Отпуск 4 часть

Лера — под впечатлением от поступка новой знакомой—  отреагировала не сразу.
Герман смотрел в стену стеклянными глазами.
Гром, выплюнув порядком обслюнявленную добычу, тяфкнул.

Игнат, наконец, оторвался от газеты и спросил:
— Как пропал? Вы же все вместе играли. А где наш? Андрей был с вами? Юля, угомонись, наконец! Тут ребенок пропал! Лера, Герман! Алё, у вас киндер потерялся!

Лера моргнула, и тут до неё дошёл смысл сказанного.

— Катя, где Егор? Как ты могла оставить его без присмотра? Ты же старшая! Где нам теперь его искать? Герман, звони в полицию, делай что-нибудь!!!

— Лер, связи нет. Телефон вообще не реагирует! Что делать? — Герман заторможенно переводил взгляд с телефона на жену. 

— Вы что, идиоты? Что делать, что делать... Искать пойдём!— раздражённо пробормотала Юля,— детский сад, штаны на лямках. Игнат, ты с нами?

— Конечно.  Cолнышко, скажи, где ты его видела в последний раз? А лучше покажи.

На поиски отправились всей компанией.
Искали весь день, облазили каждый куст, каждый овраг. Гром, как самый настоящий поисковый пёс , так увлёкся поисками, что провалился в лисью нору. Пришлось спасать.

Ребенка не нашли.
Приняли решение вернуться на базу.


Леру едва держали ноги от переживаемого ужаса. Маленький сын неизвестно где, в лесу, совсем один, вокруг—дикие животные! А скоро ночь, он испугается и замёрзнет! Она рыдала. Но скоро  голос охрип, слёзы закончились , и она просто двигалась, как слепая.

Катю сжирало чувство вины за то, что не уберегла брата. Она, конечно, мечтала, чтоб он исчез, когда Егор вредничал, но на самом деле не хотела этого. Не так.

Герман держался молодцом, искал выход, думал, анализировал. Нужно снаряжать спасательную экспедицию, собирать людей. Нельзя оставлять Егорку наедине с волками. Они точно тут водятся! Всю прошлую ночь в машине он не спал. Боялся заснуть, да и не мог— Гром нервничал и скулил.

Юля и Игнат куда-то ушли. Наверно, к себе в дом. В общей столовой остались только Гром и его хозяева.

Солнце опускалось за горизонт. Небо снова затягивали свинцовые, тяжёлые тучи. Вдали раздался рокот грома. Ветер набирал силу, гнул к земле ветви ивы. С грохотом захлопнулось открытое окно.

Катя повернулась на звук и вздрогнула. В коридоре стоял Иван и в упор, молча смотрел на них. Девочке на миг показалось, что его глаза полыхнули красным. Показалось... Конечно, показалось, у людей не может быть таких глаз.

Пригляделась внимательнее, и чуть не упала со стула.
—Егор!!!

Рыжая макушка брата высовывалась из-за спины управляющего.

Родители, не сговариваясь, опрокидывая стулья, ринулись к сыну.

— Я нашёл мальчишку в заброшенной сторожке. Будьте внимательней, детям небезопасно разгуливать по территории в одиночку,— невозмутимо проговорил спаситель, — а теперь пойдемте, я провожу вас в дом.

Лера тормошила, ощупывала, обнимала сына. Цел.
Она заметила, что сын словно повзрослел за эти несколько часов, показавшихся  бесконечностью. Черты  лица заострились, он смотрел на мать глазами прожившего тяжёлую жизнь старика. Внимательно и устало.
И молчал.

Так же молча взял за руку сестру и покорно пошёл за Иваном.
Лера, ничего не понимая, понуро поплелась за ними. На неё навалилась такая тоска, что стало вдруг на всё наплевать. В дом, так в дом.

Герман, поймав отчаянно скулящего и отбивающегося от кого-то невидимого крохотными лапками Грома и засунув его за пазуху, направился следом.
«Что-то тут не чисто. Сторож этот подозрительный, база меняет облик, волки воют, электричества нет. И мои ходят как пришибленные и ничего не замечают. Надо валить подобру-поздорову.»

— Семья, мы уезжаем. Сейчас.

Катя посмотрела на него стеклянными глазами:
— Пап, тут классно! Давай останемся! Завтра сходим на рыбалку и по грибы.
— Герман, не нуди. Ты же сам нас сюда притащил. Вот отдохнём  и вернёмся.

Егор молчал.
И даже вертлявый Гром притих, словно замер в ожидании чего-то.

Вдруг волчий вой раздался совсем близко. В кустах то тут, то там замелькали красными огнями глаза хищников. Герман cхватил жену за руку, дочь за шкирку и побежал в сторону ворот. Егор не отпускал руку сестры.

Иван не сдвинулся с места и  спокойно смотрел им в след.

Герман слышал тяжёлые шаги и дыхание преследующих их волков, он ускорился. Паника сдавила горло холодной склизкой лапой, мешая дышать и думать. «Только бы успеть!»— Билась в голове набатом одна-единственная мысль.

Практически снеся с петель гнилую калитку, на бегу пиликнув брелком сигнализации он, рванул заднюю дверь, зашвырнул Леру и детей на заднее сиденье,  бегом обогнул машину и прыгнул на водительское кресло.

Машина не подавала признаков жизни. Герман в отчаянии стукнул ладонями об руль, а потом закрыл ими лицо. Что же делать???

На небе занимало своё законное место полная луна, скромно прикрываясь набегающей тучей.

Перед капотом туда-сюда шныряли серые тени.

Иван невозмутимо подошёл к автомобилю, открыл заднюю дверь и протянул руку, за которую тут же схватился Егор. Катя и Лера вылезли следом. Герман смирился. Странным образом успокоился и присоединился к семье. Гром орал собачьим матом, но на него никто из членов семьи не обратил внимания.
Иван же сильно пнул пёсика и тот, взвигнув, отлетел в кусты. И затих.

Сторож подвёл покорных постояльцев к ветхой избёнке в глубине базы. Дверь болталась на одной петле и зловеще поскрипывала в такт порывов ветра. Дом неприветливо встретил гостей, отовсюду несло тленом и затхлостью.

Занавески и скатерть на столе в гостиной обветшали настолько, что ткань в холодном свете луны разваливалась прямо на глазах. Такая же дряхлая мебель и  обшарпанные стены напоминали атмосферой заброшенный дом-музей. Призраки прошлого скрипели половицами, дули в затылок холодным смрадным дыханием.

Миг, и гостиная преобразилась. На окнах — новые, красивые занавески из настоящего шёлка, в тон скатерти. Роскошные кресла вокруг круглого дубового стола приглашают присесть уставших с дороги путников. Горящие в роскошном канделябре свечи разогнали мрак мерцающим сиянием. Камин в углу сам собой поджёг  лежавшие в нём дрова. Пламя с благодарностью лизнуло сухое дерево, и то уютно затрещало.

— Чаю?— вежливо предложил управляющий.
— Я бы не отказалась.
На столе сами собою возникли чашки и красивый, большой чайник с ароматным дымящимся взваром.

Чай оказался настолько вкусным, что Лера с детьми выпили его весь.
Герман чаёвничать отказался. Смутная тревога не давала ему расслабиться. Он сидел и наблюдал за женой и детьми. На краю сознания тонкой жилкой пульсировала мысль о том, что что-то идёт не так. Неправильно.

Шаловливый дымок вырвался из камина и закружил вокруг Леры весёлым бесёнком. Её голова мягко опустилась на скрещенные руки, и она, сладко зевнув, заснула. Прямо за столом. За ней опустили головы на сложенные руки и дети.

В неровном свете свечи их рыжие макушки, казалось , светились таинственным пламенем.

Но что это? Герман внимательно присмотрелся к макушке сына. В медной шевелюре  белой змейкой чётко выделялась  седая прядь.

Герман прислушался к звукам на улице и подошёл к окну. За ним бушевала стихия. Странные  бесплотные тени  сновали по двору безо всякой цели. За ними охотился отважный Гром. Весь промокший и трясущийся, пёсик клацал челюстями, бегая за исчадиями ада. Челюсти кусали воздух.

Чуть дальше, у кромки леса, выделялись две человеческих фигуры, это были Игнат и Юля. Юля держала за руку маленького мальчика, ровесника Егора. По их лицам стекали ледяные потоки дождя,  ветер трепал волосы и одежду, но они не замечали неудобств. Они улыбались неестественно широкими улыбками. Сквозь острые акульи зубы Юли  из рта выглядывал длинный, узкий язык с раздвоенным кончиком. Огромный, он жил своей жизнью, извивался в разные стороны, словно оглядывая окрестности.