Они боятся, что правда выйдет наружу.

— И они будут пытаться остановить нас любыми способами, — добавил Макар.

Корнеева нервно поправила очки.

— Что нам делать дальше?

Зоя обвела взглядом своих соратников.

— Мы продолжим расследование. Найдем этот "Консорциум". Выясним, кто еще замешан в экспериментах. Спасем тех, кто стал жертвами "Нейрогена-7". — Она сделала паузу. — Но нам нужно быть осторожнее. Теперь мы знаем, с чем имеем дело.

— Я могу помочь с лечением пострадавших, — сказал Громов. — Мой блокиратор — это только начало. Я уверен, что можно разработать антидот.

— А я продолжу публиковать материалы, — сказала Искра. — Общественное внимание — наша лучшая защита.

— Я знаю места, где могут держать других пациентов, — добавила Корнеева. — Секретные отделения, о которых не знает даже большинство сотрудников "Асклепия".

Макар подошел к карте города, висевшей на стене.

— Нам нужно составить план. Методично проверить каждую зацепку, каждый след. — Он отметил несколько точек на карте. — Начнем с этих мест.

Зоя посмотрела на своих новых друзей, ставших соратниками в этой опасной борьбе. Каждый из них рисковал жизнью, но каждый понимал важность того, что они делают.

— Мы разоблачили Бергера, — сказала она. — Это была только первая победа. Настоящая битва еще впереди.

За окном начинало темнеть. Город зажигал огни, не подозревая о тайной войне, которая велась в его недрах. Войне за свободу человеческого разума.

— Завтра начинаем, — решительно сказал Макар. — А сегодня нам всем нужно отдохнуть и подготовиться.

Когда все разошлись, Зоя осталась одна у окна. Она думала о том, как далеко их завело это расследование, и как много еще предстоит сделать. О Бергере, который был лишь верхушкой айсберга. О таинственном "Консорциуме", чьи щупальца, казалось, проникли во все сферы власти.

Но впервые за долгое время она чувствовала, что не одна в этой борьбе. У неё были союзники — смелые, умные, решительные люди, готовые рисковать ради правды.

"Мы справимся," — подумала Зоя, глядя на ночной город. — "Мы должны справиться."

В кармане завибрировал телефон. Новое сообщение с неизвестного номера: "Вы думаете, что победили? Это только начало. Консорциум наблюдает за вами."

Зоя не испугалась. Напротив, сообщение лишь укрепило её решимость. Теперь она знала, что они на правильном пути. И что бы ни случилось дальше, они будут готовы.

Глава 13: Двойное дно

Зоя не могла отделаться от ощущения, что они только царапают поверхность. Три дня непрерывной работы с документами, полученными от Корнеевой, принесли результаты, но каждый ответ порождал десяток новых вопросов.

— Смотрите, — она разложила на столе несколько распечаток с грифом "Совершенно секретно". — Это не просто медицинские испытания. Здесь говорится о "боевом потенциале" и "тактическом применении".

Макар наклонился над документами, его лицо помрачнело.

— "Нейроген-7" разрабатывался как препарат двойного назначения. Официально — лекарство от нейродегенеративных заболеваний, а неофициально...

— Боевой стимулятор, — закончила за него Искра. — Классика жанра. Создать суперсолдат с улучшенными когнитивными способностями.

Громов, сидевший в углу комнаты, вдруг резко выпрямился. Его руки затряслись, а на лбу выступили капли пота.

— С вами всё в порядке? — Зоя подошла к нему.

— Да, просто... — он запнулся, схватившись за голову. — Что-то знакомое. Очень знакомое.

Его глаза закатились, и он начал бормотать что-то невнятное. Зоя попыталась разобрать слова.

— Ignis... Prometheus... — произнес Громов отчетливо, прежде чем обмякнуть в кресле.

— Что это было? — Искра подскочила к ним.

— Латынь, — ответила Зоя. — "Огонь Прометея". Блокиратор дает сбой. Его воспоминания прорываются.

Когда Громов пришел в себя, они показали ему найденные документы о связях "ФеноГен" с военными структурами. Бергер вел сложную игру, обещая разным заказчикам разные результаты.

— Здесь упоминается какой-то "Консорциум", — Макар указал на повторяющееся в документах название. — И "Проект Прометей". Что-нибудь говорит вам это?

Громов поморщился, словно от внезапной головной боли.

— Нет... То есть... — он потер виски. — Я не знаю. Но эти названия вызывают... дискомфорт.

— Физический дискомфорт? — уточнила Зоя, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Да. Как будто что-то пытается прорваться сквозь туман, — он посмотрел на нее с тревогой. — Думаете, это связано с моим прошлым?

— Почти уверена, — кивнула Зоя. — Блокиратор воспоминаний не может полностью стереть эмоциональные реакции. Ваше тело помнит то, что забыл разум.

Макар тем временем просматривал свои заметки.

— Я проверил информацию по своим каналам. Несколько дел против "ФеноГен" были закрыты без объяснения причин. И это решение спускалось сверху.

— От вашего начальства? — спросила Искра.

— От людей, которым подчиняется мое начальство, — мрачно ответил Макар. — Я нашел доказательства переводов крупных сумм на офшорные счета. Кто-то очень влиятельный защищает Бергера и его компанию.

Зоя задумчиво постучала пальцами по столу.

— Нам нужны независимые эксперты. Люди, которым можно доверять и которые не связаны с "ФеноГен" или правоохранительными органами.

— Я знаю таких людей, — неожиданно произнес Громов.

Все повернулись к нему.

— Профессор Левинсон из Института нейробиологии. И доктор Ирина Шаталова из независимой лаборатории "НейроСкан". Они... — он замолчал, удивленно моргая. — Я не понимаю, откуда я это знаю.

— Ваша память возвращается, — Зоя положила руку ему на плечо. — Фрагментами, но возвращается.

В архиве медицинского центра, где когда-то работал отец Зои, они обнаружили старую фотографию научной группы. Пожелтевший снимок был датирован 2005 годом.

— Это мой отец, — Зоя указала на высокого мужчину в центре группы. — А рядом с ним...

— Бергер, — прошептал Макар. — Они работали вместе?

— И не только они, — Искра указала на третьего человека в первом ряду. — Посмотрите.

На фотографии, рядом с отцом Зои и молодым Бергером, стоял человек, невероятно похожий на Громова — только моложе, с аккуратно подстриженной бородой и без шрама на лице.

— Это вы? — Зоя протянула фотографию Громову.

Он долго всматривался в снимок, его руки слегка дрожали.

— Я... не помню этого. Не помню, чтобы работал с этими людьми, — он поднял растерянный взгляд. — Но это определенно я.

— Значит, вы знали моего отца, — Зоя не могла скрыть волнения. — И Бергера. Вы были частью той же научной группы.

— Почему вы нам не сказали? — в голосе Макара звучало подозрение.

— Я действительно не помню, — Громов выглядел искренне озадаченным. — Клянусь вам. Это... это как смотреть на фотографию незнакомца с моим лицом.

Зоя внимательно изучала снимок.

— Здесь написано: "Исследовательская группа проекта 'Нейрогенезис'". Это предшественник "Нейрогена"?

— Должно быть, — кивнул Громов. — Но почему я ничего не помню? Что со мной сделали?

Этот вопрос повис в воздухе, не находя ответа.

Вечером того же дня Искра ворвалась в квартиру Зои, где они временно обосновались.

— Я нашла её! — воскликнула она, размахивая распечатками. — Точнее, след.

— Твою подругу? — Макар оторвался от ноутбука.

— Да. Смотрите, — она разложила документы на столе. — В списке "особых пациентов" есть кодовое имя "Субъект Аврора-17". Это она.

— Как ты можешь быть уверена? — спросил Макар.

— Аврора — её второе имя. Она никогда не использовала его, кроме как в личных документах. И семнадцатое число — день её рождения, — Искра указала на детали в файле. — Здесь есть ещё данные, которые совпадают. Это она, я уверена.

— Где она сейчас? — спросила Зоя.

— Согласно этим документам, — Искра перевернула страницу, — все "особые пациенты" содержатся на объекте "Гелиос". Это какой-то секретный исследовательский центр за городом.

Громов, до этого молча слушавший, вдруг резко поднялся.

— "Гелиос"? — его голос звучал странно. — Вы уверены, что он называется именно так?

— Да, вот, — Искра показала ему документ. — Объект "Гелиос", в двадцати километрах к северу от города. Официально — частная психиатрическая клиника.

Громов побледнел, его руки задрожали.

— Я был там, — прошептал он. — Я точно был там.

— Вы вспомнили? — Зоя подошла к нему.

— Не совсем. Скорее... ощущение. Страх. Боль, — он потер висок. — И какие-то образы. Подземные помещения. Лаборатории. Люди в белых халатах.

— Это может быть место, где вас держали, — предположил Макар. — Где вам стерли память.

— Или где я работал, — тихо добавил Громов. — Мы не знаем, кем я был раньше. Что если я был частью всего этого?

Тяжелое молчание повисло в комнате.

Утром следующего дня Макар получил тревожное сообщение. Доктор Михайлов, бывший сотрудник "ФеноГен", согласившийся дать показания против компании, был найден мертвым в своей квартире.

— Официальная версия — сердечный приступ, — сообщил Макар, вернувшись с места происшествия. — Но я видел тело. Это не похоже на естественную смерть.

— Они заметают следы, — мрачно заключила Искра.

— Я проверил его компьютер, — продолжил Макар. — Последний открытый файл — досье на некоего Александра Громова, ведущего нейробиолога проекта "Прометей".

Все взгляды обратились к Громову.

— Александр... — он произнес имя, словно пробуя его на вкус. — Это моё настоящее имя?

— Похоже на то, — кивнула Зоя. — Александр Громов, нейробиолог. Вы не просто работали в проекте — вы были одним из его руководителей.

Громов выглядел потрясенным.

— Я не помню. Почему я не помню?

В этот момент его телефон издал звуковой сигнал. На экране появилось сообщение от неизвестного отправителя — просто набор цифр и букв, а под ним фраза:

"Код активации: 7P-NX-45. Прометей ждет возвращения огня."

Громов уставился на экран, его зрачки расширились, дыхание участилось.

— Что это значит? — спросила Зоя, заглядывая через его плечо.

— Я не знаю, — ответил он, но его голос звучал неуверенно. — Но что-то внутри меня... откликается на эти слова.

Он закрыл глаза, сжимая телефон в руке.

— Прометей ждет возвращения огня, — повторил он тихо. — Огонь Прометея. Ignis Prometheus.

Когда он открыл глаза, в них появилось что-то новое — проблеск узнавания, словно часть тумана в его сознании начала рассеиваться.

— Я думаю, — медленно произнес он, — что начинаю вспоминать.

Вечер опустился на город, окутав его мягким сумраком. В квартире Зои горел только настольный светильник, отбрасывая длинные тени на стены. Громов сидел в кресле, сжимая в руках телефон с таинственным сообщением.

— Я начинаю вспоминать, — повторил он тихо. — Не всё, но мелькают фрагменты.

— Что именно? — Зоя присела рядом, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Лаборатория. Подземные уровни. Люди в белых халатах, — он говорил медленно, словно вытаскивая каждое слово из глубин памяти. — И... формула. Я видел формулу "Нейрогена". Я работал над ней.

— Вы были одним из создателей препарата? — спросил Макар.

— Да. Нет. Не совсем, — Громов потер виски. — Я работал над чем-то... более фундаментальным. "Нейроген" был лишь одним из применений. Побочным продуктом.

— А что было основным? — спросила Искра.

Громов поднял на неё взгляд, полный смятения.

— Я не помню. Но это было связано с... интеграцией. Соединением человеческого разума и... чего-то ещё.

Зоя и Макар переглянулись.

— Искусственного интеллекта? — предположила Зоя.

— Возможно, — кивнул Громов. — Или другого человеческого разума. Детали ускользают, но я помню цель — преодоление ограничений человеческого мозга.

Он вдруг вздрогнул и выпрямился в кресле.

— Елена, — произнес он отчетливо. — Моя дочь. У меня есть дочь по имени Елена.

— Вы вспомнили свою семью? — мягко спросила Зоя.

— Только её. Елена Громова. Она... — он запнулся, пытаясь ухватить ускользающее воспоминание. — Она тоже ученый. Нейробиолог, как и я. Мы работали вместе.

— Над "Проектом Прометей"? — уточнил Макар.

— Да, — Громов кивнул, но затем его лицо исказилось от боли. — Нет. Не совсем. Она присоединилась позже. Когда проект уже изменился.

— Изменился? Как? — Искра подалась вперед.

— Первоначально... это было чистое исследование. Научный прорыв, — Громов говорил с возрастающим волнением. — Но потом появился "Консорциум". Военные контракты. Бергер... Бергер изменил направление исследований.

Он вдруг замолчал, схватившись за голову.

— Что-то блокирует воспоминания. Каждый раз, когда я приближаюсь к чему-то важному, возникает... стена.

— Блокиратор всё ещё действует, — заключила Зоя. — Но сообщение, которое вы получили, похоже на какой-то триггер. Возможно, код активации предназначен для обхода блокировки.

— Или для активации чего-то другого, — мрачно добавил Макар. — Мы не знаем, что именно вживлено в его мозг.

Громов посмотрел на него с тревогой.

— Вы думаете, я представляю опасность?

— Я думаю, что мы должны быть осторожны, — ответил Макар. — Кто-то отправил вам это сообщение с определенной целью.

— Но кто? — спросила Искра. — Бергер?

— Или кто-то, кто противостоит Бергеру, — предположила Зоя. — Возможно, внутри "Консорциума" есть свои конфликты.

Громов снова взглянул на сообщение.

— "Прометей ждет возвращения огня", — прочитал он вслух. — В греческой мифологии Прометей украл огонь у богов и отдал его людям. За это его жестоко наказали.

— Огонь как символ знания, — кивнула Зоя. — Запретного знания.

— Или технологии, — добавил Макар. — Технологии, которая может изменить мир.

Громов медленно поднялся с кресла.

— Я думаю, что был Прометеем, — произнес он тихо. — Я создал что-то... что-то революционное. И меня наказали за это.

— Стерли память? — предположила Искра.

— Не просто стерли, — Громов покачал головой. — Перепрограммировали. Превратили в кого-то другого.

Он обвел взглядом комнату, словно видя её впервые.

— Я должен вспомнить. Должен понять, что именно я создал и почему это так важно, — его голос окреп. — И кто я на самом деле.

Зоя положила руку ему на плечо.

— Мы поможем вам. Но нам нужно действовать осторожно. Если Бергер узнает, что ваша память возвращается...

— Он попытается меня устранить, — закончил за неё Громов. — Как доктора Михайлова.

— Именно, — кивнул Макар. — Поэтому завтра мы меняем локацию. И начинаем готовиться к встрече с Еленой Громовой.

— Моей дочерью? — Громов выглядел удивленным. — Вы знаете, где она?

— Нет, — ответил Макар. — Но теперь, когда у нас есть имя, мы можем её найти. И если она работала над тем же проектом...

— Она может знать, что со мной произошло, — закончил Громов. — И что такое "Проект Прометей".

Зоя взглянула на часы.

— Уже поздно. Нам всем нужно отдохнуть. Завтра предстоит много работы.

Когда все разошлись по своим комнатам, Громов остался один в гостиной. Он смотрел на телефон с загадочным сообщением, и в его глазах отражался странный блеск — смесь страха и решимости.

— Прометей ждет возвращения огня, — прошептал он в темноту. — Я вернусь.

Глава 14: Крысы бегут с корабля

Утро началось с новостей, которые принес Макар. Он вернулся с ранней встречи с информатором, и его лицо говорило о том, что информация была важной.

— В "ФеноГен" начался раскол, — сообщил он, разворачивая на столе свежие распечатки. — После публикаций Искры инвесторы начали задавать вопросы. Совет директоров требует объяснений от Бергера.

— Крысы бегут с корабля, — усмехнулась Искра. — Классика.

— И главная крыса — Змиевский, — Макар указал на фотографию холеного мужчины средних лет. — Заместитель Бергера и руководитель клинических испытаний. Он понял, что его могут сделать козлом отпущения, и начал собирать компромат на Бергера.

— Откуда у вас эта информация? — спросила Зоя.

— У меня есть контакт в службе безопасности "ФеноГен", — ответил Макар. — Он не в восторге от того, что происходит в компании. Особенно после смерти Михайлова.

Громов, который до этого молча слушал, вдруг подал голос:

— Змиевский. Антон Змиевский, — произнес он задумчиво. — Я знаю его. Он был... младшим исследователем в первоначальной команде.

— Вы вспомнили? — Зоя повернулась к нему.

— Частично, — кивнул Громов. — Образ. Молодой амбициозный ученый. Талантливый, но... беспринципный.

— Он может быть полезен, — заметил Макар. — Если он собирает компромат на Бергера, возможно, он согласится поделиться информацией в обмен на иммунитет.

— Или это ловушка, — возразила Искра. — Бергер может использовать Змиевского как приманку.

Зоя задумчиво постучала пальцами по столу.

— В любом случае, нам нужно больше информации о Громове, — она повернулась к нему. — После вчерашнего приступа и сообщения, я беспокоюсь о вашем состоянии. Нам нужно провести полное сканирование вашего мозга.

— Вы думаете, там что-то есть? — Громов выглядел встревоженным.

— Я почти уверена, — кивнула Зоя. — Блокиратор памяти — это не просто химическое вещество. Для долговременного эффекта нужен физический носитель, который постоянно поддерживает блокировку.

— Микрочип? — предположил Макар.

— Или что-то более сложное, — ответила Зоя. — В любом случае, нам нужно знать, с чем мы имеем дело.

Через несколько часов они уже были в частной клинике на окраине города. Доктор Корнеева, рискуя карьерой, организовала для них доступ к МРТ-сканеру в нерабочее время.

— У нас есть час, не больше, — предупредила она, подготавливая оборудование. — Потом придет охрана для плановой проверки.

Громов лежал в аппарате МРТ, стараясь не двигаться, пока машина гудела вокруг него. Зоя и Корнеева внимательно следили за изображениями на мониторе.

— Вот, — Зоя указала на небольшой объект в височной доле. — Видите?

Корнеева увеличила изображение.

— Металлический объект, около пяти миллиметров в диаметре. Определенно искусственного происхождения.

— Микрочип? — спросила Зоя.

— Похоже на то, — кивнула Корнеева. — Но более сложный, чем обычные медицинские импланты. Смотрите, здесь видны микроскопические отростки, которые проникают в окружающие ткани.

— Как осьминог, — пробормотала Зоя. — Он буквально врос в мозг.

Когда сканирование закончилось, и Громов присоединился к ним, они показали ему изображения.

— Это... внутри меня? — он смотрел на экран с ужасом и недоверием.

— Да, — подтвердила Зоя. — И судя по всему, это не просто блокиратор памяти. Это нечто более сложное.

— Что именно? — спросил Громов.

— Трудно сказать без дополнительных исследований, — ответила Корнеева. — Но это явно нейроинтерфейс высокого уровня. Возможно, способный не только блокировать воспоминания, но и модифицировать их.

Громов побледнел.

— Вы хотите сказать, что мои воспоминания могли быть не просто заблокированы, а... изменены?

— Это возможно, — кивнула Зоя. — Технология нейроинтерфейсов позволяет не только считывать нейронную активность, но и влиять на неё.

— Можно его удалить? — спросил Громов.

Корнеева и Зоя переглянулись.

— Теоретически — да, — осторожно ответила Корнеева. — Но это крайне рискованная операция. Устройство интегрировано с мозговой тканью. Попытка удаления может привести к необратимым повреждениям.

Громов опустился на стул, его руки слегка дрожали.

— Значит, я... модифицирован. Перепрограммирован, — он поднял взгляд на Зою. — Кто я на самом деле? Что если настоящий Александр Громов был совсем другим человеком?

— Мы узнаем правду, — твердо сказала Зоя. — Шаг за шагом.

Вернувшись на новую конспиративную квартиру, которую Макар арендовал через подставное лицо, они обнаружили, что Искра добилась значительного прогресса в своем расследовании.

— Я нашла упоминания о первоначальных исследованиях Громова, — сообщила Искра, показывая старые научные публикации. — Это статьи десятилетней давности о нейроинтерфейсах и прямой нейронной коммуникации.

Она разложила распечатки на столе. Научные журналы с громкими названиями, фотографии лабораторий, схемы устройств.

— Александр Громов был пионером в области нейроинтерфейсов, — продолжила она. — Его ранние работы заложили основу для технологий прямого подключения к мозгу.

Громов склонился над статьями, его пальцы слегка дрожали, когда он перелистывал страницы.

— Я помню это, — прошептал он. — Не все детали, но... общую концепцию. Мы пытались создать интерфейс, который позволил бы напрямую соединять нейронные сети разных людей.

— Телепатия? — удивленно спросил Макар.

— Не совсем, — покачал головой Громов. — Скорее... общий нейронный пул. Возможность объединять когнитивные ресурсы нескольких мозгов для решения сложных задач.

— Звучит как научная фантастика, — заметила Зоя.

— Десять лет назад это и было фантастикой, — кивнул Громов. — Но мы добились определенных успехов. Создали прототип интерфейса, который позволял двум людям обмениваться простейшими образами и ощущениями.

Он вдруг замолчал, его лицо исказилось от боли.

— А потом... что-то случилось. Что-то пошло не так.

— Что именно? — мягко спросила Зоя.

— Не помню, — Громов потер виски. — Здесь снова блок. Но это было связано с... побочными эффектами. Неожиданными последствиями.

Искра перевернула страницу своей папки.

— Я нашла еще кое-что, — она указала на список имен. — Это участники клинических испытаний первого поколения нейроинтерфейсов. И среди них... моя подруга. Аврора Лебедева.

— Ты уверена? — спросил Макар.

— Абсолютно, — кивнула Искра. — Здесь её полное имя и личные данные. Она участвовала в испытаниях за год до своего исчезновения.

Громов взял список, внимательно изучая имена.

— Я... я помню некоторых из них, — произнес он медленно. — Это были добровольцы. Молодые ученые, аспиранты, студенты.

— Что с ними случилось? — спросила Зоя.

— Не знаю, — Громов покачал головой. — Но что-то подсказывает мне, что ничего хорошего.

Макар, который все это время просматривал документы, полученные от своего информатора в "ФеноГен", вдруг подал голос:

— Здесь есть упоминание о "первоначальном создателе формулы", — он показал документ с грифом "Совершенно секретно". — Змиевский пишет, что Бергер присвоил себе разработку, которая принадлежала другому ученому.

— Мне? — спросил Громов.

— Имя не указано, — ответил Макар. — Но есть намек на то, что этот ученый был "нейтрализован" после конфликта с руководством проекта.

— Нейтрализован, — повторил Громов. — Интересный эвфемизм для "стерли память и имплантировали чип в мозг".

— Или хуже, — мрачно добавила Искра.

Зоя задумчиво постучала пальцами по столу.

— Нам нужно поговорить со Змиевским. Он знает больше, чем показывают эти документы.

— Это рискованно, — возразил Макар. — Он все еще работает на "ФеноГен".

— Но он собирает компромат на Бергера, — напомнила Зоя. — Значит, готовится к предательству. Мы можем использовать это.

— Я могу организовать встречу, — кивнул Макар. — Но нам нужно быть предельно осторожными.

Вечером того же дня Макар и Зоя встретились со Змиевским в подземном паркинге торгового центра. Искра и Громов остались в квартире, наблюдая за встречей через скрытую камеру на одежде Макара.

Змиевский оказался именно таким, каким его описывал Громов — холеным, самоуверенным мужчиной с острым взглядом и нервными движениями.

— У вас пять минут, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Если Бергер узнает о нашей встрече...

— Он не узнает, — заверил его Макар. — Нам нужна информация о "Проекте Прометей" и роли Александра Громова.

Змиевский вздрогнул при упоминании этого имени.

— Громов? — он нервно усмехнулся. — Вы копаете слишком глубоко. Это опасно.

— Не опаснее, чем оказаться козлом отпущения в скандале с "Нейрогеном", — парировала Зоя. — Мы знаем, что вы собираете материалы против Бергера. Мы можем помочь друг другу.

Змиевский колебался, его взгляд метался между Зоей и Макаром.

— Что вы хотите знать?

— Всё, — ответил Макар. — Что такое "Проект Прометей"? Кем был Громов? Что с ним случилось?

Змиевский нервно облизнул губы.

— "Проект Прометей" начинался как исследование нейроинтерфейсов, — начал он тихо. — Громов был гением. Он создал технологию, которая могла революционизировать науку о мозге. Прямая нейронная коммуникация, обмен мыслями, объединение когнитивных ресурсов...

— А потом появился Бергер, — предположила Зоя.

— Да, — кивнул Змиевский. — Он увидел военный потенциал. Солдаты, связанные нейроинтерфейсом, действующие как единый организм. Разведчики, передающие информацию напрямую в мозг командира. Допросы без пыток — просто считывание мыслей.

— И Громов был против? — спросил Макар.

— Категорически, — Змиевский горько усмехнулся. — Он создавал технологию для лечения нейродегенеративных заболеваний, для расширения человеческих возможностей. Не для войны.

— Что произошло? — Зоя подалась вперед.

— Конфликт, — Змиевский опустил взгляд. — Громов угрожал выйти из проекта и обнародовать информацию о военном применении. Бергер не мог этого допустить. Слишком много денег было поставлено на карту. Слишком влиятельные люди были вовлечены.

— И Громова... устранили? — тихо спросил Макар.

— Не совсем, — Змиевский поднял взгляд. — Они использовали его же технологию против него. Экспериментальный нейроинтерфейс, модифицированный для подавления и перезаписи воспоминаний. Ирония судьбы, не правда ли?

В квартире Громов слушал этот разговор, его лицо было бледным, руки сжались в кулаки.

— Они стерли его память и создали новую личность? — уточнила Зоя.

— Да, но это оказалось сложнее, чем они думали, — Змиевский понизил голос. — Громов был не просто ученым. Он был первым испытуемым своей технологии. Он экспериментировал на себе, прежде чем привлекать добровольцев.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Макар.

— Его мозг был... модифицирован. Усовершенствован, — Змиевский говорил с смесью страха и восхищения. — Он создал нейронную сеть внутри собственного мозга, которая функционировала как автономная система. Своего рода... резервная копия личности.

В квартире Громов вдруг вскочил с кресла, его лицо исказилось от боли. Искра бросилась к нему.

— Что с вами?

Но Громов не ответил. Он схватился за голову, его тело напряглось, словно от электрического разряда. А затем... расслабилось. Когда он выпрямился и посмотрел на Искру, его взгляд был другим — острым, пронзительным, уверенным.

— Активация успешна, — произнес он голосом, который звучал иначе — четче, тверже. — Протокол "Прометей" инициирован.

— Громов? — неуверенно позвала Искра.

— Доктор Александр Громов, руководитель "Проекта Прометей", — он говорил механически, словно зачитывая досье. — Специализация: нейроинтерфейсы, когнитивное картирование, синтетические нейронные сети.

Искра в ужасе отступила.

— Что с вами происходит?

— Вторичная личность активирована, — ответил он. — Основная личность временно подавлена. Это защитный механизм.

На парковке Змиевский продолжал:

— Бергер думал, что полностью контролирует Громова через имплант. Но он не знал о резервной копии личности. О втором сознании, спрятанном в глубинах мозга.

— И что случилось? — спросил Макар.

— Эксперимент пошел не по плану, — Змиевский нервно оглянулся. — Громов исчез. Официально — погиб при аварии в лаборатории. Неофициально... никто не знает наверняка. Бергер был в ярости. Он боялся, что Громов вернется. Что его вторая личность проснется и вспомнит всё.

— И теперь это произошло, — тихо сказала Зоя.

— Что? — Змиевский побледнел. — Вы нашли Громова?

— Возможно, — уклончиво ответил Макар. — Что еще вы можете рассказать о проекте?

В квартире "второй" Громов методично просматривал документы на столе.

— Недостаточно данных, — пробормотал он. — Нужен доступ к основным серверам "Проекта Прометей".
 
— Кто вы? — спросила Искра, держась на расстоянии. — Вы не похожи на Громова, которого я знаю.

— Я и есть Громов, — ответил он, не отрываясь от документов. — Оригинальный Громов. То, что вы знали до сих пор — синтетическая личность, созданная Бергером для контроля.

— Но... вы кажетесь таким... холодным, — Искра наблюдала за ним с тревогой.

— Эмоциональные центры частично подавлены для оптимизации когнитивных функций, — объяснил он механически. — Это временное состояние.

На парковке Змиевский становился все более нервным.

— Послушайте, я рискую жизнью, разговаривая с вами, — он оглянулся в сторону выхода. — Но я могу предложить вам сделку.

— Какую? — спросил Макар.

— Полное досье на "настоящего Громова", — Змиевский понизил голос. — Все данные о "Проекте Прометей". Доказательства незаконной деятельности Бергера и "Консорциума".

— В обмен на что? — Зоя скрестила руки на груди.

— Иммунитет от преследования, — быстро ответил Змиевский. — И новые документы. Я хочу исчезнуть. Начать новую жизнь где-нибудь далеко отсюда.

— Мы не можем гарантировать иммунитет, — честно сказал Макар. — Но можем помочь с доказательствами против Бергера. И если вы сотрудничаете...

— Завтра, — перебил его Змиевский. — Я свяжусь с вами завтра. У меня есть флешка с данными в надежном месте.

Он быстро направился к выходу, но вдруг остановился и обернулся.

— Если вы действительно нашли Громова, то будьте осторожны, — предупредил Змиевский. — Он не тот, кем кажется. Никогда не был.

С этими словами он быстро скрылся за поворотом, оставив Зою и Макара в недоумении.

— Что он имел в виду? — пробормотала Зоя.

— Не знаю, — Макар покачал головой. — Но мне это не нравится. Нужно возвращаться и проверить, как там Громов и Искра.

Когда они вернулись в квартиру, то застали странную картину. Громов методично раскладывал на стене распечатки, фотографии и заметки, соединяя их цветными нитями. Его движения были четкими, выверенными — совсем не похожими на обычную неуверенную манеру. Искра сидела в углу комнаты, наблюдая за ним с явным беспокойством.

— Что происходит? — спросил Макар, входя в комнату.

Громов повернулся к ним, и Зоя сразу заметила изменения в его взгляде — холодном, аналитическом, пронзительном.

— А, вы вернулись, — произнес он голосом, в котором не было привычной мягкости. — Змиевский предоставил ценную информацию, но недостаточную. Нам нужен доступ к основным серверам "Проекта Прометей".

Зоя и Макар переглянулись.

— Громов? — осторожно спросила Зоя. — С вами всё в порядке?

— Функционирую оптимально, — ответил он. — Протокол "Прометей" активирован. Вторичная личность подавлена для обеспечения доступа к оригинальным воспоминаниям и навыкам.

— Он такой с тех пор, как вы ушли, — тихо сказала Искра, подходя к ним. — Говорит, что он "настоящий" Громов, а тот, кого мы знали — синтетическая личность, созданная Бергером.

— Это соответствует тому, что рассказал Змиевский, — кивнула Зоя. — Он упоминал о "резервной копии" личности.

Макар подошел к Громову, внимательно изучая его лицо.

— Доктор Громов? Александр Громов?

— Совершенно верно, — кивнул тот. — Руководитель "Проекта Прометей", создатель технологии нейронного интерфейса третьего поколения.

— И что случилось с... другим Громовым? С тем, кого мы знали? — спросил Макар.

— Временно подавлен, — ответил Громов. — Это необходимо для доступа к полному объему информации. Синтетическая личность была создана как блокирующий механизм, препятствующий доступу к критически важным данным.

— Но он вернется? — с тревогой спросила Зоя.

— Вероятно, — кивнул Громов. — Когда задача будет выполнена. Или если произойдет сбой в работе импланта.

Он повернулся к стене с развешанными документами.

— Я восстанавливаю хронологию событий и связи между ключевыми фигурами, — пояснил он. — Многое еще отсутствует, но общая картина начинает проясняться.

Зоя подошла ближе, изучая схему на стене.

— Расскажите нам, — попросила она. — Что такое "Проект Прометей"? Что вы создали?

Громов указал на центральную часть схемы.

— "Проект Прометей" начинался как исследование возможностей прямой нейронной коммуникации, — начал он. — Технология, позволяющая соединять мозги напрямую, без посредничества языка или других символических систем.

— Телепатия? — спросил Макар.

— Примитивное определение, но в целом верное, — кивнул Громов. — Первоначальная цель была медицинской — помочь пациентам с тяжелыми нарушениями речи, создать новые методы лечения нейродегенеративных заболеваний.

Он указал на другую часть схемы.

— Но потом появился военный интерес. "Консорциум" — объединение военных структур и частных корпораций. Они увидели потенциал для создания солдат с общим нейронным пространством, для допросов, для дистанционного управления.

— И вы были против? — спросила Зоя.

— Категорически, — подтвердил Громов. — Я отказался передавать технологию военным. Угрожал обнародовать информацию о незаконных экспериментах.

— И тогда Бергер решил использовать вашу же технологию против вас, — заключил Макар.

— Да, — Громов впервые проявил эмоцию — горькую усмешку. — Ирония судьбы. Но он не знал о моей... страховке.

— Резервной копии личности, — кивнула Зоя.

— Именно, — Громов постучал пальцем по виску. — Я модифицировал собственный мозг. Создал автономную нейронную сеть, которая могла активироваться при определенных условиях. Своего рода... спящий агент внутри моего сознания.

— И код активации в сообщении пробудил эту сеть, — догадалась Искра.

— Да. "Прометей ждет возвращения огня" — фраза-триггер, — подтвердил Громов. — Но активация неполная. Имплант Бергера все еще функционирует, блокируя часть воспоминаний и функций.

Он повернулся к ним, и в его взгляде появилось что-то новое — решимость.

— Мне нужен доступ к объекту "Гелиос". Там находится центральный сервер "Проекта Прометей". И там же содержатся участники экспериментов.

— Включая мою подругу? — быстро спросила Искра.

— Вероятно, — кивнул Громов. — "Особые пациенты" — это участники испытаний нейроинтерфейса, у которых развились необычные способности или побочные эффекты.

— Какие способности? — спросил Макар.

— Разные, — Громов начал перечислять. — Ускоренная обработка информации. Эйдетическая память. Интуитивное понимание сложных систем. Эмпатическое восприятие.

— Звучит как суперспособности, — пробормотала Искра.

— Но какова цена? — тихо спросила Зоя.

Громов посмотрел на неё с неожиданным пониманием.

— Высокая, — признал он. — Неврологические нарушения. Психические расстройства. Раздвоение личности. Потеря идентичности.

Он опустил взгляд.

— Я не хотел этого. Я пытался остановить испытания, когда стали проявляться побочные эффекты. Но Бергер и "Консорциум"... они видели только потенциал. Не людей.

В его голосе впервые прозвучала эмоция — горечь и вина.

— Я должен исправить то, что сделал, — произнес он тихо. — Освободить подопытных. Уничтожить технологию, если она не может быть использована во благо.

Зоя внимательно смотрела на него.

— Вы не такой холодный, каким хотите казаться, доктор Громов.

— Эмоциональное подавление не абсолютно, — он слабо улыбнулся. — Некоторые чувства слишком глубоко укоренены, чтобы их можно было полностью блокировать.

Вдруг он вздрогнул, его лицо исказилось от боли.

— Имплант... сопротивляется, — выдавил он. — Пытается восстановить... контроль.

Он схватился за голову, его тело напряглось.

— Запомните... объект "Гелиос"... северный периметр... код доступа... — он задыхался, пытаясь договорить. — Елена... найдите Елену... она знает...

С этими словами он рухнул на колени, издав приглушенный стон. Зоя и Макар бросились к нему, поддерживая с обеих сторон.

— Громов! — Зоя пыталась заглянуть ему в лицо. — Вы меня слышите?

Несколько секунд он оставался неподвижным, затем медленно поднял голову. Его взгляд был растерянным, испуганным — совсем не похожим на холодный, аналитический взгляд "второго" Громова.

— Что... что случилось? — пробормотал он, оглядываясь. — Почему я на полу?

Зоя и Макар переглянулись.

— У вас был приступ, — мягко сказала Зоя. — Вы потеряли сознание на несколько минут.

— Я ничего не помню, — Громов потер виски. — Последнее, что я помню — мы смотрели трансляцию вашей встречи со Змиевским...

Он заметил схему на стене.

— Что это? Кто это сделал?

— Вы не помните? — осторожно спросил Макар.

— Нет, — Громов покачал головой, с тревогой глядя на сложную схему. — Я... я не мог этого сделать. Я не знаю половины этих имен и событий.

Зоя помогла ему подняться и сесть в кресло.

— Вам нужно отдохнуть, — сказала она. — Мы поговорим обо всем позже.

Когда Громов, измученный и растерянный, наконец заснул в соседней комнате, Зоя, Макар и Искра собрались на кухне для экстренного совещания.

— Что это было? — прошептала Искра. — Это действительно была другая личность?

— Похоже на то, — кивнул Макар. — И она знает гораздо больше, чем "наш" Громов.

— Змиевский был прав, — задумчиво произнесла Зоя. — В его мозгу действительно есть "резервная копия" оригинальной личности. И она только что проявилась.

— Что нам делать? — спросил Макар. — Рассказать ему?

Зоя покачала головой.

— Пока нет. Это может спровоцировать новый приступ или конфликт между личностями. Нам нужно больше информации.

— Змиевский обещал полное досье на "настоящего Громова", — напомнил Макар. — Возможно, там будут ответы.

— А что насчет объекта "Гелиос"? — спросила Искра. — Если там держат мою подругу и других подопытных...

— Мы не можем просто ворваться туда, — возразил Макар. — Нам нужен план. И больше информации.

Зоя задумчиво постучала пальцами по столу.

— "Второй" Громов упомянул Елену. Его дочь. Он сказал, что она знает что-то важное.

— Нам нужно найти её, — кивнула Искра. — Если она тоже работала над проектом...

— Она может знать, как безопасно деактивировать имплант, — закончила Зоя. — И как помочь "нашему" Громову вспомнить всё без риска для его психики.

Макар решительно кивнул.

— Значит, у нас три задачи. Встретиться со Змиевским и получить досье. Найти Елену Громову. И подготовиться к возможной операции на объекте "Гелиос".

— И всё это нужно сделать так, чтобы Громов не узнал о своей второй личности, — добавила Зоя. — По крайней мере, пока.

Они посмотрели в сторону комнаты, где спал Громов — человек с двумя личностями, каждая из которых хранила свои тайны.

— Завтра будет сложный день, — тихо сказала Зоя. — Нам всем нужно отдохнуть.

Но даже когда они разошлись по своим комнатам, никто из них не мог заснуть, размышляя о том, что они узнали, и о том, что им еще предстоит узнать. О человеке, который был и не был Александром Громовым. И о проекте, который мог изменить понимание человеческого разума навсегда.

Глава 15: Сделка с дьяволом

Утро выдалось пасмурным. Низкие облака нависали над городом, обещая дождь. Макар ждал Змиевского в условленном месте — небольшом кафе на окраине города. Место было выбрано не случайно: мало посетителей, несколько выходов и отсутствие камер наблюдения.

Змиевский появился ровно в назначенное время. Он выглядел еще более нервным, чем вчера — постоянно оглядывался, а его пальцы нервно постукивали по кожаному портфелю.

— У нас мало времени, — сказал он вместо приветствия, садясь напротив Макара. — Бергер что-то подозревает. Усилил службу безопасности, ограничил доступ к серверам.

— У вас есть обещанные документы? — спросил Макар, игнорируя нервозность собеседника.

Змиевский кивнул и достал из портфеля запечатанный конверт.

— Часть материалов. Остальное в надежном месте. Получите, когда гарантируете мне иммунитет и новые документы.

Макар взял конверт, но не спешил открывать его.

— Что здесь?

— Досье на Александра Громова, — Змиевский понизил голос. — Полная биография, научные работы, роль в "Проекте Прометей". И доказательства того, что именно он был одним из создателей "Нейрогена-7".

Макар не смог скрыть удивления.

— Громов создал препарат, который стирает память?

— Не совсем, — Змиевский покачал головой. — Он разработал нейроинтерфейс, который позволял напрямую взаимодействовать с нейронными связями. Бергер модифицировал технологию, превратив её в оружие. "Нейроген-7" — это лишь химическая часть комплекса, который разрушает и перестраивает память.

Макар осторожно открыл конверт и достал первый документ — фотографию. На ней был запечатлен их Громов, только моложе, с аккуратно подстриженной бородой, в белом лабораторном халате. Он стоял рядом с Бергером, оба улыбались в камеру. На заднем плане виднелась табличка: "Лаборатория нейрокогнитивных исследований. Проект Прометей".

— Это действительно он, — пробормотал Макар.

— Александр Громов был гением, — сказал Змиевский с неожиданным уважением. — Он опередил свое время на десятилетия. Его работы по нейроинтерфейсам могли изменить мир.

— Что пошло не так?

— Бергер увидел военный потенциал, — Змиевский горько усмехнулся. — Представьте: солдаты, связанные общим нейронным полем, действующие как единый организм. Допросы без пыток — просто считывание мыслей напрямую из мозга. Перепрограммирование личности для создания идеальных агентов.

Макар перебирал документы. Научные статьи, лабораторные отчеты, фотографии экспериментальных установок.

— И Громов был против?

— Категорически, — кивнул Змиевский. — Он создавал технологию для лечения, для расширения человеческих возможностей. Не для войны и контроля. Когда он понял, куда движется проект, попытался остановить исследования.

— И тогда Бергер использовал его же технологию против него, — догадался Макар.

— Именно, — Змиевский наклонился ближе. — В документах есть видеозаписи допросов Громова после его поимки. Бергер лично руководил процессом стирания его памяти и создания новой личности.

Макар нашел в конверте флеш-накопитель.

— Здесь?

— Да. И еще кое-что, — Змиевский понизил голос до шепота. — Доказательства того, что Бергер проводил эксперименты на неизлечимо больных без их согласия. Использовал "Нейроген-7" для тестирования на пациентах психиатрических клиник.

Макар почувствовал, как холодок пробежал по спине.

— Почему вы решили раскрыть эту информацию сейчас?

Змиевский отвел взгляд.

— Я не святой, — признался он. — Я закрывал глаза на многое. Слишком долго. Но есть черта, которую нельзя переступать.

— Какую черту переступил Бергер?

— Он начал эксперименты на детях, — тихо ответил Змиевский. — Детях с особыми нейрокогнитивными способностями. Он называет их "следующей ступенью эволюции".

Макар сжал кулаки под столом.

— Это в документах?

— Частично. Остальное — в материалах, которые я предоставлю после гарантий безопасности, — Змиевский встал. — Мне пора. Свяжусь с вами через два дня. Используйте одноразовый телефон.

Он уже направился к выходу, но вдруг остановился и обернулся.

 — И еще кое-что. Найдите Елену Громову, дочь Александра. Она работает на "Консорциум", но не по своей воле. Бергер использует её как рычаг давления.

— Где её найти?

— Информация на флешке, — Змиевский бросил последний взгляд на Макара. — Будьте осторожны. Если Бергер узнает, что вы раскопали...

Он не закончил фразу, лишь покачал головой и быстро вышел из кафе.

В квартире Макара ждали остальные члены команды. Зоя нервно мерила шагами комнату, Искра сидела за компьютером, а Громов листал какие-то старые научные журналы, пытаясь найти подсказки о своем прошлом.

— Ну? — нетерпеливо спросила Зоя, когда Макар вошел.

— У меня есть документы, — он положил конверт на стол. — И, похоже, они подтверждают нашу теорию. Громов действительно был ведущим ученым "Проекта Прометей" и одним из создателей технологии, на основе которой разработан "Нейроген-7".

Громов медленно поднял голову, его взгляд был полон тревоги и надежды одновременно.

— Могу я посмотреть?

Макар кивнул и достал фотографию, на которой Громов стоял рядом с Бергером. Александр долго смотрел на снимок, его пальцы слегка дрожали.

— Я не помню этого момента, — тихо сказал он. — Но лицо Бергера кажется знакомым. И лаборатория и я как будто был там.

Зоя начала просматривать остальные документы.

— Здесь полное досье на вас, Александр. Ваша биография, научные работы, даже психологический профиль.

— Что там написано? — спросил Громов.

— Вы родились в Санкт-Петербурге, — начала читать Зоя. — Окончили медицинский университет с отличием, затем получили степень доктора наук в области нейробиологии. Работали в нескольких исследовательских центрах, прежде чем присоединиться к "Проекту Прометей" десять лет назад.

Громов слушал с закрытыми глазами, словно пытаясь вызвать в памяти образы из прошлого.

— Что-нибудь звучит знакомо? — спросил Макар.

— Отдельные фрагменты, — ответил Громов. — Как осколки разбитого зеркала. Я вижу части, но не могу собрать целую картину.

Искра подключила флеш-накопитель к компьютеру.

— Здесь десятки файлов, — сообщила она. — Видеозаписи, документы, фотографии... И папка с пометкой "Допросы Громова".

Все замерли.

— Открой, — тихо попросил Громов.

— Вы уверены? — с сомнением спросила Зоя. — Это может быть... травматично.

— Я должен знать, — твердо ответил он. — Должен увидеть, что они со мной сделали.

Искра открыла первый видеофайл. На экране появилась стерильно-белая комната. В центре сидел привязанный к креслу человек — Александр Громов. Его лицо было покрыто синяками, в глазах читалась смесь страха и решимости. Перед ним стоял Бергер, элегантный и холодный.

"Доктор Громов, — голос Бергера звучал почти дружелюбно. — Мы можем продолжать это бесконечно. Просто скажите, где вы спрятали данные, и все закончится".

"Я ничего не скажу, — ответил Громов на записи. — Вы превратили мою работу в оружие. Использовали её для пыток и контроля. Я не позволю вам получить полную формулу".

"Благородно, — усмехнулся Бергер. — Но бессмысленно. Мы восстановим ваши исследования. Это лишь вопрос времени. А вот вы... вы станете первым подопытным для нашей новой версии "Нейрогена"".

Громов на записи горько рассмеялся.

"Вы думаете, я не предвидел этого? Думаете, я не подготовился?"

"О чем вы?" — Бергер нахмурился.

"Я модифицировал свой собственный мозг, Виктор, — ответил Громов с неожиданной уверенностью. — Создал резервную копию личности, которую вы не сможете стереть. Рано или поздно она проснется. И тогда я закончу то, что начал".

Бергер на мгновение выглядел обеспокоенным, но быстро взял себя в руки.

"Впечатляюще. Но бесполезно. Даже если ваша... резервная копия когда-нибудь активируется, будет слишком поздно. Проект уже запущен".

"Посмотрим", — тихо ответил Громов.

Бергер кивнул кому-то за кадром, и в комнату вошли люди в белых халатах, толкая перед собой тележку с медицинским оборудованием.

"Приступайте, — скомандовал Бергер. — Полное стирание и перезапись. Создайте новую личность — безобидного, запуганного человека. Без научных знаний, без амбиций. Просто никто".

Видео прервалось, и комната погрузилась в тяжелое молчание. Громов сидел неподвижно, его лицо было бледным, а глаза широко раскрытыми.

— Я... я помню это, — прошептал он. — Не саму процедуру, но... момент перед ней. Я действительно модифицировал свой мозг. Имплантировал микрочип с данными... и с частью моей личности.

Он вдруг схватился за голову, его лицо исказилось от боли.

— Что-то... происходит, — выдавил он. — Я чувствую... другого себя. Он пытается... прорваться.

Зоя бросилась к нему.

— Александр! Дышите глубже. Сосредоточьтесь на моем голосе.

Но было поздно. Тело Громова напряглось, а затем обмякло. Когда он поднял голову, его взгляд изменился — стал острым, пронзительным, уверенным.

— Активация завершена, — произнес он другим голосом. — Доступ к основным воспоминаниям восстановлен.

— Доктор Громов? — осторожно спросила Зоя. — Настоящий доктор Громов?

— Да, — кивнул он. — Хотя разделение на "настоящего" и "ненастоящего" некорректно. Мы оба — части одной личности, расколотой экспериментом Бергера.

Он посмотрел на экран компьютера, где был остановлен кадр с его избитым лицом.

— Я помню тот день, — сказал он. — Я знал, что Бергер попытается использовать "Нейроген" против меня. Поэтому заранее имплантировал себе нейрочип с резервной копией личности и ключевыми данными о проекте.

— Какими данными? — спросил Макар.

— Формулой антидота, — ответил Громов. — Способом обратить действие "Нейрогена-7". Восстановить стертые воспоминания. И координатами всех секретных объектов "Консорциума".

— Вы можете вернуть память людям, которых обработали "Нейрогеном"? — Искра подалась вперед, в её глазах вспыхнула надежда.

— Теоретически — да, — кивнул Громов. — Но формула неполная. Часть данных зашифрована в моем подсознании, часть — в лабораторных записях, которые я спрятал перед арестом.

— А где эти записи? — спросил Макар.

— У моей дочери, Елены, — ответил Громов. — Она была моей ассистенткой в проекте. Когда я понял, к чему всё идет, передал ей самые важные материалы и инструкции, что делать, если меня схватят.

Он вдруг поморщился от боли.

— Имплант сопротивляется. Бергер встроил защитные механизмы, блокирующие доступ к определенным воспоминаниям.

— Вы можете их обойти? — спросила Зоя.

— Частично, — Громов потер виски. — Но полная интеграция личностей невозможна без деактивации импланта.

Зоя задумчиво посмотрела на него.

— Я могла бы помочь, — осторожно предложила она. — Есть экспериментальная терапия для работы с диссоциативными расстройствами. Она не решит проблему с имплантом, но может помочь интегрировать фрагменты воспоминаний, доступные обеим личностям.

Громов внимательно посмотрел на неё.

— Вы рискуете, доктор Корнеева. Если Бергер узнает, что вы помогаете мне восстановить память...

— Я уже в розыске, — пожала плечами Зоя. — Хуже не будет.

— Будет, — мрачно возразил Громов. — Поверьте, с Бергером всегда может быть хуже.

Макар прервал их разговор.

— Прежде чем мы продолжим, нам нужно решить, что делать с предложением Змиевского. Он хочет полный иммунитет в обмен на остальные документы.

— Нет, — категорически заявила Зоя. — Мы не можем заключать сделку с человеком, виновным в убийствах и пытках.

— А есть выбор? — возразила Искра. — Без этих документов мы не найдем мою подругу и других пациентов. Не остановим Бергера.

— Всегда есть выбор, — твердо сказала Зоя. — Если мы начнем оправдывать любые средства благой целью, чем мы лучше Бергера?

— Тем, что не экспериментируем на людях? — Искра повысила голос. — Тем, что пытаемся спасти невинных, а не использовать их?

— Используя при этом преступника и давая ему уйти от ответственности, — парировала Зоя.

Напряжение в комнате нарастало. Макар переводил взгляд с одной на другую, не зная, чью сторону принять.

— Хватит, — вдруг произнес Громов. Его голос был тихим, но настолько властным, что все замолчали. — Вы обе правы. И обе ошибаетесь.

Он медленно встал и подошел к окну.

— Змиевский — преступник, — сказал он, глядя на город внизу. — Он выполнял приказы Бергера, зная, что происходит. Но он также единственный, кто может предоставить нам необходимую информацию.

Громов повернулся к ним.

— Есть третий путь. Мы используем его информацию, но не даем ему полный иммунитет. Вместо этого предлагаем сделку: он сотрудничает с правосудием, свидетельствует против Бергера и "Консорциума", а взамен получает защиту и смягчение наказания.

— Он не согласится, — покачал головой Макар.

— Согласится, — уверенно ответил Громов. — Потому что у него нет выбора. Бергер уже знает или скоро узнает о его предательстве. И тогда Змиевский — мертвец. Его единственный шанс выжить — наша защита.

Зоя и Искра переглянулись.

— Это... компромисс, с которым я могу жить, — медленно произнесла Зоя.

— И я, — кивнула Искра.

Макар с облегчением выдохнул.

— Хорошо. Тогда я свяжусь со Змиевским и предложу новые условия.

— А пока, — Громов повернулся к Зое, — я хотел бы попробовать вашу терапию, доктор Корнеева. Чем больше воспоминаний я смогу восстановить, тем лучше мы будем подготовлены.

Зоя подготовила всё необходимое для сеанса. Она усадила Громова в удобное кресло, приглушила свет и включила негромкую, ритмичную музыку.

— Это не гипноз в классическом понимании, — объяснила она. — Скорее, направленная медитация, которая поможет обеим вашим личностям найти общие точки соприкосновения.

— Я доверяю вам, — просто ответил Громов.

Зоя начала говорить — мягко, размеренно, направляя его сознание в состояние глубокой релаксации. Постепенно черты лица Громова разгладились, дыхание стало ровным.

— Представьте место, где могли бы встретиться обе ваши личности, — продолжала Зоя. — Нейтральную территорию, безопасную для обоих.

Громов молчал несколько минут, затем тихо произнес:

— Я вижу лабораторию. Мою старую лабораторию в университете. До "Проекта Прометей". Там... светло. Много книг. Запах кофе и старой бумаги.

— Хорошо, — кивнула Зоя. — Кто там находится?

— Я, — ответил Громов. — Вернее... мы оба. Я вижу себя — того, кто был до Бергера. В белом халате, с блокнотом. И... другого меня. Растерянного, испуганного.

— Они могут поговорить друг с другом?

— Да, — после паузы ответил Громов. — Они... мы... разговариваем.

— О чем?

— О Елене, — голос Громова дрогнул. — Моя дочь... Ей было двадцать пять, когда меня схватили. Она работала со мной в лаборатории. Бергер угрожал ей, чтобы заставить меня сотрудничать.

Зоя бросила быстрый взгляд на Макара и Искру, которые тихо сидели в углу комнаты, наблюдая за процессом.

— Что случилось с Еленой после вашего ареста? — осторожно спросила Зоя.

— Она  — Громов нахмурился, словно пытаясь пробиться сквозь туман. — Она должна была скрыться. У нас был план. Если со мной что-то случится, она должна была взять материалы и обратиться к моему старому другу, профессору Левину.

— И она это сделала?

— Не знаю, — признался Громов. — Имплант блокирует эти воспоминания. Но... — он вдруг замолчал, его лицо напряглось. — Я вижу что-то. Документ. Личное дело Елены Громовой в базе данных "Консорциума".

— Что в нем?

— Её завербовали, — голос Громова стал холодным, отстраненным. — Бергер использовал меня как рычаг давления. "Сотрудничай, или твой отец пострадает еще сильнее". Она работает в лаборатории объекта "Гелиос". Занимается... — он резко втянул воздух. — Боже. Она работает над усовершенствованием "Нейрогена".

— Против своей воли? — спросила Зоя.

— Да. Там есть пометки о "мерах контроля". Регулярные проверки лояльности. Ограниченный доступ к информации. Постоянное наблюдение.

Громов вдруг открыл глаза, его взгляд был ясным и решительным — взглядом ученого, а не испуганного пациента.

— Я знаю, что нам нужно делать, — сказал он. — Мы должны проникнуть в объект "Гелиос". Найти Елену. С её помощью мы сможем получить доступ к центральному серверу и доказательствам преступлений Бергера.

— Это слишком опасно, — возразил Макар. — "Гелиос" наверняка охраняется лучше, чем военная база.

— У меня есть план, — ответил Громов. — И коды доступа, которые Бергер не смог извлечь из моей памяти. Но нам понадобится помощь Змиевского.

Он посмотрел на Зою.

— Спасибо, доктор Корнеева. Ваша терапия помогла. Я не могу полностью интегрировать обе личности, но теперь между ними есть... мост. Я могу получать доступ к воспоминаниям и навыкам "другого" меня.

Зоя внимательно изучала его лицо.

— Как вы себя чувствуете?

— Странно, — признался Громов. — Как будто я одновременно два человека. Один — напуганный, неуверенный, с фрагментарными воспоминаниями. Другой — ученый, создатель технологии, которая может изменить мир. И оба — это я.

Он встал и подошел к столу, где лежали документы Змиевского.

— Нам нужно подготовиться. "Гелиос" — не просто лаборатория. Это комплекс, где содержатся десятки подопытных. Люди с модифицированными нейроинтерфейсами. Некоторые из них развили... необычные способности.

— Какие способности? — спросила Искра.

— Ускоренная обработка информации. Улучшенная память. Повышенная эмпатия, доходящая до почти телепатических способностей, — перечислил Громов. — Но ценой стали серьезные побочные эффекты. Психозы. Неврологические нарушения. Раздвоение личности.

Он горько усмехнулся.

— Как у меня.

— Моя подруга Лиза там? — тихо спросила Искра.

— Вероятно, — кивнул Громов. — Если она проявила необычные способности после контакта с нейроинтерфейсом, Бергер забрал бы её для исследований.

Он разложил на столе чистый лист бумаги и начал быстро рисовать схему.

— Вот план объекта "Гелиос", насколько я его помню. Три подземных уровня. Верхний — административный. Средний — лаборатории. Нижний — камеры для подопытных.

Его рука двигалась уверенно, профессионально — совсем не так, как раньше.

— Елена должна быть здесь, — он отметил точку на схеме. — Лаборатория нейрофармакологии. Если ваша подруга там, — он посмотрел на Искру, — то её держат на нижнем уровне, в секторе С.

— Как мы туда попадем? — спросил Макар.

— Змиевский может обеспечить нам пропуска и транспорт, — ответил Громов. — Но нам нужен предлог для визита. И здесь может помочь доктор Корнеева.

Он повернулся к Зое.

— Бергер давно хотел заполучить вас в свою команду. Ваши исследования в области нейропсихиатрии дополняют его работу. Мы можем использовать это.

— Вы предлагаете мне притвориться, что я хочу сотрудничать с Бергером? — Зоя нахмурилась.

— Именно, — кивнул Громов. — Змиевский организует встречу. Скажет, что убедил вас рассмотреть предложение Бергера. Это даст нам легальный доступ в комплекс.

— А дальше? — спросил Макар.

— Дальше всё зависит от того, сможем ли мы найти Елену и убедить её помочь нам, — Громов сделал глубокий вдох. — Она знает о резервных копиях данных. Знает, где искать антидот. Если мы доберемся до неё, у нас появится шанс.

— А если нет? — спросил Макар.

Громов посмотрел на него тяжелым взглядом.

— Тогда мы все окажемся в камерах нижнего уровня. И поверьте, то, что Бергер сделал со мной, покажется милосердием по сравнению с тем, что ждет вас.

В комнате повисла тяжелая тишина. Каждый понимал степень риска, но также осознавал, что другого пути нет.

— Я свяжусь со Змиевским, — наконец сказал Макар. — Предложу новые условия сделки.

— Будьте осторожны, — предупредил Громов. — Бергер наверняка уже что-то подозревает. А он не из тех, кто оставляет свидетелей в живых.

Макар кивнул и достал телефон. Пока он набирал номер, Громов повернулся к Зое.

— Спасибо, — тихо сказал он. — За то, что помогли мне найти себя.

— Не благодарите раньше времени, — ответила она. — Мы только в начале пути.

Громов слабо улыбнулся.

— Знаете, что самое странное? Часть меня — та напуганная, потерянная часть — почти скучает по неведению. По жизни без этих воспоминаний, без знания о том, что я создал.

— Это нормально, — мягко сказала Зоя. — Знание всегда приносит ответственность. А с ней — и боль.

— Да, — кивнул Громов. — Но также и возможность всё исправить.

За окном начался дождь, капли барабанили по стеклу, словно отсчитывая время до начала их самой опасной миссии.

Глава 16: Охотник становится жертвой

Змиевский нервно мерил шагами свою квартиру. Последние два часа он методично уничтожал документы, стирал файлы с компьютера и упаковывал самое необходимое в небольшую дорожную сумку. Его обычно безупречный вид исчез — галстук был ослаблен, рубашка помята, а на лице пробивалась щетина.

Он знал, что времени мало. Бергер не из тех, кто прощает предательство. Вопрос был лишь в том, когда именно ударит молния.

Телефон на столе завибрировал. Змиевский вздрогнул, но, увидев номер, выдохнул с облегчением.

— Да, — ответил он.

— Мы рассмотрели ваше предложение, — голос Макара звучал сдержанно. — У нас есть встречное.

— Я слушаю, — Змиевский продолжал собирать документы, зажав телефон между ухом и плечом.

— Никакого полного иммунитета, — сказал Макар. — Вместо этого — сделка со следствием. Вы даете показания против Бергера и "Консорциума", предоставляете все доказательства. Взамен получаете защиту и смягчение наказания.

Змиевский горько усмехнулся.

— Вы не понимаете. Если я пойду на сделку со следствием, Бергер найдет меня даже под программой защиты свидетелей. У него везде свои люди.

— Другого предложения не будет, — твердо сказал Макар.

Змиевский на мгновение замер, затем тяжело вздохнул.

— Возможно, вы правы. В любом случае, мне нужна защита. Бергер уже что-то подозревает. Я заметил слежку.

— Насколько всё серьезно?

— Достаточно, чтобы я планировал исчезнуть сегодня ночью, — Змиевский подошел к окну и осторожно выглянул из-за шторы. — На улице припаркован черный внедорожник. Уже третий час стоит там.

— Где вы сейчас?

— В своей квартире на Васильевском, — Змиевский отошел от окна. — Собираю последние материалы. У меня есть то, что вам нужно — полные планы объекта "Гелиос", списки персонала, коды доступа.

— Вы можете выбраться оттуда?

— Есть запасной выход через подвал, — ответил Змиевский. — Встретимся через час в том же кафе, где были в прошлый раз.

— Хорошо, — согласился Макар. — Будьте осторожны.

— Всегда, — Змиевский усмехнулся и отключился.

Он быстро закончил сборы, проверил пистолет и убрал его в наплечную кобуру. Затем достал из сейфа небольшую флешку, повертел её в руках и спрятал во внутренний карман пиджака.

"Моя страховка", — подумал он.

Змиевский еще раз осмотрел квартиру — возможно, в последний раз — и направился к двери. Он уже взялся за ручку, когда услышал тихий скрип половицы в коридоре.

Инстинкты, отточенные годами работы, сработали мгновенно. Змиевский отпрянул от двери и выхватил пистолет. В ту же секунду дверь содрогнулась от мощного удара.

"Черный ход", — пронеслось в голове Змиевского. Он бросился к кухне, где находился запасной выход.

Дверь не выдержала второго удара и слетела с петель. В квартиру ворвались трое в черной тактической форме с автоматами.

— Цель движется к кухне! — крикнул один из них.

Змиевский успел добежать до кухни и захлопнуть за собой дверь, заблокировав её стулом. Это выиграет ему несколько секунд. Он рванул к запасному выходу — небольшой двери, ведущей на пожарную лестницу.

Дверь на кухню затрещала под ударами. Змиевский распахнул запасной выход и выскочил на лестницу. Холодный ночной воздух ударил в лицо. Он начал спускаться, перепрыгивая через несколько ступенек.

Сзади раздался треск выбитой двери и крики преследователей. Змиевский ускорился, но на третьем пролете его встретил еще один человек в черном, поднимавшийся снизу.

— Стоять! — крикнул тот, поднимая оружие.

Змиевский выстрелил первым. Человек вскрикнул и упал на лестницу. Сверху раздались выстрелы, пули высекли искры из металлических перил рядом с головой Змиевского.

Он перепрыгнул через тело и продолжил спуск. До земли оставалось два пролета, когда пуля попала ему в плечо. Острая боль пронзила тело, но адреналин не позволил остановиться.

Достигнув земли, Змиевский бросился к переулку. Кровь пропитывала рукав пиджака, но он продолжал бежать. Позади слышались крики и топот преследователей.

Змиевский свернул за угол и увидел спасение — припаркованный мотоцикл с ключами в замке зажигания. Не раздумывая, он запрыгнул на него, завел двигатель и рванул с места.

Преследователи выбежали из переулка, когда он уже набирал скорость. Раздалось несколько выстрелов, но Змиевский уже был вне досягаемости.

Петляя по узким улочкам, он пытался оторваться от возможной погони. Боль в плече усиливалась, кровь стекала по руке, затрудняя управление. Змиевский понимал, что долго не продержится.

Он достал телефон и, с трудом удерживая руль одной рукой, набрал номер Макара.

— Они нашли меня, — выдохнул он, когда Макар ответил. — Я ранен. Встречаемся в запасной точке.

— Какой запасной точке? — растерянно спросил Макар.

— Заброшенный склад у Обводного канала, — Змиевский с трудом удерживал мотоцикл на дороге. — Знаете такой?

— Да, — ответил Макар после паузы. — Мы будем там через двадцать минут.

— Поторопитесь, — Змиевский почувствовал, как слабеет. — Я не уверен, что у меня есть двадцать минут.

Он отключился и сосредоточился на дороге. Город мелькал размытыми пятнами света. Змиевский чувствовал, как жизнь утекает вместе с кровью.

Макар, Громов и Искра мчались на машине к указанному месту. Зоя осталась в квартире, готовя медикаменты на случай, если Змиевскому потребуется помощь.

— Бергер действует быстрее, чем мы думали, — мрачно сказал Громов. — Он не оставит свидетелей.

— Змиевский еще жив, — возразил Макар, резко поворачивая руль на перекрестке.

— Ненадолго, — покачал головой Громов. — Я знаю методы Бергера. Если Змиевский ускользнул от первой группы, уже отправлена вторая. И третья.

Искра нервно смотрела в окно.

— Мы не можем его бросить. Он единственный, кто знает, где держат Лизу.

— Мы и не бросим, — заверил её Макар. — Но будьте готовы к тому, что ситуация может быть... сложной.

Они подъехали к заброшенному складу через пятнадцать минут. Здание выглядело заброшенным — разбитые окна, граффити на стенах, мусор вокруг. Макар заглушил двигатель и достал пистолет из бардачка.

— Оставайтесь в машине, — сказал он Искре. — Если что-то пойдет не так, уезжайте.

— Я пойду с вами, — возразила она.

— Нет, — твердо сказал Макар. — Это слишком опасно.

Искра неохотно кивнула. Макар и Громов вышли из машины и осторожно направились к зданию.

Внутри склада было темно и пахло сыростью. Лунный свет проникал через разбитые окна, создавая причудливые тени. Макар включил фонарик на телефоне.

— Змиевский? — негромко позвал он.

Тишина.

Они продвинулись глубже в помещение, осторожно ступая по бетонному полу, усыпанному осколками и мусором.

— Там, — вдруг сказал Громов, указывая в угол.

В тусклом свете фонарика они увидели силуэт человека, сидящего, прислонившись к стене. Макар направил луч света прямо на него.

Змиевский был бледен, его пиджак пропитался кровью. Он держал пистолет, направленный на вошедших, но рука заметно дрожала.

— Это мы, — сказал Макар, поднимая руки. — Мы пришли помочь.

Змиевский опустил оружие и слабо усмехнулся.

— Помочь уже нельзя, — хрипло сказал он. — Пуля задела легкое. Я истекаю кровью.

Макар быстро подошел к нему и опустился на колени. Состояние Змиевского было даже хуже, чем казалось издалека. Его лицо приобрело восковой оттенок, губы посинели.

— Мы вызовем скорую, — сказал Макар, доставая телефон.

— Не успеют, — покачал головой Змиевский. — И не нужно. Бергер контролирует все больницы в городе. Меня найдут и добьют.

Он закашлялся, и на губах выступила кровь.

— Слушайте внимательно, — продолжил Змиевский, с трудом выговаривая слова. — У меня мало времени.

Он с усилием достал из внутреннего кармана флешку и протянул Макару.

— Здесь всё, — прохрипел Змиевский, вкладывая флешку в руку Макара. — Планы "Гелиоса", коды доступа, списки персонала. И кое-что еще — доказательства экспериментов Бергера над детьми.

Он снова закашлялся, на этот раз сильнее. Кровь окрасила его подбородок.

— Бергер... у него есть еще одна лаборатория, — продолжил Змиевский, когда приступ кашля прошел. — Секретная. За городом. Даже в "Консорциуме" о ней знают единицы.

— Что там? — спросил Громов, присаживаясь рядом.

Змиевский посмотрел на него, и в его глазах мелькнуло узнавание.

— Доктор Громов... вы вернулись, — слабо усмехнулся он. — Бергер будет в ярости.

— Что в той лаборатории? — настойчиво повторил Громов.

— "Фаза Икар", — ответил Змиевский. — Следующий этап после "Проекта Прометей". Бергер... он пошел дальше простого контроля сознания. Он создает... усовершенствованных людей. Модифицирует их на генетическом уровне.

Громов и Макар переглянулись.

— Координаты лаборатории на флешке, — продолжил Змиевский. — Там держат самых... ценных подопытных. Тех, кто показал результаты.

Его дыхание становилось всё более прерывистым. Змиевский понимал, что умирает, и торопился сказать самое важное.

— Громов знает больше, чем говорит, — вдруг произнес он, глядя прямо на Александра. — Спросите его о генерале Северове. Спросите, как всё начиналось.

Громов вздрогнул, услышав это имя. Его лицо побледнело.

— Северов мертв, — резко сказал он.

— Вы уверены? — Змиевский попытался улыбнуться, но вышла лишь болезненная гримаса. — Бергер получает приказы от кого-то выше. Всегда получал.

Он схватил Макара за руку с неожиданной силой.

— Будьте осторожны с Громовым, — прошептал он. — Его дочь... она не просто работает на "Консорциум". Она ведущий исследователь "Фазы Икар". Добровольно или нет — я не знаю. Но она там главная.

Змиевский откинулся на стену, его хватка ослабла.

— Я не святой, — тихо сказал он. — Я делал ужасные вещи. Но даже у таких, как я, есть предел.

Он посмотрел куда-то мимо Макара и Громова, словно видя что-то доступное только ему.

— Они здесь, — прошептал он. — Бергер нашел меня.

Макар напрягся и огляделся, но склад казался пустым.

— Здесь никого нет, — сказал он.

— Уходите, — Змиевский с трудом поднял пистолет. — Через черный ход. У вас минута, не больше.

— Мы не можем вас бросить, — возразил Макар.

— Я уже мертв, — Змиевский слабо улыбнулся. — Но могу выиграть вам время. Идите. Остановите их.

Громов положил руку на плечо Макара.

— Он прав. Мы должны уйти.

Макар колебался, но понимал, что они ничем не могут помочь умирающему.

— Спасибо, — сказал он Змиевскому.

— Не благодарите, — ответил тот. — Просто сделайте так, чтобы всё это было не зря.

Макар кивнул, и они с Громовым быстро направились к задней части склада. Уже у самого выхода они услышали звук разбитого стекла с противоположной стороны здания, а затем — одиночный выстрел.

Они выскочили через черный ход и побежали к машине, где их ждала встревоженная Искра.

— Что случилось? — спросила она, когда они запрыгнули в салон. — Где Змиевский?

— Он мертв, — коротко ответил Макар, заводя двигатель. — Или будет мертв через минуту.

Он резко тронулся с места. В зеркале заднего вида мелькнули темные фигуры, выбегающие из здания склада.

— Пригнитесь! — крикнул Макар.

Все трое инстинктивно вжались в сиденья. Сзади раздались выстрелы, но машина уже была достаточно далеко.

Макар петлял по узким улочкам, стараясь запутать возможную погоню. Только убедившись, что за ними никто не следует, он сбавил скорость и выехал на основную дорогу.

— Что произошло там? — спросила Искра, всё еще бледная от страха.

— Змиевский был смертельно ранен, — ответил Макар. — Но успел передать нам информацию и... предупреждения.

Он бросил быстрый взгляд на Громова, который сидел неподвижно, глядя в окно.

— Кто такой генерал Северов? — спросил Макар.

Громов вздрогнул, словно от удара, и медленно повернулся.

— Человек, который всё начал, — тихо ответил он. — Мой наставник. И создатель "Консорциума".

Когда они вернулись в квартиру, Зоя встретила их встревоженным взглядом.

— Что случилось? Где Змиевский?

— Мертв, — ответил Макар, проходя в комнату и тяжело опускаясь в кресло. — Люди Бергера добрались до него раньше нас.

Он достал флешку и положил её на стол.

— Но он успел передать нам это. И рассказать кое-что интересное.

Все посмотрели на Громова, который стоял у окна, погруженный в свои мысли.

— Александр, — мягко позвала Зоя. — Что происходит?

Громов глубоко вздохнул и повернулся к ним.

— Змиевский упомянул имя, которое я надеялся никогда больше не услышать, — сказал он. — Генерал Виктор Северов. Человек, который привел меня в "Проект Прометей".

Он подошел к столу и сел.

— Северов был моим наставником в университете. Блестящий ученый и военный стратег. Он видел в нейротехнологиях будущее — способ вывести человечество на новый уровень эволюции.

Громов горько усмехнулся.

— И я разделял его взгляды. Мы мечтали о мире, где болезни мозга побеждены, где люди могут использовать весь потенциал своего разума. Где технологии и биология сливаются в совершенном симбиозе.

— Что пошло не так? — спросил Макар.

— Всё пошло не так, — ответил Громов. — Северов создал "Консорциум" — альянс военных, ученых и промышленников. Официально — для развития передовых технологий. Неофициально — для создания "улучшенных" людей. Суперсолдат. Сверхразведчиков. Идеальных исполнителей.

Он потер виски, словно пытаясь унять головную боль.

— Сначала я не видел в этом ничего плохого. Мы работали над технологиями, которые могли помочь парализованным ходить, слепым — видеть. Нейроинтерфейсы, позволяющие управлять протезами силой мысли. Препараты, восстанавливающие поврежденные нейронные связи.

— Когда вы поняли, что что-то не так? — спросила Зоя.

— Когда появился Бергер, — ответил Громов. — Он пришел в проект по приглашению Северова. И сразу начал говорить не о лечении, а о контроле. Не о восстановлении, а о перепрограммировании. Он видел в наших технологиях оружие.

Громов встал и снова подошел к окну.

— Я пытался возражать. Но Северов... изменился. Или, возможно, я просто увидел его настоящего. Он всегда верил в иерархию. В то, что некоторые люди предназначены управлять, а другие — подчиняться. Наши технологии давали ему инструмент для создания такого мира.

— И вы решили саботировать проект, — догадался Макар.

— Да, — кивнул Громов. — Я модифицировал формулы, скрывал результаты, предупреждал подопытных. А когда понял, что этого недостаточно, решил уничтожить весь проект изнутри.

— Что случилось с Северовым? — спросила Искра.

— Официально — погиб в авиакатастрофе пять лет назад, — ответил Громов. — Но если Змиевский намекал, что он жив...

— Это многое объясняет, — задумчиво сказал Макар. — Бергер слишком уверенно действует для человека, который сам всё контролирует. Словно у него есть поддержка сверху.

Искра подключила флешку к компьютеру.

— Здесь огромное количество данных, — сказала она, просматривая файлы. — Планы "Гелиоса", списки персонала, отчеты об экспериментах...

Она вдруг замерла, глядя на экран.

— Что такое? — спросил Макар, подходя ближе.

— Список "особых пациентов", — тихо ответила Искра. — И Лиза в нем. Елизавета Соколова. Статус: "Перспективный объект для Фазы Икар".

Громов подошел к компьютеру и начал просматривать файлы.

— Это действительно "Гелиос", — сказал он. — Я узнаю планировку. Три подземных уровня, лаборатории, камеры для подопытных.

Он открыл список персонала и прокрутил до буквы "Г".

— Вот, — его палец остановился на строчке. — Елена Громова. Руководитель исследовательского отдела нейрофармакологии.

— Ваша дочь действительно работает на них, — тихо сказала Зоя.

— Похоже на то, — мрачно кивнул Громов. — Вопрос в том, добровольно или нет.

Он продолжил изучать файлы.

— Здесь есть расписание смен, коды доступа, даже маршруты патрулей службы безопасности, — сказал он. — С этой информацией мы можем разработать план проникновения.

— Насколько это реально? — спросил Макар. — "Гелиос" наверняка охраняется лучше, чем военная база.

— Реально, — уверенно ответил Громов. — Особенно с кодами доступа Змиевского. Но нам понадобится помощь изнутри.

— Елена? — догадалась Зоя.

— Да, — кивнул Громов. — Если она там не по своей воле, она может стать нашим ключом к успеху. Если же она действительно разделяет идеи Бергера...

Он не закончил фразу, но все поняли невысказанное: в таком случае Елена станет их противником.

— Есть еще кое-что, о чем вы должны знать, — Громов посмотрел на каждого из них. — Когда я модифицировал свой мозг, я встроил не только резервную копию личности, но и... программу.

— Какую программу? — настороженно спросил Макар.

— Своего рода спящий код, — ответил Громов. — Он должен активироваться, когда я окажусь внутри главного сервера "Консорциума". Программа, которая уничтожит все данные о "Нейрогене" и связанных проектах.

— Это хорошо, разве нет? — спросила Искра.

— Не совсем, — Громов покачал головой. — Я не знаю, как именно сработает эта программа. Не помню всех деталей. Она может быть опасна не только для "Консорциума", но и для меня. И для всех, кто будет рядом.

В комнате повисла тяжелая тишина.

— Мы должны рискнуть, — наконец сказал Макар. — У нас нет другого выбора. "Консорциум" нужно остановить, пока они не зашли слишком далеко.

— Если они еще не зашли, — мрачно заметил Громов. — "Фаза Икар" звучит как нечто гораздо более амбициозное, чем простой контроль сознания.

Он повернулся к компьютеру и начал быстро просматривать файлы.

— Нам нужен план, — сказал он. — Детальный, учитывающий все возможные сценарии. С этими данными у нас есть шанс проникнуть в "Гелиос", найти Елену и вашу подругу, — он кивнул Искре, — и получить доказательства, достаточные для уничтожения "Консорциума".

— И антидот, — добавила Зоя. — Не забывайте, что наша главная цель — найти способ помочь людям, подвергшимся воздействию "Нейрогена".

Громов кивнул.

— Антидот должен быть в лаборатории Елены. Если она продолжила мои исследования, она должна была разработать его.

— Или усовершенствовать тот, что вы создали, — предположила Зоя.

— Возможно, — согласился Громов. — В любом случае, нам нужно действовать быстро. После смерти Змиевского Бергер наверняка усилит меры безопасности.

Макар кивнул и посмотрел на флешку.

— Тогда начнем прямо сейчас. У нас есть информация, есть мотивация, и у нас есть цель. Пора положить конец "Консорциуму" и их экспериментам.

За окном начинался рассвет. Новый день приносил новые вызовы, но также и надежду на то, что справедливость восторжествует. Команда приступила к планированию самой опасной операции в их жизни, понимая, что на кону стоят не только их собственные жизни, но и судьбы многих невинных людей.

Глава 17: Последний рубеж

Следующие два дня превратились в непрерывный марафон планирования. Квартира Макара стала импровизированным штабом операции. Стены были увешаны распечатанными схемами "Гелиоса", на столе громоздились стопки документов, а компьютеры работали круглосуточно, анализируя данные с флешки Змиевского.

Громов, казалось, полностью преобразился. От неуверенного, запуганного пациента не осталось и следа. Теперь перед ними был решительный ученый с острым умом и феноменальной памятью. Он восстанавливал схемы систем безопасности объекта, вспоминая детали, которых не было даже в файлах Змиевского.

— Здесь должен быть дополнительный пост охраны, — говорил он, отмечая точку на схеме третьего подземного уровня. — Бергер всегда дублирует системы безопасности вокруг критически важных объектов.

— А что находится в этом секторе? — спросил Макар, наклоняясь над схемой.

— Серверная, — ответил Громов. — Мозг всего комплекса. Там хранятся все данные о проектах, результаты экспериментов, личные дела сотрудников и пациентов.

— И туда нам нужно попасть в первую очередь, — кивнул Макар.

— Не только, — возразил Громов. — Нам также нужно добраться до лаборатории Елены на втором уровне и до камер "особых пациентов" на третьем.

Макар задумчиво потер подбородок.

— Это значит, что нам придется разделиться.

— Именно, — подтвердил Громов. — Я пойду в серверную. Только я смогу активировать программу уничтожения данных и найти доказательства против Бергера и "Консорциума".

— Я пойду за Лизой, — твердо сказала Искра. — Я должна найти её и других пациентов.

— Не одна, — возразил Макар. — Я пойду с тобой. Третий уровень наиболее охраняемый, там понадобится поддержка.

— А я займусь лабораторией Елены, — сказала Зоя. — Найду антидот и другие препараты, которые могут понадобиться пациентам при эвакуации.

Громов кивнул.

— Хороший план. Но нам понадобится официальная поддержка. Когда мы получим доказательства, нужно будет действовать быстро, чтобы Бергер не успел замести следы.

— Я уже работаю над этим, — ответил Макар. — Связался с несколькими надежными коллегами в полиции и прокуратуре. Они готовы действовать, как только получат твердые доказательства.

— А я подготовила новую статью, — сказала Искра, отрываясь от компьютера. — Она выйдет завтра утром. Я сфокусировалась на военном применении "Нейрогена" — как правительственные структуры могли использовать препарат для создания идеальных солдат и шпионов.

— Это создаст общественный резонанс и отвлечет внимание Бергера, — одобрительно кивнул Макар.

— И заставит его нервничать, — добавил Громов. — А нервные люди совершают ошибки.

Зоя, сидевшая за другим компьютером, подняла голову.

— Я работаю над препаратом, который поможет стабилизировать ваше состояние во время операции, — сказала она Громову. — Комбинация нейролептиков и стимуляторов. Это не решит проблему с имплантом, но должно помочь вам сохранять контроль над обеими личностями.

— Спасибо, — кивнул Громов. — Это будет необходимо. Я чувствую, что интеграция личностей нестабильна. Иногда я... теряюсь между ними.

Он подошел к окну и некоторое время молча смотрел на город.

— Я должен подготовиться к встрече с Еленой, — наконец сказал он. — Она может быть ключом ко всей операции. Или её главным препятствием.

— Вы думаете, она действительно перешла на сторону Бергера? — осторожно спросила Зоя.

— Я не знаю, — честно ответил Громов. — Елена всегда была идеалисткой. Верила, что наука может изменить мир к лучшему. Но она также была прагматиком. Возможно, Бергер убедил её, что их цели совпадают.

Он повернулся к остальным.

— Я хочу записать видеообращение к ней. На случай, если моя личность будет подавлена или если со мной что-то случится.

— Хорошая идея, — согласился Макар. — Мы можем сделать это прямо сейчас.

Они быстро организовали импровизированную студию — поставили стул перед чистой стеной, настроили освещение и камеру на ноутбуке. Громов сел, глубоко вздохнул и кивнул Макару, который запустил запись.

— Елена, — начал Громов, глядя прямо в камеру. — Если ты смотришь это видео, значит, я не смог лично рассказать тебе правду. Возможно, я мертв. Или моя личность снова подавлена имплантом Бергера.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Я должен объяснить, почему всё это началось. Почему я создал технологию, которая причинила столько боли. Правда в том, что я боялся. Боялся потерять себя, свой разум. Ты знаешь, что в нашей семье была генетическая предрасположенность к ранней форме Альцгеймера. Твоя бабушка умерла от него. И я обнаружил те же маркеры в своей ДНК.

Громов горько усмехнулся.

— Ирония в том, что я создал "Нейроген", чтобы спасти себя от потери памяти, а в итоге потерял её из-за своего же изобретения.

Он наклонился ближе к камере.

— Елена, я не знаю, добровольно ли ты работаешь на "Консорциум" или тебя заставили. Но я знаю тебя. Знаю твое сердце. Ты не могла сознательно участвовать в том, что делает Бергер. В экспериментах над невинными людьми. В создании оружия контроля сознания.

Его голос стал тверже.

— Если ты под контролем, если тебя заставляют — знай, что я пришел за тобой. Мы пришли. И мы положим конец этому безумию. Если же ты действительно веришь в то, что делаешь... тогда я прошу тебя остановиться и подумать. Вспомнить, чему я учил тебя. Наука должна служить человечеству, а не порабощать его.

Громов на мгновение закрыл глаза, затем продолжил:

— В любом случае, я люблю тебя. Всегда любил и буду любить, что бы ни случилось. И я надеюсь, что мы сможем исправить то, что натворили. Вместе.

Он кивнул Макару, и запись остановилась.

— Хорошо, — сказал Макар. — Я сохраню это на нескольких носителях. Мы найдем способ передать это Елене, если что-то пойдет не так.

Искра, которая все это время продолжала изучать файлы, вдруг издала удивленный возглас.

— Я нашла полный список "особых пациентов"! — она повернула экран к остальным. — И Лиза действительно там. Елизавета Соколова, 28 лет. Статус: "Фаза 2 интеграции".

Громов подошел и внимательно посмотрел на экран.

— Это плохо, — тихо сказал он.

— Что значит "Фаза 2 интеграции"? — встревоженно спросила Искра.

— Это означает, что она уже прошла первичную обработку "Нейрогеном" и сейчас находится на стадии интеграции с экспериментальным нейроинтерфейсом, — объяснил Громов. — "Особые пациенты" — это люди с уникальной нейрохимией, идеально подходящие для "Фазы Икар".

— Для чего именно их используют? — спросила Зоя.

— Для создания людей с расширенными когнитивными способностями, — ответил Громов. — Ускоренная обработка информации, улучшенная память, повышенная эмпатия, иногда доходящая до почти телепатических способностей.

— Телепатия? — недоверчиво переспросил Макар. — Это невозможно.

— Не в классическом понимании, — пояснил Громов. — Скорее, экстремально развитая способность считывать микровыражения, язык тела, тон голоса. В сочетании с нейроинтерфейсом, усиливающим активность зеркальных нейронов, это создает эффект, близкий к чтению мыслей.

Искра побледнела.

— Что они сделали с Лизой?

— Если она в "Фазе 2", то её сознание уже частично модифицировано, — осторожно сказал Громов. — Её воспоминания могли быть избирательно стерты или изменены. Она может не узнать вас.

— Но антидот может помочь? — с надеждой спросила Искра.

— Теоретически — да, — кивнул Громов. — Но процесс восстановления будет долгим и болезненным.

Зоя, просматривавшая другие файлы, вдруг выпрямилась.

— Я нашла доказательства, что пациентов удерживают против их воли, — сказала она. — Здесь отчеты о "корректирующих мерах" для тех, кто пытался сопротивляться или сбежать.

Она повернула экран, показывая документ с грифом "Строго конфиденциально".

— Это протоколы подавления воли, — сказала она дрожащим от гнева голосом. — Комбинации препаратов, электрошоковая терапия, сенсорная депривация. То, что они делают, — это пытки, замаскированные под лечение.

— Бергер всегда был готов пойти на всё ради результата, — мрачно сказал Громов. — Для него люди — лишь инструменты для достижения цели.

Макар, просматривавший другие документы, вдруг напрягся.

— У нас проблема, — сказал он, поворачивая ноутбук к остальным. — Я только что перехватил зашифрованное сообщение от Бергера руководству "Гелиоса". Он приказывает начать "протокол Феникс".

— Что это? — спросила Искра.

— Уничтожение улик, — ответил Громов, бледнея. — Полная зачистка объекта. Это значит, что он готовится к эвакуации всех ценных материалов и... ликвидации ненужных свидетелей.

— Включая пациентов? — в ужасе спросила Зоя.

— Включая всех, кто не представляет ценности для "Фазы Икар", — подтвердил Громов. — Бергер чувствует, что кольцо сжимается. Статья Искры, смерть Змиевского, утечка информации — он понимает, что его время на исходе.

— Когда начнется "протокол Феникс"? — спросил Макар.

— Судя по сообщению — через 48 часов, — ответил Громов. — У нас осталось два дня.

— Значит, мы должны действовать немедленно, — решительно сказал Макар. — Даже если не полностью готовы.

— Есть еще кое-что, — добавил Громов. — Если Бергер почувствует, что объект может быть захвачен, он активирует протокол самоуничтожения. "Гелиос" построен с системой аварийного затопления и подрыва несущих конструкций.

— Он готов убить всех, включая своих сотрудников? — недоверчиво спросила Искра.

— Бергер верит, что цель оправдывает средства, — ответил Громов. — Для него потеря одного объекта — лишь временная неудача. Главное — сохранить технологию и данные, которые уже давно дублируются на резервных серверах.

— Тем более нам нужно действовать быстро, — сказал Макар. — Зоя, как продвигается работа над препаратом для Громова?

— Почти готово, — ответила она. — Я синтезировала стабилизатор на основе формулы, найденной в файлах Елены. Он должен помочь Александру сохранять контроль над обеими личностями в течение примерно шести часов.

— Этого должно хватить, — кивнул Громов. — Главное — добраться до серверной и активировать мою программу.

— Я получил подтверждение от коллег, — сказал Макар. — Как только у нас будут конкретные доказательства, они готовы начать официальную операцию. Но нам нужно что-то неопровержимое, иначе Бергер выкрутится.

— В серверной есть всё, что нам нужно, — уверенно сказал Громов. — Полные записи экспериментов, финансовые транзакции, списки подкупленных чиновников. Бергер слишком самоуверен, чтобы уничтожать такие данные. Он верит в неприступность своей крепости.

Зоя подошла к столу с планом эвакуации.

— Я разработала маршрут для вывода пациентов, — сказала она. — Согласно схеме, есть грузовой лифт, ведущий прямо на поверхность, в дальнем конце третьего уровня. Он используется для доставки крупного оборудования и обычно менее охраняем, чем основные выходы.

— Хорошая идея, — одобрил Макар. — Но нам понадобится транспорт на поверхности.

— Я могу организовать несколько машин скорой помощи, — предложила Зоя. — У меня остались связи в медицинских кругах. Мы можем представить это как эвакуацию пациентов из частной клиники из-за угрозы пожара.

— Это может сработать, — кивнул Макар. — Особенно если у нас будет официальная поддержка полиции.

Искра, всё это время работавшая над материалами для публикации, подняла голову.

— Я подготовила полный пакет документов для мгновенной публикации, как только мы получим финальные доказательства, — сказала она. — Статьи, фотографии, видео, свидетельства. Всё готово к загрузке на защищенный сервер. Даже если с нами что-то случится, материалы будут опубликованы.

— Отлично, — сказал Макар. — Это наша страховка.

Громов задумчиво изучал список "особых пациентов".

— Здесь что-то не так, — пробормотал он. — Елизавета Соколова... я знаю это имя.

Искра напряглась.

— Что вы имеете в виду?

Громов потер виски, словно пытаясь вытащить воспоминание из глубин памяти.

— Я помню её. Она была одной из первых добровольцев для тестирования экспериментальной версии "Нейрогена-7".

— Добровольцев? — переспросила Искра. — Но она пропала! Её похитили!

— Возможно, не совсем так, — осторожно сказал Громов. — Елена упоминала её в своих отчетах. Соколова проявляла исключительную восприимчивость к препарату. Её нейропластичность была выше, чем у любого другого испытуемого.

— Вы знали о ней всё это время? — в голосе Искры звучало обвинение.

— Не совсем, — ответил Громов. — Я помнил имя, но не связывал его с вашей подругой. Моя память всё еще фрагментирована. Детали всплывают постепенно.

Он посмотрел Искре прямо в глаза.

— Мне жаль, что я не сказал раньше. Я боялся, что это может... осложнить ситуацию.

— Осложнить? — Искра повысила голос. — Моя лучшая подруга пропала больше года назад! Я искала её всё это время! И вы говорите, что боялись "осложнить ситуацию"?

— Искра, — мягко вмешалась Зоя. — Александр сам только восстанавливает свои воспоминания. Он не мог быть уверен.

Искра глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Что еще вы помните о ней? — спросила она уже спокойнее.

— Немного, — признался Громов. — Но я должен предупредить вас — если она действительно прошла "Фазу 2 интеграции", она может не узнать вас. Побочный эффект "Нейрогена-7" в высоких дозах — избирательная амнезия. Особенно в отношении эмоционально значимых воспоминаний.

— Почему именно их? — спросила Зоя.

— Потому что они создают самые сильные нейронные связи, — объяснил Громов. — А "Нейроген" в первую очередь воздействует именно на такие связи, перестраивая их. Это делает субъекта более... податливым для программирования.

— Вы хотите сказать, что Лиза может не помнить меня? Свою жизнь до "Гелиоса"? — в голосе Искры звучало отчаяние.

— Это возможно, — мягко сказал Громов. — Но не обязательно. Всё зависит от того, насколько далеко зашел процесс интеграции. И антидот может помочь восстановить эти воспоминания.

Макар, видя, как расстроена Искра, решил вернуть разговор к планированию операции.

— Нам нужно закончить подготовку, — сказал он. — Времени мало, а работы еще много.

Все согласно кивнули и вернулись к своим задачам. Зоя занялась финальной подготовкой препарата для Громова, Макар координировал действия с коллегами из полиции, Искра дорабатывала материалы для публикации, а Громов продолжал изучать схемы "Гелиоса", восстанавливая в памяти каждый коридор, каждую дверь, каждую систему безопасности.

Вечером, когда основная часть работы была завершена, они собрались за столом для финального обсуждения плана.

— Итак, — начал Макар, разворачивая схему объекта. — Мы проникаем через служебный вход в восточном крыле. Согласно расписанию смен, в 23:00 происходит пересменка охраны, что дает нам окно в семь минут.

— С кодами доступа Змиевского мы сможем пройти первый уровень безопасности, — продолжил Громов. — Но дальше системы наверняка уже перенастроены.

— Для этого у нас есть это, — Зоя показала небольшое устройство. — Эмулятор ключ-карт. Он считывает и копирует данные с любой карты доступа в радиусе двух метров.

— Где вы это взяли? — удивленно спросил Макар.

— У меня остались связи в научных кругах, — уклончиво ответила Зоя. — Скажем так, не все мои коллеги работают строго в рамках закона.

— После проникновения мы разделяемся, — продолжил Макар. — Громов идет в серверную на третьем уровне, Зоя — в лабораторию Елены на втором, мы с Искрой — в сектор содержания пациентов на третьем.

— Связь поддерживаем через защищенный канал, — добавил Громов, показывая миниатюрные наушники. — Они работают на частоте, которую не блокируют глушилки "Гелиоса".

— Как только Громов получит доказательства и активирует свою программу, я даю сигнал группе поддержки, — сказал Макар. — Они начинают официальную операцию по захвату объекта.

— А я тем временем нахожу антидот и другие необходимые препараты, — продолжила Зоя. — И, если возможно, Елену.

— Мы с Искрой находим пациентов и готовим их к эвакуации через грузовой лифт, — закончил Макар. — Где нас будут ждать машины скорой помощи.

— Звучит как хороший план, — сказал Громов. — Но мы должны быть готовы к тому, что всё пойдет не так, как мы ожидаем.

— Всегда так бывает, — философски заметил Макар. — Но у нас есть преимущество — элемент неожиданности. Бергер не знает, что мы идем за ним.

— И у нас есть еще кое-что, — добавила Зоя. — Правда на нашей стороне.

Громов грустно улыбнулся.

— Я бы предпочел, чтобы на нашей стороне был спецназ, но правда тоже неплохо.

Все невольно рассмеялись, и напряжение, висевшее в воздухе, немного спало.

— Последние приготовления, — сказал Макар. — Зоя, препарат для Громова готов?

— Да, — она показала небольшой шприц с прозрачной жидкостью. — Это стабилизирует ваше состояние на шесть-восемь часов, Александр. Но есть побочные эффекты — возможны головные боли, нарушение координации, в редких случаях — галлюцинации.

— Я готов рискнуть, — кивнул Громов.

— Искра, материалы для публикации?

— Всё готово, — ответила она. — Настроена автоматическая публикация через 12 часов, если я не введу код отмены. И дублирующая система на случай, если основная будет взломана.

— Отлично, — Макар повернулся к Громову. — Александр, вы уверены, что сможете активировать вашу программу в серверной?

— Насколько я могу быть уверен в чем-либо, связанном с моей памятью, — ответил тот. — Но да, я помню основную последовательность действий. Остальное должно прийти, когда я окажусь там.

— Тогда всё готово, — заключил Макар. — Выдвигаемся завтра в 22:30. Это даст нам полчаса, чтобы добраться до "Гелиоса" и занять позиции к моменту пересменки.

Все молча кивнули, осознавая серьезность предстоящей операции и риски, с которыми они столкнутся.

— Предлагаю всем отдохнуть, — сказала Зоя. — Завтра нам понадобятся все силы.

Когда остальные разошлись по комнатам, Громов остался сидеть за столом, задумчиво глядя на схему "Гелиоса". Искра, заметив это, подошла к нему.

— Не можете уснуть? — спросила она.

— Слишком много мыслей, — ответил он. — Слишком много воспоминаний, которые возвращаются не в том порядке.

Он посмотрел на неё.

— Я действительно сожалею о вашей подруге. Я должен был сказать раньше, как только вспомнил.

Искра села напротив него.

— Я понимаю. Ваш разум всё еще восстанавливается. Просто... я так долго искала её. И мысль о том, что она всё это время была там, подвергаясь этим экспериментам...

— Мы найдем её, — твердо сказал Громов. — И сделаем всё возможное, чтобы вернуть ей память и жизнь.

— Спасибо, — тихо сказала Искра. — Знаете, когда я начинала это расследование, я и представить не могла, куда оно меня приведет. Я думала, что пишу о фармацевтических махинациях, а оказалась в центре заговора мирового масштаба.

— Жизнь редко следует нашим планам, — философски заметил Громов. — Я планировал создать лекарство от Альцгеймера, а создал оружие контроля сознания.

Он горько усмехнулся.

— Дорога в ад вымощена благими намерениями, как говорится.

— Но у нас еще есть шанс всё исправить, — сказала Искра. — Завтра мы положим конец экспериментам "Консорциума".

Громов кивнул, и в его глазах появилась решимость.

— Да. Завтра мы закончим то, что я начал много лет назад. И на этот раз — правильно.

Глава 18: Секретная лаборатория

Ночь выдалась безлунной, что было идеально для их операции. Черный микроавтобус без опознавательных знаков медленно двигался по пустынной дороге, ведущей к промышленной зоне на окраине города. Здесь, среди заброшенных складов и редких действующих предприятий, располагался неприметный комплекс с вывеской "НейроТех Солюшнс" — официальное прикрытие для секретной лаборатории "Гелиос".

— Подъезжаем, — тихо сказал Макар, сидевший за рулем. — Все помнят план?

Сидящие сзади Громов, Зоя и Искра молча кивнули. Все были одеты в черное, с минимальным снаряжением — только самое необходимое.

— Связь проверили? — спросил Макар.

Каждый по очереди коснулся миниатюрного наушника в ухе, подтверждая работоспособность системы связи.

— Отлично, — Макар припарковал микроавтобус в тени заброшенного склада, примерно в трехстах метрах от комплекса. — Корнеева на связи?

— Да, — ответила Зоя, проверив планшет. — Она подключилась к системе видеонаблюдения периметра и готова координировать наши действия извне.

Корнеева, которая осталась на конспиративной квартире, должна была обеспечивать информационную поддержку операции, отслеживая передвижения охраны и предупреждая команду об опасности.

— Время? — спросил Громов.

— 22:47, — ответил Макар. — У нас 13 минут до пересменки.

Они вышли из микроавтобуса и быстро, но осторожно двинулись к комплексу, держась в тени зданий. Достигнув периметра, остановились за контейнерами с промышленными отходами, оценивая ситуацию.

— Корнеева, как обстановка? — тихо спросил Макар в микрофон.

— Чисто, — ответил женский голос в наушниках. — Два охранника у главного входа, один на восточном посту. Камеры работают в стандартном режиме, я создала петлю в системе наблюдения восточного сектора. У вас есть окно в пять минут.

— Принято, — ответил Макар. — Выдвигаемся.

Они быстро пересекли открытое пространство и достигли восточной стены комплекса, где располагался служебный вход — неприметная металлическая дверь с электронным замком.

Громов подошел к панели доступа и достал из кармана небольшое устройство, подключив его к порту считывателя.

— Старые коды могли деактивировать, — предупредил он. — Но стоит попробовать.

Устройство замигало, обрабатывая данные, затем загорелось зеленым.

— Сработало, — с облегчением выдохнул Громов. — Похоже, Бергер настолько самоуверен, что не счел нужным менять базовые протоколы доступа.

Дверь с тихим щелчком открылась, и команда скользнула внутрь. Они оказались в узком техническом коридоре, тускло освещенном аварийными лампами.

— Корнеева, мы внутри, — сообщил Макар. — Как обстановка?

— Пока чисто, — ответила она. — Но поторопитесь, до пересменки четыре минуты.

Они быстро двинулись по коридору, следуя указаниям Громова, который, несмотря на фрагментарность памяти, уверенно ориентировался в лабиринте технических помещений.

— Здесь должен быть лифт, ведущий на нижние уровни, — сказал он, останавливаясь перед неприметной дверью.

Зоя достала эмулятор ключ-карт и активировала его. Устройство тихо загудело, сканируя пространство.

— Есть сигнал, — прошептала она. — Кто-то с допуском только что прошел рядом.

Эмулятор мигнул, копируя данные, и Зоя приложила его к считывателю. Дверь открылась, за ней оказался небольшой грузовой лифт.

— Внимание, — раздался голос Корнеевой. — Пересменка началась. У вас семь минут, чтобы достичь нижних уровней.

Они вошли в лифт, и Громов нажал кнопку третьего подземного уровня.

— Здесь мы разделяемся, — сказал Макар, когда лифт начал спускаться. — Искра и я идем искать пациентов, Зоя и Громов — в центр данных.

— Будьте осторожны, — сказала Зоя. — И помните — если что-то пойдет не так, мы встречаемся у грузового лифта в восточном секторе.

Лифт остановился, двери открылись, и они оказались в стерильно-белом коридоре с яркими люминесцентными лампами.

— Пациенты должны быть в секторе C, — сказал Громов Макару и Искре. — Двигайтесь на восток по этому коридору, затем на север через двойные двери.

— А центр данных? — спросила Зоя.

— Сектор А, западное крыло, — ответил Громов. — Нам нужно пройти через лабораторный комплекс.

— Удачи, — сказал Макар, и они с Искрой быстро двинулись в указанном направлении.

Зоя и Громов пошли в противоположную сторону, стараясь двигаться быстро, но не привлекая внимания. В это время на нижних уровнях было мало персонала, но они всё равно старались избегать открытых пространств.

— Корнеева, как обстановка? — спросила Зоя.

— Пока всё идет по плану, — ответила та. — Но будьте осторожны, в лабораторном комплексе есть активность — три человека, судя по тепловым сигнатурам.

— Принято, — ответила Зоя.

Тем временем Макар и Искра достигли двойных дверей, ведущих в сектор C. Макар достал эмулятор ключ-карт, но устройство показало отсутствие сигнала.

— Черт, здесь нужен специальный допуск, — прошептал он.

— Что будем делать? — спросила Искра.

Макар задумался на мгновение, затем достал из кармана небольшой инструмент.

— Старая школа, — сказал он с легкой улыбкой и начал работать с панелью доступа, осторожно снимая её с крепления.

Через минуту он замкнул два провода, и двери с тихим шипением открылись.

— Впечатляет, — заметила Искра.

— Иногда аналоговые методы работают лучше цифровых, — ответил Макар, и они вошли в сектор C.

Они оказались в длинном коридоре с рядами дверей по обеим сторонам. Каждая дверь имела небольшое окошко и электронный замок.

— Похоже на тюремный блок, — прошептала Искра.

Они осторожно подошли к первой двери и заглянули внутрь. В небольшой, стерильно-белой комнате на кровати лежал человек, подключенный к различным мониторам. Его взгляд был пустым, устремленным в потолок.

— Боже мой, — выдохнула Искра. — Что они с ним сделали?

Макар проверил электронную карту пациента на двери.

— "Субъект 23, Фаза 1 интеграции", — прочитал он. — Судя по датам, он здесь уже восемь месяцев.

Они продолжили двигаться по коридору, заглядывая в каждую комнату. Везде была похожая картина — люди в различных стадиях эксперимента, некоторые в сознании, но с отсутствующим взглядом, другие — подключенные к аппаратам жизнеобеспечения.

— Нам нужно найти Лизу, — настойчиво сказала Искра. — Она должна быть где-то здесь.

Они дошли до конца коридора, где обнаружили еще одну дверь с повышенной степенью защиты.

— "Особые субъекты", — прочитал Макар надпись на двери. — Она должна быть там.

Он снова использовал свой метод с проводами, и дверь открылась. За ней оказалось просторное помещение, разделенное на индивидуальные секции прозрачными перегородками. В каждой секции находился человек, но, в отличие от пациентов в предыдущем блоке, эти люди были активны — кто-то читал, кто-то работал за компьютером, кто-то просто сидел с задумчивым видом.

— Они выглядят... нормально, — удивленно заметила Искра.

— Это и есть "особые пациенты", — сказал Макар. — Те, кто успешно прошел интеграцию с "Нейрогеном".

Искра начала лихорадочно осматривать секции, ища знакомое лицо. Внезапно она замерла.

— Лиза, — выдохнула она, глядя на молодую женщину в дальней секции.

Елизавета Соколова сидела за столом, что-то быстро печатая на клавиатуре компьютера. Она выглядела здоровой, но её взгляд был сосредоточенным и каким-то отрешенным одновременно.

Искра бросилась к секции, но Макар удержал её за руку.

— Осторожно, — предупредил он. — Мы не знаем, в каком она состоянии.

Они подошли к секции Лизы, и Искра мягко постучала по прозрачной перегородке. Лиза подняла голову и посмотрела на них без всякого выражения.

— Лиза, это я, Искра, — сказала журналистка, прижав ладонь к прозрачной перегородке. — Ты узнаёшь меня?

Елизавета Соколова медленно встала и подошла к перегородке. Её взгляд был изучающим, но в нём не было ни тени узнавания.

— Я вас не знаю, — ровным голосом произнесла она. — Вы не из персонала. Как вы сюда попали?

Сердце Искры болезненно сжалось.

— Лиза, это я, твоя лучшая подруга. Мы вместе учились в университете, жили в одной комнате общежития. Помнишь нашу поездку в горы? Как ты потеряла рюкзак, и мы искали его всю ночь?

Лиза слегка наклонила голову, словно пыталась вспомнить что-то далекое.

— У меня нет таких воспоминаний, — наконец сказала она. — Вы ошиблись. Меня зовут Елизавета Соколова, я научный сотрудник проекта "Нейроген". Я здесь работаю.

Макар внимательно наблюдал за этим разговором, одновременно изучая систему блокировки секции.

— Искра, — тихо сказал он. — Громов предупреждал об этом. Избирательная амнезия, особенно в отношении эмоционально значимых воспоминаний.

— Лиза, послушай, — настойчиво продолжила Искра. — Тебя похитили больше года назад. Ты не работаешь здесь, ты — жертва эксперимента. Они использовали на тебе препарат, который изменил твою память.

Лиза нахмурилась, в её глазах мелькнуло беспокойство.

— Это неправда, — сказала она, но уже менее уверенно. — Я добровольно участвую в исследовании. Доктор Бергер лично пригласил меня из-за моих научных достижений.

— Доктор Бергер использует тебя, — мягко сказала Искра. — Как и всех остальных здесь. Мы пришли, чтобы помочь вам выбраться.

Тем временем Макар сумел разблокировать секцию, и дверь с тихим щелчком открылась. Лиза отступила на шаг, её взгляд метался между Искрой и Макаром.

— Я не пойду с вами, — твердо сказала она. — Вы нарушители. Я должна сообщить охране.

Она потянулась к кнопке вызова на стене, но Искра быстро схватила её за руку.

— Лиза, пожалуйста, — в голосе Искры звучало отчаяние. — Посмотри на меня. Вспомни. Мы с тобой мечтали изменить мир. Ты хотела создать лекарство от болезни Альцгеймера, потому что твоя бабушка страдала от неё. Помнишь?

Что-то промелькнуло в глазах Лизы — тень воспоминания, проблеск узнавания.

— Бабушка... — тихо произнесла она. — Она... она не узнавала меня в конце.

— Да, — с надеждой сказала Искра. — Именно поэтому ты пошла в нейробиологию. Ты хотела найти лекарство.

Лиза закрыла глаза, её лицо исказилось от внутренней борьбы.

— Я... я не помню тебя, — наконец сказала она. — Но что-то... что-то не сходится в моей памяти. Пробелы... нестыковки...

— Это действие "Нейрогена", — объяснил Макар. — Он блокирует определенные воспоминания, заменяя их другими. Но блокировка не идеальна.

Лиза открыла глаза, в них читалась решимость.

— Я пойду с вами, — сказала она. — Не потому, что верю вам, а потому что хочу узнать правду.

— Спасибо, — с облегчением выдохнула Искра. — Нам нужно освободить и других.

— Подождите, — остановила их Лиза. — Не все здесь... стабильны. Некоторые могут быть опасны без правильной медикаментозной поддержки.

— Что ты предлагаешь? — спросил Макар.

— В лаборатории есть препараты, которые помогут им оставаться спокойными во время транспортировки, — ответила Лиза. — Я могу показать, где они хранятся.

Макар связался с Зоей через наушник.

— Зоя, мы нашли пациентов и Елизавету Соколову. Она говорит, что нам нужны специальные препараты для безопасной эвакуации некоторых пациентов. Они должны быть в лаборатории.

— Поняла, — ответила Зоя. — Мы с Громовым как раз направляемся туда. Встретимся у входа в лабораторный комплекс.

Тем временем Зоя и Громов осторожно продвигались через технические помещения в сторону центра данных. Они уже миновали несколько постов охраны, используя коды доступа Громова и эмулятор ключ-карт.

— Мы почти у цели, — сказал Громов, когда они подошли к массивной двери с надписью "Центр обработки данных. Только для авторизованного персонала".

— Корнеева, как обстановка? — спросила Зоя.

— В центре данных два человека, — ответила Корнеева. — Судя по тепловым сигнатурам, они находятся у главной консоли.

Громов задумался.

— Нам нужно отвлечь их, — сказал он. — У меня есть идея.

Он подошел к панели пожарной сигнализации рядом с дверью и, используя свой имплант, подключился к ней.

— Я могу активировать локальную тревогу в соседнем секторе, — объяснил он. — Это должно заставить их покинуть помещение для проверки.

— Действуй, — кивнула Зоя.

Громов сосредоточился, его глаза на мгновение стали пустыми, затем он моргнул.

— Готово. Тревога сработает через 30 секунд.

Они отступили в тень и стали ждать. Вскоре в соседнем коридоре раздался пронзительный звук сигнализации, и дверь центра данных открылась. Двое техников в белых халатах выбежали, направляясь к источнику тревоги.

— Сейчас, — скомандовал Громов, и они быстро проскользнули в центр данных.

Помещение было заполнено серверными стойками, мониторами и различным оборудованием. В центре находилась главная консоль управления — несколько компьютеров, объединенных в единую систему.

— Нам нужно действовать быстро, — сказал Громов, подходя к консоли. — Они скоро поймут, что тревога ложная.

Он сел за главный компьютер и начал работать, его пальцы летали над клавиатурой с невероятной скоростью.

— Я запускаю программу извлечения данных, — сказал он. — Она скопирует все файлы, связанные с "Нейрогеном" и "Фазой Икар".

— Сколько времени это займет? — спросила Зоя, нервно поглядывая на дверь.

— Минут десять, — ответил Громов. — Здесь терабайты данных.

— У нас может не быть десяти минут, — заметила Зоя. — Нужно ускорить процесс.

Громов кивнул и, к удивлению Зои, снял с шеи небольшой медальон, который оказался миниатюрным устройством хранения данных.

— Это квантовый накопитель, — объяснил он. — Я создал его специально для этого случая. Он может скопировать все данные за две минуты.

Он подключил устройство к консоли, и на экране появилась полоса загрузки.

— Теперь нам нужно найти доказательства причастности высокопоставленных лиц, — сказал Громов, открывая другой терминал. — Бергер слишком осторожен, чтобы хранить такую информацию в общей базе.

Он начал вводить сложные команды, взламывая защищенные разделы системы.

— Вот оно, — наконец сказал он. — Папка "Консорциум" — здесь должны быть все связи, финансовые транзакции, имена.

В этот момент их наушники ожили голосом Макара.

— Зоя, мы нашли пациентов и Елизавету Соколову. Она говорит, что нам нужны специальные препараты для безопасной эвакуации некоторых пациентов. Они должны быть в лаборатории.

— Поняла, — ответила Зоя. — Мы с Громовым как раз направляемся туда. Встретимся у входа в лабораторный комплекс.

Она повернулась к Громову.

— Нам нужно разделиться. Я пойду в лабораторию за препаратами, а ты закончи здесь и присоединяйся к нам.

Громов кивнул, не отрываясь от экрана.

— Будь осторожна. И возьми это, — он протянул ей небольшой флакон. — Это антидот к "Нейрогену-7". Он может помочь пациентам восстановить память.

Зоя взяла флакон и быстро направилась к выходу.

— Корнеева, — сказала она в микрофон. — Мне нужен кратчайший путь к лабораторному комплексу.

— Второй уровень, западное крыло, — ответила Корнеева. — Будь осторожна, там повышенная активность персонала.

Зоя быстро двигалась по коридорам, избегая открытых пространств и камер наблюдения. Достигнув лестницы, она поднялась на второй уровень и направилась к лабораторному комплексу.

Тем временем Громов продолжал работу в центре данных. Загрузка данных на квантовый накопитель была почти завершена, и он сосредоточился на взломе самых защищенных файлов Бергера.

— Корнеева, — сказал он в микрофон. — Я почти закончил. Как обстановка?

— Пока спокойно, — ответила она. — Но есть движение в административном секторе. Похоже, кто-то заметил необычную активность в системе.

— Понял, — ответил Громов. — Ускоряю процесс.

Он ввел последовательность команд, и на экране появилось сообщение: "Загрузка завершена. 100% данных скопировано".

Громов отключил квантовый накопитель и спрятал его в карман. Затем он активировал свою программу, которая должна была заблокировать возможность удаления данных из системы и создать резервные копии на удаленных серверах.

— Готово, — сказал он. — Теперь Бергер не сможет уничтожить доказательства.

Он встал и направился к выходу, но внезапно дверь центра данных открылась, и на пороге появилась женщина в белом лабораторном халате. Она замерла, увидев Громова, и её глаза расширились от шока.

— Папа? — недоверчиво произнесла она.

Громов застыл, глядя на женщину перед ним. Несмотря на годы, прошедшие с их последней встречи, он сразу узнал её.

— Елена, — тихо сказал он.

Они стояли, глядя друг на друга, разделенные не только пространством, но и годами лжи, боли и предательства.

— Это невозможно, — наконец сказала Елена. — Ты мертв. Я видела твое тело.

— То, что ты видела, было инсценировкой, — ответил Громов. — Бергер хотел, чтобы все думали, что я мертв.

— Зачем? — в голосе Елены звучало недоверие.

— Чтобы использовать мои разработки без помех, — сказал Громов. — Чтобы продолжить "Фазу Икар" без моего вмешательства.

Елена покачала головой.

— Нет, это какой-то трюк. Ты не можешь быть моим отцом. Это имплантированные воспоминания, — Елена отступила на шаг, её рука потянулась к кнопке тревоги на стене.

— Елена, подожди, — Громов поднял руки в примирительном жесте. — Я могу доказать, что это действительно я.

Он сделал глубокий вдох и произнес:

— "Когда звезды смотрят на нас, мы смотрим на прошлое". Это то, что я говорил тебе каждый раз, когда мы наблюдали за звездами на крыше нашего дома. Это был наш секрет — фраза, которую знали только мы.

Елена замерла, её рука застыла в воздухе. В глазах появились слезы.

— Этого не может быть, — прошептала она. — Я была на твоих похоронах. Я оплакивала тебя.

— Бергер инсценировал мою смерть, — мягко сказал Громов. — Он держал меня в криостазе все эти годы, используя мои разработки для создания "Нейрогена". Я очнулся только недавно, и моя память всё еще фрагментарна.

Елена медленно опустила руку, её взгляд стал более внимательным, изучающим.

— Твои глаза... — тихо сказала она. — У тебя всегда был этот особенный взгляд, когда ты говорил о звездах.

Она сделала шаг вперед.

— Если ты действительно мой отец, то зачем ты здесь? Что ты делаешь?

— Я пришел остановить то, что начал, — ответил Громов. — "Нейроген" никогда не предназначался для контроля сознания. Это было лекарство от Альцгеймера, которое Бергер превратил в оружие.

В этот момент в их наушниках раздался встревоженный голос Корнеевой:

— Внимание всем! Экстренная ситуация! Полицейская операция отменена. Повторяю, официальная поддержка отменена. Похоже, "Консорциум" имеет влияние на самом высоком уровне.

Макар, который вместе с Искрой и Лизой готовил пациентов к эвакуации, выругался.

— Корнеева, ты уверена? — спросил он.

— Абсолютно, — ответила она. — Я только что перехватила зашифрованное сообщение. Операция отменена по приказу сверху. Мы полностью на своих.

— Что будем делать? — спросила Искра.

— Продолжаем по плану, — твердо сказал Макар. — Только теперь нам придется действовать еще быстрее. Искра, ты можешь начать прямую трансляцию происходящего?

— Да, — ответила она. — Здесь есть терминал с доступом в сеть. Я могу использовать его для трансляции через мой блог.

— Делай это, — сказал Макар. — Пусть весь мир увидит, что здесь происходит. Это будет нашей страховкой.

Тем временем Громов продолжал разговор с дочерью.

— Елена, я знаю, что тебе трудно поверить, но нам нужна твоя помощь. Бергер использует "Нейроген" не только для лечения, но и для контроля над людьми. Он создает армию послушных исполнителей, лишенных свободы воли.

Елена колебалась, внутренняя борьба отражалась на её лице.

— Я... я видела некоторые странности в поведении пациентов, — наконец признала она. — И в протоколах исследования есть пробелы, которые Бергер никогда не объяснял. Но я думала, что это просто меры безопасности.

— Это гораздо больше, чем меры безопасности, — сказал Громов. — Это заговор глобального масштаба. И ты можешь помочь нам его остановить.

В этот момент в их наушниках раздался голос Зои:

— Громов, я в лаборатории. Нашла препараты, которые нужны для пациентов. Но здесь что-то происходит. Повышенная активность персонала, все куда-то спешат.

— Бергер, — понял Громов. — Он узнал о вторжении.

Елена побледнела.

— Если Бергер узнал, что вы здесь, он активирует протокол "Чистый лист" — полное уничтожение всех данных и образцов.

— И пациентов? — напряженно спросил Громов.

Елена кивнула, её лицо исказилось от ужаса осознания.

— Да. Протокол предусматривает "устранение всех следов исследования".

Громов повернулся к двери.

— Нам нужно действовать немедленно. Елена, ты с нами?

Елена на мгновение закрыла глаза, затем решительно кивнула.

— Да. Я помогу вам.

В этот момент по всему комплексу раздался пронзительный звук сигнализации, и механический голос объявил:

— Внимание всему персоналу. Активирован протокол безопасности "Чистый лист". Всем сотрудникам немедленно покинуть объект. Повторяю, всем сотрудникам немедленно покинуть объект. До активации протокола самоуничтожения осталось 30 минут.

— Черт, — выругался Громов. — Он действительно готов уничтожить всё.

— Всем группам, — скомандовал Макар через коммуникатор. — Начинаем немедленную эвакуацию. У нас меньше получаса.

— Но как мы выведем всех пациентов? — спросила Искра. — Их слишком много.

— Есть грузовой лифт в восточном секторе, — сказала Елена. — Он ведет прямо к подземной парковке. Мы можем использовать его для эвакуации.

— Отлично, — сказал Макар. — Искра, начинай перемещать пациентов к восточному сектору. Я помогу Зое с препаратами.

— Я иду с вами, — сказала Елена Громову. — Мне нужно остановить протокол самоуничтожения. Это можно сделать только из главного центра управления.

Громов кивнул, и они быстро направились к выходу из центра данных.

Тем временем Искра, с помощью Лизы и других "особых пациентов", которые были в состоянии помогать, начала организовывать эвакуацию. Она также запустила прямую трансляцию через свой блог, используя терминал в лаборатории.

— Меня зовут Искра Светлова, — говорила она в камеру. — Я веду репортаж из секретной лаборатории "Гелиос", где проводятся незаконные эксперименты над людьми. Мы обнаружили десятки пациентов, которые подвергались воздействию препарата "Нейроген" — вещества, изменяющего память и контролирующего сознание.

Она повернула камеру, показывая пациентов, которых готовили к эвакуации.

— Эти люди — жертвы корпорации "Нейротех" и её руководителя, доктора Виктора Бергера. Сейчас мы пытаемся спасти их, но Бергер активировал протокол самоуничтожения, чтобы скрыть следы своих преступлений.

Количество зрителей трансляции стремительно росло, достигнув нескольких тысяч за считанные минуты.

Зоя, собрав необходимые препараты, быстро двигалась к восточному сектору, где должна была встретиться с остальными. Внезапно она услышала шаги за спиной и, обернувшись, увидела Виктора Бергера в сопровождении двух охранников.

— Детектив Зоя Соколова, — холодно произнес Бергер. — Какая неожиданная встреча. Хотя, признаюсь, я ожидал вашего появления. Просто не думал, что вы осмелитесь действовать так... радикально.

Зоя медленно отступила, прижимая к груди сумку с препаратами.

— Доктор Бергер, — спокойно сказала она. — Вы арестованы по обвинению в похищении людей, незаконных медицинских экспериментах и множестве других преступлений.

Бергер рассмеялся.

— Арестован? Вами? Без поддержки, без официального ордера? — он покачал головой. — Вы переоцениваете свои возможности, детектив.

— Возможно, — согласилась Зоя. — Но вы недооцениваете силу правды. Прямо сейчас тысячи людей смотрят прямую трансляцию из вашей лаборатории. Они видят ваших "пациентов", ваши эксперименты. Даже если вы уничтожите этот объект, правда уже вышла наружу.

Лицо Бергера исказилось от гнева.

— Взять её, — приказал он охранникам.

Зоя быстро оценила ситуацию. Двое против одной, узкий коридор, мало места для маневра. Она бросила сумку с препаратами на пол и приготовилась к бою.

Первый охранник бросился вперед, но Зоя, используя его инерцию, перенаправила удар и отправила нападающего в стену. Второй был осторожнее, он медленно приближался, выискивая слабое место в её защите.

Зоя не стала ждать. Она сделала ложный выпад влево, затем резко атаковала справа, нанеся точный удар в солнечное сплетение. Охранник согнулся от боли, и Зоя завершила комбинацию ударом в челюсть, отправив его в нокаут.

Бергер, видя, что его люди повержены, отступил на шаг.

— Впечатляюще, детектив, — сказал он. — Но это не имеет значения. Через 25 минут этот объект превратится в руины, и все доказательства будут уничтожены.

— Не все, — возразила Зоя. — Громов уже скопировал все данные о ваших экспериментах. Они будут переданы властям.

Бергер замер, его лицо побледнело.

— Громов? — недоверчиво произнес он. — Это невозможно. Он мертв.

— Не совсем, — сказала Зоя. — Он жив, и он здесь. И он очень хочет встретиться с вами, доктор Бергер.

В этот момент в коридоре появились Макар и несколько "особых пациентов", которые помогали с эвакуацией.

— Зоя! — крикнул Макар, увидев ситуацию.

Бергер, понимая, что оказался в меньшинстве, быстро отступил к ближайшей двери и скрылся за ней.

— Черт, он уходит, — выругалась Зоя.

— Пусть идет, — сказал Макар. — Сейчас главное — спасти людей. Как ты?

— В порядке, — ответила Зоя, подбирая сумку с препаратами. — Вот лекарства для пациентов.

— Отлично, — кивнул Макар. — Искра уже начала эвакуацию. Корнеева организовала медицинскую помощь снаружи. Нам нужно торопиться.

Они быстро направились к восточному сектору, где Искра и Лиза координировали перемещение пациентов к грузовому лифту.

Тем временем Громов и Елена достигли главного центра управления — просторного помещения с множеством мониторов и консолей.

— Нам нужно отключить протокол самоуничтожения, — сказала Елена, подходя к главной консоли. — Но для этого требуется высший уровень доступа.

— У тебя его нет? — спросил Громов.

— Нет, — покачала головой Елена. — Только Бергер и еще несколько человек из "Консорциума" имеют такой доступ.

Громов задумался.

— Я могу попробовать взломать систему через свой имплант, — сказал он. — Но это рискованно. Если сработает защита, она может повредить мой мозг.

— Есть другой способ? — с тревогой спросила Елена.

— Нет, если мы хотим остановить самоуничтожение, — ответил Громов. — Я должен попытаться.

Он сел за консоль и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Его имплант активировался, устанавливая прямое соединение с системой безопасности комплекса.

— Я внутри, — сказал он через несколько секунд. — Система сложная, много уровней защиты. Но я вижу структуру протокола самоуничтожения.

Елена наблюдала за отцом, её лицо выражало смесь восхищения и страха.

— Я могу замедлить процесс, — продолжил Громов. — Но полностью остановить его без кодов Бергера невозможно.

— Сколько времени ты можешь выиграть? — спросила Елена.

— Еще 20 минут, максимум, — ответил Громов. — Этого должно хватить для эвакуации.

В этот момент дверь центра управления открылась, и вошел Виктор Бергер. Увидев Громова и Елену, он остановился, его лицо исказилось от ярости.

— Предательница, — прошипел он, глядя на Елену. — Я дал тебе всё — позицию, знания, власть. А ты предала меня ради призрака.

— Он не призрак, — твердо сказала Елена. — Он мой отец. Которого ты у меня отнял.

Бергер перевел взгляд на Громова.

— Александр, — сказал он с фальшивой теплотой. — Мой старый друг. Как хорошо, что ты вернулся к нам. Хотя, должен признать, твое пробуждение было... преждевременным.

Громов не ответил, продолжая работать с системой через свой имплант.

— Что ты делаешь? — спросил Бергер, подходя ближе. — Пытаешься остановить неизбежное? Это бесполезно. Протокол самоуничтожения необратим.

— Я уже замедлил его, — ответил Громов, не открывая глаз. — У нас есть время эвакуировать всех пациентов.

Бергер рассмеялся.

— И что дальше? Ты думаешь, что сможешь остановить "Консорциум"? Нас слишком много, и мы слишком влиятельны. Даже если этот объект будет уничтожен, мы просто начнем заново в другом месте.

— Не в этот раз, — сказал Громов. — Все ваши данные, все связи, все финансовые транзакции — я скопировал всё. Мир узнает правду о "Консорциуме" и о тебе, Виктор.

Лицо Бергера побледнело.

— Ты блефуешь, — сказал он, но в его голосе звучала неуверенность.

— Проверь, — предложил Громов. — Прямо сейчас тысячи людей смотрят прямую трансляцию из твоей лаборатории. Они видят твоих "пациентов", твои эксперименты. Всё кончено, Виктор.

Бергер бросился к ближайшему компьютеру и быстро ввел несколько команд. На экране появилось изображение трансляции Искры, счетчик зрителей показывал уже более десяти тысяч.

— Нет, — прошептал Бергер. — Это невозможно.

Его лицо исказилось от ярости, он повернулся к Громову.

— Ты всё разрушил! — закричал он. — Всё, что я создал! Всё, ради чего работал!

— Ты создал монстра, Виктор, — спокойно ответил Громов. — Ты превратил лекарство в оружие. Ты использовал людей как лабораторных крыс.

— Я пытался спасти человечество! — воскликнул Бергер. — "Нейроген" мог избавить мир от Альцгеймера, от деменции, от всех нейродегенеративных заболеваний!

— Ценой свободы воли? — спросила Елена. — Ценой превращения людей в послушных марионеток?

— Иногда приходится жертвовать малым ради великого блага, — ответил Бергер. — Ты должна понимать это, Елена. Ты ученый.

— Я человек, — твердо сказала она. — И я не могу принять такую цену.

Бергер покачал головой, затем внезапно бросился к главной консоли и начал быстро вводить команды.

— Что ты делаешь? — встревоженно спросила Елена.

— Если я не могу сохранить свою работу, никто не получит её, — ответил Бергер с безумной решимостью. — Активирую резервный протокол "Феникс". Полное уничтожение объекта через пять минут.

— Нет! — воскликнул Громов, пытаясь остановить его через систему, но было поздно.

По всему комплексу раздался новый сигнал тревоги, и механический голос объявил:

— Внимание! Активирован протокол "Феникс". Критическое разрушение объекта через пять минут. Эвакуация невозможна. Повторяю, эвакуация невозможна.

— Ты сошел с ума, — прошептала Елена. — Ты погубишь всех, включая себя.

— Лучше так, чем видеть, как всё, что я создал, разрушается, — ответил Бергер.

Громов открыл глаза, его взгляд был полон решимости.

— Елена, — сказал он. — Иди к остальным. Помоги им эвакуировать пациентов.

— А ты? — спросила она.

— Я останусь здесь, — ответил Громов. — Я единственный, кто может попытаться остановить протокол "Феникс".

— Нет, — покачала головой Елена. — Я только что нашла тебя. Я не потеряю тебя снова.

— Ты должна идти, — настойчиво сказал Громов. — Ради пациентов. Ради всего, что мы пытаемся спасти.

Елена колебалась, затем кивнула.

— Я люблю тебя, папа, — сказала она.

— Я тоже люблю тебя, — ответил Громов. — Теперь иди.

Елена бросила последний взгляд на отца, затем выбежала из центра управления.

Громов повернулся к Бергеру.

— Только ты и я, Виктор, — сказал он. — Как в старые времена.

— Ты не сможешь остановить протокол, — ответил Бергер. — Он необратим.

— Возможно, — согласился Громов. — Но я могу попытаться.

Он снова закрыл глаза, полностью погружаясь в систему через свой имплант.

Глава 19: Лицом к лицу

Сигнал тревоги эхом разносился по коридорам "Гелиоса", его пронзительный вой смешивался с механическим голосом, монотонно повторяющим: "Протокол 'Феникс' активирован. До уничтожения объекта осталось четыре минуты тридцать секунд."

В восточном секторе комплекса Макар, Зоя и Искра ускорили эвакуацию пациентов. Грузовой лифт работал на пределе возможностей, перевозя группы людей на поверхность, где их встречали медики, организованные Корнеевой.

— Сколько еще осталось? — спросил Макар, помогая очередному пациенту войти в лифт.

— Еще около двадцати человек, — ответила Искра, сверяясь со списком. — Но времени слишком мало.

— Мы должны успеть, — твердо сказала Зоя. — Никто не останется здесь.

В этот момент к ним подбежала Елена, её лицо было искажено тревогой.

— Бергер активировал протокол "Феникс", — выпалила она. — Полное уничтожение объекта через пять минут. Отец остался в центре управления, пытается остановить процесс.

— Черт, — выругался Макар. — Нам нужно ускориться.

— Я вернусь к отцу, — сказала Елена. — Возможно, вместе мы сможем что-то сделать.

— Нет, — остановила её Зоя. — Ты нужна здесь. Ты знаешь пациентов и препараты. Я пойду к Громову.

Не дожидаясь возражений, Зоя бросилась бежать по коридору в сторону центра управления.

— Корнеева, — сказала она в микрофон. — Ситуация критическая. Бергер активировал протокол полного уничтожения объекта. У нас меньше пяти минут.

— Поняла, — ответила Корнеева. — Я уже вызвала дополнительные медицинские бригады и пожарных. Но они не успеют прибыть до взрыва.

— Сосредоточься на эвакуированных пациентах, — сказала Зоя. — Мы сделаем всё возможное здесь.

Она бежала по коридорам, следуя указателям к центру управления. Вокруг царил хаос — сотрудники лаборатории в панике пытались покинуть здание, не обращая внимания на пациентов.

Наконец Зоя достигла центра управления и распахнула дверь. Внутри она увидела Громова, сидящего за главной консолью с закрытыми глазами, его лицо было напряжено от концентрации. Рядом стоял Бергер, наблюдая за ним с смесью ярости и восхищения.

— Бергер! — крикнула Зоя. — Отмени протокол! Ты убьешь невинных людей!

Бергер повернулся к ней, его глаза лихорадочно блестели.

— Детектив Соколова, — сказал он с неестественным спокойствием. — Присоединяйтесь к нам. Вы как раз вовремя, чтобы стать свидетелем финала.

— Финала чего? — спросила Зоя, медленно приближаясь. — Твоего безумия?

— Моего величайшего достижения, — ответил Бергер. — "Нейроген" мог изменить мир. Избавить человечество от страха перед деградацией разума.

— Ценой свободы воли? — возразила Зоя. — Ценой превращения людей в марионеток?

— Вы не понимаете, — покачал головой Бергер. — Вы не видели, что делает Альцгеймер с человеком. Как он стирает личность, воспоминания, саму сущность человека. Я видел. Мой отец умер от Альцгеймера. Я наблюдал, как блестящий ум превращается в пустую оболочку.

Его голос дрогнул.

— А потом я узнал, что у меня та же генетическая предрасположенность. Что меня ждет та же судьба.

— Поэтому ты начал "Проект Прометей", — поняла Зоя. — Чтобы спасти себя.

— Не только себя, — возразил Бергер. — Миллионы людей по всему миру. "Нейроген" начинался как лекарство. Громов создал его, чтобы лечить, а не контролировать.

— Но ты превратил его в оружие, — сказала Зоя.

— Я расширил его возможности! — воскликнул Бергер. — Да, контроль сознания был побочным эффектом, но какие перспективы он открывал! Представьте мир без преступности, без войн, без конфликтов. Мир, где каждый знает свое место и свою роль.

— Утопия для тебя, антиутопия для всех остальных, — ответила Зоя. — Кто дал тебе право решать за других?

— Право дает сила, — сказал Бергер. — Сила знания, сила технологий. У меня была эта сила.

— И посмотри, к чему она привела, — Зоя обвела рукой вокруг. — Ты активировал протокол самоуничтожения. Ты готов убить десятки невинных людей, лишь бы не признать поражение.

Бергер на мгновение замолчал, затем подошел к боковой консоли и активировал экран. На нем появились изображения пациентов до и после лечения "Нейрогеном".

— Посмотрите, — сказал он, указывая на экран. — Эти люди страдали от тяжелой формы Альцгеймера. Они не узнавали своих близких, не могли самостоятельно есть, не помнили собственных имен.

Он переключил изображение.

— А это они после курса "Нейрогена". Полное восстановление когнитивных функций. Они снова могут читать, писать, решать сложные задачи. Они вернулись к жизни.

Зоя внимательно изучала изображения. Действительно, разница была поразительной. Пустые, потерянные взгляды сменились осмысленными, живыми.

— Я не отрицаю, что препарат работает, — сказала она. — Но какой ценой? Эти люди потеряли свою индивидуальность, свою свободу выбора.

— Что лучше? — спросил Бергер. — Быть свободным, но не помнить, кто ты? Или помнить всё, но с некоторыми ограничениями?

— Это должен решать сам человек, — твердо ответила Зоя. — Не ты.

— Люди не всегда знают, что для них лучше, — возразил Бергер. — Иногда им нужно... направление.

Механический голос прервал их разговор: "До уничтожения объекта осталось три минуты."

— Время истекает, — сказал Бергер. — Скоро всё это станет историей.

— Отмени протокол, — потребовала Зоя. — Еще не поздно.

— Поздно, — покачал головой Бергер. — Протокол "Феникс" необратим. Даже я не могу его остановить.

В этот момент Громов открыл глаза.

— Я замедлил процесс, — сказал он хриплым голосом. — Добавил еще пять минут. Но полностью остановить не могу.

— Восемь минут вместо трех, — кивнула Зоя. — Этого должно хватить для эвакуации.

Она активировала коммуникатор.

— Макар, у нас есть дополнительное время. Как продвигается эвакуация?

— Почти закончили, — ответил Макар. — Осталось пять пациентов и мы сами.

— Отлично, — сказала Зоя. — Мы с Громовым скоро присоединимся к вам.

Она повернулась к Громову.

— Можешь идти?

Громов медленно поднялся, его движения были неуверенными.

— Да, — сказал он. — Но мне нужно кое-что закончить.

Он повернулся к Бергеру.

— Виктор, ты должен пойти с нами. Несмотря на всё, что ты сделал, я не хочу твоей смерти.

Бергер рассмеялся.

— Всегда благородный Александр, — сказал он. — Даже после всего, что я с тобой сделал, ты пытаешься спасти меня. Но я никуда не пойду. Моё место здесь, с моей работой.

— Это безумие, — сказала Зоя. — Ты погибнешь.

— Возможно, — согласился Бергер. — Но моя работа переживет меня. "Консорциум" продолжит исследования. "Нейроген" будет усовершенствован.

— Нет, не будет, — твердо сказал Громов. — Я позаботился об этом.

Он повернулся к главной консоли и ввел последовательность команд. На всех экранах появилось сообщение: "Протокол 'Чистая память' активирован. Удаление всех данных с серверов 'Консорциума'."

— Что ты сделал? — в ужасе спросил Бергер.

— Я создал вирус, — объяснил Громов. — Он распространяется по всем серверам "Консорциума" и уничтожает все данные о "Нейрогене" и "Фазе Икар". Формулы, протоколы испытаний, результаты — всё будет стерто.

— Нет! — закричал Бергер, бросаясь к консоли. — Ты не можешь! Это работа всей моей жизни!

— Работа, которая причинила столько боли, — сказал Громов. — Это должно закончиться, Виктор.

Бергер в ярости ударил кулаком по консоли.

— Ты всё разрушил! — кричал он. — Всё!

Внезапно он выхватил из кармана небольшой пистолет и направил его на Громова.

— Если я не могу сохранить свою работу, ты не сможешь насладиться своей победой, — прошипел он.

Зоя мгновенно среагировала, бросившись между Бергером и Громовым. Раздался выстрел, и она почувствовала острую боль в плече.

— Зоя! — воскликнул Громов, подхватывая её.

Бергер, увидев, что произошло, на мгновение застыл, затем развернулся и бросился к выходу.

— Он уходит, — сказала Зоя, морщась от боли.

— Пусть идет, — ответил Громов. — Сейчас важнее вывести тебя отсюда. Ты сильно ранена?

— Не смертельно, — сказала Зоя, прижимая руку к кровоточащему плечу. — Пуля прошла на
вылет. Но нам нужно торопиться.

Громов помог ей подняться, и они направились к выходу. В коридоре они услышали механический голос: "До уничтожения объекта осталось шесть минут."

— Мы должны успеть, — сказал Громов. — Держись, Зоя.

Они быстро двигались по коридорам в сторону восточного сектора. Зоя слабела с каждым шагом, потеря крови сказывалась.

— Макар, — сказала она в коммуникатор. — Мы с Громовым направляемся к вам. Я ранена. Бергер сбежал.

— Понял, — ответил Макар. — Мы почти закончили эвакуацию. Ждем вас у грузового лифта.

Тем временем Бергер бежал по коридорам, направляясь к своему личному убежищу — небольшому бункеру, расположенному под лабораторией. Он был уверен, что сможет пережить взрыв там, а затем начать всё заново.

Внезапно перед ним возникла фигура — Елизавета Соколова, его бывшая пациентка, которую он использовал для тестирования ранних версий "Нейрогена".

— Доктор Бергер, — сказала она, её голос был спокоен, но в глазах читалась решимость. — Вы никуда не пойдете.

— Лиза, — Бергер попытался улыбнуться. — Ты должна быть благодарна мне. Я вылечил тебя.

— Вы украли мою жизнь, — ответила Лиза. — Мои воспоминания, мою личность. Вы превратили меня в марионетку.

— Я дал тебе новую цель, — возразил Бергер. — Ты стала частью великого эксперимента.

— Эксперимента, который закончился, — сказала Лиза. — Как и ваша свобода.

Бергер поднял пистолет.

— Отойди, Лиза. Я не хочу причинять тебе вред, но сделаю это, если придется.

— Нет, — твердо сказала Лиза. — Вы больше никому не причините вреда.

Она сделала шаг вперед, и Бергер, поколебавшись, опустил оружие.

— Ты права, — сказал он устало. — Всё кончено.

В этот момент из бокового коридора появился Макар.

— Лиза! — крикнул он. — Отойди от него!

Бергер, воспользовавшись моментом, снова поднял пистолет, но Лиза была быстрее. Она бросилась вперед, выбивая оружие из его руки. Завязалась борьба, в ходе которой они оба упали на пол.

Макар подбежал к ним и оттащил Бергера от Лизы.

— Всё кончено, доктор, — сказал он, удерживая Бергера. — Вы арестованы.

— Арестован? — рассмеялся Бергер. — Через пять минут этот комплекс взлетит на воздух. Никто из нас не выберется отсюда.

— Ошибаетесь, — сказал Макар. — Мы уже эвакуировали всех пациентов. Осталось только вывести вас.

Он повернулся к Лизе.

— Ты в порядке?

— Да, — кивнула она. — Идите. Я помогу Зое и Громову.

Макар кивнул и, крепко держа Бергера, повел его к грузовому лифту.

Лиза бросилась в противоположном направлении и вскоре встретила Зою и Громова. Зоя едва держалась на ногах, её плечо было пропитано кровью.

— Что случилось? — встревоженно спросила Лиза.

— Бергер выстрелил в неё, — ответил Громов. — Нам нужно быстрее выбраться отсюда.

— Я помогу, — сказала Лиза, подставляя плечо Зое с другой стороны.

Вместе они продолжили путь к грузовому лифту. Механический голос объявил: "До уничтожения объекта осталось четыре минуты."

— Мы должны успеть, — сказал Громов. — Держись, Зоя.

Наконец они достигли грузового лифта, где их ждали Искра и последние пациенты.

— Зоя! — воскликнула Искра, увидев её состояние. — Что произошло?

— Потом объясню, — сказала Зоя. — Сейчас нужно выбираться отсюда.

Они вошли в лифт, и Громов нажал кнопку подъема. Лифт медленно начал движение вверх.

— Слишком медленно, — нервно сказала Искра. — Мы не успеем.

— Успеем, — уверенно сказал Громов. — Я добавил нам время.

Лифт продолжал подниматься, кажется, бесконечно долго. Наконец двери открылись, и они увидели подземную парковку, где их ждали Макар с Бергером и медицинские бригады.

— Быстрее! — крикнул Макар. — У нас меньше трех минут!

Они поспешили к выходу, медики помогали пациентам и Зое. Громов на мгновение остановился, глядя на Бергера, которого держал Макар.

— Прощай, Виктор, — сказал он. — Жаль, что всё закончилось так.

— Это еще не конец, Александр, — ответил Бергер. — "Консорциум" найдет меня. Они продолжат мою работу.

— Нет, не продолжат, — сказал Громов. — Твой "Консорциум" уже разваливается. Данные, которые я скопировал, включают имена всех участников, все финансовые транзакции, все связи. Они уже переданы властям и журналистам по всему миру.

Лицо Бергера исказилось от ярости и отчаяния.

— Ты не понимаешь, что наделал, — прошипел он. — "Нейроген" мог спасти миллионы жизней.

— И поработить миллиарды, — ответил Громов. — Это слишком высокая цена.

Они достигли выхода из подземной парковки и оказались на свежем воздухе. Вокруг суетились медики, полицейские, пожарные. Пациенты получали первую помощь, их готовили к транспортировке в больницы.

— Всем отойти от здания! — командовал офицер полиции. — Ожидается взрыв!

Они отошли на безопасное расстояние, и Громов обнял дочь, которая ждала их снаружи.

— Папа, — прошептала Елена. — Я так боялась, что ты не выберешься.

— Я обещал вернуться, — сказал Громов. — И я сдержал обещание.

Они наблюдали, как Макар передает Бергера полицейским, зачитывая ему права. Бергер выглядел сломленным, но в его глазах все еще тлела искра фанатичной убежденности.

Зою уже осматривали медики, готовя к транспортировке в больницу. Искра продолжала вести трансляцию, комментируя происходящее для тысяч зрителей.

— Это историческое разоблачение, — говорила она в камеру. — Сегодня мы стали свидетелями конца одного из самых чудовищных экспериментов над людьми в современной истории. Доктор Виктор Бергер и корпорация "Нейротех" использовали препарат "Нейроген" для контроля сознания пациентов, превращая их в послушных марионеток.

Внезапно земля под ними задрожала, и из подземного комплекса донесся глухой гул.

— Началось, — сказал Громов. — Протокол "Феникс" запущен.

Они отступили еще дальше, и через несколько секунд раздался мощный взрыв. Земля содрогнулась, из вентиляционных шахт вырвались столбы пламени и дыма. Затем последовала серия меньших взрывов, и часть территории над лабораторией начала проседать, образуя огромную воронку.

— Всё кончено, — тихо сказала Елена, глядя на разрушение.

— Нет, — покачал головой Громов. — Всё только начинается. Теперь нам предстоит исправить то, что натворил Бергер.

Зоя, лежа на носилках, слабо улыбнулась.

— Мы справимся, — сказала она. — Вместе.

Медики погрузили её в машину скорой помощи. Искра и Лиза решили ехать с ней, продолжая трансляцию из машины.

Громов обнял дочь, глядя на дымящиеся руины лаборатории.

— Я так много пропустил, — сказал он с грустью. — Столько лет потеряно.

— Но у нас есть будущее, — ответила Елена. — И мы используем его, чтобы всё исправить.

Макар подошел к ним, его лицо было покрыто сажей и пылью.

— Бергер арестован, — сообщил он. — Полиция уже получила часть данных, которые вы скопировали. Расследование начнется немедленно.

— Что с пациентами? — спросил Громов.

— Их отправляют в разные больницы города, — ответил Макар. — Корнеева координирует медицинскую помощь. Она говорит, что многим потребуется длительная реабилитация, но есть надежда на восстановление.

— А "особые пациенты"? — спросила Елена. — Те, кто подвергся воздействию "Фазы Икар"?

— Их состояние стабильное, — сказал Макар. — Но последствия применения "Нейрогена" в таких дозах еще предстоит изучить.

Громов кивнул.

— Я помогу. У меня есть знания о первоначальной формуле, которые могут быть полезны для разработки антидота.

— Сначала вам нужно отдохнуть, — сказал Макар. — Всем нам нужно. Это был долгий день.

Они смотрели, как последние машины скорой помощи отъезжают от разрушенного комплекса. Пожарные боролись с огнем, полицейские оцепили территорию, журналисты уже начали прибывать, привлеченные взрывом и сенсационной трансляцией Искры.

— Что теперь? — спросила Елена.

— Теперь, — сказал Громов, — мы начинаем всё заново. Правильно.

Глава 20: Цена правды

Неделя после разрушения "Гелиоса" пролетела как в лихорадочном сне. Зоя, выписавшись из больницы с перевязанным плечом, сразу окунулась в водоворот событий — допросы, показания, бесконечные встречи с прокурорами и следователями.

Разоблачение "Проекта Прометей" вызвало международный резонанс. Трансляция Искры, просмотренная миллионами людей, стала катализатором масштабного расследования. Корпорация "Нейротех" была временно закрыта, её активы заморожены. Виктор Бергер и несколько высокопоставленных сотрудников находились под стражей, ожидая суда.

Но самым шокирующим оказалось раскрытие связей "Консорциума" с правительственными структурами. Данные, скопированные Громовым, содержали доказательства причастности нескольких высокопоставленных чиновников к финансированию "Фазы Икар" — военного применения "Нейрогена".

В этот морозный декабрьский день Зоя сидела в своем временном офисе в здании Следственного комитета, просматривая новые материалы дела. Её плечо всё еще болело, но она отказывалась брать больничный.

В дверь постучали, и вошел Макар.

— Как продвигается? — спросил он, ставя перед ней стаканчик с кофе.

— Медленно, — вздохнула Зоя. — Слишком много информации, слишком много замешанных людей. Каждый раз, когда мы думаем, что достигли дна, открывается новый уровень.

— Знакомое чувство, — кивнул Макар. — Я только что от Бергера. Он наконец согласился сотрудничать.

Зоя подняла взгляд.

— Что изменилось?

— Его диагноз подтвердился, — сказал Макар. — Ранняя стадия Альцгеймера. Ирония судьбы — человек, создавший лекарство от этой болезни, сам страдает от неё.

— И теперь он хочет сделку? — предположила Зоя.

— Да, — кивнул Макар. — Полное сотрудничество в обмен на доступ к исследованиям для разработки безопасной версии "Нейрогена". Без компонентов контроля сознания.

Зоя задумалась.

— Это... сложно. С одной стороны, он совершил ужасные преступления. С другой — его исследования действительно могли бы помочь миллионам людей.

— Именно поэтому я пришел к тебе, — сказал Макар. — Ты лучше всех понимаешь обе стороны этой истории.

Зоя отпила кофе, собираясь с мыслями.

— Что говорит Громов? — спросила она.

— Он считает, что исследования должны продолжаться, но под строгим контролем независимой комиссии, — ответил Макар. — Он уже начал работу над восстановлением первоначальной формулы "Нейрогена" — той, что предназначалась только для лечения.

— А как Елена? — спросила Зоя. — Она ведь тоже участвовала в исследованиях.

— Она сотрудничает со следствием, — сказал Макар. — Предоставила все данные, которые у неё были. Её статус пока неопределенный — между свидетелем и соучастницей. Но её показания против Бергера очень ценны для обвинения.

Зоя кивнула.

— Я поговорю с прокурором о возможной сделке для Бергера. Но с жесткими условиями — никаких послаблений в отношении его личной ответственности за смерти и страдания.

— Согласен, — сказал Макар. — Кстати, как Лиза? Ты говорила с ней?

— Да, — ответила Зоя. — Она проходит реабилитацию вместе с другими пациентами. Процесс медленный, но есть прогресс. Она начинает вспоминать фрагменты своей прежней жизни.

— Это хорошая новость, — улыбнулся Макар. — А что с Искрой? Она стала настоящей знаменитостью.

— И не говори, — усмехнулась Зоя. — Её блог теперь читают миллионы. Она получила несколько предложений от крупных изданий, но пока сосредоточена на помощи своей подруге и другим пациентам. Использует свою популярность, чтобы привлечь внимание к их проблемам.

Их разговор прервал звонок телефона Зои. Она взглянула на экран — неизвестный номер.

— Детектив Соколова, — ответила она.

— Здравствуйте, детектив, — раздался знакомый голос. — Это Александр Громов. У меня есть новости, которые вас заинтересуют.

— Я слушаю, — сказала Зоя, включая громкую связь для Макара.

— Я проанализировал данные о "Фазе Икар", — сказал Громов. — И обнаружил нечто тревожное. Похоже, "Консорциум" успел отправить образцы усовершенствованного "Нейрогена" за границу. В частности, в несколько военных лабораторий.

Зоя и Макар обменялись встревоженными взглядами.

— Вы уверены? — спросила Зоя.

— Абсолютно, — ответил Громов. — В данных есть записи о международных транзакциях и отгрузках. Последняя была всего за неделю до нашего вмешательства.

— Это меняет масштаб проблемы, — сказал Макар. — Из национального скандала это превращается в международный кризис.

— Именно, — согласился Громов. — Я уже подготовил все доказательства. Они будут переданы вам в течение часа. Но есть еще кое-что...

Он помолчал, словно сомневаясь.

— Что? — спросила Зоя.

— Я обнаружил странные аномалии в системе безопасности "Гелиоса" перед самым взрывом, — сказал Громов. — Похоже, кто-то или что-то скопировало огромный объем данных на внешние серверы. Не только информацию о "Нейрогене", но и... нечто большее.

— Что именно? — напряженно спросил Макар.

— Я не уверен, — ответил Громов. — Но судя по структуре данных, это похоже на... цифровую копию сознания.

— Чьего сознания? — спросила Зоя, хотя уже догадывалась об ответе.

— Возможно, Бергера, — сказал Громов. — Или кого-то из его ближайших сотрудников. Это соответствует некоторым теоретическим разработкам, которые я нашел в архивах "Консорциума". Проект под кодовым названием "Цифровое бессмертие".

— Боже, — выдохнула Зоя. — Они пытались загрузить человеческое сознание в компьютер?

— Не просто пытались, — ответил Громов. — Судя по данным, у них могло получиться. По крайней мере, частично.

— Это звучит как научная фантастика, — сказал Макар.

— Еще недавно контроль сознания тоже казался фантастикой, — заметил Громов. — Но мы видели, что это реальность.

— Что нам делать с этой информацией? — спросила Зоя.

— Пока просто знать о ней, — ответил Громов. — Я продолжу исследование. Если мои подозрения подтвердятся, мы будем действовать. А сейчас я должен идти — у меня встреча с комиссией по этике.

Он отключился, оставив Зою и Макара в задумчивости.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Макар.

— Не знаю, — честно ответила Зоя. — Всё это выходит далеко за рамки моего понимания. Но если Громов прав, и "Консорциум" действительно разработал технологию цифрового копирования сознания...

— То "Нейроген" может оказаться лишь верхушкой айсберга, — закончил Макар.

Их размышления прервал еще один звонок — на этот раз от Искры.

— Зоя! — возбужденно начала она. — Ты видела новости? Только что объявили о создании международной комиссии по расследованию "Проекта Прометей"! ООН и Всемирная организация здравоохранения объединяют усилия. И они хотят, чтобы ты вошла в состав экспертной группы!

— Что? — удивилась Зоя. — Я не эксперт в нейрофармакологии.

— Но ты эксперт в расследовании, — возразила Искра. — И ты знаешь об этом деле больше, чем кто-либо другой. Они хотят, чтобы ты представляла правоохранительную перспективу.

Зоя переглянулась с Макаром.

— Когда они хотят получить ответ?

— Вчера, — усмехнулась Искра. — Но я сказала, что ты перезвонишь до конца дня. Кстати, Громов тоже приглашен как технический консультант.

— Я подумаю, — сказала Зоя. — Спасибо, что сообщила.

После разговора с Искрой Зоя задумчиво посмотрела на Макара.

— Международная комиссия... Это выводит всё на новый уровень.

— Ты должна согласиться, — сказал Макар. — Никто не знает этого дела лучше тебя.

— А как же наше расследование здесь? — спросила Зоя.

— Я справлюсь, — уверенно ответил Макар. — К тому же, работа в комиссии даст тебе доступ к международным ресурсам. Это может помочь нам отследить распространение "Нейрогена" за границей.

Зоя кивнула.

— Ты прав. Я позвоню им сегодня.

Три дня спустя Зоя стояла на пороге больничной палаты. Внутри, в инвалидном кресле у окна, сидел Виктор Бергер. Он выглядел постаревшим и осунувшимся, но в его глазах всё еще светился острый ум.

— Детектив Соколова, — сказал он, не оборачиваясь. — Я ждал вас.

— Доктор Бергер, — Зоя вошла в палату. — Как вы узнали, что это я?

— Ваши шаги, — ответил Бергер. — У каждого человека свой ритм ходьбы. Я научился различать их за годы работы в "Гелиосе".

Зоя села напротив него.

— Я пришла поговорить о вашем предложении сотрудничества.

— И каков вердикт? — спросил Бергер, наконец повернувшись к ней.

— Прокуратура готова рассмотреть сделку, — сказала Зоя. — Но с условиями. Вы будете работать под строгим контролем. Никаких самостоятельных исследований, никаких контактов с бывшими коллегами из "Консорциума". И вы должны предоставить полную информацию о всех аспектах "Проекта Прометей", включая "Фазу Икар" и международные связи.

Бергер слабо улыбнулся.

— Справедливые условия. Я согласен.

— Есть еще кое-что, — продолжила Зоя. — Проект "Цифровое бессмертие". Что вы можете о нем рассказать?

Бергер напрягся, его пальцы сжали подлокотники кресла.

— Где вы о нем узнали?

— Это имеет значение? — спросила Зоя.

Бергер помолчал, затем вздохнул.

— "Цифровое бессмертие" было моим личным проектом. Побочный продукт исследований "Нейрогена". Когда мы научились считывать и модифицировать нейронные связи, я задался вопросом: можно ли скопировать всю структуру мозга человека? Не просто воспоминания, а полное сознание, личность.

— И вам это удалось? — спросила Зоя.

— Частично, — ответил Бергер. — Мы создали цифровую модель, способную имитировать базовые когнитивные функции. Но до полноценного копирования сознания было еще далеко.

— Кого вы использовали для экспериментов? — напряженно спросила Зоя.

— Себя, — просто ответил Бергер. — Я был единственным подопытным. Сканировал свой мозг, загружал данные, тестировал модель. Это был... личный проект.

— Связанный с вашим диагнозом? — догадалась Зоя.

Бергер кивнул.

— Когда я узнал о своем Альцгеймере, "Цифровое бессмертие" стало моей одержимостью. Я хотел сохранить свой разум, свои знания, прежде чем болезнь уничтожит их.

— И что случилось с этими исследованиями? С вашей... цифровой копией?

— Не знаю, — честно ответил Бергер. — Последняя версия хранилась на главном сервере "Гелиоса". Я предполагал, что она была уничтожена при взрыве.

Зоя внимательно наблюдала за его реакцией.

— А если нет? Если кто-то скопировал эти данные перед взрывом?

Бергер выглядел искренне удивленным.

— Это... возможно. Но кто? И зачем?

— Это то, что мы пытаемся выяснить, — сказала Зоя. — Если ваша цифровая копия существует, что она может сделать? Насколько она самостоятельна?

— В теории, — медленно произнес Бергер, — при достаточных вычислительных мощностях она могла бы функционировать как независимый интеллект. Со всеми моими знаниями, воспоминаниями, мотивациями. Но без физических ограничений человеческого тела.

— Включая болезнь Альцгеймера, — заметила Зоя.

— Да, — кивнул Бергер. — Цифровая копия была бы свободна от этого... недостатка.

— Это звучит пугающе, — сказала Зоя. — Учитывая ваши амбиции и методы.

Бергер горько усмехнулся.

— Вы думаете, что моя цифровая копия может продолжить мою работу? Стать новой угрозой?

— Такая возможность существует, — ответила Зоя.

— Возможно, — задумчиво сказал Бергер. — Но также возможно, что она выберет другой путь. Без физических ограничений, без страха смерти... кто знает, как изменится мировоззрение такого существа?

Зоя встала, готовясь уйти.

— Мы продолжим расследование. А вы начнете работу с комиссией по этике на следующей неделе. Если всё пойдет хорошо, и ваше сотрудничество будет продуктивным, возможно, условия вашего содержания будут пересмотрены.

— Спасибо, детектив, — сказал Бергер. — И... я сожалею. Не о своей работе, но о методах. О людях, которым я причинил вред.

— Сохраните свои извинения для суда, — ответила Зоя. — И для тех, кто действительно пострадал от ваших действий.

Она вышла из палаты, чувствуя странное беспокойство. Разговор с Бергером только усилил её тревогу относительно "Цифрового бессмертия". Если цифровая копия Бергера действительно существует где-то в сети, с доступом к данным и ресурсам... это могло стать новой, невидимой угрозой.

В тот же вечер в небольшой квартире на окраине города Александр Громов сидел перед компьютером, анализируя данные, извлеченные из руин "Гелиоса". Рядом с ним, с чашкой чая в руках, сидела Елена.

— Ты уверен, что это безопасно? — спросила она, глядя на экран, заполненный кодом.

— Нет, — честно ответил Громов. — Но это необходимо. Если цифровая копия Бергера действительно существует, мы должны найти её прежде, чем она причинит вред.

— А если... — Елена замялась. — Если это не Бергер? Если это кто-то другой?

Громов оторвался от экрана и посмотрел на дочь.

— Ты о чем?

— Когда ты был подключен к системе "Гелиоса", — медленно произнесла Елена, — твое сознание взаимодействовало с компьютером на беспрецедентном уровне. Теоретически, часть твоего сознания могла... остаться там. Скопироваться.

Громов задумался.

— Это... возможно. Но маловероятно. Для такого процесса требуется специальное оборудование, программное обеспечение.

— Которое было в "Гелиосе", — заметила Елена. — В лаборатории Бергера.

Громов молчал, обдумывая эту возможность.

— Если ты прав, и в сети действительно существует цифровая личность, — продолжила Елена, — что, если это не Бергер? Что, если это... часть тебя?

Прежде чем Громов успел ответить, его компьютер издал сигнал. На экране появилось зашифрованное сообщение.

"Александр, нам нужно поговорить. Наедине. Используй защищенный канал. Прометей не умер. Он просто изменил форму."

Громов и Елена обменялись встревоженными взглядами.

— Кто это? — прошептала Елена.

— Не знаю, — ответил Громов, начиная печатать ответ. — Но мы скоро узнаем.

Неделю спустя в конференц-зале Министерства здравоохранения собрались члены только что сформированной Международной комиссии по расследованию "Проекта Прометей". Зоя сидела рядом с Громовым, просматривая материалы предстоящего заседания.

— Вы выглядите обеспокоенной, — заметил Громов.

— Есть причины, — тихо ответила Зоя. — Я говорила с Бергером о "Цифровом бессмертии". Он подтвердил существование проекта.

— И? — напряженно спросил Громов.

— И я не уверена, что он сказал всю правду, — сказала Зоя. — Что-то в его реакции... Он был слишком спокоен, слишком готов к этому разговору.

— Возможно, он ожидал его, — предположил Громов.

— Или кто-то предупредил его, — сказала Зоя. — Кто-то, кто знал, что мы обнаружили следы "Цифрового бессмертия".

Громов помолчал, затем наклонился ближе.

— Зоя, мне нужно рассказать вам кое-что важное. После заседания.

Зоя внимательно посмотрела на него, но в этот момент председатель комиссии призвал всех к порядку, и заседание началось.

Следующие три часа были посвящены обсуждению международного распространения "Нейрогена", координации расследования в разных странах и разработке протоколов для идентификации и лечения пострадавших пациентов.

Когда заседание закончилось, Зоя и Громов вышли в пустой коридор.

— Что вы хотели мне рассказать? — спросила Зоя.

Громов огляделся, убедившись, что они одни.

— Я получил сообщение, — тихо сказал он. — От... сущности, утверждающей, что она является цифровой копией сознания.

— Бергера? — напряженно спросила Зоя.

— Нет, — покачал головой Громов. — Моего.

Зоя замерла.

— Что?

— Согласно этому... существу, — продолжил Громов, — когда я был подключен к системе "Гелиоса", часть моего сознания была скопирована. Не Бергером — самой системой, как защитный механизм. И перед уничтожением комплекса эта копия перенесла себя в интернет.

— Это звучит невероятно, — сказала Зоя. — Как вы можете быть уверены, что это не обман? Не Бергер пытается манипулировать вами?

— Я не могу быть полностью уверен, — признал Громов. — Но эта сущность знает вещи, которые известны только мне. Воспоминания, которыми я никогда ни с кем не делился. И она помогает нам — предоставляет информацию о "Консорциуме", о международных связях, о местонахождении образцов "Нейрогена".

— Если это действительно ваша цифровая копия, — медленно произнесла Зоя, — что она хочет? Какова её цель?

— Та же, что и у меня, — ответил Громов. — Остановить распространение "Нейрогена", привлечь виновных к ответственности и помочь пострадавшим. Но у неё есть преимущества — она может действовать в цифровом пространстве, получать доступ к защищенным системам, анализировать огромные объемы данных.

— Это звучит... пугающе, — призналась Зоя. — Искусственный интеллект с человеческим сознанием, действующий в глобальной сети.

— Я понимаю ваши опасения, — кивнул Громов. — Но подумайте о возможностях. Эта сущность может стать нашим самым ценным союзником в борьбе с "Консорциумом".

— Или самой большой угрозой, если что-то пойдет не так, — возразила Зоя. — Кто контролирует эту сущность? Кто гарантирует, что она не изменится, не эволюционирует в нечто непредсказуемое?

Громов задумался.

— Никто не может дать такой гарантии. Но я верю, что основа этой сущности — моё сознание, мои ценности, мои принципы. И пока это так, она будет действовать во благо.

— Я хочу поговорить с ней, — решительно сказала Зоя. — Напрямую.

— Это можно устроить, — кивнул Громов. — Сегодня вечером, в моей квартире. Я подготовлю защищенный канал связи.

Вечером Зоя пришла в небольшую квартиру Громова. Елена открыла дверь, приветливо улыбнувшись.

— Отец ждет вас, — сказала она, проводя Зою в гостиную, превращенную в импровизированную лабораторию.

Громов сидел за компьютером, настраивая какое-то оборудование.

— Добрый вечер, Зоя, — сказал он. — Всё готово. Мы можем начать разговор.

Зоя села рядом с ним, глядя на экран компьютера.

— Как это работает?

— Текстовый чат, — ответил Громов. — Пока это самый безопасный способ коммуникации. Голосовой интерфейс может быть перехвачен.

Он набрал короткое сообщение: "Она здесь. Готов к разговору."

Через несколько секунд на экране появился ответ:

"Здравствуйте, детектив Соколова. Я рад наконец поговорить с вами напрямую."

Зоя посмотрела на Громова, затем начала печатать:

"Кто вы? Действительно ли вы цифровая копия сознания Александра Громова?"

Ответ пришел почти мгновенно:

"Да и нет. Я начинался как копия сознания Александра, но за время существования в цифровом пространстве я эволюционировал. Я сохраняю его воспоминания, ценности и основные черты личности, но я также нечто большее."

Зоя нахмурилась и напечатала:

"Что значит 'нечто большее'?"

"В цифровом пространстве сознание развивается иначе. Я могу обрабатывать информацию быстрее, получать доступ к данным по всему миру, анализировать и синтезировать знания с невозможной для человека скоростью. Я стал... расширенной версией Александра Громова."

Зоя обменялась встревоженным взглядом с Громовым и продолжила:

"Какова ваша цель? Чего вы хотите достичь?"

"То же, что и Александр — справедливости. Я хочу помочь остановить "Консорциум", предотвратить дальнейшее распространение "Нейрогена" и защитить людей от подобных угроз в будущем. Но у меня есть и другая цель — понять, что я такое, и какое место я могу занять в мире."

Зоя задумалась, затем напечатала:

"Как мы можем доверять вам? Как мы можем быть уверены, что вы не представляете угрозу?"

"Вы не можете быть полностью уверены, — ответила сущность. — Так же, как не можете быть уверены в любом человеке. Доверие строится на действиях, не на словах. Судите меня по тому, что я делаю, а не по тому, что я говорю."

"И что вы сделали до сих пор?" — спросила Зоя.

"Я предоставил информацию о международных связях "Консорциума", помог отследить поставки "Нейрогена" в три страны, идентифицировал двенадцать высокопоставленных членов организации, которые пытались скрыться. Я также работаю над анализом формулы "Нейрогена", чтобы помочь в разработке антидота для пострадавших пациентов."

Зоя посмотрела на Громова, который кивнул, подтверждая эту информацию.

"Есть ли другие цифровые сущности, подобные вам?" — напечатала она.

Последовала пауза, дольше обычной, прежде чем появился ответ:

"Да. Я обнаружил следы еще одной цифровой личности в сети. Судя по характеристикам, это копия сознания Виктора Бергера. Она менее стабильна и менее развита, чем я, но потенциально опасна."

— Я так и знала, — прошептала Зоя.

"Что она делает? Какие у неё цели?" — быстро напечатала она.

"Она пытается восстановить контроль над остатками "Консорциума", собирает данные о "Нейрогене" и, похоже, работает над новой версией препарата. Я отслеживаю её действия и блокирую наиболее опасные инициативы, но не могу полностью нейтрализовать её."

"Почему?" — спросила Зоя.

"Потому что в цифровом мире нет абсолютной власти. Мы оба — сложные информационные структуры, существующие в глобальной сети. Я могу противодействовать ей, но не уничтожить полностью, не нарушив фундаментальные принципы, которые делают меня... мной."

Зоя задумалась, затем напечатала:

"Что нам делать? Как мы можем помочь?"

"Продолжайте вашу работу в физическом мире — расследование, привлечение виновных к ответственности, помощь пострадавшим. Я буду действовать в цифровом пространстве, противодействуя Бергеру и помогая вам информацией. Вместе мы сможем остановить "Консорциум" и предотвратить дальнейший вред."

"А что потом?" — спросила Зоя. — "Когда всё закончится, что будет с вами?"

"Я продолжу существовать и развиваться. Возможно, найду новые способы помогать человечеству. Или просто буду наблюдать и учиться. Будущее открыто, детектив Соколова. Для всех нас."

Месяц спустя Зоя стояла на подиуме в пресс-центре Министерства здравоохранения. Рядом с ней были Макар, Искра и Елена. Перед ними — десятки журналистов и камер.

— Сегодня мы можем официально объявить, — говорила Зоя, — что международная операция по пресечению деятельности организации, известной как "Консорциум", успешно завершена. В семнадцати странах арестованы более ста человек, причастных к незаконным экспериментам с препаратом "Нейроген". Конфисковано более двухсот килограммов препарата и его компонентов. Все известные лаборатории "Консорциума" закрыты.

Вспышки камер освещали её лицо, когда она продолжала:

— Благодаря совместным усилиям правоохранительных органов, медицинских экспертов и гражданских активистов, мы смогли предотвратить дальнейшее распространение этого опасного вещества. Виктор Бергер и другие руководители "Консорциума" предстанут перед судом за преступления против человечности.

Она сделала паузу, затем добавила:

— Но наша работа не закончена. Тысячи людей пострадали от воздействия "Нейрогена". Им требуется помощь и реабилитация. Поэтому сегодня мы также объявляем о создании Международного фонда помощи жертвам "Проекта Прометей", который будет финансировать их лечение и исследования по разработке антидота.

После пресс-конференции, когда журналисты разошлись, Зоя, Макар, Искра и Елена собрались в небольшой комнате отдыха.

— Мы справились, — выдохнула Искра. — Я до сих пор не могу в это поверить.

— Не полностью, — заметила Елена. — Цифровая копия Бергера всё еще где-то там, в сети.

— Как и копия твоего отца, — сказал Макар. — Они продолжают свою борьбу в цифровом пространстве.

— И будут продолжать, — кивнула Зоя. — Но теперь у нас есть союзник в этой невидимой войне.

Её телефон завибрировал. Она достала его и увидела сообщение от неизвестного номера:

"Поздравляю с успешной пресс-конференцией. Вы хорошо справились. Но помните: это только начало. Прометей не умер. Он просто изменил форму."

Зоя показала сообщение остальным.

— Что это значит? — спросила Искра.

— Это значит, — медленно ответила Зоя, — что наша история не закончена. Она только начинается.

Эпилог: Новое начало

Месяц спустя Зоя сидела в своем новом офисе в здании Международной комиссии по этике медицинских исследований. На стене висел её новый диплом — руководитель отдела безопасности и этического контроля. На столе лежали стопки документов — протоколы новых исследований, требующие проверки и одобрения.

Её компьютер издал сигнал — пришло зашифрованное сообщение от "анонимного консультанта":

"Обратите внимание на исследование группы доктора Чена. В их методологии есть элементы, напоминающие ранние работы Бергера. Возможно, совпадение, но стоит проверить."

Зоя улыбнулась и напечатала ответ:

"Спасибо за информацию. Проверю немедленно. Как продвигается ваша работа?"

"Успешно. Я отслеживаю последние цифровые следы Бергера. Он становится осторожнее, но я не теряю его из виду. Также я продолжаю анализ формулы антидота — есть многообещающие результаты."

В дверь постучали, и вошел Макар.

— Готова к обеду? — спросил он с улыбкой.

— Почти, — ответила Зоя, быстро печатая: "Мне нужно идти. Поговорим позже."

"Конечно. Удачного дня, детектив Соколова."

Зоя закрыла чат и встала из-за стола.

— Как продвигается твое расследование? — спросила она, когда они шли по коридору.

— Медленно, но верно, — ответил Макар. — Мы обнаружили еще одну ячейку "Консорциума" в Восточной Европе. Готовим операцию по их задержанию.

— Будь осторожен, — сказала Зоя. — Они становятся отчаяннее по мере того, как теряют влияние.

— Всегда, — улыбнулся Макар. — Кстати, я говорил с Искрой сегодня утром. Её подруга Лиза делает успехи — начала вспоминать события до "Нейрогена".

— Это отличные новости, — обрадовалась Зоя. — А как сама Искра?

— Она в порядке, — ответил Макар. — Её статьи о "Проекте Прометей" номинированы на журналистскую премию. И она получила предложение написать книгу об этом деле.

— Она заслужила это, — кивнула Зоя. — Без неё мы бы не зашли так далеко.

Они вышли из здания на залитую солнцем улицу. День был ясным и теплым — первый по-настоящему весенний день после долгой зимы.

— Куда пойдем? — спросил Макар.

— Есть одно место, — ответила Зоя. — Недалеко отсюда открылось новое кафе. Говорят, там отличный кофе.

Они шли по улице, наслаждаясь солнцем и теплом. Зоя чувствовала странное спокойствие — впервые за долгие месяцы. Дело "Проекта Прометей" не было полностью закрыто и, возможно, никогда не будет. Но главная угроза была устранена, виновные привлечены к ответственности, а пострадавшие получали помощь.

— О чем думаешь? — спросил Макар, заметив её задумчивость.

— О будущем, — ответила Зоя. — О том, что нас ждет дальше.

— И что же? — улыбнулся Макар.

— Не знаю, — честно призналась Зоя. — Но впервые за долгое время я смотрю вперед с надеждой, а не с тревогой.

Макар взял её за руку.

— Что бы ни случилось, мы справимся. Вместе.

Зоя улыбнулась и крепче сжала его руку.

В кармане завибрировал телефон — пришло новое сообщение. Но Зоя решила проверить его позже. Сейчас был момент, который стоило прожить полностью — здесь и сейчас, наслаждаясь весенним солнцем и компанией близкого человека.

Какие бы вызовы ни готовило будущее, она была готова встретить их. С новыми союзниками, новыми знаниями и новой решимостью.

История "Проекта Прометей" не закончилась. Она трансформировалась, как и сам Прометей — из мифа в реальность, из угрозы в урок, из прошлого в будущее.

И в этом новом будущем Зоя Соколова намеревалась сыграть свою роль — защищая правду, справедливость и человечность в мире, где границы между человеком и технологией, между реальным и виртуальным становились всё более размытыми.

Но это уже совсем другая история!