Голубоглазая

Не успел Меркушин развестись, как почти сразу женился снова. Назло Вареньке, бывшей жене. Вот, мол, гляди, как меня женщины ценят. Не то, что ты. В жены взял симпатичную блондинку Стеллу. Но через полгода опять развелся: кроме как о шмотках и кошках с ней не о чем было разговаривать. Следующие полтора года он жил один.  Один – в смысле без жены.
Работа у Меркушина была разъездная. Он занимался модернизацией базовых станций в компании сотовой связи.
В ту осень, о которой идет речь, Меркушин ехал вместе со своим коллегой Рубашкиным из Москвы в город П.
Во время стоянки на одной из железнодорожных станций он вышел покурить и купить в газетном киоске какой-нибудь журнал. Журналов не было. Меркушин уже собрался возвращаться в вагон, но вдруг увидел за спиной продавщицы запылённый слегка альбом художника Маковского.
«Приколюсь, – решил Меркушин, – у Рубашкина день рождения, подарю ему картинки с боярами и купчихами».
Рубашкина подарок развеселил. Они выпили еще по рюмке коньяка и прилегли отдохнуть до следующей станции.
Альбом Маковского лежал на столике у окна. Меркушин взял его. Полистал, разглядывая иллюстрации.
Скоро взгляд его задержался на портрете молодой женщины в кокошнике. Лицо ее было красивым и, что интересно, выглядело не старомодным, а очень даже современным. Особенно понравились Меркушину глаза женщины– голубые, полные покоя и достоинства. «Такие не умеют обманывать, злиться по пустякам»– подумал он. И прочитал название картины: «Боярышня».
Отложив альбом, Меркушин подремал недолго. Вышел в тамбур покурить.
Там, у окна, спиной к нему, стояла женщина в желтой майке и синих джинсовых шортах. Когда гулко хлопнула дверь за вошедшим Меркушиным, она оглянулась.
Меркушин застыл на месте. Изумленно и как-то даже испугано.
Перед ним была Боярышня. Та самая. Из альбома Маковского.
Женщину, видимо, удивило выражение его лица.
– Вам нехорошо? – спросила она.
Меркушин ответил не сразу.
«Так не бывает. Так не бывает. И не может быть» – лихорадочно мелькало в его мозгу.
– Нет, нет, хорошо, – проговорил он наконец и почувствовал, что во рту пересохло, – просто… просто я зажигалку забыл.
Женщина протянула ему зажигалку.
Не сводя глаз с ожившей Боярышни, Меркушин несколько раз попробовал высечь огонь. Летели искры. Огня не было.
– Не получается, – виновато улыбнулся он.
Женщина забрала у него зажигалку. Высекла огонь с первого раза.
«И глаза, глаза у нее голубые! – то ли радовался, то ли паниковал Меркушин, прикуривая. – Что это? Зачем? Неужели – судьба? Ну, конечно. Что же еще?»
Он сердечно поблагодарил женщину. Стал расспрашивать про город П., про гостиницу, в которой забронирован номер для них с Рубашкиным. Спрашивал, как к ней можно проехать, что можно посмотреть в городе. Говорил без умолку. А минут через десять вернулся в купе с номером телефона Боярышни, которую звали Алина.
– Ты куда пропал? – спросил Рубашкин.
– Пропал, – кивнул с глупой улыбкой Меркушин.
Рубашкин предложил допить коньяк. И тут же оседлал своего конька. В который раз стал ругать Ельцина.
– Вот когда они втроем бухали в Беловежской Пуще, разваливали Союз, вот тогда и надо было сказать хохлу: «Отдай Крым! И все подпишу!» Да он бы ему не только Крым, он бы еще пол-Украины отдал! Лишь бы стать самостийным гетманом! И никакой бы войны не было!..
Меркушин смотрел в окно. Улыбался.
Через час они подъехали к городу П.
С этого дня Меркушин совсем потерял голову.
К его радости Алина оказалась женщиной незамужней.
В течение недели Меркушин дважды пригласил ее в ресторан, сводил в театр драмы на итальянскую комедию.  А в воскресенье уже Алина пригласила его к себе домой. На ужин.
В этот воскресный вечер Меркушин был в ударе. Он рассказывал веселые истории о своих приключениях в разных городах. Читал стихи. Сыпал комплиментами. Волновался ужасно. И не замечал, что Алина тоже волнуется.
В двенадцатом часу Меркушкин сказал-спросил:
- Поздно уже? Да?
И услышал в ответ:
- Поздно. Останься.
Наступившая ночь была у них бурной, радостной, нежной. Меркушин загадал:
«Утром скажу: чего мудрить? давай поженимся!»
Часа в четыре, когда уже стало светать, он пошел в туалет, который в квартире Алины был объединен с ванной комнатой.
Зажег свет. Увидел свою усталую, довольную улыбку в зеркале над умывальником. Опустил глаза чуть ниже.
На стеклянной полочке лежал белый пластмассовый контейнер. Он был похож на восьмерку: состоял из двух соединенных круглых баночек с  крышечками.
Руки Меркушина почему-то сами потянулись к нему. Он отвинтил одну из крышечек.
В этом отсеке контейнера в прозрачной жидкости лежала глазная линза. Голубая.
Меркушин задержал дыхание. Спешно отвинтил вторую крышечку.
Увидел еще одну линзу. Тоже голубую.
«Обманула, – растеряно подумал он, торопливо завинчивая крышечки, – зачем? И всегда будет обманывать? Да?»
Он положил контейнер на место. И тут же заметил, что на полке справа лежат еще в одном, прозрачном контейнере две искусственные ресницы. «На мохнатых черных гусениц похожи, – брезгливо подумал Меркушин, – всё тут фальшивое, всё».
Он не помнил, сколько простоял в ванной комнате, глядя в зеркало.
Когда вернулся в спальню, рассвело еще больше. Солнечный луч лег на подоконник золотой полоской.
Меркушин стал одеваться.
«Кто тебе сказал, что она похожа на Боярышню? Кто?! Нос длиннее. Ямка на подбородке. Ты был пьян. Пьян в тот день. И все эти дни тоже», – потерянно думал он.
Выходя из спальни, Меркушин почувствовал на своих щеках влагу. Провел по ним рукой.
«Плачу? Зачем? Этого еще не хватало!»
Он подошел к входной двери. Но почему-то остановился. Ему вдруг захотелось узнать, какие на самом деле глаза у Алины, какого они цвета.
Меркушин снова вернулся в спальню. Присел на край кровати, всматриваясь в лицо женщины. Осторожно дотронулся пальцами до ее голого плеча.
Она открыла глаза не сразу. Затуманенным взглядом посмотрела на Меркушина. Улыбнулась уголками губ и снова закрыла глаза.
 При слабом утреннем свете Меркушин все же успел разглядеть настоящий цвет глаз Алины.
Они были голубые!
- Милый… мой милый, - прошептала Алина. И ее рука нашла его руку.
От этого прикосновения нежный разряд тока пробежал по руке Меркушина. Он позвал, запинаясь:
- Али… Алина…
Женщина открыла глаза. Посмотрела не него. 
- Оделся… Утро, да?
Меркушин сбивчиво заговорил:
- Я… я хочу… я хотел… нарвать тебе цветов. Обязательно…
- Цветов? – Она улыбнулась. - Не надо. Иди ко мне…
Меркушин стал торопливо раздеваться, бросая одежду на пол.
Позже он узнал, что Алина действительно носит линзы. Прозрачные. А голубые, цвета ее глаз, ей подарила на день рождения сестра.
Пошутила.