Веселый район

Солнце, весело бликовавшее на всем металлическом, что было в трущобном квартале, неумолимо двигалось к Западу, что неуклонно добавляло в картину желтых красок. Все это приводило в действие какой-то внутренний механизм - возникало совершенно отчетливое ощущение того что, прежняя утренняя энергия порастратилась. Тем не менее, еще предстояло какое-то время проболтаться в высившихся впереди корпусах подрядчика.
Лизетт, а теперь на переднем сидении благодаря нехитрым ухищрениям Драговича сидела она, а не этот Запердяев, не без интереса глазела то на трущобы, то на многоэтажки с отбитыми стеновыми панелями.
Автомобиль снова пробирался по ухабистой от намерзшего и укатанного снега улице. Сейчас они двигали в противоположном направлении - прочь от реки.
После пересечения с проспектом Ильича, по которому группа и забралась в трущобы, картина узких улочек, раскинутых посреди бывшего бульвара, ничем не изменилась. Однако после следующего проспекта одноэтажным кварталам пришлось потесниться - к ним теперь добавилась рельсовая ветка, занесенная снегом. О ее наличии можно было догадаться лишь по тупиковому упору, торчавшему из-под сугроба. Ее, эту ветку, предполагалось использовать при возведении так и не построенной военной базы.
- У нас разбитые кварталы снесли в первый же год, - начала Лизетт. - А здесь… Хотя, может эти дома можно восстановить?
- Я же говорю, это все тоже хотели снести, - ответил Драгович. - Хотели тут базу обустроить, да не заладилось. Вот и железная дорога для этого. Это уже же жилой квартал. Трущобы не в счет. Был бы обычный жилой - рельсовой дороги тут вообще и близко не должно было бы быть.
- Любопытно, - каким-то отвлеченным тоном проговорила она, - мне иногда снилось не в самых лучших снах, что у нас все превратилось в то, что я увидела здесь. Все то же самое, только без снега. Бывает же такое.
- Что именно то же самое?
- Руины кварталов, а посреди выросли вот такие деревни. Только еще хуже - здесь хотя бы заборы не из сетки, и можно скрыться от глаз. Хотя там тоже были разные деревья и сараи. В общем, что тут, что там - почти одно и тоже.
- "Там" - это во сне?
- Да, там. А то что происходит там, во сне… это сюрреализм. Выходит здесь тоже сюрреализм.
"Вот что значит утонченный Париж," - подумал Драгович. -"Чудная, конечно, но в этом даже плюс какой-то есть."
- Ну да, - ответил прервавший свои мысли Драгович, - Я это слово… - он вдруг осекся, потому что вдруг решил, что лучше не показывать, какой он "лапоть" и не знает, что значило этот время от времени встречавшийся термин. - Я такое про трущобы уже как-то слышал, - ничуть не смутившись добавил он. - Но на мой взгляд обычная для многих мест, ничем не выделяющаяся, разруха после боевых действий. Другое досадно - это все-таки тыл, защищенный тыл. И все это произошло не по вине "чинков".
Как показалось Драговичу, он вполне изящно заблокировал непонятному слову дальнейшее участие в разговоре. Конечно, ничего не стоило глянуть в интернете что оно значит на самом деле, Драговичу-то всегда казалось, что это что-то эквивалентное слову "шняга". Но лазить в телефоне за рулем, да еще на глазах у Лизетт, разумеется было не удобно.
- У вас в городе есть такие подрядчики? - Перевел тему Драгович, кивнув вперед, в сторону приближавшегося комплекса новеньких построек.
- Да где их только нет, ответила Лизетт. - Такие работают по налоговой франшизе. Кто от AEX кто от GBA. Только одно отличие - у нас их нет в черте города. За городом как бензоколонок. Ну может конечно меньше, чем бензоколонок, но много. Больше всего пугает то, когда задумываешься, куда это все девать после Войны…
- У вас много бензоколонок?
- Так по привычке называют заправки.
- А-а. А насчет подрядчиков - так после Войны чем-нибудь гражданским займутся.
- Хорошо если так. А если все получиться, как обычно. Столько людей на улицу выкинут!
Вновь послышалась серия ударов. Уже в который раз.
- Интересно, что они затеяли, - проговорил Драгович, поднимая глаза вверх.
Самолеты, тянувшие за собой яркие, как снег на солнце, инверсионные следы снова неслись на юг.
- И почему они растянули свое дело на весь день. - продолжал свои вопросы в воздух он. - Обычно всегда стараются ударить сосредоточенно, большой группой.
- Может это все, что здесь есть, - ответила Лизетт. - Я имею ввиду в регионе или окрестностях. Это же тыл. Вроде бы здесь много обороны и терминалов, но наступательных вооружений мало. Откуда им в тылу взяться?
- Я вижу ты в тему вникаешь, - похвалил Драгович, - но плюс ко всему у нас тут базируется и авиация национальных сил, сил России. Нравиться тут? Тут всегда движение. Если фонари белые мигают… А, вам же рассказывали…
Нравиться?! - усмехнулась Лизетт. - ну хотя да, здесь все очень защищено. Да и кто не вникает? У меня двоюродный брат воюет на ЦАФ, и он летчик-штурмовик.
- Надо же, круто! - ответил Драгович.
- Так вот, они там не летают так, как эти самолеты. Они поодиночке во основном летают. Группами, но рассредоточено. И пробираются по маршрутам, которые им штаб через интерлинк в реальном времени прокладывает. А эти несутся, как на параде. Или как над океаном. Может это новые "двести двадцать вторые"? Слышал про такие?
- Признаться, как-то упустил из внимания.
- Это современная версия старого американского F-22. Его создали сто лет назад, даже сто тридцать.
- Ничего себе. Хотя как раз про такое, что с некоторыми вооружениями это было, я слышал. С российскими штурмовиками как раз такая история.
Лизетт принялась довольно обстоятельно описывать этот F-222.
- Пересесть на такой со штурмовика - это было бы здорово, - подытожила она.
- Твой брат рассказал? - догадался Драгович.
- Да. Они, эти самолеты, уже на фронте появились. Здесь, в тылу им ничего не мешает на высоте носиться, так что может быть это тоже они. Еще он выглядит лучше, красивее. У штурмовиков оружие под крыльями. А у этого все внутри как у нормального современного самолета воздушного боя. Да он таким и был. Когда был F-22.
Бульвар, как и заполнявшие его кварталы, стал несколько шире. На железнодорожных путях, которые тут уже были очищены, стояли несколько пустых платформ - видимо, ветка все же как-то использовалась, возможно подрядчиком.
Протрясясь еще с километр, Драгович заехал на стоянку напротив светло выкрашенного монолита одного из корпусов, возведенных уже после пятнадцатого года. Здесь, в этом здании, помимо всего располагалось что-то вроде если не главного офиса, то административного блока. Автобус с остальными тащился следом.
- Знаешь, что тут танки делают, - заговорщицким тоном произнес Драгович. - Только вас туда если и пустят, то очень неохотно.
- Уже слышала, - ответила Лизетт. - Не пойму, зачем делать из этого такую военную тайну.
- Ну как же? Это уже игры разведок. Это очень сложно. Я даже и не пытаюсь вникнуть в такие тонкости.
- Да я в общем-то тоже, - ответила Лизетт, - просто как-то забавно получается. Производство деревянных танков секретнее чем реальных вооружений. Мы, кстати там должны будем побывать.
- Вот как? - изобразил удивление Драгович, которому о таком не говорили.
Хотя по большому счету он здесь был просто водителем.
- Ну так "чинки" и не должны знать, сколько на самом деле фейковых машин и где их делают и по каким дорогам возят. - продолжил он. - Это-то я как раз понимаю.
- Ну это я тоже могу себе представить.
Тяжеловесное на вид снаружи здание встретило вошедших длинным широченным коридором, уходившим чуть ли не до противоположного конца корпуса. Таков был парадный вестибюль этого построенного совсем недавно, уже в годы Войны предприятия.
Коридор был разделен по длине перегородками. В широченном проеме каждого такого препятствия стояли заслоны - рамки и неизменные столы с охранниками. Выглядело так, словно туннель был разделен на отдельные зоны безопасности, каждая из которых была более засекречена, чем предыдущая.
Вся группа к тому времени уже успела собраться и ожидала представителя. Тот вскоре появился, вынырнув из не замеченной поначалу двери в боковой стене.
Начались представления и приветствия. Драгович, оказавшийся после морозной улицы в окутавшем его тепле, начал скучать. Захотелось сесть на какой-нибудь диванчик, как в самом начале, в гостиничном комплексе, и задремать.
Всю болтовню взяли на себя СБСЕшники, в основном Ландскрихт. Даром что с акцентом и не русская, но зато сильно разговорчивая. Даже "Мексиканец" предпочел отстояться в тени. Это было довольно удобно.
Еще этот Запердяев что-то тоже там бухтел, но было не важно. Драгович по привычке ощупал автомат под курткой и принялся разглядывать интерьеры, разглядывать в которых, надо сказать было нечего.
- Там же рамки, - пронеслась мысль в голове. - сейчас начнется…
Обычно это всегда влекло за собой пусть и небольшие но заминки. Кто-то куда-то звонил и уточнял, несмотря на жетоны.
- Идемте, господа, - объявил представитель. - Первым делом вы взглянете на наши мастерские, - и он указал рукой в сторону двери.
- У меня вопрос, - объявил "Мексиканец" и, дождавшись, когда представитель повернет голову в его сторону, откинул куртку и показал автомат, заодно и продемонстрировав жетон.
- У меня то же самое, - добавил Драгович и глянул в сторону рамок.
- Проходите, господа, - объявил представитель, - это, - он кивнул на рамки, - это для случайных посетителей.
Все разрешилось неожиданно легко.
За дверью был освещенный белостенный коридор, шедший, вроде бы в параллель с вестибюлем. Через какое-то расстояние показалась дверь, ведшая, надо думать обратно в вестибюль, но уже минуя рамки. Безопасность…
Группа двигалась дальше, и через какое-то время показалась очередная такая же дверь. В вестибюль так и не вернулись - проследовали на лестничную клетку, приведшую на второй этаж.
Потом было еще немного блужданий, после которых взору предстало довольно просторное помещение, размером со спортзал.
Заставлено помещение было широкими столами, шкафами и разнообразным нехитрым оборудованием. В этой, как ее назвал представитель, сборочной мастерской, копошилось десятка с два человек. Одеты все были в одинаковую спецодежду, что свидетельствовало о каком-никаком уровне организации процесса.
Были ли все эти работники из числа обитателей трущоб, по внешнему виду сказать было трудно, но судя по всем разговорам, слышанным ранее, это было именно так.
Несколько человек оторвались от работы и поглазели на пришедших, однако глазели они недолго. Подойти вообще никто и не подумал.
Возможно, представитель, являвшийся каким-то мелким начальником или инженером, заранее проговорил с ними, чтобы те изображали деловитость. С другой стороны, оторвавшись от процесса можно было запороть заготовку - Драгович сразу врубился, что люди были заняты формовкой стеклопластиковых деталей.
- Здесь мы делаем портативную артиллерию. Проще говоря, ударные планирующие дроны, - объявил представитель.
- Не ожидал, что все так просто, - проговорил Англичанин, проходя мимо столов и не без интереса поглядывая на процесс. - Я бы даже сказал, так доступно для… для того чтобы заиметь такое производство. По сути, все доступно.
- Ну не забывайте, какого класса это вооружение, - снисходительно ответил представитель, - мы в облаках не витаем и на многое не претендуем. Это все-таки четвертый класс для прокси-подразделений. Мы даже настаиваем, чтобы вы указали это в своем репортаже, иначе будет выглядеть так, что мы пытаемся вешать лапшу на уши.
- Конечно. Все что надо, будет проговорено, - послышался голос Ландскрихт. - Господа ведь не в первый раз - это их работа.
Началась съемка. Камера ходила вдоль столов. Воняло клеем, вернее сказать смолой. Тарахтели компрессоры, визжала фреза.
Драгович вслед за "Мексиканцем" встал около одного из стеллажей и принялся также как он разглядывать уложенные штабелями заготовки, представлявшие собой половинки корпусов, напоминавших не то сигары, не то головастиков. В общем, сигарообразных головастиков.
Размеры эти поделки имели полтора метра в длину и сантиметров тридцать в самой широкой области продольного сечения. В верхней части дрон имел короткие крылья, раскрывавшиеся, как это обычно бывает у крылатых ракет. Очевидно, усложнив конструкцию этими механизмами раскрытия, можно было затолкать "сигару" в компактный контейнер. Рулежка осуществлялась V-образным задним оперением. Мотора не предусматривалось. Все это можно было узнать не только и не столько из осмотра корпусов, как и из плакатов на стенах.
Сколько их тут! - проговорил "Мексиканец". - Как дров в дровянике. Сколько же "чинков" этим, что тут лежит, можно забросать?
- Скорее уж их прокси.
- Верно, согласился "Мексиканец". - До "чинков" еще надо добраться.
Они начали спорить, сколько взрывчатки может нести эта штука. Спор был бессмысленным, потому что, как было известно, такие приспособления можно было снаряжать в совершенно различных вариантах. Лежавшие здесь, судя по всему снабжались твердотопливными двигателями-бустерами, хотя вполне себе можно было впихнуть туда электромотор и батарею. Дальности здесь скорее всего добиться и не стремились - для прокси вполне прилично было иметь поддержку с ближайшего тыла, с дистанции километров в семь, даже не десять.
Впрочем, с небольшой батареей и двигателем, образно выражаясь, найденным в мусорке, эта поделка вполне могла пролететь и все пятьдесят и неизменно уронить себя в круг радиусом в метр. Чипу-модулю GPS вообще было безразлично, сколько эта штука пролетела. Вариант с меньшей точностью никто и рассматривать бы не стал, иначе дроны и вправду превратились бы в дрова, а укрепление или блиндаж нужно было уничтожать, а не пугать и не заставлять противника чувствовать себя героями с честью пересидевшими обстрел.
Это правило было справедливо даже для вооружений четвертого класса - пятый класс какого-либо наведения не предусматривал и в этом смысле действительно был архаичен.
СФС и КАНАР в своей непростой совместной жизни, как и подобало "белым людям", не опускались ниже третьего класса, собранного из исключительно современных "кирпичей", в перечень которых входила и оптика и связь и автономизированный искусственный интеллект. Определенный риск того, что какой-то "вольный стрелок" чуть потратившись заимеет одну из игрушек, подобную тем, что стряпали в цеху, хоть и был, но во внимание не принимался. Во-первых прецеденты хоть и имели место, но последствия были пренебрежимо малы. Во-вторых у таких борцов были куда более легкие и негласно одобряемые местными властями пути вроде вылазок и переправ вдали от столицы, но даже и такие "акты самовыражения" давно сошли на нет, особенно после Харлингтоновского урегулирования.
Осмотр подошел к концу. Потом был другой цех. Там в затвердевших корпусах-фюзеляжах размещали внутренности - крепежи под боезаряд, механизм раскрытия крыльев и прочие потроха. Позабавило то, что когда имевшийся в одной из мастерских лазерный станок для металлообработки простаивал, его использовали как гравер и наносили на корпуса не просто мотивирующие надписи, как это нередко имело место, а целые карикатуры на "чинков" и даже комиксы про незадачливого и тупого противника. Дело это было не хлопотное, скорее всего, кто-то из мелких инженеров решил так выпендриться. У него вполне получилось.
После обеда, уже более подходившего под понятие "ужин", всех повели через переход в совсем другой корпус, в подвал. Тут действительно было чем похвалиться - эти подрядчики вознамерились делать для своего барахла четвертого класса свои же чипы.
Несмотря на кажущуюся неправдоподобность затеи, это были не те чипы, производить которые было по силам лишь промышленным гигантам - чипы, что рисовали лучом и вырезали из кремния здесь, были на уровне столетней давности, даже еще старше. Но и функции они выполняли простые, хоть и специфичные.
Это местное, почти ремесленное производство чипов, по словам представителя, было дешевле, чем приобретать их втридорога. Без содействия со стороны GBA, как еще добавил он, такая затея могла бы провалиться - потребовалась бы куча сертификатов, причем не столько на сами чипы, сколько на готовые вооружения. А так процесс приемки был значительно демократичнее и дешевле.
Сам процесс, впрочем, никто так и не увидел - это было неудивительно - в такой цех нужно было входить в специальном костюме, да и снимать там было нечего - одни неподвижные стойки да стенды - все процессы шли в вакууме. Зато готовые изделия, чтобы никто не сомневался, показали - правда, это были все те же безликие чипы, что и везде. Разница была лишь в надписях - строках с цифрами и буквами.
Тут-то уж жителями трущоб в качестве персонала было явно не обойтись.
Представитель пустился в рассказ о том, каким депрессивным местом был город в прежние десятилетия.
- Зато сейчас веселье сплошное, - пробормотал Драгович, обращаясь к "Мексиканцу" Тот, разумеется согласился. Впрочем, оба отдавали себе отчет о том, что представитель имел ввиду экономику и ничего более.